Кто любил, уж тот любить не может

Люси с самого утра готовилась к этому событию. Сколько времени, сил она потратила на то, чтобы добиться своего. Она помнит тот день, когда Бельфегор, вернувшись с задания, заявился вместо Варии к ней домой, ужасно напугав родителей и саму девушку, которая в тот день с Леви и Эльзой собиралась устроить посиделки дома. — Люси! — раздался в комнате требовательный крик и стук. — Немедленно выходи и расскажи, как нам это понимать! Девушка сразу оторвалась от книги, растерянно глянула в зеркало и, убедившись, что выглядит нормально побежала в гостиную из своей комнаты. Она хотела уже спросить, зачем ее потревожили, как увидела на диване безумно улыбающегося Бельфегора, чья улыбка в этот самый момент так напомнила ей улыбку Джокера из фильмов о Бетмене, которыми так когда-то увлекалась Хартфилия. — Бел! Папа, мама, что происходит? — растерянно спросила златовласка, неуверенно глядя на убийцу, который, как ни странно, после миссии выглядел очень даже нормально: ни крови по локоть, ни стилетов в каждой руке, ни истерического смеха, ни даже особо заметных ран. Спросив, она тут же едва не упала: вспомнила, что гений Варии уже сделал ей предложение, на что девушка ответила, что все решат родители. А что можно было еще ответить, если сама девушка желала этого больше всего на свете, но без разрешения родителей нельзя? Люси тогда могла бы прыгать от счастья, но всю радость перекрывало то, что Джуд и Лейла, скорее всего, будут против, ведь жизнь с мафиози — не та судьба, которую супруги хотели для дочери. И вот теперь Люси стоит у алтаря рядом с Белом, слушая нудную речь священника. Она слегка улыбалась, глядя на родителей со слезами на глазах: ей так не верилось, что это все действительно происходит с ней. В белом платье она выглядела просто восхитительно, что не раз подтверждали ее друзья и одноклассники из академии Хвоста Феи. Счастливо улыбаясь, она перевела взгляд на принца-Потрошителя и замерло: что-то в нем было не так. Бельфегор ощущал на себе встревоженный взгляд Люси и надменно ухмыльнулся. Не хватало только, чтобы в этот день она грустила и волновалась о нем. Так хочет принц, а значит, этот день будет идеальным. Идеальным, несмотря на ноющую боль в горле и легкое головокружение. Последствия очередной миссии о зачистке остатков семьи, которые решили сдать их властям, после которой тот сразу же примчался на свадебную церемонию, додумавшись, тем не менее, хотя бы переодеться в нормальный наряд, а не заявиться перепачканный кровью, в варийском плаще, полосатой кофте, темных джинсах и сапогах с серебряного цвета ленточками. Впрочем, пусть свадьбу хотел и сам Принц-потрошитель, он не чувствовал себя очень уж счастливым. Эту радость перебивала какая-то ноющая боль в суставах и мышцах, никак не желавшая оставить парня в покое. Скорее всего, это просто от усталости на миссии, но сам гений в этом не очень верил, на то ведь и гений. И все равно он упрямо ухмылялся всем находящимся в этом помещении ведь не зря же он заставил даже Босса явиться сюда и снять свои излюбленные перья с шеи, дабы выглядеть не так устрашающе для гостей со стороны невесты. Правда, в руках он все равно держал стакан с виски: от этого так просто не избавиться. Уже хотя бы ради этого стоило простоять тут до конца, не обращая внимания ни на что, а уж тем более на такой пустяк как больное горло и усталость. Тем не менее, першение в горле становилось все более и более не выносимым, и Бельфегор невольно закашлялся, прикрыв рот рукой. Манеры никто не отменял, даже если ты — гениальный убийца независимого отряда убийц сильнейшей мафиозной семьи. Тотчас блондин ощутил на себе обеспокоенные взгляды Луссуриии и Люси и услышал насмешливый смешок Скуало. Ухмылку Вайпера и Занзаса так и вовсе можно было даже почувствовать на себе. Глянув на руку, он заметил на нее следы крови и закусил губу, дабы держать себя в руках, ведь королевская кровь пролилась. Но это явно не просто так и, скорее всего, не из-за миссии, ведь ощутимых гематом и внутренних повреждений нет. Но это все лишь лирика, и кто-кто, а уж гений точно не будет сейчас над ней задумываться. Принц раздраженно вздохнул и закатил глаза, чуть приподнимая голову и глядя на прекрасную картину на потолке церкви, которая, к сожалению, никакого восторга не вызывала. Более того, его раздражала церковь, религия, да, и все, что связано с Господом, ведь сам он никак не верил в то, что кто-то с Небес вершит судьбы людей. Ведь каждый решает свою судьбу сам. И он свою решил сам, и вопреки всем предсказаниям крестьян, видевших его после убийства семьи в городах и поселках, Господь не наказал его, священное место под названием церковь не заставляла его чувствовать свою вину. Более того, с каждой минутой он все больше ощущал, что был прав, уничтожив свое прошлое, ведь именно этот поступок и открыл ему настоящее, которое было вокруг: веселящиеся варийцы, готовые в любой момент убить друг друга, улыбающаяся Люси, а главное — свобода от правил, этикета и всего прочего, что так часто терзает аристократов и просто детей из богатых семей. За своими мыслями гений и не заметил, как священник произнес свои слова, и все воззрились на него. Без ощутимого толчка Люси и ее тихого смеха, он был, возможно, и не вспомнил, что сейчас нужно сказать что-то. Чертыхнувшись про себя, он нагло ухмыльнулся и сказал первое, пришедшее в голову: — Да, обещаю, — кивнул он и фыркнул. Все правильно произнес, на то ведь и гений. А над гением нельзя смеяться, и за это он еще поквитается со златовлаской. — Люси Хартфилия, согласна ли ты взять в мужья Бельфегора Каваллини? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём в горе и в радости, и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтве… Конец фразы принц уже не слышал из-за усилившегося звона в голове. В глазах все начало плыть, и блондин внимательно посмотрел на сидевшего на стуле Вайпера, дабы убедиться, что-то не проделки аркобалено. Внезапная глухая боль в ногах начала усиливаться, и хотелось размять, кажется, затекшие ноги, но они, словно ватные, совсем не слушались убийцу. Скрипнув зубами, тот хотел сделать шаг назад, смутно расслышав слова Люси: «Да, обещаю». Ноги подкашивались, а сознание уже уплывало, и за гулом в голове нельзя было расслышать ничего, и уже глаза заволакивала густая пелена тумана. Казалось, он вот-вот потеряет сознание, но все прошло. Поразительно быстро и легко. Ухмыльнувшись, принц выпрямился: что уж тут поделать, раз сама судьба, казалось, на стороне наглого гения Варии. Отстояв до конца всю церемонию, принеся глупую по его мнению клятву, надев кольцо на палец своей избранницы, Бельфегор понял, что пожелал бы, чтобы церемония не заканчивалась: сил нет отвечать на все вопросы, в порядке ли он. Жив, цел, а значит — в порядке. Большую часть людей это устраивало, да только капитана Варии и саму Люси не проведешь. Они не переставали бросать на принца обеспокоенные взгляды, которые только заставляли того хмуриться и отмахиваться от них, словно от назойливых мух. — Да просто ангина у меня, оттуда и кашель, — фыркнул принц: отчасти, это было действительно правдой, если, конечно, верить заключению какого-то врача в больнице. Сам парень не очень у это верил, но теперь этот приговор сыграл ему на руку. — А теперь позвольте откланяться, — нагло ухмыльнулся Бельфегор и удалился в уборную, дабы смыть капли крови с ладони, пока никто не заметил.