Судьба Наследников.

Утро, чудесное тихое утро. Небо ясно, потому что ночью был дождь, и всё кругом дышит свежестью. Ахади спал в пещере, не заметив восхода солнца. Его тёмные веки были закрыты, лев тихо посапывал во сне. — Бегери-ись! — раздался вдруг чей-то громкий голос, словно острая стрела поразивший слух короля. Ахади вскочил и на силу разлепил глаза. От неожиданного пробуждения он не сразу понял в чём дело, но как только раздвоение мира в алых очах прошло, лев всё увидел. Страшным голосом был всего лишь Така, который сейчас боролся с братом на площадке Скалы. "Опять они дерутся..." — Ахади вздохнул. Конечно, дрались принцы по-нарошку, но от этой шуточной потасовки шуму было даже больше, чем от реальной бойни. Там ещё Ни и Киву, наверное, где-то вертятся... Король зевнул, не отрываясь от наблюдений. Вообще, в последние время, Така добился замечательных успехов в искусстве борьбы, и стал Муфасе достойным соперником. Да, он по-прежнему оставался более слабым, но юноша нашёл свой удивительный подход. Для него главной задачей было не повалить противника, а измотать до полной потери сил. Этот приём, как ни странно, очень подходил младшему принцу, так как тот был очень быстрый и ловкий, мгновенно и точно наносил удары. Он даже был похож на кобру... Муфаса же смотрелся совершенно иначе. Преимущество этого льва было, естественно, в силе, Ахади даже думал, что с возрастом старший сын станет сильнее, чем он сам. Да, Муффи был не такой ловкий и быстрый, как Така, но был сильный и расчётливый. Даже во время боя юный наследник оставался величественным и гордым, как настоящий король... Ахади отвлёкся, заметив, что засыпает, и снова посмотрел вперёд. Его сыновья дрались прямо перед выходом из пещеры. Это был красивое сражение, сражение двух противоположностей. Словно это боролись Земля и Небо, День и Ночь, Добро и Зло... "Нафау и Маову... " — вдруг пронеслось в голове Ахади и перед глазами живо нарисовались две фигуры, одна тёмная, с горящими красными глазами, а другая светлая, с светящимися голубыми... — Чёрт, Така! — снова зазвенел голос и страшная картина вдруг исчезла, снова два принца шуточно боролись под ясным лазурным небом. Ахади помотал головой, выгоняя все эти мысли, пришедшие от полусна. Король потянулся, снова зевнул и вдруг что-то мягко врезалось в него, сдвигая с подъемчика. Лев в недоумении обернулся, но его двигала всего лишь Уру, которую он потеснил. Она лежала на животе, положив голову на одну лапу, острые ушки были прижаты, а брови чуть сдвинуты. Ахади не мог не улыбнуться, глядя на супругу. Она была прекрасна, и пусть всё её лицо было в маленьких морщинках, пусть цвет шести был уже не такой яркий, она была прекрасна! Эх, как же незаметно и быстро к ним подошла старость... Король вдруг вспомнил их молодые годы, как он однажды признался Уру в любви... Ох, какая она была в этот вечер!... Весёлая, радостная, как всегда смеющаяся и немного грубая. — Ум-м-м... Ахади? — королева открыла свои изумрудные, как у Таки глаза, — ты не спишь? Она посмотрела на мужа. — Нет, я думаю... Король отвёл взгляд, и тут львица поняла, что он смотрел на неё. — Так, господин Ранняя Пташка, о чём это вы таком думали? — спросила королева, прищурив один глаз. Ахади засмеялся. — Ну я... — он посмотрел в землю, — вспоминал,  как признался тебе в любви... Король оглянулся на жену, та засмеялась. — Ох, я помню, как это было! — улыбнулась она, прижимаясь к его роскошной гриве, — ты говорил такие речи... Такие, что я просто не могла не сказать, что тоже люблю тебя! Она снова засмеялась. — Значит, ты любишь меня только из-за моей красноречивости? — в шутку спросил Ахади. — Дурак! Конечно, нет! — королева обхватила огромную шею и положила подбородок на его голову, — ты у меня самый лучший! Львица легонько укусила тёмное ухо. Ахади улыбнулся и осторожно выбрался из объятий супруги, чтобы обнять её снова. Он лапами обхватил стройную талию королевы, тихо мурлыкая и целуя её в щёку. — Ну хватит, подлиза! — засмеялась Уру, убирая мордочку, — тебе же на патруль пора! Она указала на выход из пещеры, где можно было увидеть кусочек солнца, что уже давно поднялось. — Патруль! Я совсем забыл! — восликнул Ахади и вскочил на лапы, — спасибо, дорогая! Он потёрся носом о шею львицы и пошёл на площадку. Сегодня он идёт без Шаки, старик устал после вчерашнего одиночного обхода. Вне пещеры было светлее, и король не сразу привык к этому свету. На площадке собралась вся молодёшь: львы мерились силой, а львицы и Зазу их обсуждали. — Всем доброе утро! — торжественно поздаровался Ахади. — Доброе! — разом откликнулись присутствующие. Муфаса и Така закончили очередную потасовку, в которой победил Така, и направились к отцу. — Куда ты идёшь так рано? — поинтересовался старший принц. Ахади размял лапы. — Границы патрулировать, — ответил король немного сонным голосом. Така удивлённо поднял брови. — Что-то вы зачастили... — страясь говорить спокойно заметил он, — вам делать нечего? Лев сказал это немного грубо, и король тоже немного удивился. Ахади не заметил, что на лице Таки мелькнуло негодование. Конечно, младшему принцу частые патрули были крайне невыгодны, ведь чем реже Ахади и Шака обходят границы, тем чаще принц может видеться с гиенами. А сейчас уже три дня подряд, словно нарочно, отец так и ходит у Великой Реки... — Частый патруль нам только на пользу, — заметил Ахади, покачав головой, — а вдруг сегодня одиночки появятся? Така хмыкнул. — Какие одиночки? — бросил он, махнув лапой, — их тут с моего рождения не было, почему они должны сейчас прийти? Ахади изумился такому мнению сына. Почему он так небрежно относится к этому? Да он, кажется, вообще не верит во внешнюю угрозу... — Не глупи, Така! — серьёзно сказал король, — одиночки опасны, и ты должен это запомнить... Лев как-то угрожающе посмотрел на сына и пошёл к спуску. А ведь он был прав, вот уже день за их прайдом следят, выжидая удобного момента... Был уже разгар дня, и погода стояла прекрасная. Солнце светило жаркое-жаркое, но быстрые и немного прозрачные облака ежеминутно покрывали его своей тенью, не давая лучам раскалить песок. Ахади шагал по земле, наслаждаясь последождевым обликом природы. Маленькие холодные капельки, ещё сохранившиеся на траве, как жучки скатывались на большую и сильную лапу, таяли, оставляя после себя только тёмные круглые пятна. Тишина была идеальная, даже ветер не свистел, и можно было услышать шумящую недалеко Великую Реку. Она стала красивее после дождя, глазу приятно увидеть как она сверкает бликами, как летят от воды красивые разноформенные брызги, похожие на россыпь бриллиантов. Ахади задумался, наблюдая за этой красотой. Когда-то они с Уру устраивали тут свидания, также любуясь смесью дождя и солнца и разговаривая о серьёзных вещах. Но это было после свадьбы, в их молодости не было столько зелени и воды, так что любоваться было особо нечем. Во время правления Мохату была страшная засуха, и не было таким красивым их тайное местечко для встреч... Ахади вздохнул, снова в голову приходили воспоминания. Кажется, король и совсем всё забыл, с таким трудом в голове рисовался образ его отца. Мохату... Как лев хотел забыть его, забыть всё, что тогда случилось... Забыть всю боль, всё горе... Но не выходило, в голову так и лезли все образы и события, мигом сменяясь одно другим. Лишь один образ ничем не сменялся, и именно его Ахади хотел забыть как можно скорее. "Ахади... Ахади, светлячок ты мой!" — звенел в голове журчащий нежный голос, и перед глазами вставала прекрасная молодая львица, с алыми, как у него самого, глазами и всем прочим похожая на Мохату. Не просто похожая, она точная копия величайшого короля... — Азали... — выдавил из себя король, чувствуя на глазах слёзы, — дорогая... Лев остановился, снова видя образ любимого существа. Почему её нет? Почему она сейчас не с ним?... — Ахади! — раздался шипящий восклик, и все картины прошлого вмиг растворились. Ахади посмотрел назад и увидел льва, года на два старше себя, с тёмной шерстью и гривой. "Одиночка... — подумал король, — молодец, Така, накаркал!". Он встал в боевую стойку и тут же напрыгнул, стараясь сбить противника. Но тот невероятно быстро отошёл, как будто прочитав мысли Ахади. Проклятье, он моментом реагирует! Король развернулся и уже не решился атаковать первым. Незнакомец стоял перед ним и почему-то раскачивался. Что он хочет сделать? Прыгнуть? Ахади вонзил когти в землю, готовясь отпрянуть в любой миг. Одиночка был один и выглядел довольно слабым, поэтому король нисколько не боялся. — А ты не изменился... — тихо прошипел незнакомец, но не был услышан, — что ж, сейчас поговорим... Он как пружина оторвался от земли и полетел немного влево. Ахади отпрянул, но чужак, кажется и это предугадал. Он прыгнул влево не просто так, через секунду он развернулся к королю настиг двумя шагами, сильно ударив по шее. Ахади зарычал от боли, когти сильно порезали плоть. Он не успел отойти, незнакомец снова ударил. Боль была сильной, на чёрной гриве нарисовались красные полоски, кровь стекала на грудь и плечи. Ахади грозно рявкнул и замахнулся сильной лапой, ударив противника по голове. Тот отлетел, с огромной силой ударившись о камень. Теперь кровь была у него, весь затылок покраснел, а ровные струи лились на лоб и глаза, не давая возможность видеть. Ахади снова ударил, тут же подскочив к врагу, огромная лапа тяжело падала и оставляла раны. — Всё так же силён, — стоная от боли выдавил чужак, — но зато я хитрее! Он вдруг оживился и быстро врезался в Ахади, обхватив бок и спину и быстро уводя вниз лапы, оставляя страшные раны. — А-а-агр! — король громко закричал. Чужак воспользовался моментом и с силой откинул его на землю. Ахади не мог подняться, бока истекали кровью, окрашивая землю и траву. Одиночка подпрыгнул к нему, видимо он не собирался уходить. Когтистая лапа ударила в локоть короля, вывихнув сустав. Ахади бешено заорал, но сопротивляться уже не мог. — Ну, что, доигрался!? — спросил грозный лев и наступил на чёрную грудь, — Львы! Сюда! Из ниоткуда тут же появилось около шести огромных львов, окружившись короля и своего лидера. — Ну, Ахади, друг мой любезный, — начал злодей притворно ласковым голосом, — неужели ты меня не узнаешь? Как же это обидно, после стольких лет... и ты меня забыл, дорогой? Ахади, стоная от невиносимой боли, посмотрел на чужака. Жёлтые, ядовито-жёлтые глаза смотрели на него диким взором, а на лице растянулась жуткая улыбка. Король оторопел. Эти глаза, это манера говора, этот шипящий змеиный голос... — Сакрасу?... — дрожа от ужаса и шока спросил Ахади. Названный захохотал. —  Да! Угадал! Это я! Ахахаха! Король замер, в голове снова листались страницы из прошлого. Но это уже были не те страницы, на которых он гулял вместе с Уру, не страницы, где он признавался ей в любви... Это были страницы, на которых этот страшный лев, что стоит на его груди, творил хаос, разрушал его жизнь, убивал его близких, принося жуткую боль и тяжёлые камни в сердце... — А ну, всем стоять! — вдруг донёсся до ушей Ахади знакомый звонкий голос. Така! Это Така! Алые глаза раскрылись и перед ним уже стоял не Сакрасу, а молодой зеленоглазый лев, уткнувшийся носом в гриву отца. Сакрасу лежал в стороне, откинутый Муфасой в тот же камень. Его львы стояли вокруг, а Ахади был уже в безопасности.  Шака, Киву, Ни стояли вокруг него и Таки, рыча и озираясь на врага. — О, надо же, пришла подмога!  — сказал Сакрасу поднимаясь, — без меня, действительно, много львов стало... Он чуть ухмыльнулся, этого льва, кажется, и вовсе не беспокоило появление стражей прайда. — Кто ты такой?! — заревел Муфаса, встав в боевую стойку. — И какое право ты имеешь нападать на нашего отца!? — добавил Така, встав рядом с братом. Юные принцы не испугались этого монстра, они готовы были драться, что бы защитить Ахади. — О, отца? — спросил Сакрасу, улыбаясь, — и правда, как же я сразу не догадался! Это вылитые Уру и Ахади! — он засмеялся, — позвольте представиться, юные наследники, я старый друг вашего папы... Така фыркнул, подняв голову. — Что-то незаметно! — сказал он громко, — друзья не изувечивают друг друга до полусмерти! Зелёные глаза сверкнули яростью. — Верно, — согласился Сакрасу, и его лицо вдруг стало равнодушным, — но это моя миссия, я обязан убить всех особ королевских кровей... Видите ли, я уже сделал это однажды... Он не успел продолжить, как тут к ним подскочил Шака. — Это ты! — в гневе заревел старик, — Сакрасу! Ятрарные глаза на секунду стали красными, лев размахнулся и ударил злодея по лицу. Но тот, не выражая никаких эмоций, обернулся к старику и тихо сказал: — Я узнал тебя, Шака... Муфаса, Така, Ни и Кивумби стояли молча, никак не понимая, в чём дело.  Кто этот лев? Почему Ахади и Шака знают его имя? Что он тут вообще делает? — Проваливай! — рявкнул Шака на Сакрасу, — или я переломаю тебе все конечности, ты ведь помнишь, как я надрал тебе одно место тогда? Ты же не хочешь, что бы я это снова сделал?! Он выпустил когти и ударил по земле лапой. Сакрасу улыбнулся. — А я тоже многому научился, мой милый, — он обошёл Шаку, осмотрев с ног до головы, — ведь там, в изгнании, мне приходилось много раз иметь дело с гиенами, и у них я научился кое-каким штукам... Он замолчал и неожиданно бросился на Шаку, но тот ловко увернулся и прижал злодея к земле, надавив на шею. — Меня не проведёшь! — грозно сказал старик, сдавливая льву горло, — катись отсюда подальше или я тебя на куски разорву!... Он схватил Сакрасу и швырнул в дерево с такой силой, что у того снова потекла кровь из затылка. — Хр, ладно, — злобно прошипел он, — я уйду... Прошла минута, фигуры чужаков растворились в дали. — Уходим! — скомандывал Шака, обернувшись к молодым львам, — Ахади нужна помощь... Он покосился на короля, у бока которого сидел Муфаса, обеспокоенно поглядывая на отца. Тот уже был без сознания, поэтому Шака взвалил его на свою спину и быстро пошёл к Скале. — Шака, кто этот лев? — спросил старика Така, идя рядом, — откуда вы знаете о нём? — Всё на Скале, — отрезал лев и отвернулся, — лучше сбегай-ка за Рафики, и побыстрей...