Любовники

Внезапно озвученная мысль нагло поселилась в сознании и там обжилась. Показывалась настойчиво на поверхности вот уже второй день. Хорошо сказано, взял и ушёл, взяла и бросила, а если поторопилась, ошиблась, увлеклась?.. Ирина шла по коридору, убеждая себя в очередной раз, что не права и спешит. В стороне раздавались голоса, недалеко от её кабинета двое говорящих и стояли. − Ах так! − вскинулась Русакова. − То есть это я виновата, да?! А может это кто-то там начудил сам?! И вообще я тебя просила зайти, а значит, его привезти, а ты пришёл и бухтишь! Может это ты сам его уже там покалечил, а мне врёшь! Или вообще к парню и не заходил! Схватил у себя там, на задержании, вот и прикидываешься теперь! Ирина хотела пройти мимо, но не смогла, увидела Пашу, его измученное лицо и перевязанную платком руку. − Что здесь происходит? − Рабочий вопрос выясняли, Ирина Сергеевна, − ответил Паша. − Ничего мы не выясняли, − проворчала Катя. Сверкнула глазами и ушла к себе. Ирина посмотрела на Пашу, потупившись, он спрятал за спину руку. − В мой кабинет. Открыла дверь, пропустила и прошла следом. − Показывай, − он медлил. − Хочешь, чтобы я сама сняла? – настояла она. Паша молча развязал платок. На ладони остался неглубокий порез, кровь уже не текла, часть впиталась в платок, часть засохла, края раны загрязнились и покраснели. − С ума сошел? – упрекнула. − Садись давай. Ира направилась к столу, в котором всегда что-нибудь на разные случаи имелось. − И как это произошло? − Да так... пацана одного хотел взять, а у него заточка оказалась... убежал, короче. Разберусь потом. Она хотела задать вопрос, но не стала. Вдруг поняла, для кого он хотел взять того пацана. Не сильно-то там его геройство оценили... Ира вздохнула, взяла всё необходимое и уселась рядом, обработала рану перекисью, перевязала ладонь чистым бинтом. Взглянула на него, измученного, кислого, и вдруг ощутила, как что-то внутри сжалось... Работа, её поручения через Измайлову, детишки Русаковой, левые дела Карпова − почему он ей ничего не говорит, не просит? Не хочет жаловаться, пользоваться их связью? − Хочешь, я что-нибудь сделаю для тебя? – заботливо предложила она. Паша покачал головой. Она взяла его перевязанную ладонь и приложила к своей щеке. Просто захотелось. То ли её ощутить, то ли согреть, то ли исцелить. − Прости... очень устал, − пробормотал Паша. Ей самой захотелось его поцеловать, как-нибудь просто, нежно и мягко, прижать к себе, заключить в свои объятия. Она потянулась, но в дверь постучали. Паша тут же вырвал руку. Сергей, как и всегда, вошёл, не дожидаясь разрешения. Впрочем, она сама его избаловала. − Не занята? А я что хотел... Паша? А чего это вы..? − Не, Глухарь, ты представляешь! − с воодушевлением подскочил с места Паша. − Катюня мне вчера заявляет, иди, говорит, зайди, проверь, это не сложно, чего тебе делать. Ага, «зашёл»! Этот маленький ушлепок, затычку мне чуть ли не в рожу залепил! Полоснул, су... гадёныш, руку и убежал! И Катюша сразу − сам виноват, сам и разбирайся! Весь отдел оббежал, хоть один бы, там я не знаю, что-нибудь предложил! Так нет же! Жлобы-то, блин! Хоть подыхай прям! Хорошо, что у Ирины Сергеевны нашлось лекарство, − он повернулся и картинно поклонился начальнице. − Спасибо, Ирина Сергеевна, честное слово, от всей души! Спасли! − Да не за что, обращайся. Ой... то есть я хотела сказать, будь лучше осторожен, Ткачёв, хорошо? − Постараюсь. Ладно, я пошёл, спасибо ещё раз, выручили. Паша отсалютовал Сергею ручкой, кивнул для Иры и вышел. После его яркого представления, наполненного искренним негодованием, прекрасной мимикой и жестами, Сергей остался под впечатлением. Усмехнулся и покачал головой: − Ничего се, какие у некоторых страсти... − Вот так вот, − Ира подобрала всё со стола, − а то завидовали... − Я не завидовал, − запротестовал Сергей и мягко с улыбкой добавил: − У меня и своя есть… мать Тереза. − Так… ты мне уши не заговаривай, с делом разобрался, мальчик Серёжа? − Ну а как же! Всё уж готово. Извольте не гневаться. Кстати, Ир, а ты знаешь, что у меня есть? − Это то, что ты за спиной так усердно прячешь? Покажи уже, коль пришел похвастаться... Сергей не выдержал и, счастливый, вытащил из-за спины камеру. − Ну что, скажешь пару слов для истории? − Да ты издеваешься? − вскинулась Ирина. − Я думала, ты с чем-то серьёзным зашёл! Серёж, ну что за детский сад-то, а?.. Блин, зачем ты на меня э-т-о навёл?! − А когда я ещё засниму, как ты бранишься? Это, кстати, всё? Может ты что-то ещё хочешь сказать потомкам?.. И-и-ир, ну для истории… * * * − С меня причиталось… Паша, сидевший за столом перед начальством, даже как-то проснулся. Не то, чтобы его напугал брошенный к нему конверт или купюры в нём, но слегка озадачила сумма. − Там всё правильно, − ответил Карпов на вопрос, отразившийся в Пашином лице. − И да, Ткачёв, я вижу, ты парень сообразительный, продолжай так же работать, и в накладе не останешься, понимаешь? Паша «сообразил», что ему только что предложили зачисление в штат, сулившее периодические подработки и регулярное довольствие. А от хороших предложений он как-то не отказывался, не так давно, например, не отказался и познакомился с Ирой… − Понимаю, − согласно кивнул Паша. − Ну и славно, иди уже, отдыхай, а то смотреть на тебя тоскливо. Сунув за пазуху конверт, Паша вышел в коридор. − Паш! Паш, погоди! Нам надо поговорить! Паш, стой! Обиженный за упреки, он притворился глухим, взял и уехал. Дома без сил плюхнулся на кровать и отключился. С утра занимался работой, в коридоре между делом отворачивался или утыкался в папку, когда навстречу шла Русакова, а во второй половине дня вдруг услышал голос, ради обладателя которого был готов на что угодно: − Ткачёв, ну и на кой ты оставил свой паршивый платок у меня? Мне что, по-твоему, эта гадость нужна? – строго сказала она. − Простите, Ирина Сергеевна, − потупился Паша, − я это… забыл. Не специально вышло. − Не специально у него вышло, − пробухтела Ирина. – Иди и забери эту гадость, пока я тебя вместе с ним из отдела не выкинула. И рапорт свой тоже прихвати и перепиши, сплошные ошибки, русского языка не учил в школе, что ли? Паша прошёл в кабинет начальства и кинул свою темную папку на стол. Ключ за его спиной совершил двойной поворот, и за дверью вновь утонула реальность. Они повернулись к друг другу и вновь закружили в своём танце, не в силах оторваться друг от друга. − Хиленький… предлог, − на миг разорвав поцелуй, проговорил Паша. − Какой был... Не… учи… ученого… умник, − тяжело дыша, ответила Ира. Они вместе опустились на диван, он прижал её к себе крепко, она обвила его шею руками и запустила пальцы в волосы. − Какие… планы… на вечер? − Прости… занята. Она откинула голову и как дар подставила свою шею для поцелуев. − А как там… моя… любимая… лапка? − Прекрасно… Пашина перевязанная ладонь скользнула под юбку и ласково коснулась бедра. − Х… хорошо, − еле выдохнула Ира. В дверь постучались, они на миг прервались и присели. Ирина махнула рукой, давай понять, что желающие постоят и уйдут. Притянула его к себе, Паша ответил на её поцелуй. − Иришк, а я знаю, что ты там! – донёсся весёлый голос Сергея. – Открывай! Глухарёва в отличие от остальных всякой ерундой вроде рапорта или «опять ты что-то забыл» не проведёшь. − Откуда только взялся… − шепотом проговорила Ирина, тоже, кажется, недовольная этим фактом. – Сегодня сам хотел пораньше уйти… отпрашивался… В её взгляде отразилась то ли мольба, то ли просьба. Паша вздохнул. − Только ради тебя, − ответил тихо. Поднялся, подобрал папку, обошёл стол и нырнул под него.