Старый кедр

Как и любая порядочная история, наша история начинается с пролога – то есть со старого походника Николая Иваныча. Однажды мы встретились с ним на тропе, петляющей по берегу горной речки, перекинулись парой слов и уж было распрощались, но тут Иваныч как бы между прочим заметил, что надо бы нам быть поосторожнее – Вася поблизости ходит. «Что за Вася? Откуда?» – спросили мы и узнали, что Вася – это местный авторитет. Месяц назад он жил по ту сторону реки в старой медвежьей берлоге, а теперь перебрался на этот берег. Нравом Вася дик и свиреп, особенно не жалует городских жителей и взимает с них дань салом, колбасой и прочими съестными припасами. Из многих подвигов Васи особой популярностью пользовалось Сказание о Глупом Иностранном Туристе (да, встречаются в наших местах и такие), который нес с собой всякую элитную гастрономию. Так как турист был иностранный, а значит, глупый, что называется, по умолчанию, то привязал он завернутый в бумагу здоровенный кусок буженины поверх рюкзака. Вася, как рассказывала народная молва, подкараулил туриста в удобном месте, прыгнул на рюкзак, перекусил веревку и скрылся с добычей в чаще. Не менее был известен и другой случай. На этот раз жертвами Васи стали люди опытные и бывалые, остановившиеся на ночевку у лесника. Они завернули копченую колбасу в десяток шуршащих пакетов, обмотали бечевой, подвесили сокровище в двух метрах от пола на одинокий гвоздь, торчавший в стене, и спокойно легли спать, думая, что стены и закрытые двери защитят их от мохнатого экспроприатора. Утром на месте колбасы болтался жалкий огрызок веревки, а на стене виднелись глубокие борозды от когтей. По уликам установили, что Вася проник в дом через чердак. Разбежался, скакнул на стену и повис на когтях. Прокусил пакеты снизу и, подтягиваясь на лапах вверх, съел всю колбасу. Потом втянул когти, упал на пол и спокойно ушел в лес. Так что, говорил Иваныч, слава Васи растет и ширится, и спасения от него нет никому: ни конному, ни пешему, ни ползающему. Впечатленные эпической картиной, мы тоже решили не ночевать в лесу, а найти более цивилизованный приют: у Димки в рюкзаке был припрятан остаток драгоценного сала, и рисковать мы не хотели. Вспомнили, что километрах в десяти ниже по течению реки недавно построили туристическую базу. Туда мы и направились. Устроились в комнате на втором этаже свежего соснового сруба. Перед тем, как отойти на сон грядущий, Димка заявил, что Вася – это выдумка, но как человек рационально мыслящий он должен учитывать все возможности. С этими мудрыми словами он достал сало, завалился на лежак и положил ценный продукт на свое самое чувствительное место в низу живота: уж если Вася туда полезет, то Димка сразу проснется и изловит вора с поличным. Стемнело. Я уже проваливалась в сладкую дрему, как вдруг в тишине коридора по направлению к нашей двери проклацали чьи-то когти. "Ты слышишь? – спросила я Димку. – Кто это может быть? Нежели сам Вася?" "А черт его знает", – напряженно отозвался Димка и на всякий случай прикрыл свое уязвимое место и лежащее на нем сало двумя руками. Когти процокали до двери, остановились, немного подумали и повернули назад. Мы перевели дух. Правда, утром выяснилось, что бродил по дому никакой не Вася, а собака других туристов, тоже ночевавших на базе. Не знаю почему, но после этого случая мы еще больше поверили в Васю. Можно даже сказать, его фигура приобрела для нас некую мистическую масштабность. Мы думали про Васю даже по дороге домой. Тропа петляла между камней, светило неяркое солнце. Случайно повернув голову влево, я увидела заросший мхом валун, на вершине которого сидел огромный дымчатый кот и внимательно наблюдал за нами. "Вася", - обреченно подумали мы. "Мяф!" - утвердительно сказал Вася и загородил нам дорогу. Судя по выражению морды, есть нас он пока не собирался, а просто хотел, чтобы его погладили. «Киса, киса», - заискивающе сказал Димка и протянул руку к коту. Вася отреагировал благосклонно и заурчал, как трактор. Прошло немного времени. Ну ладно, решили мы, хватит с кошака удовольствий, и собрались топать дальше. "Мяф!" - сказал на это Вася и уперся головой мне в ногу. Мы услышали в васином голосе рычание тысяч его саблезубых предков и поняли, что он не грозит, а буднично предупреждает: если мы откажемся его гладить, то живыми нам из леса не выбраться. Минуты тянулись долго. Мы работали над Васей поочередно. Дело осложнялось тем, что кот фланировал по дороге туда-сюда – он, как истинный воин, даже в минуты наслаждения держал территорию под контролем, а мы вынуждены были тянуться за ним. Димка ругался и говорил, что мы опоздаем на поезд. Наконец Вася пресытился лаской, брезгливо убрал шею из-под моей руки и, твердо ставя лапы, ушел в лес. На поезд мы, конечно же, опоздали. Следующий был только завтра. Не работала и переправа, а потому мы заночевали прямо на берегу реки. Выбеленный солнцем и водой топляк потрескивал в костре, из ближайшего распадка тянулся змеистый туманный язык. По воде плыли облака и молодой месяц, небо подернулось рябью и облизывало волной речные голыши. На седом камне у серебряной воды сидел лунный Вася и рассказывал нам, что колбасу и сало он вообще-то не очень – свежая дичь куда вкуснее, но имидж-то поддерживать надо… Мы Васю понимали: репутация – вещь серьезная. Тут уж ничего не поделаешь.