непонятное

а что делать тем, кому не помогают ни «эхопрокуренныхподъездов», ни яблочный сок в четыре часа дня. тем, кто лишь кончиками пальцев водят по крошливому дну карманов куртки при виде громко хохочущей влюбленной пары. прячут глаза, делая вид, что совсем невидимые, да и вообще пришли издалека. из мертвой планеты какой-нибудь, где на километры простирается белая пустыня холоднее антарктиды. там умные дядьки в респираторах и со лживо-серьезным взглядом перешагивают через жестоко убитых белых медведей, лежащих аккуратными, ровными рядами. и с упорством законченного философа реанимируют оставшихся выживших в этом неравном бою между правдой и ложью. что делать тем, кого не утешают ни «зимавсегда», ни солнечный отблеск грязного стекла автобуса под умирающим небом. кто крадется по не Изумрудному городу, как крыса с толстыми линзами очков по бесконечному лабиринту, путаясь слепо и безнадежно. с неслышным всхлипом пугаются от любого шороха, случайных прикосновений. на которых смотрят через призму придуманного презрения и страха, перемотанными, как прозрачным скотчем, удивлением, неверием. называют их ненормальными, сумасшедшими, аморальными, асоциальными и просто не такими, как все. обреченные складывать кривые бумажные самолеты, которые никогда не взлетят из окна. что делать тем, кому уже равнодушно на километры переписок в вконтакте, на чужие лица, блестящие пафосом маски. которые из вынужденной вежливости говорят «ты справишься» френдам, бродячим дворняжкам, котам и немножко себе. тем, кто перестал читать стихи поэтов и недопоэтов, любить персонажей из электронных книг и мечтать, что где-то в параллельной синеглазый Купер танцует с ним в его комнате. жуя мятный дирол, не могут вспомнить, какое сегодня число, и морщатся: «только бы не праздник». измотанные в плюющейся сахарно-ядовитой реальностью машинке, ныряют под одеяло и подолгу ищут себя на темном потолке вместе с чудовищами из-под кровати. а с утра поднимают тяжелую голову с подушки и вновь с отрешенностью идут существовать, то есть чистить зубы. что делать тем, кто однажды упал, сломался и умер, но… почему-то все еще скроллит свою жизнь по кругу.