***
Сириус все же промахнулся, что заставило чувствовать себя неполноценным, но он не мог не признать, что по сравнению с прошлыми попытками, эта вышла удачнее. Купание в декоративном пруду Эллы не обойдётся для него без последствий, хотя о них лучше не думать — сейчас главнее его невольные пассажиры. Тряхнув головой, он подхватил на руки бессознательную девушку, махнув рукой её компаньоном следовать за ним. Месяц для Сириуса Ориона Блэка явно не задался. Теперь он знает, как выглядит чёрная кошка, перебежавшая ему дорогу. И эта точно не Мордред, который, оказывается, вообще мировой кошак и под ногами не настолько сильно путается, в отличие от некоторых учихо и сенжудолбанутых. Скосив взгляд, он лишь мог поразиться спокойствию шедшей рядом девушки. Она совершенно апатично выжала запутанные серебряные волосы, не обращая особого внимания на окружающий мир. Её глаза больше не светились тем невероятным светом, но и без этого они не потеряли своей мудрости. Тонкие пальцы стянули кофту, оставляя лишь бледно-желтую блузку с вырезом, обнажая ключицы. Слишком хрупкая, словно фарфоровая статуэтка. «И не ребенок, и не девушка». — У вас слишком много мозгошмыгов, — тихо сказала она, на ходу выжимая свою зеленую кофту. Чудеса продолжаются, и он уверен, что дальше будет веселее. Блэк не знал, что конкретно имела в виду девчушка, но решил не уточнять. Он привык, что некоторые люди мыслят чересчур нестандартно. А судя по невероятному сочетанию цветов и серёжек редисок в ушах, эта гостья была из этой эпатажной категории. Вторая опаснейшая категория после ручных психов и психов, съехавших с катушек окончательно. Не успел он обдумать свой вывод, как увидел, что седзе отъехало в сторону, представляя хозяйку дома во всей красе. Цедрелла величаво выплыла на веранду. Она замерла, не делая шаг вперёд, осматривая их компанию внимательно и настороженно, будто что-то осознавая. Уловив ее мимолетный взгляд, Сириус понял, что она получила подтверждение своих предчувствий, которые точно посетили её. Все же интуиция Эллы всегда всех поражала. — Быстрее неси девушку в дом! — очнулась она, начиная идти навстречу гостям, раздавая команды. — Мордред, найди Альфрада, — она обернулась в сторону только что выползшего любимца. Чёрный кот мяукнул, очевидно, в знак согласия и побежал в одну известную ему сторону. Все же этот комок шерсти явно обладает задатками поисковой собаки. — Ками-сама, дорогая, — обратила свой заботливый взор на шедшую блондинку, которая начала дрожать от чуть прохладного ветра. — Пошли со мной. Тебе срочно нужна горячая ванна, чтобы не заболеть! Цедрелла потянула за руку гостью, наседая на неё, на что Блэк хмыкнул. Никогда бы не подумал, что Элла такая курица-наседка. Не удивительно, что дети её обожают — только она может с порога ринуться в атаку, окутывая своей опекой и теплом, и при этом, не создавать чувство, что ты маленький и ни на что неспособный ребёнок. — Тебя это тоже касается, Сири! — на обеспокоенное восклицание родственницы волчица фыркнула, явно веселясь. Ничего, Андромеда, посмотрим, как ты завоешь на луну, когда она о тебе вспомнит. А это рано или поздно произойдет. — Ох, и ты тоже! Хоть у зверей и сильный иммунитет, но лучше не испытывать судьбу. Знала я одного экспериментатора, — она бросила многозначительный взгляд на него. Теперь уже фыркнул мужчина, игнорируя намеки о его появлении в этом доме в образе Гримма. Все же он был прав, и никого бабуля не забыла. Ведя бессмысленный разговор и выливая на всех окружающих несколько фунтов заботы, матриарх Блэк явно старалась успокоиться и не нервничать раньше положенного. Сириус замечал такое поведение у нее всего несколько раз, когда все действительно катилось в такие дали, что выбраться из этого было трудно. Несмотря ни на что, они всегда справлялись. Но… Не стоит отрицать, что все пошло наперекосяк. В другой ситуации, возможно, семья бы посмеялась и повеселилась бы, найдя выход через несколько бессонных ночей и витиеватых интриг, делая работу иногда чужими руками, но не сейчас. Трудно веселиться, когда неизвестно чем аукнется нарушение двухсот летнего ритуала, и как окончательно закроется проход. — У вас тоже многомозгошмыгов, — отстранённо заметила девочка, отчего Цедрелла сбилась с шага, думая, комплимент был только что сделан или нанесено самое жестокое оскорбление. Сириус громко расхохотался. Что ж, насчёт отсутствия веселья он явно поспешил с выводами.***
Дышать было невероятно легко, только затекшее тело, лежащее без движения слишком долго, нарушало всю радость от отсутствия крови во рту. Сделав ещё раз выдох через рот, Дора открыла глаза. Она лежала на каком-то жёстком матрасе на полу, заботливо укрытая одеялом. Через открытое окно доносился тёплый ветер и лучи дневного солнца, освещая пустую комнату. Нимфадора ничего не слышала о переселении тела с личностью и душой в неизведанные места. Если где-то и была информация, то она была надежно спрятана в витиеватых хрониках старых родов. Тонкс села слишком резко, отчего голова закружилась до черных мошек перед глазами. Чтобы не произошло с ней раньше, кто-то заботливый и знающий медицину отлично её подлатал. Пошевелив правой рукой, Дора с удивлением отметила, что рука не ноет от старой травмы, последствия которой не смогли до конца исправить колдомедики. Они вообще ничего не смогли сделать, так что она вновь поблагодарила свою тягу к колдомедицине — не было бы в её арсенале таких заклятий, то ей пришлось бы отращивать руку заново, а это означало выбыть из строя на целый год. По совести, нужно поблагодарить такого талантливого человека, однако опасения перевесили — она старалась найти что-нибудь, что поможет ей оборонятся и выиграть время на побег. Аластор всегда мудро отмечал, что хоть ты реинкарнация Мерлина в лучшие годы, тебя может спасти не потерянная или сломанная палочка во время жаркой стычки, а обычный складной нож, любой другой предмет обихода волшебников или, как часто он приводил пример, обычный деревянный стул. Этот постулат он неоднократно подтверждался наставником, когда он запускал в особо ретивых и шустрых табуреткой, укреплённой магией. Эффект похлеще ступерфая, надо отметить. С учётом того, что с ней не было волшебной палочки, её опасения имели право на существование. Комната была почти пуста — странная дверь, которая отодвигалась, поскольку была чуть приоткрыта, была полупрозрачной, сделанной из странного материала. Прищурив глаза, Дора все же склонилась к мысли, что это какая-то разновидность бумаги. Тонкс видела мельком похожие двери, когда у них был запланированный поход к мистеру Цао. Поход был плодотворным на пять лет Азкабана, который после превратился в огромный штраф, осевший в чьем-то кармане. Рядом у матраса лежал поднос с баночками, от которых пахло душистыми травами. В керамическом горшке явно был какой-то отвар, обладающий целебными свойствами; белое полотенце завершало картину средневековой аптечки, что заставило её прикидывать другие варианты. Такое ощущение, что тайный доброжелатель мог догадаться о ее действиях. Посмотрев на хлопковый белый халат, в который её одели, оставалось только завыть, вспоминая всеми словами невезучесть. Даже, если она выберется, то в таком виде она будет привлекать излишнее внимание без применения чар невидимости — несмотря на здоровое тело, магия будет недоступна ещё три дня минимум — магическое истощение всегда было отвратительной штукой, и его Нимфадора научилась распознавать раньше, чем выступила на дежурства — тренировки учителя никогда не были безобидны. Покрутив момент до своего пробуждения, Дора вскочила, понимая, что все пропало. Девочка. Та девочка упала вслед за ней, да ещё и её успокоить пыталась. Тонкс сама не заметила, как начала ходить из стороны в сторону, судорожно прикидывая варианты. Нужно найти школьницу, и она ни разу не задумалась, почему к ней в голову не пришел иной исход событий — почему-то она была невероятно уверена, что девочка жива и находится где-то рядом. Нужно мыслить здраво. Вдохнуть и выдохнуть, начиная отстраненно анализировать всю ту информацию, которая ей доступна. И что у неё есть в итоге? Непонятное место, в котором она точно не была — здесь природная магия чувствуется совершенно иначе — нечто отдаленное ощущается в местах обитания друидов или в Стоунхендже. Второй неизвестной в ее положении были благодетели, вылечившие настолько быстро — внутренние часы четко отрапортовали о бессознательности, длившейся пару часов. Доре такие люди неизвестны, да и предположить, кто мог о ней позаботиться, кроме Аластора, она не могла — в альтруизм ближних своих она верила с большой натяжкой. Если судить по обстановке комнаты, которую отдали ей для выздоровления, то обстановка дома будет скорее всего похожа — много свободного места, отлично для магических и физических атак. Она знала пару стоек и приемов, но большая часть всех её знаний была завязана на магический бой. Тупик. К тому же, глупо мчаться в атаку, когда она не знает хотя бы физических характеристик потенциальных недоброжелателей, а также точного места, где держат её компаньонку по несчастью. Если бы Дора была одна, то могла бы рискнуть, но в сложившемся раскладе придётся выжидать. И думать. С чего все началось? Она вела бой с Беллатрикс, постепенно становясь ближе к арке… Арка! Тонкс остановилась от своего открытия. Моуди как-то фыркал на любителей играть с опасными игрушками — что наставник не поделил с невыразимцами никто не знал, но она предполагала, что он сам бы был не прочь поработать в Отделе Тайн с его тягой ко всякой опасной гадости — что британцы с кровью вырвали курирование раскопок в Египте через Гринготс, и теперь радостные дети во всю изучают самый таинственный артефакт из всех — Арку Смерти. В этот момент она окончательно убедилась — Нимфадора Андромеда Тонкс всегда умела находить неприятности на свою голову. Иногда ей кажется, что она родилась под несчастливой звездой, на радость всем Блэкам-чистоплюям. Арка, арка... Даже Аластор не знал про неё слишком много, с его-то тягой ко всему опасному и непонятному. Даже обширная библиотека не дала ему никаких точных данных. В одном из выкупленного учителем трактата у Скаламандеров было упоминание об Арке Смерти, вернее, была легенда, в которую верили африканские маги. Она уже не помнит её дословно, но ключевые моменты в голове все же сплыли. Точного возраста такого артефакта никто не знал, но о ней были упоминания ещё до нашей эры, когда один из жрецов написал о вратах в загробный мир. Как думал Моуди, это упоминание можно считать первым в письменных источниках об арке и давшим ей такое название. Немного притянуто за уши, но доля логики в такой теории имеется. Вначале её использовали как врата в загробный мир, которые даруют просвещение и благословляют путь по реке Стикса. Многие жрецы входили в неё, но обратно не возвращались, что оставшиеся решили, что это своеобразный жертвенный алтарь богам, и души таких жертвенников прямиком направляются в божьи руки на личное служение. На этом упоминание в книге и заканчивается. За исчезновение Арки на долгий века стоит благодарить турков, которые после своего похода посчитали это не алтарем Бога, а происками против него, лишая людей покровительства. Уничтожить её не смогли, но спрятали надежно — как удалось проделать такой финт не волшебникам, остаётся загадкой. Осмотревшись, Тонкс хмыкнула. Волн Стикса не наблюдается, да и она вполне себе материальна. Значит, суждения древних были ложными, что естественно — с этой стороны ещё никто не возвращался. Билет в один конец. Она замерла, уловив шаги, видимо, из коридора. Нимфадора нырнула под одеяло и притянула к себе горшок с отваром. Конечно, она решила не принимать никаких активных действий, но перестраховка даже в виде этой посудины успокаивает нервы. Дверь бесшумно отворилась, а руки сильнее сжали сосуд. Нимфадора упёрла взгляд в стену, стараясь успокоить сердцебиение и повернуться к вошедшему. Таинственный посетитель же не предпринимал никаких попыток подойди к ней или что-то сказать, словно он так и замер на пороге. Тонкс все же повернулась и удивленно смотрела на женщину в красном одеянии, чем-то отдаленно похожее на ее собственное по форме, правда, более нарядное, но не это удивило аврора — она была отдаленно похожа на маму, только черты лица у скул плавнее, и другой цвет глаз. Кажется, она попала не просто в точку невозврата, Дора попала к Блэкам в их персональный, семейный котел. Мерлин побери, что за бредовые мысли? — Ты быстро пришла в себя, даже часа не прошло, — посетительница непринужденно прошла в комнату, закрывая дверь. Невольно, Нимфадора начала прикидывать, с какой силой нужно будет кинуть сосуд и есть ли у неё на это шансы — женщина двигалась практически бесшумно и плавно, что выдавало в ней неплохого бойца. Плохой расклад. — Как себя чувствуешь? — Хорошо, спасибо вам, — вежливо улыбнулась Тонкс. Все же не хотелось показаться свиньей перед человеком, который её спас. Да и лучше потенциальному недоброжелателю её недооценивать, чтобы впоследствии Дора смогла бы её неприятно удивить. Это не раз спасало её шкуру под прикрытием — играть наивную дурочку несложно. Женщина присела, удивленно скидывая бровь. Отвернувшись к баночкам, она взяла белое полотенце. Осмотрев со всех сторон, она кивнула своим мыслям, взяла одну из баночек и начала выливать из неё темно-зеленую мазь. Размазав содержимое на половину полотенца, женщина сложила его вдвое и после начала скатывать в рулон. Она вновь повернулась к Тонкс, выжидающе смотря на неё. — Не могла бы ты отдать мне чан? Посмотрев на свою ношу, девушка обреченно вздохнула. Отдавать хоть сколько-то бы тяжелый предмет обороны не хотелось, но доводы паранойи задавливались разумом — этот горшок лекарю нужнее. — Скажите, вы не знаете, где девочка? Она была со мной, кажется... — от пристального взгляда Дора стушевалась на последнем слове. Тонкс ничего не могла с собой поделать — она начала переживать о ней, как только восстановила события попадания в это место. Мысленно дала себе подзатыльник, что расклеилась и действует не по плану, Нимфадора протянула вперёд кувшин, словно давала взятку за будущий ответ. Хозяйка приняла горшок, не ответив, окуная свернутое полотенце. — Я все тебе расскажу, как и твоя подруга. Думаю, ты сильно проголодалась. Но вначале перевернись на живот, чтобы я смогла обработать твои ссадины. Дора подчинилась, оголяя спину. Послышался довольный хмык, а от компресса начало веять холодом, отчего по телу побежали мурашки. Тишина прерывалась только плеском отвара, когда женщина смачивала полотенце. На удивление, Дору не нервировала такая умиротворенность в чужих стенах. Зелье? Нет, успокоительное применяется внутрь, не втирается в кожу — если не нужно устроить человеку токсическое отравление и покраснение на полгода. Может быть личная наработка? Возможно, но на интуитивном уровне она чувствует, что лекарь исполнит обещание. — Я закончила, можешь одеваться. Сейчас принесу тебе оставшуюся одежду, — Дора начала раздеваться, пока ее не остановила хозяйка. — Нет, Нет! Это не нужно снимать! То, что сейчас на тебе, является нижнем бельем. К тому же, нужно будет надеть поверх нагадзюбан и кимоно. «Одевать что?» - так и читалась во взгляде Тонкс. Лекарь поняла её смятения и по-доброму улыбнулась. Наверное, она сейчас выглядит очень напугано из-за таких непонятных слов. Никто не знает, но боггарт бравого аврора были бегающая юбка и платье. — О, не беспокойся, я помогу на первых парах, — она засмеялась, уходя из комнаты. Желание поинтересоваться про нормальную одежду возросло в Доре, когда женщина принесла темно-синее... кимоно. И ещё нечто тонкое и красивое, которое чем-то напоминало короткое кимоно светлее на тон, украшенное серебряной нитью. — Тебе подойдёт этот цвет, — лекарь приложила ткань к ее лицу. — Как хорошо, что у тебя такой же размер, только ты чуть пониже, — цокнула она, подгибая ткань на пару дюймов. — Придётся потом подшить. Лукавый блеск в глазах женщины насторожил её. И не зря, поскольку дальше для Нимфадоры начался личный ад. Теперь её боггарт не только платья и юбки, но кимоно, косе-хима, похожий на тонкий шнурок, и оби-ита — накладная поддержка следующей муки — оби — широкого пояса насыщенного сапфирового цвета. Она не знала, как долго пробыла в этом маленьком сумасшествии, но в один момент она почувствовала, что ее оставили в покое. Лекарь залюбовалась своей работой, а Тонкс наконец-то смогла очнуться от этого кручения-верчения окончательно. — Вы всегда здесь так нарядно одеваетесь? — поинтересовалась Нимфадора, уговаривая себя не вызнавать пока никаких деталей или хоть как-то выказать свой интерес — пусть думает, что Дора такая беспечная. Её мучитель махнула рукой, прося, чтобы Дора села на матрас. Взгляд несчастного щенка, которым она посмотрела прямо в глаза женщине, не помог, и со вздохом она подчинилась. — Не так нарядно, но в основном да. — Нимфадора почувствовала холодное прикосновение к своей макушке. Хозяйка дома взяла гребень и осторожно начала расчесывать волосы. — Пожалуй, канзаши будет без украшения черного цвета, что придаст воздушности. Распущенные они тоже красивы, но все же перед мужчинами не стоит распускать волосы, хоть и семья, — пробормотала она под нос, собирая волосы. — У нас будет в каком-то смысле торжественный обед в маленьком семейном кругу, — несколькими точными движениями волосы были убраны. — Все, повернись. Дора повернулась, получив одобрительный взгляд. Нимфадора же смогла уловить еще больше схожести в лице молодой женщины — на вид ей не дашь больше двадцати шести, но Тонкс не обольщалась, зная, сколько хитростей существует в магическом мире. Да, у нее самой есть схожие черты с ней, но пока Дора не получит больше информации или прямого подтверждения, не станет напрямую приписывать здешнего лекаря к Блэкам. Но её не отпускает фраза про семейный ужин. Все же, если ее воспринимают не как пленницу или сколько бы представляющую опасность, то логично предположить, что с ней будут обходиться мягче, скажем, как заплутавшему путнику, которого они приютили. Но вот если лечение аврор еще могла понять, то зачем этот традиционный наряд и семейный ужин? Нимфадора решила чуть отодвинуть маску беспечности и поинтересоваться о своей роли в их семейных посиделках. Все же, если она не прореагирует как-нибудь, это может осложнить ее дальнейшее пребывание здесь или навести ненужное подозрение, а пока она не получит обратно свои вещи — такой итог чреват на проблемы. Дверь с тихим стуком отъехала в сторону. На раздавшийся тихий шорох женщина напротив нее повернулась и кивнула вошедшему. Отойдя в бок, она дала рассмотреть Тонкс вошедшего гостя. Дора втянула воздух, ошарашено смотря на мужчину, который с любопытством осматривал её. Она не могла ошибаться. Просто не могла, но это лицо она видела дважды — в альбоме с колдографиями матери, где была одна фотография всего большого семейства Блэк — она запомнила вертящегося мальчишку с копной кучерявых волос, который держал ребенка младше себя за руку и смешно корчил рожицу. Второй раз Нимфадора увидела его лицо в подшивке старых газет в библиотеки Хогвартса, когда начала свои самостоятельные поиски, касательно смерти мамы и живых родственников, кроме Леди Малфой, чтобы попытать счастье и расспросить. Колдофото было на первой странице, с громким заголовком о предательстве Поттеров и помещении Сириуса Ориона Блэка в Азкабан. На ней не было того задорного мальчишки с искрами в глазах, там было лицо, отражающее неимоверные муки и боль, которую мужчина не собирался скрывать. Но этого не может быть. Не может перед ней стоять живой и невредимый Сириус Блэк — она точно помнила следующий выпуск о его кончине в одиночной камере Азкабана, с которой соседствовала Беллатрикс. Однако он сейчас стоит в нескольких футах от нее, разглядывает также внимательно, словно ища родные черты. Скорее всего, ей показалось, или просто игра света, но она должна спросить. Быть уверенной, что она только что не сошла с ума. — Дядя Сириус?