Бу!

На этот раз Гарри ответственно подошел к делу. Собрав всю доступную литературу по скандинавской мифологии и ту, где так или иначе упоминались воплощения, он расположился на ковре в гостиной, обложившись со всех сторон книгами и вооружившись самопишущим пером и пергаментом. Он вдумчиво анализировал информацию и записывал в таблицу разрозненные данные, пытаясь их систематизировать. Только псевдорецептов Глейпнира нашлось несколько десятков, не говоря о противоречивых жизнеописаниях самого Фенрира. Вскоре пальцы, нос и губы горе-исследователя измазались чернилами. Поттер всегда облизывал перо, когда чем-то увлекался, а сейчас у него были самые серьезные намерения. Закопавшись в бумагах, Гарри и не заметил, как в комнате возник кролик-переросток. Насмешливо осмотрев гору фолиантов и свитков, бывший Блэк негромко чихнул и постучал здоровенной лапой по полу, привлекая внимание. Гарри поднял взгляд и улыбнулся. Сложив лапы на груди, Сириус приподнял губу, под которой блеснули крупные зубы, и ехидно сощурил правый глаз. И все же… Черт! Это был кролик! Гарри не смог сдержаться и заржал, перекатываясь на спину и хватаясь за живот. Не ожидавший такой реакции Кролик мгновенно осунулся и погрустнел, глядя на вытирающего слезы крестника так жалостливо, что Гарри накрыло стыдом и раскаянием. Он подавился смехом. — Сириус, не обижайся. Ну не могу я тебя таким воспринимать!.. — заикаясь, прохрипел Поттер. — Ты такой… странный. И совсем не Сириус… Просто ми-ми-ми-пушистик какой-то! — А Снейп, по твоей логике — мур-мур-мур-плохишок? Гарри ударился лбом о ножку стула и вновь покатился со смеху. Замявшись на мгновение, Сириус присоединился к нему, забавно чихая и отбивая лапой по полу барабанную дробь. — Гарри, хватит! — гигикал Кролик, прикрывая глаза мохнатыми лапами. Он похрюкивал и отчаянно всхлипывал, пытаясь успокоиться, но смотрел на заливающегося Поттера и снова начинал чихать. Устав смеяться, Сириус тоже опустился на пол, и они привалились спинами друг к другу. — Давай развлечемся? Хватит тут ковер пролеживать. Тебе же Снейп наварил зелья? — Поттер кивнул. — Ну так пей! И пошли ко мне в гости, — самодовольно изрек Блэк. — Снейп вроде сказал, что зелье только для дела. — Гарри еще смеялся, но уже мог членораздельно выражаться. — Да брось, сохатик. Неси снейпово варево и полетели, — Сириус постучал лапой по полу и подмигнул. Гарри вернулся в зимнем обмундировании, откупорил флакон с зельем, но замешкался, вспомнив ощущения от превращения — в прошлый раз было больно. Хоть Снейп и говорил, что будет легче, неприятный спазм охватил внутренности, и Гарри задумался: так ли необходимо это приключение? Однако, глядя на нетерпеливо постукивающего лапой Кролика, пришлось сдаться. Глубоко вздохнув, Гарри зажмурился и опрокинул флакон в рот. Сначала ничего не происходило, но через несколько мгновений в животе защекотало, а изо рта вырвалось облачко морозного пара. Болезненных ощущений Гарри почти не испытывал, а потому расслабился. Лукаво подмигнув Сириусу, он подбросил волшебную палочку в воздух, а поймал уже посох, которым аккуратно закрыл Кролику упавшую челюсть. Едва отойдя от потрясения, тот нахмурился. — Вот Гарри! — возмутился он. — Ну почему такая несправедливость? Все лучшее — всегда Поттерам! Внезапно Сириус ойкнул, закрыв лапой рот, а Поттер подозрительно сощурился и медленно произнес: — Родителям… тоже лучшее? Или ты о другом? — Джеймсу же досталась Лили, — отступив к стене, промямлил Сириус, а затем встряхнулся и затараторил: — А тебе — самое крутое воплощение! Ты же счастливчик, Гарри. Тебе даже больше Фреда повезло. Знай себе шали, никаких обязательств, кроме поднятия настроения детям и добровольной, заметь, ДОБРОВОЛЬНОЙ помощи остальным воплощениям. Гарри недоверчиво пожал плечами и озорно усмехнулся Сириусу. — Ну, открывай свою… нору! На краю довольно широкого провала Гарри стало не по себе. Вспомнилась тайная комната, даже повеяло мнимой сыростью и тленом. Но Сириус-кролик не позволил предаваться воспоминаниям и с нечеловеческим ором и гигиканьем ухнул вниз. Крепче ухватившись за посох, Гарри шагнул в никуда. Невероятный полет немного смягчался волшебной силой посоха. И когда перед глазами перестали мельтешить сучки, коренья и разноцветные слои грунта, ощущение свободного падения даже стало доставлять удовольствие. В одно мгновение темнота сменилась резким, слишком ярким светом. Голубое небо, пронзительно-зеленая трава с непонятными вкраплениями кислотных цветов — от ядовито-желтого до вырвиглазно-фиолетового. Гарри пришлось зажмуриться от такого буйства красок. Мягко опустившись на землю, он удивленно рассматривал чудесную долину. Солнца как такового видно не было, но свет лучился отовсюду. В густой поросли сочной, по-настоящему весенней травы прятались маленькие разноцветные озерца. По лазурному небу плыли сиреневые облака, а под ногами бегали… маленькие… яйца?! Некоторые счастливчики были раскрашены пестрыми полосками, другие поблескивали девственно-белыми бочками. Сириус тем временем «беседовал» с огромным, выше его роста яйцом без малейших признаков глаз, рта или носа, зато на ножках и с тонкими ручонками. Этакое исполинское сюрреалистичное яйцо. — Знакомься, Гарри, это — Оно. Оно, это мой крестник, Гарри. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Яйцо бочком подкралось к Гарри, неуклюже приобняло его рукой, но вдруг пискнуло и, прыгнув к Сириусу, затрещало что-то ему на ухо. Сложив лапы на груди, Кролик глубокомысленно кивал, смешно шевеля ушами. Потом они вместе задрыгали ногами, ударились боками, и яйцо с чувством выполненного долга посеменило в сторону таких же монстров. — Ну что, Гарри, поможешь мне? А то у нас времени маловато… Гарри рассеянно осмотрел абстрактную картину подземного мира и кивнул. На низких кустиках росли кисточки. Сириус сорвал две из них и направился к маленьким цветным озерцам. Устроился рядом с красным и указал Гарри на синее. Стянув пуховик и ботинки, Гарри опустился на траву, подобрав ноги, и облокотился на спину Кролика. Сириус ловил яйцо, рисовал посередине красный зигзаг и передавал Гарри, который наносил сверху и снизу синие полосочки. Сначала они работали молча. Построившись ровной шеренгой, яйца сами прыгали им в руки, невидимое солнышко приятно припекало, воздух был свежим, со всех сторон слышалось мелодичное стрекотание Онов. — Гарри, ты прости меня… — вдруг заговорил Сириус. Поттер хотел обернуться, но Кролик шлепнул его лапой по плечу. — Не перебивай меня, — попросил он. — Я же видел, как ты винил себя. Не надо. Я в ту Пасху перед победой рядом с тобой был. Сидел у палатки в лесу и смотрел, каким ты вырос. Как сейчас помню, двенадцатое апреля было. Погода хреновая, весна все никак не приходила, а ты в куртке и тонких ботинках. Я тогда только понял, что это не ты обо мне — это я о тебе заботиться должен был… Гарри набрал воздух в легкие, решив возразить, но Сириус снова его прервал: — Не надо, Гарри. Пойми, дети должны расти, учиться, умнеть, любить и быть любимыми. А война, обеспечение необходимым, нежность, понимание — это все для взрослых. Я должен был за тобой как за драгоценностью следить. Ты должен был стать для меня приоритетом, а не месть. Прости, Гарри. Поттер вздохнул и теснее прижался к спине Сириуса. Он отрешенно рисовал синие полосочки, и занятие это очень успокаивало. Теперь он сам взрослый, но пусть хоть сейчас ему отдадут ту поддержку, которую задолжали за детские годы. — Как это было? Страшно? Я имею в виду арку, — спросил Гарри, чтобы заполнить паузу. — Неа. Я и не понял ничего. Вот Белла с палочкой, и вдруг — темнота… друг молодежи. Больно не было. Спокойно очень. Все отпустил, всем простил, пытался забыть, но не получилось. А потом пришел… — Сириус внезапно осекся и сглотнул, — пришло воплощение природного духа и забрало меня с собой, предложив вот такую работенку. Я тогда уже на привидение безмолвное походил, вот и схватился за возможность. Уже восемь лет тут… яйца крашу. Гарри прыснул, рука его дрогнула и нечаянно провела на яйце косую линию. Он с виноватым видом повернулся к Сириусу, пытаясь вытереть синие потеки о футболку. — Да ладно тебе, — добродушно ухмыльнулся тот. — Не страшно. Пойдем. Кролик легко поднялся и направился к высокому склону, увлекая Гарри за собой. Неокрашенные яйца гуськом посеменили следом. Откуда-то с неба капала вода, тонкой струйкой стекая в маленькое прозрачное озерцо. Сириус взял поварешку, прикрученную бечевкой к длинной палке, забрал у Гарри испорченное яйцо и, опустив его в поварешку, поднес к маленькому водопаду. Стоило воде попасть на поверхность, все краски растворились на глазах. — Ух ты! Растворитель? — Неа. Забвение, — охотно объяснил Кролик, довольно разглядывая чистую скорлупу. — Мы с тобой просто забыли, что яйцо было раскрашено. А раз так, то ничего и не было. Эта вода полностью стирает воспоминания о чем-то или о ком-то. Сириус аккуратно выкатил яйцо на траву и отложил поварешку. Совершенно белое яйцо присоединилось к отряду собратьев. — Сириус, а откуда у вас эта вода? — Так наверху озеро, в Йорке где-то. А к нам вода подтекает. О нем мало кто знает. Небольшое, но глубокое. Сначала не знали, что с ней делать, опасались, а после применение нашли. Гарри нахмурил лоб и задумался. — Сириус, а эта вода… она воплощение стереть может? — Может! — Кролик легкомысленно махнул лапой. — У нас Оно исчезло, почти полностью, представляешь! Люди в том озере купаются — им ничего, волшебникам тоже. А нам никак нельзя. И ты не лезь, держись от греха подальше — ты ведь сейчас не человек. Внутреннее «я» совсем рассосется. Если воплощение хорошо помнят по добрым или злым делам, если оно пользу приносило, на его место найдут нового претендента. А если нет… Слушая Сириуса и с восторгом глядя на прозрачные капли, разлетающиеся от поверхности озера, Гарри переминался с ноги на ногу от нетерпения. — Сириус! А покажи мне это озеро наверху. Кажется, у меня возник план по умерщвлению вашего Фенрира.