Судьба Наследников.

Предрассветный час. Ещё только самая малая часть неба начинает светлеть, саванна по-прежнему во мраке ночи. Неестествено тихо, темно и холодно, лишь краешек громадного солнца, что больше похож на полоску, можно видеть вдали, пейзаж же однообразно тёмен и ничего нельзя разобрать... Но вот, кажется, начинается!... Да, вот оно! Могучий золотой шар уже медленно пошёл вверх, освещая самые далёкие деревья. Вот уже и непослушные лучики забегают вперёд, падая то на крону баобаба, то на воду Великой Реки, то на часть равнины. Небо уже не синее, а нежно-фиолетовое, холодные белые звёзды осторожно таят, растопленные символом тепла и света. Вот ещё выше поднимается солнце, вот уже целая стая золотых гордых орлов-лучей устремилась вперёд, освещая саванну и прокладывая светилу дорогу. Трава, листва и камни засияли, словно покрытые лаком, от утренней росы на них осталась холодная влага. Туман не стоял долго, как вчера, почти сразу устипив место жаре. Ещё долго королевство купалось в золотом океане, и казалось, всё, что увидит глаз было сделано из золота... Не первый раз приходилось Королю Льву видить рассветы, но никогда бы он не перестал смотреть на них. Ведь не все дни в жизни одинаковы, каждый по-своему особенный: один несёт нам радость и жизнь, другой горе и гибель, а третий и то и другое. Так и с рассветами. Каждый имеет что-то неповторимое своё, но уловить эти различия может не каждый. Ахади много видел за свою жизнь рассветов, и каждый подходил к своему дню... Старый лев за длинную жизнь набрался уже столько мудрости, что, казалось, только Рафики его мудрее. Это правда было так, даже мудрейший король Ахади часто приходил к шаману за советом, а иногда и просто так, скрасить одиночество старого друга. Бывало, сядут они на толстой ветви его Баобаба, и сидят и сидят, говоря Вечном, и не всегда любой прохожий поймёт этот разговор. Они затрагивали темы жизни и будущего, как будто общались на каком-то своём языке, понятном только им двоим... — А время проходит... — со вздохом сказал Ахади, смотря на могучее солнце, — Великие Короли, как же быстро оно проходит... Тёмная золотисто-каштановая шерсть короля бликами играла на солнце. Но уже не такой яркой она была, как когда-то, да и насыщенно-алые глаза уже потускнели. Чёрная грива седела, стала уже не чёрной, а серой... — Всё сидишь на солнце смотришь?... — раздался сзади любимый голос, и неслышными шагами, мягко и осторожно ступая по земле, к королю подошла королева. Ахади улыбнулся и нежно коснулся носом до её уха. — Доброе утро. Уру тоже улыбнулась и присела рядом, положив голову на огромное плечо супруга. И её годы не щадили: ярко-оранжевый мех уже потерял свою яркость, на лице появились морщины и ямочки, а глаза смотрели грустно и устало. Но даже время не отняло у неё то, за что без памяти любил её Ахади: строгий характер и властность, смешанный с заботой и способностью читать душу любого. — Слушай, а где Муфаса? — вдруг спросила королева с волнением, — я не видела его в пещере! — Он пошёл к подданным, — ответил Ахади, — вечером Зузу принесла плохие вести: много жалоб и ссор среди зверей... Я отправил сына за место себя, сегодня у меня плохое самочувствие... Король потянулся, разминая кости. — Ты верно решил, — согласилась Уру, — пусть немного потренеруется быть правителем... Львица зевнула и обернулась к мужу, вдруг заметив его печальный взгляд. — Почему ты грустишь? — серьёзно и тихо спросила она, — что тебя так беспокоит? Настойчивый взгляд упорно смотрел на Ахади, вытесняя желание соврать. — Годы идут... — ответил король с горьким вздохом, — и никто не в силах с ними бороться... Они владеют нами, их сила безгранична и непобедима... Я старею Уру, терпение и силы покидают меня... Я чувствую, что близко моё время... увидить отца и мать... Бархатный бас убаюкивающе действовал на королеву, но слова, сказанные Ахади, ей определённо не понравились. — Ты слишком много об этом думаешь, — уверенно возразила львица, — ты далеко не стар, мой друг, мы с тобой ещё внуков увидим... Она краешком губ улыбнулась, прижимаясь к чёрной гриве короля. Ахади по-прежнему был хмур и невесел, всё так же рассматривал горизонт. — Я не думаю... — вздохнул он. — А я знаю... Несколько минут стояла тишина, король думал о своих сыновьях. Вот Муфаса уже женат, уже готовится занять место отца, заботится о прайде... А что Така? А он пропадает где-то целыми днями, ходит один, без пары... — Уру, послушай, — вдруг сказал Ахади, повернувшись, — вот все молодые львы уже нашли себе пару, все женаты... Ни на Сарафине, Кивумби на Захе... И наш старший сын в конце-концов! А Така? А что он? Всё один и один! А Сириба, между прочим, свободна, тем более они неразлучные друзья! Всё время вместе, делятся секретами... Что думаешь, может их помолвить? Король ожидающе посмотрел на супругу, но та лишь засмеялась. — Не спеши, Ахади, — остановила львица, — ты сначала найди Таку, а уж потом обручай! Львица указала на саванну, а король испуганно отшатнулся. — Он разве не на Скале!? — воскликнул лев, вскочив на лапы, — а где!? Уру, где мой сын!? Ахади заметался по площадке. Вчера его не было с рассвета, поэтому об отсутствии младшего принца он ничего не знал. — Успокойся, милый, — ответила Уру, прижимаясь к мужу, — да, со вчерашнего утра его никто не видел, но... — Со вчерашнего утра!?! — взревел Ахади, — как так!? Надо срочно позвать туканов... Надо... Надо... — Ахади! — прикрикнула Уру, начиная сердится, — не надо никого никуда посылать! С ним всё в порядке. Он ушёл не один... Яркий свет солнечных лучей и громкое пение многочисленных птичьих стай не могли не разбудить Таку. Шум бегущей воды и летающего оркестра был, конечно, приятен, но молодому льву больше хотелось поспать. И не просто так, ведь вчерашней ночью они с Сирибой почти не спали. Пара провела время, веселясь под водопадом, играя и шутя, они долго гуляли по полянке и говорили о разном: о любви, о жизни, о прошлом и будущем, Вечности и Мудрых Законах Души... Вообщем, ночька удалась на славу, но выспаться после неё Така так и не успел. Ох уж эти птицы... — Интересно, который час? — шепотом поинтересовался лев, зевая и потягиваясь, — на Скале, наверное, с ума уже сходят от волнения... Зелёные глаза покосились на Сирибу, что спала у его бока, не разбуженная пением птиц. Маленькие ушки были опущены, вся её детская прелесть отражалась на лице. Така улыбнулся, удивляясь её необыкновенной внешности, так сильно похожей на детскую... — Доброе утро, девочка, — ласково прошептал Така, наклоняясь над её ухом. Львица слегка поморщилась, но услышав любимый голос улыбнулась, и, открыв ясные глаза, посмотрела на Таку. — Доброе утро, — счастливого ответила она, обнимая принца, — как спалось? — Хорошо, — ухмыляясь ответил лев, — пока птицы не заголдели... Он бросил взгляд на огромную стаю, сидящую везде, где только можно: на траве, деревьях, камнях. Сириба засмеялась и поцеловала любимого, поднявшись и тоже протянувшись. Така мог вечно наблюдать, как изгибается её красивое гибкое тело, какая у неё стройная фигура... Лев поднялся и подошёл к охотнице сзади, приобняв за талию и прикусив за ухо. — Ты прекрасна... — шёпотом сказал он, потеревшись щекой о её шею. Сириба замурлыкала, повернувшись и притянув принца к себе. — Ты тоже... Так пара несколько минут лежала на траве, обмениваясь поцелуями и комплиментами, пока очередной громкий крик птицы не отвлёк их. — Может на Скалу вернёмся? — вдруг предложил Така, — а то, я чувствую, за нами пошлют поисковый отряд... Лев хихикнул, представив, что происходит сейчас на Скале, в то время как его подруга задрожала от ужаса. — Отец... — вспомнила львица, — он ведь меня убьёт! Она вскочила на лапы и засуетилась, только сейчас осознав, что они не возвращались почти целые сутки. — Эй, ты чего? — спросил Така, увидев испуганную любимую, — не бойся, Шака не будет тебя ругать! Он обнял охотницу за плечи. — С чего ты взял? — неунималась Сиба. Така засмеялся. — Ну... Муфаса и Сараби когда-то также ушли со Скалы... — аргументировал принц, немного подумав, — и, как ты помнишь, никто не пострадал. Значит и нас пронесёт... В крайнем случае, я за тебя заступлюсь! Молодой лев гордо выпрямился, заставив возлюбленную хихикнуть. — Наверное, ты прав, — сказала она, — мне уже не так страшно... Светило яркое дневное солнце, облака лишь кое-где появлялись, но тут же таяли. Впереди уже возвышалась огромная Скала Прайда, до которой влюблённой паре оставалось считанные метры. Така шёл возле любимой, смелый и весёлый, со смехом представляя, что их ждёт в очень ближайшем будущем, однако Сириба совсем не разделяла энтузиазма принца. Львица шла робко и осторожно, очень боясь гнева своего отца. Вот уже показались Зара и Зозо, что-то кричащие в пещеру. — Ох, вы посмотрите! — начал старший тукан, взъерошив перья, — явились, голубки! Ну и где же вы варковали, позвольте осведомиться!? Оба старика посмотрели на Таку, так как именно его считали крайним. Но принц лишь засмеялся, не выдержав их ужасно смежного тона и нахмуриных лиц. — Да вы посмотрите! — возмутился Зозо, — Его Высочеству смешно! Тут все от волнения умирают, а он смеётся! Птица старалась говорить очень грозно, но это только больше рассмешило пару. Правда, когда появился прайд, было уже не до смеха... — Сириба! — закричала Самавати и тут же бросилась к дочери, но на полпути её остановила Уру, покачав головой и что-то шепнув на ухо. Все молчали, смотря на пришедших "голубков". Сараби стояла возле своей матери и королевы, поглядывая на сестру обеспокоенным взглядом. Вдруг вперёд вышел Шака. — Та-а-ак... — страшным голосом протянул старик, стуча хвостом о земле, — ну и где вы шлялись, а!? Я вас спрашиваю! Янтарные глаза загорелись, из горла льва донёсся рокот. Сириба вжалась в плечо Таки, замирая от страха, однако принц нисколько не волновался. Он знал, как остановить гнев Шаки. — Вы что, глухие!? — снова заревел старик, — я спрашиваю, вы почему не были на Скале!? — У нас была уважительная причина, господин Шака, — ответил Така спокойным голосом, — очень уважительная... — принц оглядел прайд, быстро найдя в нём Ахади, — пап, хочу жениться на Сирибе! Эти слова прозвучали ясно и громко. Прайд застыл с открытыми ртами. Даже Шака больше не орал, повергнутый этой фразой в шок... Лишь Уру и Самавати были рады и счастливы, они подбежали к своим детям, обнимая их и смеясь. — Я так и знала, что это произойдёт, — сказала Уру, улыбаясь, — милые, вы идеальная пара, как хорошо, что вы это поняли! Королева обняла сына и поцеловала в лоб. К Сирибе подошла Сава. — Я за вас очень рада! — сказала охотница, — и только приветствую ваше решение о свадьбе! Я уверена, что рядом с таким львов, как ты, Така, Сириба будет самой счастливой! Она тоже обняла принца, тот склонил голову в знак благодарности. — Так, а я что-то не слышу смеха! — задорно воскликнула Уру, обернувшись к прайду, — а где поздравления нашей новой паре? Така и Сиба поднялись на площадку, как тут же вся молодёжь загудела. Влюблённых почти сразу разделили: Сирибу окружили сестра и подруги, Таку – отец и друзья. — Сынок, прими мои поздравления! — воскликнул Ахади, обнимая сына, — я так счастлив за вас! Я так надеялся... Он засмеялся, Така понял, что король хотел сказать последней фразой. Уже давно, как только что дошло до принца, все члены прайда смотрели на него и Сирибу как на будущую пару, тем более что этим же утром Король Лев думал их обручить. К отцу и сыну вдруг подошли Ни и Кивумби с улыбками до ушей. — Така, — обратился голобоглазый, — на пару слов... Оба друга оттащили принца от Ахади. — Ты правда её любишь? — спросил Кивумби, — я очень рад за вас, мы с Ни вас поздравляем! Кареглазый лев улыбнулся, Така улыбнулся тоже. — Спасибо, Киву, — ответил принц, — да, я, похоже тоже нашёл своё счастье. Больше не буду таким злюкой, обещаю! Оба льва засмеялись. Ни спокойно шёл рядом, ожидая окончания их разговора. — Ну что? — ехидно начал лев, встав перед Такой, — так тебе твоя Первая Ночь Взрослой Жизни? Последние слова он произнёс тихо, и оба прекрасно поняли намёк... — Ни! — прикрикнул на него старший брат, — что, больше спросить не о чем?! Он отвесил приколисту хороший подзатыльник. Но Така, кажется, не так сильно сердился. Принц понял, что его друг пошутил, но это и правда было слишком. — Сейчас у тебя будет твоя Последняя ночь взрослой жизни! — громко воскликнул черногривый, становясь в боевую позицию. Ни приподнял одну бровь. — Неужели? Молодые львы с рыком набросились друг на друга, поначалу сильно напугав прайд. Но скоро на Скале звучали смех и восклики, это была только дружеская потасовка... Наконец этот тяжёлый день кончался, и солнце начало скрываться. Муфаса возвращался на Скалу после своей "работы", очень уставший и проголодавшийся. Ох, эти звери... Какие же они нетерпеливые! Всех бы их съесть, а то только и делают, что бесят... Наследник Ахади еле слышно рявкнул, припомнив всё, что сегодня было. И почему они жалуются друг на друга? Неужели не могут сами разобраться!? Только и слышно: "А он меня ударил!", ” А он меня оскорбил!". — Как дети малые, честное слово! — воскликнул Муфаса, приближаясь к Скале. Да, сегодня будущему королю пришлось проявить много терпения и силу воли, что бы справиться со всем этим... Ну, ладно, всё уже позади, теперь он свободен и может наконец отдохнуть... Алые глаза устремились к Скале, на которой был весь прайд. Что там стреслось? Неужели Така и Сиба вернулись? Муфаса ускорил шаг, затем и вовсе сменив его на бег. Совсем скоро принц оказался на площадке. — О, вот он! Муфаса пришёл! — закричала Сарафина, заставив обернуться весь прайд. Все устремились к сыну Ахади, очень весёлые и счастливые. — Ах, вот ты где! — смеясь, воскликнул Така, — ты где пропадал? Чуть не опоздал на мою помолвку! Зеленоглазый обнял брата, последними словами подвергнув его в шок. — На твою что!? — переспросил принц. — Помолвку! Муфаса оглянулся на подошедшую Сирибу, обнявшую Таку за шею. — Рафики нас обручит, — пояснила львица, — мы будем женихом и невестой, а когда я достигну совершеннолетия мы поженимся... С этими словами она отпустила любимого, поцеловав его в щёку. Ещё минуту Муффи стоял не двигаясь, затем что-то радостно закричал, крепко обняв брата. — Ах ты, хитрюга! — засмеялся алоглазый, растрёпывая его гриву, — я-то думал, где ты весь день пропадаешь, а ты, оказывается, львице в любви объяснялся! Весь прайд засмеялся и сплотился в единый круг, рассказывая Муфасе всё, что он сегодня пропустил... Тихо и безмятежно опускался на саванну тёплый вечер. Солнце уже уходило, и ещё один закат провожала молодая пара. Ветер осторожно гладил их мех, лучи светила грели и освещали. На Вершине Скалы сидели жених и невеста, Така и Сириба, любуясь заходом солнца. Сиба лежала на передних лапах возлюбленного, прижимаясь к его шее и нежно мурлыкая. Така обнимал охотницу и задумчиво смотрел на горизонт, засыпающий под звуки её урчания. Им не нужно было сейчас говорить, они просто лежали и чувствовали тепло друг друга, чувствовали, как тело переполняет счастье. — Така? — тихо позвала Сириба, посмотрев на принца. Тот наклонил голову, — Така, я тебя люблю... Львица ещё крепче обняла жениха, тот улыбнулся и поцеловал её лоб. — И я тебя... Лев потеря щекой о её щеку, чувствуя, что из его груди тоже вырывается урчание. Они сидели тут одни, снизу стояли Ахади и Муфаса, никого не пуская, что бы не нарушить идиллию влюблённых. — А когда пройдёт моя Первая Охота, и я стану взрослой львицей ты женишься на мне? — продолжала Сириба под звуки тишины. Така улыбнулся. — Конечно... Оба снова замолчали. Может, не было понятно зачем невеста спрашивает жениха о том, что и сама знает, но это был разговор не ради слов, а просто, что бы слышать голоса друг друга, слышать о любви друг к другу... — Пообещай мне кое-что, — серьёзно сказала Сириба, — пообещай, что ты всегда будешь рядом со мной, что всегда будешь любить меня, что никогда-никогда меня не покинешь... Охотница приблизилась мордочкой к мордочке Таки, не целуя и не бнимая, а просто чувствуя его близость. Така перевернулся и положил любимую под своё тело, лаская носом её шею и чувствуя, как от любви и нежности в желудке становится тепло, словно там есть маленькое солнышко, с каждым разом оно становится больше и больше, делая ещё теплее и теплее и под конец совсем гаснет, через минуту появляясь вновь. — Я до конца жизни будут рядом с тобой, — ласково прошептал Така, сжимая невесту в объятиях, — я обещаю...