Любовники

Паша сидел на стуле в палате и готовился соглашаться с любыми идеями, когда внезапно прозвучало: − Прости, я ошиблась… Это не твой ребёнок. Он резко очнулся и потерял дар речи. Сил не было ни чтобы спросить, как же так вышло, ни уж тем более, чтобы разозлиться. − Мне кажется, нам нужно расстаться, − кисло добавила Катя. – Прости меня, если… если что было не так… Паша не понял и сам, но как-то вышел из палаты, из больницы и у крыльца закурил. В округе стояла темнота, внутри него царила пустота и не возникало радостных мыслей. Закончив, он достал телефон и написал сообщение: «Можно заехать?» Ира разрешила. Через час стоял возле двери и хмуро объяснялся. − Вот видишь, как всё вышло, а ты переживал… Паше показалось, что Ира не сильно удивилась, как и обрадовалась. Он списал всё на свою усталость и потупился. − Паш, ну чего ты в самом деле? Ты расстроился, что ребёнок не твой? − Нет, но… Не знаю… Чувствую себя каким-то идиотом, ещё и тебя втянул, накричал… прости, я… я совсем запутался и… − Паш… Теплые ладони заботливо коснулись его щёк, их глаза встретились. − …ну что ты как маленький оправдываешься? Такое в жизни бывает. Ну, девчонка не разобралась, ошиблась, хорошо же, что поняла потом, да? Он слабо кивнул, соглашаясь. − И всё равно прости, как-то глупо получилось… мне перед тобой очень… Её губы тронула добрая улыбка, как бывало не раз, когда она видела в нём что-то забавное. − Какой же ты у меня влюбленный и глупый… − покачала головой. – Ну, неужели после того, что с нами уже произошло, я бы от тебя отвернулась из-за какой-то залетевшей девчонки? Паша не знал, что сказать, смотрел в глаза и поражался, что мог быть достоин любви такой внеземной женщины. Только божество могло быть столь благосклонным. Ира же обняла первой и проговорила на ухо то, отчего Паша невольно усмехнулся: − Ты только в следующий раз, если случайно или по рабочей нужде налево пойдёшь, предохраняйся, ладно?.. Он втянул несравненный запах её волос и прижался ко лбу. Ему всегда казалось, что множество красивых и приятных слов звучало пафосно и уж тем более для неё, она не заслуживала такой дешёвки, но существовали те три, в которые до появления её в его жизни он не верил. Паша снова заглянул в её глаза: − Просто… я тебя… очень… Её пальцы накрыли его губы. − Я знаю. И я тебя. Пошли в квартиру, что мы как малолетки тут торчим? Нежно поцелованные, её пальцы соскользнули с губ, Ира дернула дверь и пропустила его в квартиру. − Ты, кстати, голодный? – поинтересовалась внутри, приняв верхнюю одежду. − Да нет, я… короче, что-то без аппетита. − М-м… тогда у меня есть кое-что поинтересней. Проходи в спальню, не стой. Паша зашёл в комнату и опустился на кровать. Ира пришла минуты через две, держа в руках вскрытую бутылку и два бокала. – А я прям как чувствовала… − принялась разливать, − Сашку у бабушки оставила, представляешь? – протянула бокал и присела рядом. – За… да давай просто за нас, к чему лишние слова? Чокнулись, и она поднесла бокал к губам. Паша осушил свой раньше и молчал, не сводя с неё глаз, словно пытаясь заново изучить и запомнить каждую прекрасную черту лица, несравненный божественный образ, который его чуть не покинул. Ира снова разлила и поставила бутылку на тумбочку. − Тебя, кстати, назавтра отмазать? Хоть отдохнёшь, переведёшь дух… − Меня Карпов уже отпустил. − Какой молодец… Она потянулась к нему бокалом. Их руки переплелись, и ножки бокалов дружно взмыли в воздух. Паше вдруг вспомнился тот самый вечер, с которого всё началось. Выходка, о которой он ни капли не жалел. Вспомнилось, как они остались одни в кабинете, она поднялась из-за стола, желая попрощаться, а он весело предложил выпить на брудершафт. Она усмехнулась, добрая после всех злоключений, не отказала. После, не в силах больше терпеть, он притянул её к себе и впился в губы. Звонко разбился её бокал, ощутимо хлестнула по щеке ладошка, грозно загремел вмиг отрезвевший голос, кидая точно молниями вопросами, какого чёрта он делает, и кто ему позволял. И вместо того, чтобы уйти или извиниться, он нагло заглушил её возмущение жарким поцелуем, не желая отпускать, прижал к стене. Её рука, вырвавшись, стукнула по плечу, вонзилась в то пальцами, а после просто скользнула к затылку, в тот момент её губы ответили. В памяти Иры словно ожило то же, допив, она улыбнулась: − А помнишь тот вечер?.. − И не забывал… Они поставили бокалы на пол и потянулись друг к другу. Соединили губы в долгом поцелуе. Ира легонько толкнула его в грудь и опрокинула на кровать. Покорный, Паша улыбнулся краешками губ ей, изящно опустившейся сверху. Она касалась лица нежными поцелуями, лаская и словно дразня, пытаясь пробудить. Её руки умело скользнули под свитер, задрали и скинули тот, взлохматив волосы на голове. На её лице оттого появилась милая улыбка. Она опустилась, и её губы снова соприкоснулись с его губами, поначалу легко и ласково, а после всё сильнее и требовательно. Словно издеваясь, она оторвалась и тут же толкнула обратно, не позволяя подняться, её пальцы забрались под футболку, избавив от той, принялись гладить его грудь и, чуть царапая, дразнить, постепенно смещаясь вниз. Он закрыл глаза, с трудом терпя нарастающее с каждой секундой, мгновением желание. Его божество в очередной раз пробуждало в нём силу и веру, саму способность жить и дышать. Послушно расстегнулся ремень, опустилась молния на брюках, за ней и бельё. От крови, прильнувшей к плоти, от возбуждения, вызванного ласками, он, разом проснувшийся от всех забот, распахнул глаза, готовый схватить и овладеть, вот только она уже заняла излюбленную позу и одним движением заставила от напора охнуть. Он жадно ласкал её бедра и талию, пока она ритмично и медленно двигалась. Его глупые мысли, о том, о другом, нелепое чувство вины, неудобства погибли, исчезли, ушли, он уже не видел больше ничего вокруг. Только она. Только её сверкающий божественный образ. Волна наслаждения охватила их, он сильно напрягся, не в силах сдержаться, думая, что ещё немного и умрёт, просто сгорит. Она затрепетала, издала приглушенный стон, его тело содрогнулось в конвульсиях удовольствия. Обессиленная, она опустилась на его грудь. Он крепко обнял, не в силах ни говорить, ни нормально дышать, ни унять колотящее точно молот в груди сердце, но готовый на всё ради неё, готовый снова жить. * * * Паша уже вовсю спал. Ирина долго лежала в его объятьях под одеялом. Наслаждалась тёплым телом, дыханием, милым лицом. Аккуратно выбралась и накинула на обнаженное тело легкий халатик. Прихватила сумку и ушла с ней на кухню. Из-за этой суеты за пару дней она столько раз возвращалась к одной мучительной непростой мысли, что вдруг засомневалась в некоторых жизненных установках и забывала совершать давно принятый ритуал. Ещё несколько лет назад Серёжа заставил её почувствовать себя полной дурочкой одним лишь простым вопросом: «И давно это тебя на солененькое тянет?..» Ира запомнила восторг, как и грубую ошибку. С тех пор риск почти исключила, но не в её правилах было напрягать партнёра и уж тем более лишать себя всех удовольствий, потому, как и обычно, она решила всё сама. Вот только теперь засомневалась… Что-то бестолковая Катя в ней пробудила. Что-то как в женщине. Что-то, чему она когда-то твёрдо сказала: «Не в моём возрасте». Вот только женщина очень устала и давно хотела на покой, хотела видеть сына и не чувствовала разницы, как уходить − стучать молоточком или качать колыбельку. Женщина для себя всё решила, пока начальница настаивала и упиралась. Женщина видела возле себя мужчину, в надёжности коего ни капли не сомневалась, как и начальница в том, что ей есть, на кого положиться. Ирина ещё немного постояла у шкафа, а после открыла дверцу и решительно кинула из сумку в ведро упаковку таблеток с одной лишь мыслью – если Бог даст, то почему бы и нет?.. После она вернулась в спальню, разделась и легла под одеяло. Паша, словно почувствовав, обнял и, что-то невнятно пробормотав, прижал к себе, согревая её теплом своего тела. * * * Новая знакомая благодарила в спортзале за содействие и всучила бутылку. Подруга обрывала телефон, требуя явиться. Лена чуть ли не кричала от восторга, словно событие оказалось лучше всех праздников за прошедшие месяцы. Ирина сдалась и явилась в свой выходной в отдел. Умело сохраняла лицо, сидя в кабинете, чтобы не выдать улыбки. Радовалась, что дождалась. Предчувствие не обмануло. Ей уже нравилось каждое лицо: и пухлого мальчика и милой девочки, и пытающего показать себя умным их общего друга. − Так вы нас берёте? – осторожно уточнил тот, ранее представившись Щукиным Константином. − Оптом! – ответила Ира, вызвав дружные улыбки. Троица на радостях покинула кабинет, желая ознакомиться с делами в этот же день. Хорошенькие, решила для себя Ира, выходя следом с бутылкой. Соседняя дверь тоже открылась, оттуда вышел Паша. − Здравия желаю! – сообразил. − Здрасти, Ткачёв, держи. Ира кинула бутылку, которую он поймал, и принялась закрывать дверь. − Русский магарыч. Бессмысленный и беспощадный. − Везёт вам, а у меня вот сегодня засада вечером… − Паша невесело вздохнул. Ей пришлось сдержать улыбку. Ради Пашиной «засады» стоило достать бокалы, накрыть стол, отправить сына к бабушке и приоткрыть дверь в квартиру. − Ну, правильно, работать же тоже кому-то надо. Она закончила с дверью и выдернула бутылку из рук. − Спасибо. Кстати, как дела? Как тебе новый инспектор ПДН? − Всё путем, спасибо. Инспектор, ну… нормальный. Мужик. − М-м, ну, хорошо, иди тогда, чего встал, работай. Ирина развернулась и направилась к выходу. Отметила по пути доносящиеся голоса из кабинета следователей и криво улыбнулась – новенькие кинулись в бой. Скоро Лена точно вернётся на своё место. Карпов у дежурной части кивнул в знак приветствия и вместе с Юрой прошёл мимо. Климов на крыльце отвесил честь. Патрульные бросили хохотать у лестницы и проводили взглядами, наполненными уважения. Ира отошла от крыльца и вдохнула всей грудью свежий воздух. Пахло весной. Обещала ли трудности весна или лето вскоре – не ясно, а вот бутылка в руке обещала приятно провести вечер, и в этом не было никаких сомнений.