О чем поет вереск

Анастасия Шевцова Бесплатно О чем поет вереск… Этот роман я начала читать уже после нескольких прочитанных отзывов, поэтому была готова, что речь пойдет о любви, но неожиданно увидела в нем нечто совсем другое. Но обо всем по порядку. Язык. С первый строк меня пленил именно он. И атмосфера. Мифов, которые заложены в тексте и аллюзии, про которые некоторые упоминали – прошли мимо тихо и незаметно, потому как я их просто не знала. Даже сами ши для меня были этакими злобными мелкими существами с крылышками из сериала Мерлин. Кто смотрел, тот поймет. А тут волки… Было от чего хмыкнуть и почитать дальше. Тем более с первой встречи Мидира и Этайн я поняла, что готовится какая-то большая политическая интрига и дело намечается серьезное и от любви далекое. Сюжет пересказывать не стану – не люблю спойлеры. И вообще, сами читайте. Но вот по персонажам пройдусь. Итак. Мидир. От его лица идет основное повествование. И из-за него мне отчаянно не хватала угла обзора, чтобы разобраться, что к чему. Мидир давал информацию порциями, и порой мне хотелось его потрясти хорошенько. Герой сам по себе задуман автором так, что не может не вызывать симпатию – и он ее вызвал. Временами. Потому что в некоторых моментах, хотя я и не сразу разобралась, что к чему, мне хотелось сказать: «Друг ты мой, оглянись и чуток подумай. Ты, проживший столько веков, разоблачивший предателей внутри Черного Замка, имеющий такой опыт и так далее и тому подобное – что ж не видишь очевидную ловушку в лице женщины, да еще не простой, а внучки тетки, которая имеет на тебя все 32 зуба?» Но Мидир не видел. Самоуверенный и замкнутый на себе, он не видел не только этого, но близких к нему людей. Не говоря уже о собственной сути. Этакие побочные эффекты бессмертия. В его любовь к Этайн я не верила, пожалуй, до финальных глав. Нечем ему любить было. Желание обладать – да, скука, азарт, упрямство, страсть. Но не любовь. Любовь не терпит обмана и неволи. Любовь – жертвенна. Настоящей любовью Этайн любил в романе только один герой – Меллин, брат Мидира. И брата, и ее он любил больше себя. Да и о государстве тоже не забывал. Больше похожий на смертного нежели на ши, этот герой очень хорошо оттенял Мидира и раскрывал саму Этайн, подчеркивая ее неестественное состояние из-за наведенного Мидиром морока. Собственно о любви на этом все. Эохайд. Еще один товарищ, который несмотря на положенную ему осмотрительность по гордости попался в расставленные сети и в них бы и помер, если бы не природное благородство. Любил ли он Этайн? Нет-а. Не любил. Чувство вины и уязвленную гордость, как я уже сказала – я увидела ясно, а вот любовь – нет. Потеряв ее, он лишился комфорта, который она незаметно привнесла в его жизнь. Этайн была удобна, причем настолько, что хотя он и не изменил привычного образа жизни, женившись на ней, но не укради ее Мидир, в итоге и пришел бы к тому, к чему пришел в итоге. Стал бы примерным мужем и отцом. Стоило ли губить кучу народа ради того, чтобы вернуть ее? Хм… Не факт. Но как король, он не мог отступить – Этайн была его женой, и это было дело государственного престижа. Так что друиды, которые в этом романе сделали вообще всех – просчитали ходы более чем верно. За что им мои отдельные аплодисменты. Как и Боуддики. Замечательный отрицательны персонаж. Все при ней – и ум, и беспринципность, и четкие цели. Жестокость? В политики такого слова нет, есть здравый расчет. Три игрока были на поле. Но проиграл только один – Мидир и весь его мир. Только вот проиграл ли? Или то была простая «смена времен года» — смена исторического цикла? Этот вопрос остался открытым, но ответ на него очевиден. Да. Этайн. Этайн до встречи с Мидиром была похожа на степной ветер, а после – на запертый между скал бриз. Любила ли она (коль говорят, что роман о любви)? Да. Причем обоих. Но не потому что это была великая любовь, а просто потому, что в это было свойством души. Она вызывала к себе любовь и отвечала на нее. Это проклятие или дар были обоюдоострым клинком. Она любила того, кто попадал под ее чары с той же силой, с какой этот человек проявлял к ней чувства. Именно проявлял. Мидир в этом плане поступал с высоты своего опыта общения с женским полом, так что у Эохайда шансов не было. Даже без морока, как я считаю – дело было только во времени. Одно лишь «но». Свобода являлась частью сущности Этайн, и потому отняв ее свободу, Мидир допустил стратегический промах. Настоящая Этайн читателю открылась не в начале, и не в середине, а когда была близка к смерти, и в самой смерти. И это вполне логично не только для нее – для любого человека. В общем и целом она явилась таким собирательным чисто женским образом, а сюжетно – пешкой в руках тех, кто разыгрывал партию между Верхним и Нижним мирами. Правда пешкой не простой, а той, которая в итоге решила исход этой самой партии в долгосрочной перспективе с неожиданной для всех стороны. Ну вот, о любви все же пришлось сказать, хотя лично для меня любовная линия прошла где-то далеко от основных событий, как тех, что упоминались, так и текущих. Но это дело вкуса, хотя я считаю, что роман бы выиграл, будь он написан от всевидящего автора. Правда тогда он потерял бы то очарование, которое привлекает к нему чутких к любви читателей.