Клятвой на крови

      Мрак окутал помещение, в котором находилось израненное тело. Капли крови стекали на простынь. Десятки крупных ран, в некоторых из них остались осколки. Она давно бы умерла, если бы он не поддерживал в ней жизнь. Дьявол даёт ровно столько, сколько нужно, не убивая и не залечивая раны, лишь не давая умереть.       Вечный покой - это не ад и не рай. Между жизнью и смертью, застрявшие навеки души.       Ей бы заснуть вечным сном, чтобы больше никогда не принимать решений, за которые она всю жизнь расплачивается; ей бы исчезнуть из всех возможных миров, чтобы эти ужасные мысли не смогли достать разума, и никогда больше не появляться.       Никогда и никому не верить - единственная заповедь, которой он поклоняется. Это очередной вызов Бога? Очередная попытка сломать его, чтобы завладеть миром? И сделать это через смертную? Слишком мерзко… Он не поддастся.       Несколько раз душа Марго была на грани окончательной гибели, и каждый раз Воланду удавалось вытащить её, увести от конца.       Единственным спасением для дьявола являлись как раз противоположные действия. Не прощать её грехов, не спасать от смерти, дать самой загубить свою жизнь, как он делал с миллионами судеб. Но ему не под силу сделать то, что потом не исправить и за что придётся расплачиваться.       Воланд не мог позволить себе оставить Марго наедине со смертью. Именно поэтому в этот вечер он не покинул её, находясь рядом.       Под тяжестью век она все ещё не могла открыть глаза, но чувствовала каждым миллиметром своего тела эту чёртову боль. Ей больно даже дышать, любое, даже самое маленькое движение порождает сильную боль.       Тихий стон срывается с её губ, единственное на что хватает сил, но даже этого ему хватит, чтобы понять, что постепенно Маргарита Николаевна приходит в себя.       В его власти за секунду снять всю боль с любой души, но он не может. Он не может снова прощать, последствия дьявольской доброты известны только ему самому. И Воланд знает наверняка, что это того не стоит, за столько лет жизни он не нашёл ни одного доказательства того, что что-то имеет вечность, кроме боли, кроме зла, кроме мук. Все, что относится к этому чёрному списку, рано или поздно закончится, впуская на своё место вечные страдания.       Одиночество… Пожалуй вот, что может обрести человек, пускай не навсегда, пускай на срок своей короткой жизни, но и этого он не оценит. Ведь в таком состоянии единственный предатель и единственный спаситель он сам. Люди не готовы возлагать на себя такую ответственность. Кого-то обвинить - цель, ради которой они существуют.       Он не хочет увидеть вторую вечность боли и ощутить второе предательство, поэтому отрёкся от любви и добра тысячи лет назад, поэтому он губит чужие жизни и только он в ответе за все, что происходит.       Искушение слишком велико. Он не сможет предать свои принципы, свою веру.       Ему нужно, чтобы Маргарита раз и навсегда исчезла, снова отправилась в Вечный приют и больше никогда не тревожила его мертвую душу.       Взмах рукой, и самые крупные раны затягиваются, остаются лишь мелкие, как напоминания об ошибках. Ей становится заметно легче. Она может вздохнуть. Она может открыть глаза, и он знает это.       Уйти, единственное правильно решение для обоих. Ему все известно наперёд, абсолютно все. Он свято в это верит, не понимая, что даже дьявольская судьба может дать сбой.       В его голове только одна мысль, больше никогда не слышать её голос и не видеть её глаз, а все её мольбы о спасении оставить незамеченными, раз и навсегда.       Но хриплый голос произнесший его имя заставляет тело онеметь, замирая на месте.       — Мессир, вы обещали...       И она права, ведь он пообещал сказать, что ему нужно взамен, чтобы простить её ошибку. Только Воланд не знал, что Марго осмелиться сделать хотя бы шаг по осколкам.       — Я никогда не прощаю предательств, и нет на свете такой вещи, которая смогла бы изменить сей факт. Иначе какой смысл в дьяволе? Уходи прочь, у тебя было слишком много шансов и каждый из них ты использовала так, как захотела.       Маргарита, несмотря на оставшуюся боль, встала с кровати, подходя к дьяволу.       — Вы обещали мне покой, а не место с вечными страданиями.       Он развернулся к ней лицом. Скольких сил ему стояло не показывать своих эмоций, сохраняя равнодушие.       — Я не в ответе за твои мысли. И за то, как ты сама создаёшь свой собственный ад.       — Так в чем мое предательство?       — Тебе было дано все. Ещё один шанс, прощение за всю прошлую жизнь. Ты отреклась от этого, выбирая другую вечность. Это твой выбор, и ты должна отвечать за него.       Маргарите слишком больно слышать эти слова. Она будто бьётся о бетонную стену, которую никогда не сможет пробить, рискуя так и остаться не услышанной.       — Если бы я поступила иначе, вы бы сказали, что я не достойна. Разве это не участь людей? Тех обычных, которые никогда не будут приглашены на ваш бал? Их легко сбить с пути, если на другом горизонте появится что-то более хорошее, чем на том, к которому они пытались дойти. Я лишь все довела до логичного конца. Я не предала то, зачем пришла к вам на бал. Разве это не есть доказательство моей королевской крови? Если бы в ту ночь я захотела бы остаться с вами и сказала своё желание в слух, то чтобы меня отличало от других, которые с лёгкостью поддаются любому искушению?       Такие правильные и такие нужные слова. Они будто открывали в голове Воланда тот самый иной сценарий. Как все могло бы получиться, если бы в ту ночь она произнесла другое желание. Сюжет этой картины действительно не лучше…       Ничего… Её бы совершенно ничего не отличало от прежних королев и девушек, которые по его воли горят в аду. Рано или поздно он понял бы это, и именно это погубило бы Маргариту Николаевну. Это не предательство, а лишь доказательство того, что она заслуживает другой вечности.       — Ты все равно предашь меня, — холодно произнёс Воланд, выходя из комнаты.       — Но…       — И не может быть никаких «но». Уходи, пока можешь.