Школа Святого Мартина

4. Ультиматум

Через два дня Крис увлечённо вешал лапшу на уши директору и толковал об обязательных прививках для учеников и персонала. Рассказывал страшные вещи о коварном гриппе и прочих болячках, веско указывал на погодные прогнозы, обещавшие нешуточные холода, потрясал журналами со статьями по поводу новой разновидности гриппа, требовал заказать партию новой вакцины и привить всех в школе заранее, пока не поздно. Крис действительно собирался сделать всем прививки с настоящей вакциной. Всерьёз. Но не собирался никому говорить, что он намерен прибавить к вакцине. Директора убедить удалось. Заказали вакцину, доставили и объявили, что на следующий день все по спискам обязаны явиться в медпункт. Сначала пришли сотрудники, и Крис добросовестно влепил каждому инъекцию с интересным коктейлем. Состав коктейля для учеников Крис немного изменил. Чонина же поджидал особенный укольчик. Крис едва удержался от победной улыбки, когда Чонин сбросил рубашку и подставил плечо. Если все прочие уходили из медпункта на своих двоих и вырубались плавно, успев добрести до кроватей, то Чонин до двери не дошёл. Даже рубашку застегнуть не успел. Так и свалился. Крис сдёрнул с него рубашку, подхватил и оттащил в подсобное помещение. Тщательно запер двери, вернулся к Чонину, кое-как поднял и уложил на специальную койку в подсобке. Включил свет, неторопливо расстегнул на Чонине брюки, снял вместе с трусами, руки и ноги затянул ремнями, подёргал, чтобы убедиться в надёжности пут, затем сунул под нос кусочек бинта, смоченный нашатырём. Особый коктейль для Чонина быстро вырубал, но так же быстро выветривался. Чонин подёргал руками, вскинул голову и убедился, что самостоятельно ему освободиться не светит. Его взбешённый взгляд доставил Крису подлинное удовольствие. — Интересный ход, — неожиданно спокойно отметил Чонин, хотя его тон здорово противоречил разъярённому взгляду. — И что дальше? — Сам как думаешь? — Крис присел рядом с вытянувшимся на спине Чонином, оценивающе оглядел стройное тело и провёл пальцами по заметно выступающим рёбрам. — Тощий, как смерть. Крис намеренно сдвинул руку вниз. Провёл по горячему животу и присвистнул. Тощий, да, но под пальцами подрагивали крепкие мышцы. С интересом Крис потрогал член, смело двинулся дальше, чтобы через миг провести пальцем между ягодиц. Чонин даже не дёрнулся, хотя сейчас, казалось, мог убивать одним взглядом. — Не думал об эпиляции? В таких джунглях хрен что найдёшь. — Ты первый там что-то ищешь, — огрызнулся Чонин. — Остальные хрен находили без труда. Крис молча поднялся и принялся расстёгивать собственные брюки. Смотрел он при этом на Чонина. Тот снова подёргал руками, сжал кулаки и бессильно замер на койке, прожигая Криса полным бешенства взглядом. Ни слова не говоря, Крис приспустил бельё и достал член. Под пристальным взглядом Чонина медленно провёл ладонью от основания к головке и обратно. Продолжил неспешно и с томностью, демонстративно разглядывая примотанного к койке ремнями Чонина. Дрочил и откровенно любовался гибким телом. Наслаждался блеском смуглой кожи в свете ламп, разглядывал напряжённые от прохлады тёмные соски, оценивал безупречную ямочку в центре живота Чонина — свой персональный фетиш. Идеальный пупок должен быть аккуратным, чтобы из ямочки не выглядывала лишняя плоть. Если ласкать пальцем такое совершенство, то можно просунуть палец в углубление на фалангу. Ну а если языком, то человек с идеальным пупком получит сильное чувственное удовольствие. В Чонине идеальным было всё, включая персональный фетиш Криса. И Крис глухо застонал, возбуждаясь всё больше. Рука резко ходила по члену, всё ускоряясь и ускоряясь. Крис дрочил уже грубо и откровенно. Дрочил, пока не кончил на бёдра Чонина и живот. Отдышался, неторопливо привёл себя в порядок и застегнул брюки. Вновь посмотрел на Чонина. Тот казался растерянным и сбитым с толку. Бедняга. Навоображал себе, наверное, кучу всякой мерзости, а теперь недоумевал. — Держи при себе свои влажные фантазии, маленький извращенец. — Крис достал из кармана брюк телефон, включил камеру и навёл на Чонина. Выбрал лучший ракурс, просунул свободную руку между ног Чонина и сделал снимок. Оценил результат, повернул дисплей к Чонину и позволил тоже полюбоваться. На снимке без труда можно было различить потёки спермы на бронзовой коже. Причём сам Чонин так на себя кончить в этом положении точно не мог, да и рука между его ног создавала обманчивое впечатление, что в его анусе, как минимум, пара пальцев. — Любой, кто увидит это фото, сделает вывод, что тебя отлично трахнули. Верно? Ну ладно, может, так себе трахнули, потому что лицо у тебя на фото не очень-то довольное. Крис пристально смотрел на Чонина и ждал ответа. Чонин упрямо молчал, только сверлил Криса ненавидящим взглядом. — Ладно, объясню, почему мне нужен этот снимок. — Крис присел на край койки, протянул руку и смахнул со лба Чонина чёлку. — Я не хочу с тобой ссориться. Ты правильно сказал: как пришёл, так я и уйду. А тебе тут ещё жить. Только поэтому я ещё считаюсь с твоей репутацией и не собираюсь её рушить. И только поэтому я просто на тебя подрочил и кончил, а не засунул в тебя член. Этот снимок благополучно уедет со мной и будет удалён в том случае, если ты, в свою очередь, перестанешь рушить мою репутацию и восстановишь её. И извинишься при свидетелях. В вольной форме, так и быть. Если же ты этого не сделаешь, то на фото полюбуемся не только мы двое, но и кто-то ещё. Или, ещё лучше, я распечатаю фото и украшу им здешние коридоры. Чтобы все на тебя полюбовались. Мы друг друга поняли? Чонин молча смотрел на него, плотно сжав губы. В его глазах больше не было бешенства, только стылый холод. Крис сам не понял, что его разозлило больше: то ли этот высокомерный холод, то ли отсутствие злости и осознанной беспомощности. Он тут из кожи вон лез, изобретая наименее безболезненный способ решить конфликт, а этот упрямый мальчишка не желал оценить его находчивость! Крис сжал пальцами волосы Чонина на затылке, дёрнул без всякой осторожности, заставив Чонина запрокинуть голову и зажмуриться от резкой боли. — Мы друг друга поняли, Чонин? Вновь под прицелом холодных тёмных глаз Крис ощутил беспокойство и необъяснимую тревогу, а Чонин хрипло выдохнул: — Да. — Чудесно. Тогда я сделаю тебе ещё укольчик — и разбегаемся. — Это обязательно? — Извини, но да. Крис собственноручно смыл с опять вырубившегося Чонина свою сперму, кое-как одел и медленно застегнул рубашку, напоследок полюбовавшись на грудь Чонина чуть дольше положенного. Ещё немного поколебался, но всё-таки прикоснулся к скуле пальцами, провёл невидимую линию к подбородку, наклонился и тронул полные губы лёгким поцелуем. Устоять перед искушением было слишком трудно, но Крис позволил себе всего лишь крошечную малость. Чонин не ошибался, когда говорил, что Крис хочет его. Хотел бы неконтролируемо, если бы они встретились на обычной улице обычного города и в обычных обстоятельствах. Но у них так не вышло, поэтому Крис знал, что хотеть Чонина ему нельзя — уж слишком цена высока. Крис помешкал, потом подхватил Чонина на руки и отнёс в жилой корпус. Прошёл мимо спящего охранника, прижимая свою ношу к груди, остановился у плана, нашёл комнату Чонина и прикинул предстоящий путь. Не особенно далеко. Ключ от комнаты он отыскал у Чонина в кармане брюк, отпер дверь и донёс Чонина до кровати. Уложил и закутал в тонкое одеяло. Выпрямившись, долго смотрел на Чонина, потом только заинтересовался обстановкой вокруг. Комната выглядела так, словно в ней жил жуткий педант. Всё на своём месте. Вещей мало, но все практичные. Чисто. Учебники на столе и полке подобраны по латинскому алфавиту. Много книг из школьной библиотеки — художественных и научных. Крис рассеянно смахнул со стола пухлую тетрадь и открыл из любопытства. На первой странице маркером нарисовали щенка, играющего с ботинком. Множество забавных зверушек, яркие цвета — страница за страницей. Персонажи из мультиков, просто собаки, немного нелепые смеющиеся человечки. На последнем рисунке грустный щенок с ошейником и цепью. И рядом — восемнадцать и — очень крупно — девятнадцать. Крис медленно перевёл взгляд с рисунка на закутанного в одеяло Чонина. Когда Чонину исполнится девятнадцать, он перестанет нуждаться в опеке. Но Крис не представлял, каким Чонин придёт в тот мир, который знал он сам, обычный мир, где не будет больше воспитателей и социальных работников. Год — это не так много, если не ждать, когда закончится очередной день в серых стенах и за прочными решётками. И если каждый день не вести войну за выживание и сохранность собственной личности. Теперь Крис в какой-то мере понимал, почему ученики даже не делали попыток сбежать во время поездки. Ну, сбежали бы, а дальше что? Их всё равно нашли бы и вернули. Или отправили бы в исправительный центр. Или в другую школу. Похуже этой. Хотя "похуже" Крис не мог себе представить.