Любовники

Ирина стояла в палате, недоуменно смотря в пустоту. Подоспел врач. − Я что-то не поняла сейчас, а где… больной? − Так он с другом ушёл. − Что значит «ушёл»? С каким ещё другом? Он же только вчера..! − Ирина Сергеевна, не имею ни малейшего понятия. У Станислава Михайловича столько друзей, что мы сбились со счёту. Несмотря на мои настоятельные рекомендации и предупреждения, ваш «больной» отказался от дальнейшего оказания ему медицинской помощи. Ирина ничего не ответила и шумно выдохнула. Именно в тот момент, когда Карпов ей так нужен, ему приспичило проявить характер и доказать насколько он, как потрёпанный пёс, живучий. Звонить его людям казалось бесполезно – те опять будут сочинять, какие кругом для них открытия. Ей ничего не осталось, как поехать домой. За окнами уже потемнело, наверное, и Сашка уже давно со школы вернулся. Ира стояла возле двери, не решаясь открыть. Собиралась с силами, чтобы притвориться, что ничего не случилось. Повернулся ключ, и она вошла. Скинула обувь, включила свет, услышала шаги и устало улыбнулась. − Привет, мам! – показался Саша. – А твой это… жених, ну, Паша, он ушёл. Улыбка покинула её лицо. − Как ушёл? – поразилась она. – Он что-нибудь..? − Не знаю, я с ним не разговаривал. Ну, то есть к нему не заходил, видел в коридоре, − быстро добавил Саша. – А так он велел передать, чтобы ты не волновалась. Мам?.. Ирина, огорчившись, уселась в прихожей. Подумала, что что-то её, наверное, выдало. Каково же Паше, если он всё узнал… он же совсем один и предпочтёт сдаться, чем прибежать за помощью, да и она не знает, с какого конца подступить ко всему этому. − Понятно... Всё в порядке, Саш. − А камера у тебя в руках это по работе? Она опустила печальные глаза. − Да нет, она просто… упала, сломалась. Хотела в ремонт при случае отдать. − А можно я посмотрю? − Да на здоровье. Ира отдала сыну устройство и осталась на месте. Спрашивала себя, как же так, что она упустила. * * * − Проходи, не стесняйся. Сюда точно никто не сунется тебя искать. Паша не знал, чем вызвана к нему симпатия Карпова: умелым молчанием, хорошим отношением, железным принципом, что своего, а уж тем более невиновного, в обиду дать нельзя, какой-то целью, для которой он мог ещё послужить − но и не стал спрашивать, прошёл в квартиру с сумкой. − Значит, кухня вот, ванная, туалет там. Мою сумку в спальне кинь. Карпов, несмотря на своё состояние, умудрялся ещё как-то вести короткие разговоры по мобильному, расположившись на кровати, периодически проверять что-то на нетбуке, грызть свои яблоки и попивать сок. Паша молча воспользовался предложенными апартаментами, чистой одеждой, намывшись, завернулся в одеяло и расположился на диване в зале. Сколько он не гипнотизировал до этого на кухне колбасу и фрукты, есть ему так и не захотелось. Организму каким-то чудом хватило утреннего стакана молока и полученного в больнице яблока. Паша долго лежал прежде чем заснуть, грелся, несколько раз кашлял в кулак, закрыв глаза, думал об Ире, о том, как она там. Спал он неважно, периодически просыпался, то оттого, что непривычно и неудобно, то от приступа кашля. Под утро хмуро смотрел в потолок. − Ну что, пора вставать, мой маленький друг, и для тебя дело найдётся. Взявшись рукой за спинку дивана, Паша приподнялся, посмотрел на Стаса, стоявшего в дверях зала, выглядел тот бодро. Не зря Антошин иногда между делом травил байками, что сколько Карпова не отбивали, не стреляли в него, тот всё равно «приползал и херачил всех сам». − И тебе здорова, − кисло проговорил Паша, − что за дело? − Сущий пустяк. Наши одну бабу пасут, так она чего-то не чешется. Хорошо бы с ней поговорить, но только ей все рожи наши знакомы, предупреждена наверняка, не поверит. Ну, а трогать её как-то не хочется. Зато твою рожу она точно не знает. − Ты чё... Паша поморщился и сглотнул, горло как назло пересохло и першило. − ...хочешь, чтобы я её тронул? − Паш, у тебя чё, не только с горлом, но и с ушами проблема? Стреляют, не слышно ни фига? Её достаточно пугнуть словесно, и эта бесхитростная дура быстро к тому, кому нужно, приведёт, а там уж дело техники. Ладно, хорош трепаться, отдирай свой зад. По направлению Стаса, Паша понял, что тот пошёл на кухню. − Спасибо, есть не хочу! − кинул ему вслед. Опустился на спину и, не удержавшись, закашлял. − А я тебе и не предлагал! − долетело с кухни. − Есть, кстати, пиво, говорят, если подогреть, помогает. − Ну, пиво − это другой разговор... − пробормотал Паша, поежившись, и приподнялся. * * * Провалилась в сон Ира скорее от усталости, чем от желания. Под утро обнаружила, что прижимает к себе вторую подушку. Проверила мобильный и не увидела там пропущенных. Подумала, пытаясь себя утешить, что если бы Пашу взяли, то ей бы обязательно сообщили. Значит, он ещё где-то... где-то рядом, где-то на свободе… И у неё ещё есть время что-то предпринять. У своего дома, как Ира поняла, крутились опера, командующего она по крайней мере узнала. − Константин. Какая встреча, − сухо поприветствовала. − Ирина Сергеевна? А что вы здесь..? − Да вот… шла мимо, по пути, знаете ли, − соврала, не моргнув и глазом, − а вы? − Установили, что телефон Ткачёва продолжительное время работал в этом месте, опрашиваем жильцов, может, кто что видел, знает… Ира подумала, что Паша её ведь ни разу до дома не подвозил, приходил, в основном, как и в последний раз, в вечернее время, да и машину у дома не ставил. Она пожелала вслух коллеге удачи и направилась в отдел. Воронова на месте не было с утра, Юры, как и Виктора, тоже. На вопрос о том, где все, старший опер Андрей, находящийся на дежурстве, пожав плечами, повторил вчерашние слова Петра: «Не знаю, разъехались, кто куда». Карпов вместе со всеми на звонки не отвечал. Измайлова пришла к обеду, держа в руках пакеты быстрого приготовления. − Нет, Ир, так ни в какие ворота не лезет. Хочешь ты или нет, а я сейчас заварю эту гадость. Отдохнула она день, понимаешь, а выглядишь как моль и не смотришь ещё как залетевшая на еду. − Да уж лучше б я залетела… − невесело пробормотала Ира, не став прогонять заботливую подругу. Лена, заварив, не успела поставить пластиковую чашку подруге, как в дверь постучали и тут же открыли. − Ирина Сергеевна, там… там… там какая-то ерунда… Тарасов выглядел взволнованным и бледным. Закрыть дверь не успел, как ворвался не менее взволнованный Савицкий. − Ир, вы… ты… не поверишь, там такое… А за ним следом запыхавшийся дежурный. − Ирина Сергеевна, только что звонили из… − Тихо! – рявкнула Ира, прервав в кабинете шквал голосов, и выбрала из всей компании самого важного: − Ром, что случилось? − Антошин, он… Коля за его спиной рухнул на стул и потерянно уставился в пол. − …он с повинной к следаку пришёл! Сознался, что стрелял в Карпова и подкинул ствол Ткачику! Ирина поняла, что если бы стояла, упала бы следом, а так только потрясенно уставилась в пространство перед собой. В кабинете снова полились и перемешались голоса: Коли, Ромы, дежурного и вскоре Лены. А в её голове одна за другой стремительно сменялись мысли. Антошин, который уже однажды с обиды стрелял по машине Карпова. Антошин, который вместе с Савицким видел, как Ткачёв уезжал с Карповым и мог при желании поехать следом. Антошин, у жены которого есть знакомый врач, что мог достать как лекарства, так и что-то наркотическое, чем и накачали недавно Ткачёва. И Антошин, что самое ужасное, который знал… знал о них, об их связи и мог тем шантажировать. − Боже… − прошептала Ира. Ей вдруг стало отчётливо ясно, что сколько Паша не молчал, не терпел, не мучился, он делал всё исключительно ради неё.