Равиоли

Лив вся — рассудительность и праведное осуждение. «Сказать девушке, что любишь ее, и в тот же вечер переспать с бывшей начальницей? Ты облажался, Рави». У Рави больная голова, тошнота у самого горла и полная разруха в так по-настоящему и не начавшихся отношениях — последствия вчерашних возлияний. Он молча прикладывает ко лбу бутылку с холодной водой и в данных обстоятельствах это кажется благословением. Не будь Рави лень ворочать языком, он сказал бы, с вами, женщинами, никогда не поймешь — вы пренебрегаете хорошими парнями, замечаете лишь мудаков, потому что светят ярче, а стоит хорошему парню раз повести себя по-мудацки, в голову летит сервиз и крики: «Как же ты так мог?». Он говорит только: «Я знаю», ибо вину за собой признает; мысли, проговариваемые Лив сейчас, приходили и ему. — А еще я верю, что Бог — женщина, так что у тебя проблемы, — заканчивает Мур. Когда коллега отворачивается, Рави роняет голову на руки и не впервые задумывается: «А была ли любовь, если разрушить всё оказалось так легко?». Больше к этой теме они не возвращаются, разве что Лив приносит ему жизненно-необходимый аспирин.

***

Лив нервничает и прячет глаза, слишком явно изображая занятость очередным трупом. Последняя новость: Оливия Мур переспала с Чейзом Грейвзом. Если быть до конца честным, Рави никогда по-настоящему не верил в их отношения с Джастином. Он знает, Лив не перестает пытаться, каким бы трагичным ни был финал, в каждую такую попытку она вкладывает всю себя — и этим восхищает. Но зомби-друг Мэджора с работы… пожалуй, птица слишком уж низкого полета. Чейз Грейвз же, судя по всему, столь же неоднозначен, сколь притягателен и опасен. Конечно, у Лив есть оправдание, но все здесь присутствующие знают — при желании мозгам сопротивляться можно. Рави приятно осознавать, что не один он способен на столь тривиальную ошибку. Но погрузившаяся в стыд и вину Лив — цена слишком высокая. — Эй, — замечает Рави, улыбаясь, — я слышал, Бог — женщина. Уверен, вы договоритесь. Лив с силой бьет его в плечо, оставляя на халате след от только что вынутой селезенки, но улыбается признательно. — Или так, или мы — изменники, угодим в один котел, — ей ничего не стоит подыграть. — По крайней мере, мы снова будем вместе. «А остальное не важно», — мысль эту они тоже делят на двоих.