Пси-Эффект

Глава 2. Арктур. Что такое «Арктур», или где он вообще находится, Илена Таноптис была не в курсе, но называлось это место именно так. Она не смогла на него взглянуть, пока они сюда подлетали, поэтому, кто его знает, орбитальная ли это станция, или она находится на поверхности космического объекта или даже на планете. Фактически, с корабля их провели прямиком в камеру, которую почему-то называли «комнатой». К её раздражению, Даро’Ксен, более известную как «Ведроголовая», сразу увели куда-то… на личную встречу. Ну и ладно. Да кому вообще эти личные встречи интересны! Итак, Арктур. Насколько Илена могла сказать, он представлял собой одну большую лабораторию. Одну невероятно громадную лабораторию. Должно быть, именно так её сестра Рана представляет себе рай. Пока её вели, Илена впервые смогла увидеть людей без брони. Как она и ожидала, они были до крайности похожи на азари. Больше, чем любая иная раса, которую Илена видела или о которой доводилось слышать. Это напоминало ей о древних безумных легендах о Зелёных космических мужиках с Пиарес. В давние времена, когда азари ещё не открыли, что Пиарес безжизненная пустынная планета, многие верили, что там живут чужие, обладающие невероятными способностями, и что они посещали Тессию в незапамятные времена… в основном для размножения, но иногда чтобы построить пирамиду-другую. На самом деле, одно же другому не мешает? Люди заставили её вспомнить об этих сказках. Только они были в основном светло-розового цвета, некоторые коричневого оттенка, а один очень-очень чёрный. И совсем нет зелёных! Что очень странно. — Мы пока ещё не закончили? — спросила она, опуская руку после очередного толчка биотикой. Вдобавок ко всему, её оставили без старого бронекостюма, его конфисковали вслед за инструметроном. Оставили только усилитель биотики, которую, как оказалось, люди хотели изучить. — Да, уверена, что этого достаточно. Выходи оттуда. Этот человек, она говорила со странным акцентом, но была главной в данной разросшейся лаборатории. Хотя по виду ну совершенно не сказать. Никаких татуировок или отметок на лице, которые указывали бы на ранг. Носила она такой же белый с зелёным халат, как и все люди здесь. Среди кроганов, вероятно, даже среди начитанных кроганов-умников, самые большие обычно являлись самыми старыми и всем руководили. Этот человек, она была одной из самых низких, среди виденных Иленой, так что ориентироваться на размеры точно не стоило. С другой стороны, у неё были очень красивые короткие каштановые волосы. — Надо же, кого я вижу! — Илена заметила знакомое лицо. Ну, она хотя бы думала, что там есть знакомое лицо. Сейчас это был скорее знакомый шлем. Она бросилась к кварианке: — Ведроголовая! — Даже не думай об этом, — Даро выставила трёхпалую ладонь, чтобы не дать себя обнять. — И не зови меня Ведроголовой, Идиотка. — Перестану, если ты не будешь звать меня Идиоткой. Ведроголовая. — Как ворка не назови, вонять он будет одинаково, — Даро’Ксен пренебрежительно фыркнула. — Как будто ты вообще знаешь, что такое вонь, — Илена постучала пальцем по её визору. Усмехнувшись от вида злой кварианки — уже освобожденной от наручников и пут — Илена посмотрела на главную здесь женщину-человека, стоявшую неподалёку. У неё имелось что-то вроде инструметрона, на котором она быстро что-то набирала. В результате в воздухе перед ней возник ряд подробных изображений. — Ты получила, что хотела? — спросила Илена у неё. — О, да. Результаты совершенно поразительны! — провозгласила женщина с каштановыми волосами, её скрываемая радость больше подошла бы саларианскому генетику. — Как приятно получить не просто подопытного биотика, хоть раз готового сотрудничать, но вдобавок прошедшего серьёзные тренировки! Именно этого нам и не хватало. — Доктор Вален, — обратилась Даро’Ксен, так же обращая внимания на данные на парящих голограммах. — Это ведь снимки узлов нулевого элемента, верно? Но разрешение просто невероятное… — У нас есть «некоторый опыт» изучения и конструирования микроструктур, — ответила Вален, её взгляд не отрывался от потока данных. — Ваши способности к биотике интригуют, и хотя лежащий в основе их использования механизм детально описан, до сих пор каждый изученный нами биотик имел различную структуру этих узлов. Не только для разных рас, различия были даже у подопытных одного вида. Традиционно принятая внутриутробная обработка для инициации биотиков нежелательна и неэффективна. Чтобы биотика стала воспроизводимой, нам требуется шаблонная сеть узлов элемента ноль, которую можно было бы надёжно повторить с помощью Состава. — Ясно, согласна, — заметила Илена, сложив руки на груди и медленно кивнув. — Ты хотя бы половину поняла? — проворчала Даро. — Три четверти, — отмахнулась Илена, пожав плечами. — Ясно, чем они заставляли тебя заниматься… — заключила Даро’Ксен, покачав головой. — А как насчёт тебя? — спросила Илена. С того момента, как они в последний раз оказывались рядом, уже прошло некоторое время. — Наверное, уже выяснила, чего им от тебя надо? — Я буду тут работать, — кварианка обвела рукой открывающуюся их взгляду лабораторию. Это был всего один уровень, из нескольких, отданных исследователям, но даже он впечатлял размерами — длинный прямоугольный отсек в три этажа высотой и с расчищенной в центре площадкой. Прочие помещения пристроены к центральному квадрату, так что здесь было даже не одно крыло. — У них есть даже исследовательская группа, работающая над электрошокерами для борьбы с гетами, — объяснила Даро. — Когда мы с этим закончим, думаю, я смогу найти себе увлекательную работу в сфере кибернетики и электронной борьбы. Хотя полагаю, что люди захотят через меня попытаться установить отношения с Мигрирующим флотом… — С Мигрирующим флотом? — переспросила Илена. — Но зачем? Ты ведь сама сказала, они не пользуются эффектом массы. К чему оно им тогда? — Идиотка, — прошипела Даро. — Я сказала, точнее подразумевала, что они не полагаются на технологию ретрансляторов на эффекте массы. Уверена, они всё ещё собираются использовать сам эффект, и может быть и ретрансляторы тоже, но не раньше, чем убедятся в их безопасности. — Они совершенно безопасны! — как азари, Илена чувствовала себя обязанной защищать технологию, продвигаемую в первую очередь её расой. — К использованию безопасны, верно, но вокруг бродят, если не сказать — кишат, иные расы… — Даро’Ксен хихикнула. – Мы, кварианцы, тоже обычно осторожны в контактах с чужими, ты это знала? Но никакого выбора у нас не было. У технологии эффекта массы не существовало альтернатив. Поэтому, несмотря на все опасения, мы воспользовались ею, и в конечном итоге встретили ваш народ… и турианцев, и саларианцев. Мы думали, что нашли себе друзей и союзников. Сомневаюсь, что многие кварианцы тогда предполагали, что вы бросите нас вымирать от рук гетов. Сомневаюсь, что многие знали, что вы превратите нас в изгнанников и парий, не имеющих собственного дома. Илена не знала, что ей ответить разозлённой кварианской девушке. — Ну, да, наша вина, — пробормотала она, пожав плечами. Даро’Ксен это не успокоило. — Да, ваша вина — согласилась она, подумав секунду или две, но даже её раздражение быстро улеглось, стоило взглянуть в будущее. — Люди не хотят, пока что, обнаруживать себя. Я могу понять их осторожность. Более того, я могу воспользоваться ею… раса кварианцев может воспользоваться ею! С теми дарами, что люди могут мне дать — дать нам, я имела в виду — возможности безграничны! Ни один кварианец уже не вернётся из паломничества с даром большим, чем принесу я. Возможно, даже место в Совете адмиралов окажется достойной наградой! Сложив пальцы, она мягко произнесла: — Адмирал Ксен… да, мне нравится, как это звучит. — Думаю, ты сгущаешь краски, — её глаза блуждали по голограммам этой женщины и схеме узлов нулевого элемента, делавших Илену таким обалденным биотиком-коммандос. — Всё едва ли настолько мрачно. Что людям скрывать от всех остальных? Её взгляд определённо не опускался ниже спины человека, где тоже было на что посмотреть. — Сгущаю краски, неужели? — даже сквозь непрозрачный шлем было видно, что Даро закатила глаза. — У этих людей есть технологии, какими не обладает никто в пространстве Цитадели. По-твоему, сколько часов пройдёт между первым контактом — когда все внезапно узнают о том, чего у них нет, но что они, оказывается, всегда хотели — и моментом, когда саларианцы с головой уйдут в планирование очередной операции. Операции, благодаря которой агенты ГОР смогут украсть у них столько, сколько можно унести с собой? Сколько времени пройдёт, прежде чем ваши турианские друзья увидят в них новую угрозу и новых врагов, после чего начнут играть мускулами? И это я даже не говорю про то, что они могут творить с помощью разума, и какую панику это вызовет, особенно среди ваших, среди азари, — Даро’Ксен загибала пальцы, считая свои аргументы. – Ты, правда, полагаешь, что эти люди, во многих направлениях продвинувшиеся дальше нас, согласятся присоединиться к вашей Цитадели на правах младших, без представительства в Совете? Если учесть, что ты уже видела, насколько они скрытны, думаешь, они позволят Спектрам топтаться по их кораблям и в их пространстве? А как насчёт твоих старых друзей среди работорговцев и налётчиков, которыми кишмя кишит Терминус? Не стоит ожидать, что люди радостно сунутся в бардак, устроенный вашими расами Цитадели, не поискав заранее брод. Нравится вам или нет, у нас тут настоящие профи в вопросе, что никогда не надо открывать подозрительный шлюз. — Ага… точно, наверное…, но признай, что у тебя весьма предвзятый взгляд на вещи, — возразила Илена, указав на кварианку пальцем. — Моё мнение, возможно, немного приукрашено кварианской историей и выпавшими нам испытаниями, не буду отрицать, — согласилась Даро’Ксен без тени смущения. – Но, учитывая, как нас подвергли остракизму и в итоге бросили из-за исследования гетов и нашего стиля жизни, как, по-твоему, Совет отреагирует на расу, нарушившую те же самые табу? Расу, которая генетически модифицировала и практически пересобрала себя заново? — прежде чем Илена успела что-то спросить, Даро указала пальцем на доктора Вален. — Этот человек, — пояснила она, слегка понизив голос, — по виду этого не скажешь, но ей двести лет. — И что? — Большинство рас не такие, как вы… или кроганы, — напомнила Даро’Ксен. — Мы не живём веками, и уж точно не без признаков старения. Посмотри на этого человека, и на того, — она указала ещё на нескольких сотрудников, занятых делами лаборатории. — Они выглядят примерно на один возраст, что доказывает — старение у людей выражено, как и у прочих рас, включая даже азари. Очевидно, что они сами изменили себя. А это только верхушка айсберга, кто знает, сколько в них ещё скрыто? — Да будет тебе, они, наверное, просто стареют медленно, как мы, — Илена усмехнулась, уперев руки в бока. — Или у них странная биология, как у кроганов. Видишь? Простые объяснения! Не нужно никаких безумных теорий заговора… — Мы больше не стареем, — прервала её доктор Вален, не отрываясь от своих новых исследований. — Чего? — Или, если говорить более конкретно, наша предполагаемая продолжительность жизни оценивается в тысячи циклов, — продолжила учёная, поглощенная работой, но не настолько, чтобы не подслушать беседу двух пришельцев. – И, да, это благодаря генной инженерии. Мы с мисс Ксен ранее обсуждали использование нашего опыта для облегчения страданий её народа. У меня уже есть команда, оценивающая, каких усилий потребует столь масштабное исследование. — Как и было сказано, — не удержалась от подначки Даро. — Тысячи циклов? — переспросила Илена, приложив руку к уху. — Я не ослышалась? — Да, тысячи ваших циклов, — повторила Вален. Пальцем она выделила голографическую проекцию другого человека. — Прошу нас простить. Мисс Ксен? Я бы хотела представить вас моему коллеге. — Разумеется, — согласилась Даро’Ксен, голос её после получения новой информации звучал оживлённее. Кое-чьё паломничество явно направлялось в неожиданную сторону. — Попытайся не делать глупостей и не дать себя убить, Идиотка, — попрощалась Даро, проходя мимо. — Постарайся не выйти замуж за свой инструметрон, Ведроголовая! — крикнула Илена в ответ. Тем временем на входе в лаборатории появился ещё один знакомый человек в бело-серой униформе, выглядящей безо всякого сомнения армейской, и направился в сторону азари. — Анна, — поприветствовала доктор Вален, проходя мимо. — Доктор, — Аннабель Шепард ответила вежливым кивком, руки она так и не вытащила из карманов брюк. Приблизившись к Илене, она протянула ладонь. — Э-э… — Илена пару секунд смотрела на руку, прежде чем протянуть свою в ответ. — Рукопожатие! Видишь? Я определённо смотрю по сторонам. — Это так, — согласилась Шепард, аккуратно пожимая ладонь. — Надеюсь, моя бабуля не сильно на тебя наседала? В своё время она вела допросы. — Не-а! Она была милей саларианского головастика. Погоди! Ба…? — Илена застыла на секунду, вывернула шею, чтобы бросить последний взгляд на уходящих Вален и Даро’Ксен. Больше на первую из них, и в основном на её милую попку. — Ты это в буквальном смысле? Ау-у-у! Я пялилась на твою бабушку! Ау-у-у! — Илена подавилась. — Это же как пускать слюни на чужого матриарха! — Вроде как, Матриарх, которую я хотела бы т… — Вроде того, — прервала Илена, поёжившись. — Постой! — она ткнула человека пониже воротника. — А ты ведь не какая-нибудь древняя бабуля тоже, а? — Может быть, — в ответ Аннабель Шепард загадочно подняла бровь. — Так в самом деле! — воскликнула бывшая коммандос, тряся головой. — Я передумала. Вы, люди, больше похожи на кроганов, чем на азари. Кстати, почему вас вообще заинтересовала моя биотика? Я помню, как там на планете… — Это не биотика, — Шепард прервала её. — В моём теле нет ни грамма нулевого элемента. — Так ты это сделала без нулевого? — спросила Илена, даже более растерянная, чем обычно. — Без биотики? В смысле, я никогда не слышала, чтобы кто-то делал… то, что ты сделала с коммандером Седерис…, но я просто предполагала… тогда я считала тебя азари, значит это мог быть какой-то вид слияния разумов, но ты никого для этого не касалась, потому… что это было? — прищурившись, Илена посмотрела на человека и изложила очевидную ужасную догадку: — Ты волшебница? — Мы называем это псионикой, — ответила Шепард ровно. — Ещё одна причина нашей заинтересованности в пространстве Цитадели, это разыскать расы с таким же пси-потенциалом, как у нас. — В этом больше нет нужды! — провозгласила Илена, гордо ткнув себя пальцем в грудь. — Ваш долгий поиск окончен! Я могу слиться с тобой! Без вопросов! Просто зажги свечи, угости меня ужином, поставь подходящую музыку… — Не стоит, — лейтенант Шепард жестом велела следовать за ней. — В любом случае, псионику мы можем обсудить и позже. А пока, тебе нужно пойти со мной. — Мы направляемся к шлюзу? — Нет. — Ты не собираешься вышвырнуть меня в космос, потому что я вам больше не нужна? — Нет. — …это свидание? — НЕТ. ________________________________________ — Батарианцы? — спросила Илена, разглядывая голографическую карту. Там была изображена схема ретрансляторов в окрестностях Батарианской Гегемонии и Пространства Терминуса. Стоит заметить, человеческие территории там не отображались, но не нужно быть гением, чтобы предположить — они где-то неподалёку. Оставался всего-то миллиард звёздных систем, где Илена в данный момент могла находиться… предполагая, что Арктур вообще в человеческом пространстве. Он может просто болтаться посреди космоса или вокруг необитаемой планеты или в центре газового гиганта или под водой на ледяной луне. Немало тех, кто любят строить секретные базы на ледяных лунах. — Одна из наших текущих операций в пространстве Цитадели направлена против Батарианской Гегемонии, — пояснила Анна Шепард, занимая место за большим столом в центре конференц-зала. — Нам не нужны враги в этом районе космоса, а тем более целая опасная страна, вдобавок Гегемония станет ступенью на нашем пути к остальной галактике. Посмотрим… эта звезда, вот здесь, — она указала куда-то в сторону карты, одна из звёзд вспыхнула жёлтым. — Это система Индрис. Мы приложили свою руку к поддержке местных мятежников, недавно захвативших планету вместе с шахтами нулевого элемента и перерабатывающими заводами. Я слышала, они собираются занять всю систему. Мы хотим, чтобы это стало началом конца Гегемонии, батарианской кастовой системы и их рабовладения. — И как всё это относится ко мне? — спросила Илена, чувствуя себя не в своей тарелке. Это совсем не то жаркое свидание, на которое она слегка надеялась… даже если просто ради удовлетворения самолюбия. — Ты уже заметила, что в полевых выходах мы стараемся изображать азари, — напомнила ей Шепард. — В скафандрах вы очень на нас похожи, — Илена кивнула в ответ. — Мы достигли предела того, чего можно добиться маскировкой и… другими мерами, — призналась Шепард, хотя её речь казалась заготовленной заранее. Может, она собирается что-то предложить? И тогда она сказала: — Центр хочет проверить, сможем ли мы использовать тебя в качестве лица группы, которую собираемся сформировать. Поскольку мы не можем демонстрировать лица публике, это за нас будешь делать ты. Смысл всего этого в том, что если одна из нас настоящая азари, то и остальных будут считать за азари. Биосканеры нам куда легче обмануть, чем банальный невооруженный взгляд. — Итак, по сути, я притворяюсь главной, а вы будете делать всю работу под этим прикрытием? — уточнила Илена, сидя рядом с парящей в воздухе голокартой. — В первом приближении, — ответила Шепард и добавила, словно бы подумав сперва над этим. — У тебя будут власть и богатство. — Хм-м-м. Богатство я люблю, — ответила Илен, выставив ладони перед собой и словно что-то взвешивая в них. – О, и власть я тоже люблю. Вообще, постой-ка, это ведь две мои любимых вещи! Добавьте к предложению ещё этот «шницель с макаронами», которым меня угощали на днях, и я вся ваша! — Я ожидала, что ты окажешься отзывчивой, — лейтенант ухмыльнулась. — Ага, плюс я определённо не хотела дождаться того, что вы со мной сделаете, если я не буду приносить пользу, — призналась Илена. — Итак, главой чего я должна для вас притворяться? — Частной военной компании, которая готовится внести свой вклад в грядущую батарианскую гражданскую войну, — ответила Шепард. — Мы подумываем назвать её «Затмение». ________________________________________ — Это всё ложь, разумеется. Просто ложь. И в этом я виню тех, кто строит домыслы в экстранете — не имея никакой информации или фактов — они плодят обман. И я готов повторить снова, чтобы всем было ясно. Мы продолжаем удерживать космопорт. Уджон наш, и мы восстановили порядок на большей его части, не считая пары малозначимых районов. НЕТ там никаких повстанцев. В Гегемонии вообще НЕТ никаких повстанцев! Всё это проделки всего лишь нескольких несогласных, пиратов и террористов. В новостной передаче Департамента контроля информации Гегемонии замминистра плавно переходил от темы к теме. Как и раньше, златокожий батарианец выглядел одновременно бесконечно надменным и постоянно злым, хмурился, глядя в камеру и на сборище журналистов Цитадели, коим была оказана редкая честь — быть приглашенным в Гегемонию, дабы задать вопросы о текущих делах закрытого государства. На сей раз хорошо поставленный гнев батарианца обратился на ещё одного посетителя собрания. Того, кто не являлся «репортёром» Департамента контроля информации. — Что я вам говорил? — прорычал замминистра, злобно врезав по подиуму, возможно, желая, чтобы на его месте оказалась голова какого-нибудь иностранного журналиста. — Повстанцы не удерживают космопорт Урджона! Они не удерживают вообще ни одного района Камалы! Мы вырезали их всех в космопорту. И их в международном космопорту Урджона больше нет. Силы, удерживавшие космопорт, все эти силы уничтожены. Количество их убитых и раненых не поддавалось подсчёту. — Так, значит, всё-таки были большие силы, захватившие космопорт? — спросил голос, кажется, принадлежащий азари. — Не повторяйте за лжецами их ложь. Не уподобляйтесь им, — убеждал замминистра невидимую журналистку, качая пальцем. — И снова, я виню во всём недоброжелателей в экстранете, распространяющих вымыслы ещё до того, как кто-то установит истинное положение вещей. Пожалуйста, следите за тем, что вы говорите, чтобы не выставлять себя в подобной роли. Перемотка вперёд, и вот уже замминистра бушует за подиумом как извергающийся вулкан, его руки вцепились в борта, словно он собирается их оторвать. Мелкие капельки пота стекают по гребням над верхней парой его глаз. — Какие ещё пленные? Откуда взялись эти кадры? — вопрошал он обвинительно. — Я должен их увидеть. Да. Мы должны их увидеть. Они батарианцы, верно, но это вовсе не солдаты Гегемонии. Откуда они их вообще взяли? Где снимали эту тщательно подготовленную подделку? Мы это выясним. Следующий вопрос. Он указал в аудиторию. — Все ли террористы были уничтожены? — вопрос был задан с батарианским, безо всякого сомнения, акцентом. — Или кому-то удалось сбежать? — Они сбежали. Многие сбежали. Именно так, относительного данного сражения героев из наших Сил внутренней безопасности, самое поразительное, это трусость пиратов и смутьянов. Мы даже и не ожидали подобного. Видео остановилось, когда замминистра выбирал другого репортёра, без сомнения, одного из тех, кому вопросы были выданы заранее и с кем «договорился» Информационный контроль. Он явно собирался внести правильную струю в это сборище иностранцев, вторгшихся на его сцену… Нассать в свой пруд, как это назвали бы саларианцы. — Должен заметить, едва ли мне нужна ГОР, чтобы сказать, что всё это одна большая вонючая куча драка. Посол Соулон убрал длинный столовый прибор, напоминающий иглу, от кнопки остановки головидео. Ловко покрутив его в пальцах, саларианский советник в итоге опустил его в неглубокую миску. Заточенный конец проткнул белую извивающуюся личинку и затем поднял её в воздух. Всё ещё извивающуюся, её на той же игле макнули в миску поменьше, наполненную красным острым соусом. Соулон поднёс личинку к губам, и затем запихнул в рот всю разом, тщательно пережевывая и смакуя вкус. — Кар’шан, — пробормотал он, доев. — Какая же это грязная дыра. Я провёл там четыре цикла на службе у своей страны. Полагаю, не так плохо, как прислуживать какому-нибудь жалкому полевому командиру в Терминусе, но не сильно лучше, — его оценка соседей по галактике была встречена молчанием, и уважаемый советник вздохнул. — Итак, — продолжил он, умело вертя в пальцах керамическую иглу. — Что у ГОР сегодня для меня есть? Из того, что я ещё не слышал в этой передаче? Дайте что-нибудь сочное, чтобы удивить Тевос и Виктуса. — Советник, ситуация на Камале намного хуже, чем полагает население, — ответил ему оперативник ГОР с искривлением шеи (а саларианцу надо сильно исхитриться, чтобы такое получить) известный как Дисмет. Он был чистокровным разведчиком, от и до, прослужившим в армии всего год, прежде чем присоединиться к тайному братству ГОР. К несчастью, он всё ещё был молод и, очевидно, не понимал указания «держаться посвободней». Хотя возможно причиной его дискомфорта было нахождение в одной комнате с червями валла? Большинство саларианцев, способных переносить их аммиачный вкус, ели их варёными, или жареными и подаными на листьях водорослей с золотым соусом. Так готовили на Сур’кеше, но не на Манновай. На Манновай их ели сырыми, во всём пахучем великолепии. Так вкус получался намного богаче. То, что это доставляло дискомфорт саларианцам родом из метрополии, всего лишь приятное дополнение. — Я уже знаю, что захвачена вся планета, а не только космопорт, — ответил Соулон. Закрыв глаза и накалывая следующую личинку не глядя. — Уверен, Тевос тоже в курсе. Мне нужно что-то сочное. Сочное. Что-то, чего азари ещё не прознали. Капитан Дисмет чуть было не улыбнулся. — А азари знают о смене стороны не менее чем двумя батарианскими крейсерами? — уточнил оперативник. — Они уже в курсе? Он поднял планшет, набрал на нём комбинацию, и в воздухе возникла съёмка космического сражения. Соулон не стал наклоняться ближе, но хотя бы открыл глаза и от происходящего их не отводил. Крейсер принадлежал к классу «Ханса», один из новых батарианских модульных крейсеров. Название на боку гласило «Хатре», если Соулон ещё помнил батарианские буквы…, а он их помнил. Назвали корабль в честь одного из городов Камалы. Батарианцы не были лучшими в галактике, ни в постройке кораблей, ни в качестве команды. В основном их флот охранял Гегемонию, иногда преподавая урок мелким силам в Терминусе и Траверсе. У них имелись старые линкоры, это так, но из новых кораблей они строили только крейсера и фрегаты. Это подходило реальным задачам флота, вдобавок дешевле и экономило часть бюджета Гегемонии кому-то в карман. Ханса — новейший класс крейсеров, приспособленный к замене частей корпуса под различные дальние или ближние экспедиции. Проект не считался таким уж продвинутым, несмотря на задумку — три курсовых ускорителя массы уже устарели по саларианским стандартам, и расположение турелей ПОИСК было довольно хаотичным из-за необходимости сделать секции корпуса сменными. Тем не менее, с фрегатом, попытавшимся его атаковать, расправа была скорой. — Скажи мне, насчёт капитана этого корабля… — Соулон зачавкал ещё одной личинкой. — Гризго Так, — ответил Дисмет. — Выпуск из Центральной Академии Флота в 2702 (1); участвовал в международной Экспедиции по контакту с ягами, в 2705; награждён медной цепью за заслуги. Старший помощник на судне «Боршак»; участвовал в захвате пиратского фрегата в 2712… капитана получил на корабле «Земени» в 2716; Земени выведен из состава флота и продан кварианцам в 2724. Наблюдал за финальными испытаниями по проекту «Ханса», затем назначен на «Хатре». Получил к своей медной цепи меч и звёзды. А сейчас, по состоянию на 2730, он обратил оружие против фрегата «Борта» и присоединился к мятежникам Камалы. — Он сам родом с Камалы? — уточнил Соулон и быстро замотал головой. - Нет. Нет, слишком очевидно. Гегемония не отправила бы капитана к его родной планете. Фамилия его Так… каста Горы? — Вы правы, сэр, — Дисмет кивнул. — Гризго состоит в касте Горы. Это была третья по значимости каста в разделённом на уровни обществе Батарианской Гегемонии, выше только касты Облаков и Небес. Зачем разумному, имеющему не столь и мало, бросать всё и присоединяться к толпе восставших слуг и рабов? Он надеялся получить высокий пост на Камале? Или его просто купил кто-то ещё более влиятельный? Политика в Гегемонии была вещью скрытной и шизофреничной одновременно. Саларианцы всегда любили решать сложные загадки, но не в случаях, когда сложность порождалась эмоциями и иррациональностью, аспектами, неизбежно свойственными всему батарианскому. — Ты упоминал два корабля. — Второй крейсер — Иденна. Мы полагаем, его капитан, Сорт’хоро Варат, был убит своими подчинёнными, которые и захватили корабль. Перехват с коммуникаций, к несчастью, был невозможен, учитывая наши ресурсы на месте в то время. — Стыдно, — заключил советник Соулон, кончик его иглы угрожающе ходил кругами над миской с личинками. Он вновь смотрел, как «Хатре» уничтожает «Борта». Без сомнения, фрегат уже был готов открыть огонь по поверхности планеты. Неужели какой-то псих, в самом деле, отдал приказ на бомбардировку города, даже если в нём и началось восстание? Соулон решил, что не может сильно винить экипаж Хатре или капитана Гризго за подобную реакцию. По меркам звёздного флота, орудия фрегата слабоваты, но они легко могли сносить городскую застройку. Есть немало способов решения проблем с мятежами и протестующими. И большинство из них не включают орбитальные бомбардировки… хотя бы не сразу. — Батарианцы, — название расы он произнёс как ругательство, насаживая ещё одну личинку и окуная в острый соус. — Какой же беспорядок они устроили. Итого, у повстанцев есть планета, плюс два крейсера, плюс орбитальная инфраструктура… по большей части, неповреждённая. И желудок мне уже подсказывает, что такое не останется без последствий. Не столько всего и сразу, по крайней мере. — Сэр? — переспросил капитан Дисмет. — Подождём, что нам поведает батарианский посол, — решил Соулон, откусывая голову личинке и проливая немного белого сока и соуса. — Вопрос в том, останется ли это кастовое восстание на Камале… или распространится дальше? Но пока что этой информации хватит. Практически уверен, что Тевос хотя бы немного удивится, когда я выложу эти карты на стол. Остальная часть рапорта это обычная текучка, или есть что-то ещё, капитан? — Сэр, — начал Дисмет, вызывая голограмму жёлто-золотого газового гиганта. — Это Хиба, четвёртая планета системы Индрис, — голубая рамка выделила цилиндрическую космическую станцию, крохотную на фоне гиганта. Увеличения не последовало, и Соулону пришлось вглядываться, чтобы увидеть то, что ему собирались показать. – То, что вы видите, это станция Кавер. Там располагался укрепрайон Гегемонии в данной системе. Она была ядром их обороны системы Индрис. И хотя разведданные отрывочны, мы полагаем, что вокруг станции находилось ещё четыре корабля. — А теперь? — подсказал Соулон, поторапливая агента ГОР движениями иглы. — Тишина, сэр, — казалось, этот факт не даёт ему покоя. — Полная тишина. — Возможно, уничтожены? — Нет, сэр, — возразил оперативник, качая головой. — Мы уверены, что станция никуда не делась. Может быть, даже корабли до сих пор там. Но нет никаких сигналов, никаких передач, с начала восстания нет излучения или иной активности. Есть пробелы в наших записях… мы не ожидали, что ситуация на Камале рванёт так внезапно и так быстро… весьма вероятно, что на станции и на кораблях просто выжидают, кто же одержит верх. На данный момент мы не знаем точно, но это аномалия. — Это так, — признал Соулон, балансируя иглой между указательными пальцами. — Проверь это, хорошо? Что-то в этой ситуации с Камалой выглядит… неправильно. Уверен, кто-то в Гегемонии решил изменить баланс сил, и развязал кастовую войну, чтобы этого добиться. Не могу сказать, что не одобряю, и мы можем получить свои выгоды — например, добраться до информации по «левиафану», которую батарианцы так тщательно засекречивают. Но в этой части космоса и без того хаоса достаточно. Может быть, Кар’шан и грязная дыра, но это наша грязная дыра.