Ты только мой

Я так и думал, что Май позовёт тебя, однако ты опоздал. Я не так глуп, чтобы оставаться здесь и ждать, когда ты придёшь убить меня. Скучно. Развлеки меня. Найдёшь ли ты своего мужа? Безусловно. Вопрос в другом. Ты найдёшь его целым или по кусочкам? Всё в твоих руках. Даю тебе сутки, дальше начну оставлять не одежду, а пальцы. Игра начинается!) POV Май       Назвать своё пробуждение приятным я бы однозначно не смог. Шею ломило, боль растекалась по всему телу, несильная, но довольно-таки ощутимая. По полу гуляли сквозняки, и от холода я уже почти не чувствовал пальцев ног. Запястья связанных за спиной рук неприятно саднили, плечи от неудобной позы сводило и покалывало.       Что произошло, я понял сразу. В книгах часто пишут, что, придя в себя в подобных случаях, задаёшься вопросом «Что случилось?». Вот только мне этот вопрос задавать было ни к чему. Я и так прекрасно всё помнил. Слишком хорошо, чтобы всё это забыть. Джек обманул меня, и ребёнка на заводе не было, это я помню точно. Возможно, ему и вовсе ничего не угрожало, и я видел всего-навсего фотошоп. Теперь оставалось лишь костерить себя за наивность и доверчивость. Да и кому я поверил? Джеку? Этому сумасшедшему?! Сам от себя в шоке. Это всё гормоны, не иначе. Ну, жалеть о сделанном слишком поздно, нужно думать, как выбраться из передряги, в которую я встрял…       Пытаясь пошевелить пальцами рук и ног, чтобы разогнать кровь и хоть как-то привести их в движение, я совсем не заметил чужого присутствия рядом. Голос, раздавшийся слишком близко, стал неожиданностью.       — Очнулся? — я почувствовал укол в шею и дернулся от резкой, хоть и мимолётной боли.       — Что ты сделал? — он уколол меня, уколол?! Что это было?! Наркотик? Яд? А вдруг это как-то отразиться на ребёнке?       — Не стоит так паниковать, просто за-сы-пай… — в голове всё как-то резко помутилось, последние слова Джека звучали, как со старой зажёванной плёнки, и последней мыслью на периферии сознания была надежда, что с моим малышом всё будет в порядке…       POV Дан       Записка Джека вогнала меня в ступор. Что делать? В голове совершенно пусто. Но уже через несколько минут я взял себя в руки. Это мой омега и мой ребёнок, и я сделаю всё, чтобы с ними ничего не случилось из-за какого-то помешанного психа!       Вспомнилось то, как я, перестраховавшись, всадил жучка Маю в обручальное кольцо. Он-то мне и поможет. Даже если Джек и распознает уловку, то не сразу, и мы сможем выиграть немного времени.       Вернувшись к машинам, я подошёл к Рою. Этого бету мы все, любя, называли по-простому Шерлоком. Он был нашим детективом: всегда подмечал любые мелкие детали, мог за несколько минут взломать необходимый сайт и многое другое. Отследить жучок моего мужа ему ничего не стоило.       Уже через пару минут мы двинулись в сторону заброшенной деревни недалеко от города. Путь предстоял неблизкий. Руки мелко подрагивали, потому сесть за руль я не рискнул. Мысли перескакивали от одной к другой, надолго не задерживаясь в моей голове. Я был беспомощен, как никогда. Даже когда Мая выкрал Гордон, мне не было так страшно. И дело даже не в том, что сейчас Май ждёт малыша, хотя и это немаловажно. Ведь Джек — псих, и предугадать ход его мыслей невозможно. Он искалечил и убил стольких омег, и вряд ли хоть чуть-чуть жалеет об этом.       Видя в каком я состоянии, мои ребята сами составили план действий, и я был благодарен Марку, который взял на себя руководство предстоящей операцией.       Спустя час, а может и больше, мы выгрузились у одного из полуразваленных домиков. В деревне уже давно никто не жил: молодёжь разъехалась по городам, старики отжили свой век, и история этого места канула в Лету. Всё, что напоминало о людях, живших здесь когда-то, — это штук 15 домиков, уже наполовину вросших в землю, с выбитыми стёклами, с дырявыми, а кое-где и полностью сорванными крышами. Пугала, всё ещё стоящие в огородах, отгоняли своим видом не только птиц, но и людей. При взгляде на жуткое нечто даже у меня по коже бежали мурашки. Жучок указывал, что Май сейчас находится именно в этом месте.       По команде Марка мои спецы вошли в дом, и я ожидал чего угодно, но не того, что случилось дальше.       — Мы опоздали, — похлопав меня по плечу, сказал Марк, и волосы на моём теле встали дыбом.       Со всех ног я ломанулся в домик, из которого уже выходили ребята. Первое, что я увидел, — прикреплённая кинжалом к стене чёрная коса Мая. Волосы Мая… Малыш очень дорожил ими. Перед глазами на миг встал образ нашей с ним счастливой семейной жизни…       Flashback       — Май, ну сколько можно вертеться перед этим зеркалом, — сильные, но вместе с тем нежные руки блондинистого альфы обвили хрупкую талию омежки, — ты и так чудесно выглядишь, малыш, — поцелуй в макушку был доказательством сказанного альфой.       — Я не могу уложить волосы, не знаю, что с ними сделать… — омега задумчиво покрутил прядь, то подкалывая её невидимкой, то закручивая локоном.       — Ну, тогда можно же постричься…       — Нет, ни в коем случае. Во-первых, я так к ним привык, что они для меня как рука или нога. А во-вторых, беременным нельзя стричься, примета плохая. Считается, что ты с волосами и ребёнка отрежешь! — Май сделал страшные глаза, отчего альфа мягко рассмеялся и приобнял своего омегу ещё сильнее.       — Хорошо, малыш, как скажешь, как скажешь…       End of Flashback       Ну, волосы — не пальцы, отрастут. Так я, по крайней мере, пытался себя успокоить. Заметив под косой ещё что-то, я решил подойти поближе. Это оказался обычный альбомный лист, а на нём кроваво-красным было выведено «Тик-так». Как будто в насмешку на стене висят старые разбитые часы.       — Дариан, — окликнул меня Марк, — мы нашли кольцо, оно лежало на столе, видимо, он нашёл жучок и решил оставить его здесь.       — Хорошо, — мысли мои были далеки отсюда. Где теперь искать моего омежку? Где его могут держать? Думай, Дан, думай!       — Дан, у меня есть предположение, где может быть Май, — до меня не сразу дошёл смысл сказанных Роем слов. Зато потом я очень быстро сообразил, а ведь точно, ведь он — наш детектив, наверняка увидел что-то, чего я не заметил.       — Да, говори, — не стал медлить я, перейдя к главному.       — Я могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, что Джек будет держать Мая в городской ратуше.       В ратуше? Ведь она закрыта на ремонт, часы были выполнены из некачественного материала, а потому циферблат раскололся спустя год после начала реставрации. Свои мысли я поспешил озвучить.       — Именно так, она закрыта — и это на руку Джеку. Там никого не будет, никто не услышит криков, — от этих слов меня передёрнуло.       — Но с чего ты взял, что именно там? — мне всё ещё не удавалось уловить цепочку, по которой он пришёл к таким выводам.       — Часы — символ жизни, когда они ломаются или останавливаются — это предвестник смерти. Притом посмотри на эти настенные часы. На них трещина, как…       — Как на ратушных часах… — дошло до меня. Они были абсолютно идентичны. Очень долго после раскола часов газеты пестрили различными заголовками. И все подмечали, что раскол очень похож на молнию, что является дурным предзнаменованием. На часах, висящих на стене, точно такой же раскол. И почему я не заметил этого раньше!       — Срочно выезжаем, — скомандовал я. Обручальное кольцо Мая я положил себе в нагрудный карман, уже совсем скоро оно окажется на пальчике своего хозяина.       ***       По дороге к ратуше я позвонил своим давним знакомым из полиции. Ребята проверенные, своё дело знают. Именно таких я называю «полицией», а не «ментами». Мою просьбу о помощи они выполнили и уже через полчаса отзвонились, «обнадёжив», что Май и Джек и вправду находятся в ратуше.       К моменту приезда я уже весь извёлся. Из машины вышел один, за несколько сотен метров от места, чтобы Джек видел, что я не взял подмоги. Уже поднимаясь по последним ступенькам, я услышал шорохи, доносившиеся сверху. Внутри царил полумрак, солнце уже садилось, окрашивая небо в ярко-алый цвет.        Посреди комнаты стоял Джек, а на его руках безвольной куклой висел Май. Глаза его были полуприкрыты, он жадно облизывал свои постоянно пересыхающие губы, и весь его вид просто кричал о том, что он в невменяемом состоянии.       — Надо же, ты так быстро пришёл… А я уже готовил следующую загадку, — с напускной грустью в голосе сказал Джек.       — Я пришёл, выполнив своё условие — найти тебя. Что теперь?       — А теперь вы умрёте, оба, разумеется. Ты был нужен мне лишь для того, чтобы я мог насладиться твоим лицом, когда буду убивать мальчишку, — как бы подтверждая свои слова, Джек потряс Мая, всё так же висевшего в его руках безвольной куклой.       — Для чего всё это? Для чего, Джек? Неужели из-за того, что я тогда избил тебя или дело в чём-то ещё?       — Именно за то, что ты избил меня тогда, в подвале, ты будешь смотреть, как умирает тот, кто тебе дорог. А вот убиваю я его не поэтому. Все омеги — шлюхи, и другого не дано. Я же спасаю эти заблудшие души. До того, как они увидят грязь этого мира, до того, как их тела и разум будут осквернены, я отправляю их на небеса. Они счастливчики, хоть и не осознают этого. А Май… Ты уже осквернил его, и скверна сейчас растёт в его животе. Я избавлю его от этой грязи! Я очищу его… — в конце голос Джека перешёл на повышенные тона, и он уже кричал.       Я же лишь смотрел на его руку, прижимающую нож к животу Мая, и в ужасе молил о спасении. На секунду время застыло, но потом вновь побежало, как и должно. Всё случилось очень быстро. Вот Джек, раскрасневшийся и даже вспотевший от ярости, кричит свою фанатичную ересь, а вот уже его мозги размазываются по стене. Облегчение — это всё, что я испытал в тот момент. Снайпер сделал своё дело. Я отвлёк Джека, и он, потеряв бдительность, сам не заметил, когда подошёл к окну.       Май даже не дёрнулся, всё так же находясь в странном оцепенении. Подхватив его на руки, я поспешил уйти подальше от этого места. Малышу нужна была помощь медиков…       ***       POV Май       Открываю глаза, и первое, что вижу перед собой, — обеспокоенное лицо Дана. Пытаюсь приподняться, вот только сильные руки мужа не дают мне этого сделать.       — Тише-тише, полежи пока, тебе нельзя напрягаться… — в голосе всё ещё слышатся нотки волнения. Память тут же услужливо подкидывает воспоминания о том, как меня похитили, как вырубили, как кололи какой-то дрянью…       — О нет! Что-то случилось с малышом, да?! — судорожно хватаюсь за живот, пытаясь почувствовать, теплится ли жизнь где-то там внутри.       — Тише, эй, всё, успокойся, — мягко обхватывая мои щёки ладонями, Дан смотрит прямо мне в глаза. — С малышом всё хорошо, кризис миновал, и вы оба в порядке, просто немножко отдохнёте, и всё, слышишь, всё хорошо.       — А чем… — слова застряли в горле, — чем он меня колол? — неужели и вправду наркотиками, и я теперь, хоть и поневоле, наркоман?       — Просто снотворное, чтобы ты не кричал и не привлекал внимания при перевозках.       — Точно? Ты не врёшь мне?       — Нет, солнышко, конечно же, нет, — ммм, как приятно в его объятиях. — Ты хорошо себя чувствуешь, не тошнит, голова не кружится? — я отрицательно помотал головой, теперь я чувствую себя лучше всех на свете!       — Всё хорошо, только вот хочу знать, чем всё закончилось. Ты… расскажешь мне?       — Конечно, малыш, всё, что захочешь, — рука Дана начала мягко поглаживать мой животик, и я, довольный, как кот, так разомлел от этой ласки, что едва не пропустил начало его рассказа.       — Когда я нашёл тебя, вызвал подкрепление, в полиции у меня есть хорошие знакомые. Пока я заговаривал Джека, они подготовились. Их снайпер застрелил его, — Дан остановился, как бы проверяя, какое впечатление на меня произведёт сказанное. Что ж, смерть Джека меня совершенно не трогала, даже спокойнее как-то стало на душе… Кивнув головой, я как бы подтолкнул Дана к тому, чтобы он продолжил рассказ. И он продолжил. — После я отвёз тебя в больницу, тебя осмотрели, поставили капельницу, чтобы окончательно вывести снотворное из организма. Оно вредно для ребёнка, но доза, которой тебя накачали, оказалась не такой большой, так что всё обошлось, — в подтверждение своих слов Дан одарил меня мягким поцелуем в макушку. — Ты проспал почти двое суток…       — Что? Так много? — не смог я сдержать удивления.       — Да, — в голосе Дана я услышал улыбку, и улыбнулся сам. — Кстати,— голос его тут же помрачнел, и я насторожился. — Малыш, твои волосы…       — Я знаю, я помню, как он резал их…       — Мне так жаль, малыш…       — Ничего страшного, это всего лишь волосы, отрастут. Главное, что с ребёнком всё в порядке, — не могу не улыбаться, думая о своей крошке, а волосы… Очень жалко, но ведь они и вправду отрастут, так что нечего жалеть. — Ну и что там дальше?       — Так вот, за то время, что ты спал, дело о Джеке получило невероятную огласку. К счастью, твоё имя не фигурирует во всём этом безобразии, так что можно не опасаться журналистов, они ни за что не узнают о тебе.       — А о чём они знают? — задал я вполне закономерный вопрос.       — О том, что Джек был серийным убийцей, о том, что он был сыном мэра…       — Ого, ничего себе!       — Да-да, я тоже был удивлён, — Дан крепче обнял меня и стал зацеловывать мою шею, щёки, нос — всё, до чего мог дотянуться.       — Прости меня, из-за меня ты очень переживал.       — Ничего, малыш, ничего, главное, что с тобой всё в порядке. Только не делай так больше, иначе я с ума сойду. Тебе же не нужен полоумный муж?       — Нет, — смех так и срывался с губ, и я не стал его удерживать. — А что дальше?       — А дальше — целая жизнь.