О чем поет вереск

      Этайн ушла, а следом за ней ушла всякая надежда.       Мидир держался как мог. Дальней стороной обходил восточную беседку, где пышно цвел розовый шиповник. Молчал, и вместе с ним молчали все волки. Почти не ел, и ни у кого кусок не лез в горло. Палка и меч валились из рук, и Алан отменил занятия «на неопределенный срок». Благо, воевать пока было не с кем.       Мэллин не отходил от Мидира ни на шаг. Ходил колесом, дерзил, пел песни… Мидир не злился, не рычал, не воспитывал, и все сильнее погружался в свое мертвенное спокойствие.       А потом улегся на скамейку. Мэллин свернулся калачиком в ногах, и гнать его у Майлгуира тоже не было сил.       — Мой король… Мой король! — позвал на второй день советник. — Мой король, виверны зашевелились.       — Вы справитесь, — не глядя произнес Майлгуир.       — Мой король, из дома Леса приехало посольство с вестью о новом лорде. Лорд Фордгалл…       — Лесовики подождут.       Мэллин провел пальцами по губам, потом развел руками.       — Надо жить дальше, мой король, — не удержался советник.       — Свежая мысль. Это все? Тогда ступай.       — Нет, мой король, не все. Из Укрывища пришла добрая весть! Родился первый благой ши, с позволения сказать, белый. Завтра Ллвид хочет показать вам новорожденного. Ваш долг…       — Не говори мне о долге! — вскипел Майлгуир на миг, но тут же остыл. — Завтра, Джаред. Завтра я буду готов. Что ты хочешь от меня сегодня?       — Вы снова не поверите мне, но я хочу рассказать вам одну историю. Скорее, сказку. Сказку о Потерянном принце. Его очень любили король и королева, даже тогда, когда он еще не родился. Ему прочили судьбу великого мага: слишком незаурядными были его родители. Однако новорожденного украла злая колдунья. Королева, не вынеся печалей, вернулась в свой мир, откуда пришла когда-то, и король остался совсем один. Он решил: его сын умер! Впрочем, почти так и было. Злая колдунья выпила силу принца, а потом выбросила на берег моря. И малютка-принц наверняка бы погиб, если бы из волн не вышел морской царь. В его зеленом мире было все, но владыка четырех океанов и морей без счета всегда суров и печален. Причина печали заключалась в том, что отец Балор наградил его проклятием бездетности.       «Что это там пищит?» — спросил морской царь первого министра. «Это же благие! — протянул маленький храбрый министр. — Они вечно выбрасывают что-то ненужное. Стоит ли оно вашего внимания, си-и-ир?» Однако морской царь решил, что стоит. В волчьем шлеме захлебывался от крика ребенок, и суровый синий фомор не выдержал. Он поднял малютку и прижал к груди. Тот всхлипнул и сразу перестал плакать. «Это же благой!» — возопил первый министр. «Разве?» — ответил морской царь и первый раз за многие века широко улыбнулся. Ибо ребенок, прижавшись к тому, кто поделился с ним силой, превратился в крошечного фоморчика. «Какие у него рожки», — тут же умилился первый министр. Он протянул красный плавник, а ребенок цапнул его крепкими фоморскими зубками. «Весь в папу», — пробурчал министр.       Мэллин фыркнул, Мидир не пошевелился.       — «Но у него черные волосы и зеленые глаза! — возопил министр. — Не белые, а зеленые! Это дитя проклятия!». «А у тебя красная юбочка с фиолетовой каймой», — хмыкнул морской царь. «Я голожаберный, мне положено», — важно обронил первый министр и поменял расцветку на черную с желтыми точками.       Маленький найденыш боднул новоявленного отца рожками, ухватил ладошкой за палец, прищурил хризолитовые глазки и нахмурил бровки, как делал сам грозный фомор во время раздумий. «Я назову тебя Нис. Маг, делающий выбор, — решил морской царь. — А сейчас нам нужно молоко от лучшей дельфинихи мира!»       Мальчик, потерянный одним отцом и найденным другим, по сей день живет в царстве моря. Морской царь не ведает печали. Он очень-очень любит своего Ниса. Жаль, что мы не можем навестить их. Если бы вы знали, что ваш сын жив…       — Ты сказочник, Джаред, — прошептал Мидир. — И твоя история слишком прекрасна, чтобы быть правдой. Может быть, я даже поверю в нее. Когда-нибудь… Спустя одну или две тысячи лет.