Бу!

Дамблдор, добродушно поблёскивая очками, кормил с ладони до странности худых лошадей. Почти прозрачные, но высокие и сильные, с большими перепончатыми крыльями и широко открытыми пустыми глазами — если бы не длинные гривы нежно-сиреневого цвета, животные определённо напоминали… — Фестралы?! — озадаченно пролепетал Поттер. — Фестралы, кони, олени… — хмуро буркнул Снейп. — Каждый по-своему с ума сходит, и видит, что хочет. Гарри подумал, что вовсе не мечтал увидеть лошадей-полускелетов на месте северных оленей, но ему не позволили долго созерцать удивительных животных — Санта уже расположился в санях, причём с комфортом. Пышные телеса в плюшевых штанах умудрились занять всю укрытую белой мохнатой шкурой скамью, и Гарри со Снейпом пришлось встать на запятки. Северянин мягко дёрнул поводьями, разукрашенная упряжь зазвенела подвесками и бубенцами, а в следующий миг волшебные сани взмыли в лазурное небо. От неожиданности Гарри потерял равновесие, но был вовремя подхвачен Снейпом, прижат животом к обитой атласом спинке и с обеих сторон окружён сильными руками. Внизу с немыслимой скоростью мелькали заснеженные долины и седые леса с островками-озёрами; маленькие поселения радовали разноцветьем крыш, а угрюмые горы сияли на солнце жемчужными шапками. Над большими городами сани окутывала бирюзовая дымка, скрывающая волшебство от случайных взглядов и почему-то пахнущая ванилью. А Гарри ловил себя на мысли, что наслаждается вовсе не раскинувшимися под ногами красотами, а ощущением жилистого торса за спиной и горячим дыханием на макушке. Пора перестать себя обманывать и признать, что его привлекает Кромешник… или Снейп. А возможно, он нуждается в них обоих — Гарри не знал, что в данном случае ближе к истине. Временами Бугимен прижимался теснее, чем того требовала ситуация, а Гарри благодарил Мерлина, что никто не видит, как предательски реагирует его тело на эту близость. — Наслаждаешься, Поттер? — прошептал Снейп и ласково прикусил запылавшее ухо Гарри. — Пользуйся моментом — путешествие долгим не будет. В словах Кромешника слышался двойной подтекст, подтверждение его заинтересованности отчётливо упиралось в поясницу, и Гарри чувствовал, как краска смущения заливает щёки. Некстати вспомнилось ощущение пульсирующей плоти Снейпа в процессе добычи главного ингредиента к зелью, и кровь от лица отхлынула, устремившись к паху. Неизвестно, до чего довела бы Поттера фантазия, но внезапно сани сильно тряхнуло, а Дамблдор, до предела натянув поводья, прокричал: — Мы теряем высоту! — Снижайся, Альбус! — гаркнул Снейп. — Мы уже над Нормандией, и не исключено… Что именно не исключено, Гарри не расслышал. Сани задрожали сильнее, фестралы беспорядочно захлопали крыльями, изо всех сил пытаясь вывести повозку из крутого пике, а в лицо ударил колючий ветер, который совершенно не беспокоил путешественников во время полёта. *** Относительно мягкую посадку удалось совершить на опушке леса. Снега здесь не было, в воздухе витали ароматы весны, а из-под земли пробивалась жизнерадостная зелень. Рождественские сани на фоне такого пейзажа смотрелись как минимум странно. Дамблдор захлопотал вокруг недооленей, а Гарри, неохотно высвободившись из плена рук Кромешника, спрыгнул с запяток и огляделся по сторонам. Неподалёку сбились кучкой несколько существ в красных колпаках. Ростом не больше садовых гномов, в лоскутных жилетках и матерчатых туфлях с загнутыми носами, они недоумённо таращились на пришельцев, взволнованно теребя длинные шелковистые бороды. — Лютены, — пренебрежительно хмыкнул Снейп и направился к Дамблдору. Впрочем, тому помощь не требовалась — фестралы уже вполне оправились от аварийной посадки и сейчас с удовольствием принимали от Санты подношения в виде белых мышей. Гарри тем временем пытался наладить контакт с нормандскими товарищами. Языкового барьера не существовало — то ли Джек владел французским, то ли гномы понимали английскую речь. Лютены казались совсем не страшными, но волосы Гарри почему-то шевелились на голове; затем затылок защекотало, а в следующий момент расхохотался Кромешник. Если верить его словам, взъерошенные лохмы Поттера уложились аккуратным барашком. Впрочем, веселился Бугимен зря — его собственные волосы, завитые колючими спиральками, тоже топорщились во все стороны. Язвительный Снейп не преминул пройтись по умственным способностям французских гномов, зато Дамблдор, чьи длинные пряди лютенам удалось завить настоящими эльфийскими пучками, щеголял изысканной причёской, ласково поглаживая сиреневые гривы фестралов, коих также не минуло искусство французских парикмахеров. Убедившись, что гости не опасны, лютены окружили Гарри и стали наперебой жаловаться — мол, магия исчезает, и всё, что осталось от их «непревзойдённых» дарований — плести эти несчастные косы с завитками. Если верить предводителю, смысл жизни лютены утратили — страшное проклятье превратило могущественных гномов в примитивно-банальных цирюльников. В хоре писклявых голосов Гарри разобрал, что причина всех несчастий спит на соседней поляне в виде громадного волка… Сивого ходили смотреть втроём — лютены ни за какие леденцы, нипочём не желали приближаться к чудовищу. Габаритами Фенрир впечатлял: чёрный волчара, растянувшийся футов на двадцать в длину, громогласно храпел во всю глотку. Дамблдор пояснил, что волк, видимо, не только поглощает магию воплощений, само его присутствие лишает их силы — так действует легендарное проклятье, и именно тем опасен Фенрир. Рассудив, что поисковая миссия выполнена, теория Гарри подтверждена, а подходить к Сивому воплощениям чревато последствиями, они вернулись к саням. Недолгое пребывание рядом с волком дало о себе знать, и все трое чувствовали сильную усталость. Лютены помогли отбуксировать сани подальше от Фенрира, и они смогли подняться в воздух. *** Прибыв в рождественскую вотчину, Гарри ужаснулся, увидев накрытый на троих стол. Чудные эльфы с Леголасом во главе подали пироги с патокой, вишнёвый пудинг, шоколадное печенье, рахат-лукум всех видов, брауни, сахарную клюкву, бланманже, креманки с различными десертами и невообразимые горы разнообразных конфет. Снейп тут же возмутился по поводу грядущего диабета, но Гарри подумал, что Дамблдору невероятно повезло с посмертием. Увлечённо шурша фантиками, Санта пространно рассуждал о волшебной цепи Глейпнир, доподлинных сведений о которой не содержалось ни в одном из источников. К Бугимену вернулось его мрачное настроение. — Вы снова бросаете мальчишку на амбразуру, Альбус, на этот раз волку в пасть. Не пора ли изменить традициям? Туру* пришлось пожертвовать рукой, чтобы заковать Фенрира. Гарри согрела такая забота, пусть и высказанная в типичной манере Снейпа. Он даже улыбнулся уголками губ, но счёл необходимым уточнить: — Я уже не мальчишка! — впрочем, беззлобно. — Да? Ты давно в зеркало смотрел?! — рявкнул Кромешник. Дамблдор с улыбкой наблюдал за перепалкой своих любимцев. — Каждый день смотрю. И знаете, профессор, в отличие от вас, я в нём… отражаюсь! А вы под кроватями прячетесь, — добавил он гораздо тише и стушевался, потому что серые губы Кромешника сжались, а в глазах появилась… горечь? Дамблдор постарался сгладить напряжённый момент, переводя тему и утверждая, что они непременно ещё пороются в старинных преданиях. Его знакомый обещал на днях прислать копию рукописных хроник, составленных, по некоторым слухам, в самом Асгарде**. Тем не менее, время поджимало — отпущенные Джеку Фросту часы истекали, а Гарри Поттеру пора было возвращаться в реальный мир. На Гриммо добирались своим ходом — Гарри удалось-таки укротить непослушный посох, хоть летал он пока неловко, а Кромешник не упускал повода для насмешек. Едва они оказались в особняке, Поттеру внезапно стало жарко. Обратное превращение было стремительным — кровь будто закипела, воздух показался огненной лавой, обжигающей лёгкие. Гарри почувствовал, что задыхается, и стал оседать на пол, но Снейп вздёрнул его на ноги, прижимая к холодной стене: — Дыши, Поттер! — приказал он, сверкая глазами. Гарри сумел только застонать в ответ, отчаянно открывая рот и царапая стенку ногтями. Прохладное дыхание показалось глотком свежего воздуха. Кромешник прижался к нему губами, заглушая стон, и уже через мгновение Гарри горел совсем другим огнём. Он скользнул языком в рот Снейпа, возвращая поцелуй; тот попытался отстраниться, но Поттер вцепился в него обеими руками и настойчиво притянул к себе — ему было слишком хорошо, чтобы прерываться, а думать решительно не хотелось. Кромешник вздрогнул и зарычал, вжимаясь теснее, упираясь возбужденным членом в живот Гарри, забираясь под его рубашку. Ладони заскользили по тёплой коже, принося облегчение, заменяя боль пламенным наслаждением. Голова закружилась, мысли утонули в потоке удовольствия. Гарри стал шарить по телу Снейпа в поисках ширинки, но внезапно ощущения пропали, а его руки ухватили пустоту. Гарри открыл глаза. Бугимен стоял у окна и невидящим взглядом смотрел в темноту. Сердце колотилось как сумасшедшее, но в словах не было необходимости, ситуация говорила сама за себя. Кое-как выровняв дыхание, Гарри дрожащими руками одёрнул рубашку, пригладил снова чёрные, но привычно взлохмаченные волосы. — Моя одежда… Почему она не исчезла, как твоя? — негромко спросил он, чтобы просто что-нибудь сказать. — Мешает? Могу снять, — предложил Кромешник, оборачиваясь. — Н-нет, — Гарри покачал головой и смущённо опустил глаза. — В таком случае… — на губах Снейпа появилась улыбка. — Бу! — шепнул он на ухо Гарри и растворился в темноте. __________________________________________________________________ * Тур — в германо-скандинавской мифологии однорукий бог воинской доблести. ** Асгард — в скандинавской мифологии небесный город, обитель богов-асов.