Я буду бороться за ...

Мысли и в без того больной голове превратились в кашу. Надев спортивный костюм, я смутно сообразила, что так вообще-то будет холодно, а простуда ещё никуда не делась, и намотала огромный шарф вокруг шеи, добавив шапку к общей картине. Что? Нормально, я считаю. Потом я носилась по дому, как сратый веник, в поисках кроссовок, чем насторожила фрау Мозер. Я успокоила старушку и заверила её, что всё в порядке, а после, в порыве противоречивых чувств, я поцеловала её в щеку и сказала, что скоро вновь смогу платить за жильё. Рихард по-прежнему ждал меня у входа. - Ну что? Давайте гулять, - буркнула я, пряча нос в шарф. - Что ж ты как ёжик? - Что? - Нервничаешь. Я же тебе ничего не сделал. Ещё пока. Да и причина глупая, но с собой ничего не могу поделать. И вообще, - я сильно сомневалась в затее с прогулкой. - Пойдёмте. Прямо, например. И извините, - пробормотала я, - вне работы я резковата. - То-то ты вся в синяках. - Я подралась с соперницей, и давайте больше не будем об этом. - О, и кто же такой счастливчик? Ясно. Он меня не услышал. И желание номер два: просто гулять. Надеюсь у него хватит ума меня никуда не приглашать, а я в свою очередь свято клянусь, что с ним никуда не пойду. - Не знаю. Эта умалишённая женщина думает, что я увела её мужа. - А ты, значит не уводила? - мужчина улыбнулся мне, но мой красноречивый взгляд дал более полный ответ, нежели слова. Он добавил: - в полицию обращалась? - Нет уж, спасибо, - хмыкнула я, - я не позволю, чтобы эта сука меня депортировала. Он ненадолго замолчал. - Скучаешь по дому? - Нет, - брякнула я и тут же пожалела. Что ж меня прямо прорывает сегодня! Впрочем, понятно, почему. За эти годы никакого общения. Всё в себе, а это... Против правил. Я просто закипаю. Вот-вот рвану, и чем это кончится, я сказать не могу никак - ни точно, ни наверняка. Просто чувствую себя не в своей тарелке. - А я, что-то, скучаю. Своей фразой он оторвал меня от размышлений и, скажу честно, удивил. Грусть в голосе явно неподдельная. Я на эмоции человек чувствительный, и любое изменение от этого моего чутья не скроется. - Если это действительно важно, - дела можно отложить. Не так ли? - Я не уверен, что они хотят меня видеть. - А дети? - Я искренне удивилась. Какая разница, чего нарешали взрослые? Дети всегда рады видеть родителя, если, конечно, он над ними не издевался. Но знаете, Рихарда я как бы садистом не назвала! - Ведь у вас же есть дети? Подумайте о них. Они всегда рады вас видеть. Рихард грустно хмыкнул. - Ну, со старшим, скажем, у меня натянутые отношения. - Боже ж ты мой. И вы еще все говорите, что женщины одинаковые! Вот вас взять, например: такой же нерешительный, как и большинство. Такой же гордый, как и все остальные. Если вам это действительно было нужно, вы бы исправили ситуацию, чего бы вам то не стоило. Вы ведь не дурак и не злой человек, а вполне воспитанный и нормальный мужчина, вы всё и так знаете, только не понятно... А, ладно. Я резко замолчала, чтобы невольно не наговорить лишнего. Что могу сказать? Я окончательно расстроилась и была рада тому, что надела шарф и шапку, потому что они практически полностью скрывали моё лицо с раскрасневшимися щеками. - А почему ты сама так не поступишь? - вполне серьёзно спросил он. Я подавила слёзы и, проглотив подкатывающий к горлу комок, максимально спокойно ответила: - С чего вы взяли, что я не пробовала? - Обычно, даже взрослые самостоятельные девушки, находясь за тысячи километров от дома, скучают по нему. Я считал, что исключений нет. Я хмыкнула. - Опрометчиво в наше время быть в чём-то уверенным. Мать бросила меня в самый тяжелый момент, поэтому у меня нет стимула возвращаться домой. Здесь никому не нужна, - там тоже, так какая разница? Я заткнулась и подняла шарф повыше, поняв, что сболтнула лишнего. Открылся речевой понос, не иначе. - Прости, я просто должен был кому-то сказать. Кому-то, кто не знает меня. - Ваши "боевые товарищи" вас не понимают? - Друг сказал мне, что русская девушка даст хороший совет, что русские девушки лучше понимают. Так наивно. Не знаю, с чего его дружбан сделал такие выводы, но сделаем вид, что поверили ему на слово. - У нас страна такая - жить весело, но хреново, поэтому проблемы иностранцев зачастую кажутся нелепыми. То, что у вас в минусовую температуру уже начинается паника или то, что вы сами не умеете чинить машину, если она сломалась в пути, выглядит глупо, понимаете? Не в обиду, конечно. Вы верьте в себя и всё. В вас же люди верят. ПомИритесь вы с детьми, отлично всё будет. Снова пауза. - Ты всё это время была только в Кёльне? - Нет. Первые два месяца в Берлине, потом год в Шверине, теперь здесь. Я достала сигареты и закурила. Чего таить, - весь вечер хочу. - Учёбу я бросила, поехала сюда ради брата. Теперь просто живу. Он внимательно посмотрел на меня. - И давно ты куришь? Я хмыкнула. - Давно. С детства почти, как только отец умер. Оборвалось что-то, и всё. Даже бросать не хочу, - смысла не вижу. - И не боишься? Тебе ведь детей рожать. Его голос эхом пронесся в голове, и только теперь я почувствовала всю серьёзность сказанных доктором слов. Я встала, как вкопанная, а затем развернулась и пошла прочь. Молча. Быстро. Прерывисто дыша. - Анаэль, подожди! - он догнал меня и попытался остановить. - Ну, почему я всё делаю не так? - Да не знаю я! - рявкнула я, испугавшись своего собственного голоса, - вы звезда, понимаете?! То, что я вот так просто сейчас гуляю здесь, с вами... Это... Это вообще против моих принципов! Я всегда считала, что любить музыку - это своего рода дар, и не стоит портить впечатление о ней знакомством с исполнителем! Я себя неловко чувствую, я боюсь разрушить подростковые воспоминания, связанные с вашей музыкой, ибо и так всё хреновее некуда! Он долгое время рассматривал меня, пока я пыталась отдышаться и понять наконец, что делать дальше, после чего мужчина подошёл и взял меня за руку. Не знаю, что было тогда с моим лицом, но, наверное, я выглядела нелепо. - Вот теперь, когда ты проговорилась, стало намного лучше, - я просто шла и слушала, уставившись на него. Он закурил, а я попыталась выдернуть ладонь, но тщетно. - Да успокойся ты, я тебя не съем. Я ощущала только тепло его руки и, кажется, отсутствие мозгов. Мысли исчезли совсем, и я не могла не то, что воспроизвести, а даже придумать едкую фразу, которыми обычно кидалась в таких ситуациях. Ноги казались ватными, а живот, от общего физического и морального напряжения адски разболелся. - Ну придумала же... Звезда... - иронизировал он. - Только в книжках всё хорошо, да в фильмах, а у меня всё через жопу. Поэтому я и нервничаю, - равнодушно констатировала я, - давайте сядем? - Тебе плохо? - Всё нормально, сейчас пройдёт. Мы дошагали до ближайшей лавочки в парке, по которому сейчас прогуливались. Я опустилась на неё, стерев с лица выступившие слёзы раздражения, сложив руки на животе, а Рихард присел передо мной на корточки, внимательно вглядываясь в глаза. Я же самозабвенно уставилась взглядом в асфальт, не решаясь смотреть на него. Мне было просто адски стыдно за этот вечер и за всё, что я наговорила ему. - Простите. Я никак не оправлюсь после драки. В последнее время мне жутко не везёт, - я достала новую сигарету, но зажечь её никак не получалось: руки крупно тряслись, поэтому огонёк зажигалки плясал в разные стороны. Я жутко замёрзла и только теперь осознала это. - Вот, теперь я и детей не могу иметь. Но я работу нашла. Понимаете, я сразу поверила в то, что всё у меня хорошо, что я справлюсь, а тут вы! Иллюзию всю сломали! Простите... Я потёрла лоб, восстанавливая поток мыслей. А виноват ли он? Виноват-виноват. Да и к тому же, - я всё сказала, а нормальные люди от своих слов не отказываются. И вот, я наконец-то осмелилась посмотреть ему в глаза. Не сказала бы, чтобы я заметила в них обиду или разочарование. Уверенность, разве что. Только вот в чём? - Простите, если не оправдала ваших надежд, и испортила вам вечер. - Дура, - ответил он, и... поцеловал. Я сообразила не скоро. Оторвавшись, я съездила ему как следует (а может, и не следует) в челюсть. Поправляя её, он спокойно ответил: - Наверное, это было справедливо. - Это за дуру, - проворчала я, - и вообще... Я знаю вас всего один вечер. - Идти в состоянии? - прервал он меня. - Д-да. - Значит идём до твоего дома, сколько возможно. Если что, поймаем машину. Я только раскрыла рот, чтобы возразить, но он ответил: - Не смей. Не хватало ещё, чтобы ты шарахнулась по дороге. Я не могу потерять такого ценного советника, - сказал он, помогая мне встать. - Прямо таки ценного? - скептически сощурилась я. - За такое короткое время - не реально. - Ты смотри какая... Реально, реально. И мы тихонько побрели в обратную сторону. *** Машину всё-таки пришлось вызвать. И хуже того - пришлось прибегнуть к его помощи. То есть как... Я решила, что отказаться было бы глупо, так как сама я не справлюсь, а напрягать хозяйку так вообще грешно. Она женщина пожилая, её беречь нужно. Но, конечно, когда он притащил меня на руках домой, фрау перепугалась и вызвала скорую. Впрочем, ничего страшного не произошло, а раскрывать всех тайн не стану, ибо это не нужно и к тому же противно. Как бы не звучало, - мужчина помог мне частично переодеться и заметно нахмурился, заметив синячища под ребром, и на животе. Не спорю, я сгорала от стыда, и очень жалела, что так вышло, но... если бы я решила прогуляться одна? Бог знает, что бы меня ждало. Он остался на ночь и сидел в моей комнате, отправив старую хозяйку отдыхать. Я всеми правдами и не правдами пыталась его выгнать, но потом даже фрау сказала, что он настроен серьезно и никуда не пойдёт. Мои сопротивления, естественно, никто не слушал, но я быстро успокоилась, ведь ничего страшного не происходит. Он просто сидит рядом, спиной ко мне, и я рассматриваю его колоритный силуэт в лунном свете. Может и не плохо было бы... Хватит. Я и так, скорее всего, буду избегать его, да и он сам, наверно после того, что он узнал обо мне, не хочет иметь со мной ничего общего. Короче, наварила я каши. Будто раньше мало было! Вот так вот, уставившись ему в затылок, терзая свою голову противоречивыми мыслями, я и уснула.