Притворщик

— Император допустил фатальную ошибку, — ровно произнесла Мон Мотма, — настало время нанести решающий удар. Всплывший над проекционным столом зеленый шар планеты, снабженной зловещим рукотворным спутником, приковал внимание всех присутствующих и на время приглушил шум изумленных восклицаний. — Теперь нам известно точное расположение новой боевой станции, — продолжила Мотма, не дожидаясь полной тишины, — она еще не готова и практически лишена защиты, поскольку флот Империи рассеян по галактике и занят поисками очагов Сопротивления. Лидер Альянса обвела завороженных картинкой слушателей внимательным взглядом. — Но важно другое. Сам Император прибыл в систему Эндор, чтобы лично проконтролировать последний этап строительства… *** — Разумеется, они заглотнут наживку вместе с крючком, — в разноцветных глазах Айсард горела холодная злость, — слишком уж хороша цель. Пиетт с трудом удержался от озвучивания первого пришедшего на язык комментария. И второго тоже. После очередного бесплодного дня, проведенного в Генеральном штабе, слова у него если и остались, то исключительно непечатные. — Зачем? — нашел, наконец, нейтральную формулировку адмирал. Ему очень хотелось повертеть пальцем у виска, выразив таким образом свое отношение к автору этой безумной идеи, но даже здесь, в этом разговоре без свидетелей, стоило очень хорошо подумать перед тем, как что-то сказать. Или сделать. — Что «зачем»? — вкрадчиво поинтересовалась Директор СИБ, откидываясь на спинку кресла и пристраивая бокал с вином на подлокотник. Гостю на сей раз выпить не предложили. — Зачем Императору посещать станцию самому? Почему недостаточно просто дезинформации? — Фирмус резко пожал плечами. — Если уж вы создали у повстанцев впечатление, что эти данные сполна оплачены кровью шпионов, то зачем идти на бессмысленный риск и полагаться на безопасность недостроенной станции? — Не верите в мощь оружия Империи? — насмешливо протянула Исанне, задумчиво изучая собеседника из-под опущенных ресниц. «Я вообще уже ни во что не верю», — мысленно парировал Пиетт, остро ощущая всю неправильность ситуации. Конспиративная квартира не изменилась за прошедшие годы, изменились люди. И сейчас что кроваво-красный мундир Айсард, что его собственный, оттенка дохлой жабы, диссонировали с чистыми цветами мебели, вызывая стойкую ассоциацию с плохой постановкой, в которой актеры даже не потрудились озаботиться подходящим реквизитом. Не говоря уже о том, чтобы выучить роли. — Спросите об этом Таркина, — устало ответил адмирал. — В этот раз мы учли все ошибки, — теперь Исанне смотрела куда-то в сторону, на что-то, видимое ей одной. — Станция защищена полем, проецируемым с поверхности планеты. А сводный флот, ядро которого составит ваш «Эскадрон», обеспечит полное уничтожение любых сил, которые сможет собрать Альянс. — Рад это слышать, — холодно отозвался Фирмус, неприятно задетый тем, как госпожа Директор выделила голосом «ваш». Произнеся это короткое слово с изрядной долей сарказма. «Создать эффект доступности добычи, нагромоздить провокацию на провокацию и верить, что это сработает? Хотя оно ведь действительно сработает, вот в чем проблема…» — Но хочу все же обратить внимание Императора на то, — не удержался от замечания адмирал, — что план операции в том виде, в котором он существует сейчас, не имеет ничего общего со здравым смыслом. — Это несущественно, — отмахнулась Айсард. — десятикратное превосходство в огневой мощи перекроет все недостатки планирования. Пиетт с трудом подавил вспышку раздражения. Спорить с Директором о тактике было абсолютно бесполезно. Впрочем, Фирмус подозревал, что Исанне просто повторяет чужие слова. Слова Палпатина. А убеждать в своей правоте Императора он не рискнул бы, даже заручившись поддержкой Темного лорда. Увы, вопрос лояльности, касаться которого адмирал избегал с момента визита «Исполнителя» к Биссу, за последние месяцы обострился, став слишком болезненным. После того, что произошло у Корусканта, когда был уничтожен орбитальный дворец главы «Черного Солнца», лорда словно подменили. С одной стороны, эффективность его действий по борьбе с Альянсом возросла в разы, получив весомое подтверждение в виде разгрома собранного у границы сорок второго сектора крупного повстанческого флота; с другой, Вейдера, казалось, совершенно перестало интересовать, какой ценой достается победа. И Пиетт, вынужденно оторванный на это время от «Эскадрона», мог лишь благодарить судьбу за то, что его оставили в столице. К несчастью, он прекрасно знал, как звали эту его «судьбу». А даже краткое пребывание в Центре Империи, буквально пропитанном застарелым душком интриг, показало адмиралу, что дело зашло слишком далеко. Внезапное резкое обострение отношений между центральной и периферийной имперской администрацией породило массу срочных запросов на оказание военной помощи планетарным гарнизонам в связи с «повстанческой угрозой», явно превышающей все разумные пределы. Альянс мог бы собой гордиться, разумеется, если бы хоть двадцатая часть этих запросов действительно была связана с деятельностью мятежников, а не с локальными бизнес-разборками. Но на это традиционно закрывали глаза, позволяя моффам и губернаторам время от времени решать свои мелкие проблемы силами секторальных флотов. Сейчас же неофициальные каналы внезапно оказались перекрыты, и вместо полюбовного улаживания всех спорных вопросов представителям администрации секторов Внешнего кольца пришлось продираться через бюрократические завалы, старательно возводимые их коллегами из Центра Империи. Генеральный штаб захлебывался в этом потоке, пытаясь растянуть флоты и хоть как-то удовлетворить всех желающих. Это, в свою очередь, резко повысило объемы нелегальных перевозок, пиратскую активность и общую напряженность ситуации. Что-то явно готовилось, что-то, связанное с окончательным решением «повстанческого вопроса», но, кажется, об этом не подозревали пока только руководители Альянса. В детали адмирал старался не вникать, поскольку это никак не могло помочь ни ему, ни его коллегам изыскать возможность оторвать от патрулирования сразу два секторальных флота и собрать в одном месте «Эскадрон». Который метался по галактике, сея хаос и разрушения. Что неминуемо грозило флагману соединения профилактическим ремонтом, необходимость которого Пиетту еще предстояло обосновать главкому. «После того, как все, наконец, закончится, — мысленно вздохнул Фирмус. — Если оно вообще закончится». Ведь помимо бессмысленной ротации флотов имели место судорожные попытки дележа чрезвычайных полномочий, раздаваемых губернаторам направо и налево едва ли не быстрее приказов, их требующих. Исчезновения высокопоставленных чиновников среди бела дня и демонстративно возникающие в благополучных районах не подлежащие опознанию трупы со следами экспресс-допросов. Обострившаяся паранойя СИБ и подчеркнутый оптимизм, рекой льющийся с уличных экранов всех каналов Голонета, пополам с истерическими призывами к бдительности и защите Мира и Порядка. Все это нервировало и куда менее впечатлительных людей, чем один издерганный работой и постоянным контролем за словами и даже мыслями адмирал. Категорически не желающий участвовать в игре «успей выстрелить первым», стремительно набирающей популярность не только в кантинах нижних уровней, но и в правительственном квартале. А пока чиновники делили шкуру пожирающего их крайт-дракона, Палпатин, и до того отличавшийся крайне странным поведением, казалось, окончательно сошел с ума. Точно так же, как и лорд Вейдер, сосредоточившись на одной, абсолютно неразрешимой задаче. Император хотел выиграть партию, что само по себе было несложно. Но он обязательно хотел выиграть ее красиво. Более того, он хотел этого здесь и сейчас. «Война это спектакль, — всплыла в памяти любимая присказка Таркина, — но только тогда, когда вы играете на карте. В действительности вы будете стоять по колено в крови». «И тем выше будет риск поскользнуться», — именно это подвело тогда гранд-моффа. Именно это могло подвести его сейчас. — А что существенно? — как можно безразличнее произнес адмирал, осознав, что молчание неприлично затянулось. — Ваши действия, — взгляд разноцветных глаз уперся ему в переносицу. Айсард явно доставляла удовольствие эта пикировка, но Фирмусу она категорически не нравилась. «А я тут причем?» Пиетт вздернул бровь в немом вопросе. — Во время Эндорской операции «Эскадрон» и вы лично будете подчинены напрямую Императору, — сообщила Исанне. «Главком будет просто счастлив узнать об этом в последний момент…» — Но... лорд Вейдер? — попытался намекнуть на очевидное Фирмус, в красках представивший возможную реакцию начальства на подобное заявление и ее возможные последствия для флота и себя лично. — На словах вы обязаны выразить готовность следовать именно его приказам. Очень старательно, так, чтобы в это не только хотелось, но и можно было поверить. В действительности же вы, адмирал, будете делать только то, что прикажет вам Его Величество. Без самодеятельности, — теперь Айсард смотрела Фирмусу в глаза. И взгляд этот был откровенно угрожающим. — Вы мне предлагаете совершить самоубийство, Исанне, — медленно произнес Пиетт, чувствуя, как начинает предательски подергиваться в нервном тике веко. — Не думаю, что лорд простит мне подобную… смену приоритетов. «И... хотелось бы знать, чем я такое отношение заслужил?» Директор СИБ насмешливо фыркнула, явно довольная произведенным эффектом: — Адмирал, только не убеждайте меня, что главком не в курсе, на кого вы работаете. «В курсе. А то, что ему не сказал я, Вейдеру любезно сообщил в приватной беседе Император. Но, если это была встреча без свидетелей...» — На вас, разумеется, — формальная улыбка получилась похожей на оскал, — а уж передавать мои отчеты дальше целиком и полностью ваше право и ваша же обязанность. Красивая легенда, которой я бы предпочел придерживаться и дальше. — Почему? — подчеркнутое удивление смотрелось на лице Айсард, как плохо подогнанная маска. Осталось выяснить, что под ней. — А вы как думаете? — ядовито поинтересовался Пиетт. — Хотите кого-то пережить, разумеется, — очень тихо ответила Исанне после длинной паузы. — Но подумайте дважды, перед тем как сделать выбор. Иначе, Фирмус, у вас даже не будет времени, чтобы пожалеть о своей ошибке. Адмиралу внезапно стало холодно, холодно и тоскливо. Как тогда, после Хота, когда он очнулся от глубокого обморока у ног Темного лорда, ощущая себя после ментального допроса раздавленной медузой, выброшенной на берег прибоем. Удивительно отрезвляющее ощущение. Хоть и не способствующее самоуважению. — Очень смешная шутка, Айсард. Действительно смешная. Жаль, что вы не можете ее оценить. *** «А я уже не могу над ней посмеяться». — Мы не будем атаковать, сэр? — капитан «Исполнителя» не сумел скрыть своего изумления. — Нет. Я получаю приказы напрямую от Императора. Он задумал что-то особенное, — Пиетт с трудом изобразил ироничную полуулыбку. — А мы всего лишь не должны позволить повстанцам уйти. Герент недоуменно нахмурился, но промолчал. Обсуждать приказы такого уровня он права не имел. Как и задаваться вопросом, почему сейчас флотом командует сам Палпатин, а не Вейдер, которому это положено по должности. Но главком в данный момент находился на борту станции, оставив «Эскадрон» на Пиетта. Кому подчинялись еще два секторальных флота, собранных у Эндора, каперангу не сообщили. Да он и не спрашивал. Не рискнул. — Пусть будет так, как пожелает Император, — чуть слышно повторил Густав сегодняшние слова Темного лорда. И не нашел ничего лучше, как согласиться с ними. Спасительная фраза, снимающая всякую ответственность с исполнителей. Поплавок, удерживающий сознание в мутной жиже множащихся интриг, заметных уже не только высшему офицерскому составу флота, но и последнему лейтенанту. «Пусть», — адмирал отвернулся к иллюминатору и уставился в никуда, не замечая ни безумного танца истребителей, десятками гибнущих в бессмысленной бойне, ни неуклюжих маневров крупных кораблей повстанческого флота, с солидным опозданием сообразивших, что они только что влетели в тщательно подготовленную ловушку. «Как глупо», — перед глазами вновь всплыла карта системы с возможными векторами прыжков, сейчас надежно перекрытыми крейсерами-заградителями. Разумеется, у флота Альянса оставался шанс сбежать, но для этого им требовалось сосредоточить огонь на одном из заградителей и немедленно, чего мятежники, рассчитывавшие на легкую добычу, делать пока не собирались. А уже через несколько минут стало поздно — строй сомкнулся и сводный флот вышел из тени газового гиганта во всей своей смертоносной красе. И если бы не приказ Императора, прямо запрещающий крейсерам атаковать, то срок жизни «пузырей» мон-каламари исчислялся бы в минутах. Не говоря уже про остальную мелочевку, сейчас безуспешно пытающуюся отвернуть от невидимого щита боевой станции, способного выдержать не только массированный обстрел протонными торпедами, но и коллективный таран, приди в рыбью голову адмирала Акбара такая безумная мысль. Впрочем, идея вывести из строя генератор защитного поля силами крошечной диверсионной группы, высадившейся на Священную луну несколько часов назад, выглядела не менее абсурдной. Даже с учетом феноменального везения повстанцев и наличия среди участников этой самоубийственной экспедиции недоученного джедая — другой причины, заставившей главкома пропустить подозрительный челнок и тут же сорваться с места и отправиться на «Звезду Смерти», Пиетт придумать не смог. «Смешно будет, если героев Восстания сожрут с потрохами местные аборигены», — Фирмус тихо хмыкнул, представив такое развитие событий. Но надеяться на подобное было глупо. Как и на то, что в ближайший час придет приказ прекратить этот фарс и направиться к Суллусту. *** Глубокая тишина импровизированного тронного зала, нарушаемая лишь равномерным шипением дыхательной системы Темного лорда, дрогнула, распавшись на сотню мелких осколков. Невидимые нити, связывающие воедино множество жизней, заключенных в бронированные коробки звездных разрушителей, шагающих танков и обычных белых доспехов штурмовиков, натянулись до звона, вызывая знакомый зуд в самых кончиках пальцев. И упрямое, детское желание проверить сплетенную паутину на прочность немедленно. Император скривил тонкие губы в улыбке, небрежно скользнув взглядом по танцующим по ту сторону решетчатого окна огонькам: — Как видишь, мой юный ученик, щит станции все еще на месте, — голос Палпатина больше напоминал шипение. Головы обоих Скайуокеров синхронно дернулись в ответ. От старшего потянуло затаенной обидой, а от младшего... да, от младшего сладко пахнуло возмущением и страхом. «Что ж, этого стоило ожидать...» — Твои друзья проиграли, юноша, — мягко произнес Сидиус, на долю секунды вновь вжившись в давно забытую роль понимающего наставника, — а теперь... теперь ты увидишь всю мощь этой полностью готовой боевой станции. — Стреляйте, Джерджеррод, — щелчок клавиши интеркома совпал с первой дрожью в Силе. Первым ростком ненависти. *** Спустя секунду за многослойной транспаристалью обзорного иллюминатора линкора расцвела первая вспышка взрыва, поглотившая крейсер мон-каламари. «Звезда Смерти» начала стрелять. «Приказ… — кожа перчаток неприятно скрипнула от резкого движения, заставив Фирмуса поморщиться. — И вопрос лояльности... Каким же я был идиотом!» Пиетт устало моргнул, подавляя желание потереть воспаленные глаза рукой. И ослабить, наконец, этот проклятый воротник кителя, сдавивший горло удушающим захватом. День обещал стать очень длинным. И сложным. Для Империи и для него самого. К счастью, адмиралу так и не пришлось встретиться с Палпатином лично — ни на Корусканте, ни сейчас. Свои особые пожелания касательно обустройства будущей ловушки Император предпочел передать Фирмусу через Исанне Айсард, а с новостью о нынешнем переподчинении его ознакомил Вейдер лично. Как бы дико это ни выглядело, но все было именно так. И, что самое неприятное, никаких эмоций в голосе главкома в ходе беседы не наблюдалось. А когда Пиетт рискнул заикнуться о приоритете приказов, сознательно акцентируя внимание на возможном противоречии, Темный лорд лишь отмахнулся. Показав, насколько он действительно заинтересован в сохранности вверенного ему соединения и исходе будущей битвы. Его сейчас волновало другое. «Мальчишка, — Фирмус страдальчески скривился, пользуясь тем, что его никто не видит, — тысячи погибнут сегодня только для того, чтобы два ситха, наконец, поделили свою живую игрушку. Хотя не факт, что после этого уцелеет сам предмет спора…» Имперскому флоту, собранному у Эндора, в этой постановке была отведена роль декораций. Ну и заградительного отряда. Ничем другим абсурдную расстановку кораблей в пространстве адмирал себе объяснить так и не смог. А ведь вначале, когда операция только готовилась, все выглядело куда более привычно. Пусть убого, но половина черновиков на этапе оперативного планирования больше похожа на детские каракули. И требуются тысячи человеко-часов и декалитры кофе на превращение их во что-то удобоваримое и не отдающее клиническим идиотизмом. Но любое предложение Пиетта, направленное на приближение плана к реальности, наталкивалось на яростное сопротивление представителей Генерального штаба, упорно настаивавших на том, чтобы выдвинуть «Эскадрон» на острие атаки, зажав его между двумя дополнительными флотами и полностью лишив возможности маневрировать. И это при том, что разведка обнаружила концентрацию сил Альянса у Суллуста и каждый день докладывала об их перемещениях. Кто, спрашивается, должен был заниматься этим «вторым фронтом», если не силы быстрого реагирования? Единственное, чего удалось добиться адмиралу после двух месяцев непрерывных споров, это права передвинуть крейсера «Эскадрона» во второй эшелон, оставив флагман в центре образуемого кораблями сводного флота полукруга. Каким образом в этой каше предполагается осуществлять боевой разворот, Фирмус спрашивать не стал, убедившись в полной бессмысленности подобных вопросов. И лишь теперь, в разгар битвы, он, наконец, понял, в чем заключался секрет. «Предательство», — слово, скользкое, как дохла рыба. И так же скверно пахнущее. Император логично предположил, что в попытке перетащить сына на свою сторону Темный лорд не остановится ни перед чем, и решил подстраховаться. Заперев «Исполнитель» между планетой, щитом боевой станции и собственным флотом. Покинуть построение линкор мог только одним способом — выдвинувшись вперед и пройдя сквозь атакующие силы Альянса. И неизбежно подставившись при этом под удар «Звезды Смерти». Полностью боеспособной, как только что выяснилось. Пиетт мысленно поежился. Свою лояльность Вейдеру он пытался доказать всего несколько часов назад, но ситх предпочел не замечать намеков. А ведь Фирмус рисковал, очень сильно рисковал, пытаясь достучаться до главкома. Не было ли во всем этом двойного или даже тройного дна? «Я знаю, что ты работаешь на моего врага, выполняешь его приказы и уже однажды сделал вид, что его предал. Могу ли я верить в то, что ты так же не предашь меня?» — та еще задачка для Темного лорда, решения которой адмирал и сам не смог придумать. За исключением очевидного и крайне неблагоприятного. Хотя Пиетт не был уверен в том, что твердо знает, на чьей стороне он играет сейчас. И чей приказ должен выполнить — Императора, лорда или свой собственный? «На чем, по всей видимости, и строился расчет Палпатина, если я хоть что-то понял. Интересно, меня они в эту схему включили или сочли недостойным?» — мрачный сарказм последнего предположения, по мнению Фирмуса, придавал ситуации оттенок фарса, ведь еще до начала операции он лично проконтролировал ввод в навигационный компьютер координат для экстренного гиперпрыжка. А сейчас мучительно высчитывал в уме необходимый размер «окна», которое позволит линкору, удерживаемому на месте лишь переключенными на реверс маневровыми двигателями, проскочить мимо боевой станции и уцелеть. О цепочке заградителей Пиетт пока не думал. В конце концов, только идиот будет стоять на месте и ждать, пока его протаранит идущий на форсаже линкор. Осталось подгадать удачный момент. «Ну же!» — адмирал проводил взглядом охваченный пламенем «Император-2» секторального флота, утративший управление в результате лобового столкновения с повстанческой канонеркой. Его собрат по несчастью только что прошел по касательной к правому борту «Исполнителя», едва не потеряв при этом надстройку. Линкор основательно тряхнуло. Хотя, справедливости ради, стоило заметить, что последние полчаса флагман трясло непрерывно, в основном от «дружественного огня», и уж потом от огня и таранных ударов истребителей противника. Но был в этом и положительный момент — корабли Альянса, в отчаянной попытке спастись от методично расстреливающей их «Звезды Смерти», ринувшиеся в самоубийственную атаку на многократно превосходящие их силы Имперского флота, теперь, сами того не подозревая, расчищали путь к свободе его флагману. «Какая ирония...» Пиетту оставалось только ждать. И надеяться, что ситуация разрешится без его участия, а приказ увести «Эскадрон» к Суллусту придет вовремя. «Если придет. А если нет... что ж, придется отдать его самому. И разбираться с последствиями постфактум». Фирмус прикрыл глаза, ослепленный вспышкой близкого разрыва, и с нарастающим раздражением подумал о том, что линкор следовало загнать на верфи еще до битвы. А лучше — вместо нее. Схема корабля за его спиной медленно наливалась красным, намекая на то, что бесконечно это стояние на месте длиться не может, рискуя закончиться катастрофой. «Да, нет... или не знаю? Но ведь действительно не знаю! Как же все это... гадко». До схлопывания щитов мостика оставалось восемь с половиной минут. Бездна времени для принятия решения. ___ Nefer-Ra©2010-2014