Судьба Наследников.

Закатывалось солнце, показывая приход вечера. Лучи его медленно заползали в пещеру, окрашивая её в оранжеватые тона. Шака сидел у порога гордый и хмурый, смотря то влево, то вправо, Рафики осматривал короля. Да, ужасное происшествие закончилось ещё в середине дня, но пока львы добрались до Скалы с раненым прошло с добрых три часа, а пока дождались шамана и Таку – ещё не меньше получаса. Поэтому львиц они не застали, у тех была практика Уроков Охоты. — Хорошие новости! — сказал мандрил, хватая свою палку, — раны несерьёзные, а вывих я поправил. Через дня три-четыре всё будет отлично! — Спасибо, Рафики, — Шака оторвал глаза от пола, — можешь идти... Мандрил кивнул головой и направился к спуску. Шака проводил его взглядом, затем покосился в сторону своего друга. Ахади спал, так как Рафики дал ему снатворное, а по обеим его сторонам лежали озабоченные Муфаса и Така. Первый поглаживал короля по лапе, второй положил свой подбородок на густую чёрную гриву, грустными глазами глядя в пустоту. Муффи тоже о чём-то думал, но вдруг он вздрогнул и покосился на брата. Тот посмотрел на него спокойно. "Кто этот Сакрасу?..." — прочитал в алых глазах Така и вздохнул. Муфаса тоже вздохнул и снова задумался. А почему Шака ничего им не говорит? Он же обещал подробностей на Скале, чего он ждёт? Лев снова повернулся к брату и снова этот вопрос лишь отразился в красивых, как солнце глазах. Така смотрел прямо в них, и прочитать то, что ему хотел сказать Муффи, было не сложно. Вообще, принцы обладали удивительной способностью общения взглядами, какая есть у всех братьев и сестёр, но здесь помогла не она, в такой момент все думали об одном и том же. Муфаса кивнул мордой, мол: "Что думаешь?". Така лишь пожал плечами. — Пс, эй! — вдруг услышал он за собой. Ни и Кивумби, стоящие у стены пещеры, смотрели на них, и первый вдруг кивнул точно так же, как недавно Муфаса. Но теперь этот кивок означал: "О чём говорили?" и ответить было сложнее. Така указал на Шаку, из-за раздражённости которого никто сейчас и пикнуть не смел, затем на Муфасу, тоже смотрящего на друзей, а затем странно сморщился и покачал головой. Это означало: "Старик не говорит ничего об этом Сакрасу, Муффи спросил почему, а я не знаю...". Кажется, друзья принцев всё поняли, так как они вдруг оба хмыкнули и посмотрели на Шаку. На этом "разговор" закончился, все отвернулись друг от друга и стали размышлять о своём. Наступила тишина, продолжавшаяся около десяти минут. — Господин Шака, господин Шака! — раздался в пещере голос Зазу, — львицы вернулись! Внутрь влетел молодой тукан, который был в курсе всех событий. Молодёжь вдруг оживилась, и все как один побежали к выходу. — Стоя-ять! — рявкнул на них Шака, преграждая дорогу, — я вас что, отпускал?! Он сердито оглядел каждого. — Нам что, матерей встретить нельзя? — удивился Така, — в чём дело-то? Он тоже еле слышно зарычал, принца, кажется уже достало такое поведение. — Придут в пещеру и встретишь! — отрезал старик, выходя наружу, — сидите здесь, и что бы я вас не слышал! Он ещё раз рявкнул и вышел. Така фыркнул и закатил глаза. — Чего это с ним? — удивлённо спросил Ни, подходя к порогу, — злой он какой-то... — Пф, не гадай, всё равно сейчас нам всё объяснят... Львы с минуту просидели молча, и эту тишину вдруг прервал голос Уру. В пещеру тут же влетела испуганная королева, за ней остальной прайд. — Ахади, Ахади! — в ужасе закричала львица, обходя мужа, — Шака, что с ним!? — она покосилась на старика, но тот молчал, — Шака! Что случилось!!? — Не ори, — грубо оборвал Шака, — его нельзя будить... Он отошёл в сторону, Уру повернулась к сыновьям. — Муфаса, Така, что с Ахади!? — спросила она, дрожащим голосом. Муфаса замялся. — На него напали чужаки, — быстро объяснил Така, — во главе с каким-то там Сакрасу... Молодой лев оглянулся, поймав на себе грозный взгляд Шаки. Уру вдруг оторопела, попятившись назад. — Что!?... — выдавила она сквозь силу, — Сакрасу!!? Она обернулась к прайду, по мордам львиц скользнул страх и ужас. — Да, Така сказал правду, — тихо подтвердил Шака, глядя на королеву. Та помотала головой. — Это невозможно! — сказала она решительно, — мы ведь изгнали его! Шака раздражённо фыркнул. — Как видишь, он вернулся! — ответил старик, стараясь не кричать, — и стал ещё сильнее! Львицы начали шептаться, ахая и вскрикивая. В атмосфере пещеры нарастало волнение, все думали об этом, никак не приходя в себя. — Это ужасно, — сказала Самавати, отходя, — мы должны уйти! Её слова прозвучали кратко, но все поняли, что львица имела ввиду. Уйти из королевства, чтобы не встречать его больше, не вспоминать то, что случилось много лет назад... — Ты что говоришь, Сава!? — вдруг взревел Шака от негодования, — он всего лишь умалишённый псих, он не сможет одолеть наш прайд! Лев грозно посмотрел на жену, та замолкла, ни сказав ничего в своё оправдание. Однако львицы были согласны, и молчать больше не собирались. — Именно, потому что он безумец он и опасен! — громко запротестовала Уру, — мы не собираемся рисковать жизнями наших детей, Шака! Она сверкнула глазами, чуть слышно рявкнув. Все львицы вдруг согласились и стали дополнять слова королевы, вызвав оглушельный шум. Шака терпел это не более минуты... — Хватит галдеть!!! — заревел старик на всю Скалу, — а ну умолкните все! Он замолчал, сравняв львиц гневным взглядом. Все они вдруг утихли, изумлённо глядя на Шаку. Тот отвернулся, услышав позади чей-то стон. Все его услышали, и через секунду на прайд смотрели два сонных усталых глаза. — Ахади! — радостно воскликнула Уру и бросилась к мужу, обхватив лапами его шею и поцеловав, — милый, я здесь... Она улыбнулась, не прекращая целовать короля. Все львицы облегчённо вздыхали и смеялись, один Шака так и остался недовольным. — Молодец, Уру, разбудила раненого мужа! — призрительно фыркнул он. Уру нахмурилась. — Я разбудила!? — возмущённо переспросила львица, — а кто только что ревел на всё королевство?! Она шикнула на старика, показывая, что он всё же дерзит королеве. Но Шака, кажется намёка не понял, он распрямился и стал что-то всем доказывать. Вся молодёшь тем временем собралась в дальнем углу, львы объясняли своим подругам, что те пропустили. Один Така не участвовал в этом, лев ходил то к друзьям, то к взрослым, нервно помахивая хвостом и раздражённо вздыхая. Зеленоглазый ожидал конца спора, что бы потребовать от прайда объяснений, но это продолжалось  недолго. Через минуту его терпение лопнуло. — Кхем, кхем! — черногривый громко прокашлялся, смотря на Шаку и Уру, — прошу прощения, что отвлекаю вас от столь важного занятия... Но может нам кто-нибудь объяснит, кто такой Сакрасу и какого чёрта он тут забыл!?! Произнося последние слова принц подскочил, его глаза горели злостью и нетерпением. Все вдруг замолчали, никто не произнёс ни звука. Один только Ахади одобрительно кивнул сыну. Пусть король проспал все недавние события, он прекрасно догадывался, что без него происходило. — Ты прав, Така, — сказал он, вздыхая, — вам и правда нужно знать историю того, кого предстоит остерегаться... Тёмная фигура чуть поднялась, усаживаясь удобно. К мужу медленно подошла Уру, сев рядом и прижавшись к огромному плечу. Все вдруг сели и затихли, погрузившись в воспонимания давно минувшись лет... — Я начну с того,  что был не единственным ребёнком в своей семье... — молвил Ахади, стараясь говорить ровно, — и у моего отца была дочь... Когда я родился она уже была подростком, её звали Азали... — последнее слово прозвучало очень тихо, Ахади почувствовал, как в глазах и носу стало щипать. Перед ним снова рисовался чудный образ сестры, от которого наворачивались слёзы. Он стиснул зубы, стараясь прогнать нежеланное чувство, но тут Уру прикоснулась к его щеке и продолжила сама. — Кроме Азали в прайде жил ещё один подросток, — начала она коротко, — и его имя было Сакрасу... Началось все с того дня, как я с Савой и родителями только-только присоединилась к прайду Мохату, и Ахади показывал мне Скалу. Тогда я уже познакомилась с его сестрой, и та рассказала мне о Сакрасу, который был почему-то молчалив и малообщителен. Я увидела его, когда мы с Ахади были около Малой Пещеры, но этот лев показался мне не молчаливым, а каким-то злым и недовольным. Его лицо нисколько не было похоже на лицо подростка, скорее оно было как у старика... Ахади сказал, что к нему лучше не подходить, потому что он немного сумасшедший и может меня ударить. Я не возражала, и мы пошли дальше, в пещеру, где я познакомилась с отцом этого подростка. Его звали Азито, и между собой эти двое были очень похожи, не столько во внешности, сколько в характере: Азито был таким же злым и угрюмым как его сын, и смотрел на меня с ненавистью, хотя был одним из советников Мохату... Где была жена этого льва никто не знал, во всяком случае он никому о ней не говорил... — Уру замолчала, посмотрев на секунду в сторону мужа. Ахади, наверное, уже пришёл в себя, так как лев кивнул супруге и решил продолжить говорить. — Долгое время наш прайд жил тихо и мирно, — голос короля звучал твёрдо и громко, — никто даже не подозревал, что самые скрытные личности прайда окажутся жестокими предателями... Дни летели, вот мы уже выросли и были примерно вашего возраста, дети, Шака уже несколько недель жил в прайде. Все готовились к важному дню, дню моей с Уру помолвки. Я ждал этого дня с нетерпением, и вот он наступил. Церемония была прекрасной, Киранджа обручил нас, и все были счастливы. Теперь я чувствовал себя почти королём, чувствовал, что в один день повзрослел. После церемонии прайд одаривал нас поздравлениями, среди всех был и Сакрасу. "Не хочешь поздравить своего будущего короля, мой друг?" — спросил я, развеселившись, и засмеялся. Но Сакрасу лишь рявкнул, услышав моё обращение. ”Я признаю вожака, только если он стал лидером по истинному закону!" — грозно сказал он и ушёл. Я так и не понял, что этот лев имел ввиду, но такие слова меня насторожили. Кто же мог знать, что путём этого "истинного закона" он собирается занять моё место?... Проходили ещё дни, и вот Шака и Самавати объявили всем о своей скорой свадьбе. Все были безумно рады, особенно я и Уру. Мы уже давно позабыли о странном заявлении Сакрасу, ведь тот вместе с отцом надолго исчезли из прайда. Никто не обратил на этот факт особого внимания, ведь их и так редко могли застать на Скале. Азали много беспокоилась на этот счёт, её чуткое сердце было неспокойно. Она просила меня быть осторожным, говоря, что не доверяет Азито и его сыну, однако я не верил. "Ты переживаешь из-за пустяков!" — небрежно отвечал я, и это было раковой ошибкой... — Ахади шумно вздохнул, снова чувствуя слёзы на своих глазах, — я виноват перед ней, очень виноват... Спустя пару дней после объявления Савы и Шаки я с львицами встретил Сакрасу на охоте, он бежал к нам с испуганный видом. "Чужаки!" — закричал он, указывая на Великое Ущелье, — там чужаки! Я не теряя времени бросился к каньону, так легко поверив этому злодею... В Ущелье, разумеется, никого не было, но я решил, что захватчики просто прячутся и пошёл на дно. О, как я был наивен, я делал всё именно так, как нужно было этим убийцам, я сам вёл себя в ловушку. Никого я ни нашёл в каньоне, и хотел уже возвращаться назад, но не тут-то было... Только я сделал первый шаг, как сверху на меня полетели камни, сначала мелкие, а потом и целые валуны. Земля затряслась, всё вокруг содрагалось и трещало. Не было сомнений: я попал в обвал. Камни и уступы рушились моментом, всё падало на меня, и путь к спасению с обоих сторон был отрезан. Я оказался в западне, и ничего не мог сделать. Я бы погиб в тот же день, как тут на помощь мне пришла Азали, не побоявшаяся умереть в камнепаде. Она стояла на булыжниках и помогла мне забраться. Мы скорей побежали наверх, но для Сакрасу это было недопустимо. Конечно, это он устроил обвал, он специально заманил меня сюда, желая погубить единственного сына короля Мохату... Он побежал за мной и Азали, сбрасивая камни и создавая препядствия. Но мы ловко их обходили, и скоро были на пути к подъёму. Он не мог этого допустить, не мог допустить, чтобы прайд узнал о его предательстве. Сакрасу перестал сбрасывать камни, он спрыгнул с уступа прямо перед нами и набросился на меня, стараясь столкнуть вниз. Мы стали драться, я был сильнее, но он хитрый, он не хотел сразиться честно. В последний момент, когда я почти победил, он сказал, что сдаётся, и только я ослабил хватку, как Сакрасу напрыгнул и бросил меня на выступ, избивая и сталкивая вниз. Он почти добился своего, и скинул бы меня в следующий миг, но ему не дала Азали. Она пришла мне на помощь, кинувшись и сражаясь с ним. Он, конечно, был сильнее, но она не сдавалась, защищая меня. Сакрасу победил её, скинув с обрыва на дно... — глаза короля наполнились слезами, — и я не мог в это  поверить... На помощь уже подоспел отец, и Сакрасу сбежал, как жалкий трус, кем он и являлся. Я спустился искать сестру, и она была ещё жива. Позвоночник был сломан, из головы текла кровь. Она не сможет выжить, я это знал... "Ахади... — сказала она, вытирая мои слёзы, — Ахади, светлячок ты мой... Не плачь, прошу тебя, не плачь..." "Прости меня! Я поверил ему так легко... Это не он, это я убил тебя... Ты защитила меня, а я ничего в ответ не сделал..." "Не правда, — сказала она, — ты сделал... Ты сделал меня самой счастливой сестрой на свете, потому что родился таким мудрым и добрым львом... Ты наследник нашего отца, и Земли Прайда не могут потерять такого короля..." "Я люблю тебя, — прошептал я, обнимая её, — ты самая лучшая сестра..." "А ты самый лучший брат... Я горжусь тобой, Ахади..." Она счастливо улыбнулась, и закрыла глаза навсегда... — Ахади замялся, чувствуя, как горячие слёзы текут по щекам, но он уже не вытерал их, не поправлял свой дрожащий голос. Сердце сильно сжалось, и что-то больно кольнуло внутри, всё вокруг было в тумане. Ахади не мог больше говорить, он уронил голову в лапы, тихо рыдая. Уру прижилась к его плечам, тоже роняя тяжёлые слёзы. Львица тоже любила её, как родную сестрёнку... —  Азали умерла у него на руках... — тихо сказала королева, продолжая рассказ, — мы все были поражены новостью о её смерти... Сакрасу и Азито больше не появлялись, и все мы думали, что они испугались и ушли, но это было не так... Смерть Азали заставила их немедленно начинать осуществлять свой план, безжалостно убивая наших родных... Прошло более двух недель, я, мама и другие львицы отправились на охоту. Тогда по-прежнему была засуха, но Мохату чувствовал её окончание, даже стада иногда появлялись. Они появились и в тот раз, когда мы ушли за пределы королевства. Нельзя сказать, что это стадо было большое, но всё же мы разделились на группы, решив охотится методом загона. Сава, Сарифа и Тули были в первой группе, я, мама, королева Асили и другие львицы – во второй. Мы так долго не видели стад, что всё наше внимание было приковано к этому табуну, я даже не заметила, что мы снова оказались в западне... Сакрасу ждал нас, сидя в кустах недалеко. Асили и я были его целью, как жена и невеста королевских особ. Мы начали охоту. Стадо погнали к нам наши подруги, а я ждала, ждала и нервничала. Я никогда не охотилась так, и было немного страшно. Не зря я боялась, в следующую минуту мы потеряли гну из виду, что-то пошло не так. Долго мы ожидали и высматривали, как тут сзади нас послышался топот, и все увидели то самое стадо, бегущее на нас. Уже не охотницы, а Сакрасу гнал его, желая, что бы нас растоптали... — Уру ненадолго стихла, чувствуя, как уже её голос начинает дрожать. Нет, она не будет говорить дальше так, как говорила только что, хотелось поскорей закончить эту ужасную историю, — мы выбрались из ловушки, но... не все. Мама и ещё двое львиц погибли...  Мой отец был в ярости, он ушёл с Земель Прайда на целый день, вернувшись только ночью. Азито и Сакрасу снова пропали, но все уже знали, что они не ушли. Прайд ожидал нового удара, и вскоре этот удар наступил... Это было рано утром, мы я, Ахади, Шака и Самавати гуляли возле реки. Все старались подавить это ужасное настроение горя и отвлечься, именно для этой цели мы покинули Скалу. Но недолгой была наша прогулка, через полчаса прилетела испуганная Зузу, сказав что на прайд напали. Я снова подумала о Сакрасу, и все бросились на подмогу. Но опасность была больше, чем мы думали: Сакрасу был не один, а с тремя огромными взрослыми львами... Мы победили в этой войне, но отец и королева Асили погибли на следующий день. Сакрасу был изгнан, вместе с отцом и своими дружками. Король Мохату не погиб в войне, но был тяжело ранен и правил ещё немного. Он умер, когда мы повзрослели, и теперь его звезда самая яркая в небе...