Я буду бороться за ...

Я никак не могла проснуться. Во сне меня то и дело бил бывший, говоря, что я рабочая лошадь, и пожизненно буду сидеть у разбитого корыта. Потом мама... А... Не важно. Не помню, что за момент спровоцировал меня, но я вскочила как ошпаренная, предварительно зацепив что-то лбом. - Бляяядь... - закрыв глаза и взявшись за голову рукой, я повалилась обратно на своё нагретое местечко, - отлично денёк начался. Всё самое эпичное я проговариваю на русском, ибо это свято для меня. Как ни крути, а родное забывать нехорошо. Да и несмотря на то, что фрау Мозер женщина глубоко в возрасте, - слышит она прекрасно. А эти стены... Толщиной с газету, я даже кулаком в неё ударить боюсь. А иногда очень хочется. - Скажи, у тебя уже в привычку вошло лбом со мной биться? - услышала я голос сбоку. Совсем рядом. Под ухом. - Что... Что это вы тут делаете? - Я повернулась на голос, и натянула одеяло на плечо. Мужчина потирал очередную "шишку" на лбу и уходить явно никуда не собирался. - Сплю, как видишь. - А почему именно у меня? За этот вопрос мне можно смело давать премию. Или пиздюлей за то, что заставляю уставшего, можно сказать спасшего меня мужчину думать спросонья. Немного помолчав, он ответил: - Я ждал, пока ты уснёшь. Хотел уйти, но как-то не смог. - Интересно. - Ты всегда так весело просыпаешься? Не могла не согласиться с этим, но разве что мысленно, где-то внутри… Разводить у себя в голове срач по поводу того «да как он может?», «как только наглости хватило?» я не стану. Я прекрасно знаю, что может, и эти вот самые восклицания я оставлю для нежных дам. Тем не менее, это меня несколько коробило. Я, конечно, ничего с ним такого плохого совместно не вытворяла (пока что), но знаете, спать в одной кровати с мужиком, которого знаешь буквально один день, тоже как-то не комильфо. И так, немного подумав, я ответила: - Ну, почти. Я просто никогда толком не знаю, где проснусь. - Надеюсь, что это лунатизм, - он уставился в потолок. - Ага... Надейтесь, - я вздохнула. - А у вас что, дел никаких нет сегодня? – довольно отстранённо поинтересовалась я. Интересно, несмотря на то, что я прилично приложилась головой, сонливость никуда не исчезла. Видимо боль вымотала меня ночью, и этого времени мне не хватило, чтобы выспаться. Он поднял взгляд на электронный будильник, что стоял на тумбочке с моей стороны, и ответил: - Все дела, которые могли быть, я уже проспал. - А ваши товарищи за вас не волнуются? - У них свои заботы. Да-а-а-а уж. Я могу представить. - Рассказать не хочешь, что с тобой происходит? - А зачем? – тут же нашлась я. - Послушайте, - я приподнялась на кровати, - я вас не знаю. И вообще я, кажется, вчера дала понять, что... Договорить я не успела, он резко навис надо мной и впился в губы. Здесь я могу себя поздравить – на этот раз вырваться удалось. Правда, я его приложила коленом... ну, вы понимаете. - Какого хуя? – не буду ещё раз объяснять, почему я иногда говорю на русском, - я резко дёрнула на себя одеяло и села. - Извините... Пожалуйста, - добавила я, поняв, что явно перебрала. Сон, знаете ли, как рукой сняло. - Понял, больше не буду, – буркнул в подушку Рихард, по-прежнему держась за самое сокровенное. - Просто я как-то не привыкла рассказывать всем о своих проблемах. - Возможно, - уже нормально, повернувшись ко мне, сказал он. – Но я тебе... В общем, я подумал, что причин не доверять мне после вчерашнего стало чуть меньше. - Вообще-то, их прибавилось, - ответила я, почесав затылок, чем самым взъерошив и без того лохматую, чёрную гриву. Хватит разлёживаться, кстати говоря. Я в пижаме, хоть и довольно откровенного фасона, но есть у меня чувство – что сейчас мне ничего не грозит, поэтому я встала, и чувствуя на себе чужой взгляд, принялась складывать вещи, раскиданные по полу, и попутно искать, что бы такого напялить. - Знаете, странно это всё. То вы меня за руки хватаете, то мы гуляем, то вы меня спасаете. Неожиданно, если учесть, сколько я здесь прожила, и какое отношение к себе терпела. Так-то. Я ни о чём не просила, и для меня это ново, поэтому в голове не укладывается. Я вообще с вами не должна была видеться. Слухи там, всё такое. - Перестань, - серьёзно сказал он, - то, что я имею хоть какое-то отношение к сфере под названием «Шоу-бизнес», то это не значит... - Для вас. А для меня значит. Он замолчал. Пауза вышла воистину неловкой. А я. А что я? Я прекрасно понимала, что сказала то, что не хотела говорить и заливаюсь краской. - Ты странная, - заключил он, сев на кровати. - Но послушай. Почему бы просто не выговориться? Как я тебе вчера. - Одно дело вы. Вы просто одинок и вам не к кому обратиться. Он удивился. - Если же я начну рассказывать всё, что меня гложет, то это грозит превратиться в нытьё. Немного подумав, он ответил: - Когда ты уснула, я позвонил жене. Знаешь что? Я подняла бровь в немом вопросе. -Ты была права. Теперь я чувствую себя неловко. Сделать для тебя я ничего не могу, ведь ты воспримешь всё как оскорбление, верно? И тут я задалась вопросом. А ведь и правда. Быстро же он меня раскусил в этом вопросе. - Но я могу тебя выслушать. - Выслушать... – хмыкнула я, запихивая вещи в комод. - И помочь. - Помочь? – вышло как-то горько. - Чем вы мне поможете?! Я постаралась успокоиться. -...Хорошо. Если вам так нравится... - здесь я решила тормознуть. Комод остался незакрытым, и я вернулась на кровать, которая казалась мне сейчас ничтожно маленькой, ибо этот мужчина, в полулежащем состоянии занимал большую её часть. Сейчас меня нельзя было назвать расслабленной – я сидела так, будто к спине привязали доску, и сомневалась, что если я выговорюсь, - то мне станет легче, но... Но мысль, о том, что попробовать всё-таки стоит, казалась мне сейчас вполне разумной. - Честно говоря – понятия не имею, зачем я сюда приехала и что тут делаю. Как-то подумалось однажды – а что если попробовать? Язык, вроде, знала. И попробовала. Приехала, потыкалась туда-сюда, на работу кое-как устроилась, а потом и на вторую. Семье деньги отсылала. То, что меня постоянно гнобили уже не смущало, я не обращала внимания, у вас ведь даже это делается всё на культурном уровне. Но буквально на днях всё перевернулось с ног на голову... Далее я уже рассказала всё, в более-менее мелких подробностях, добавив немного флэш-бэков из жизни и опустив часть потенциально-опасных фактов. Легче мне всё-таки стало, хоть и ненамного, но теперь ещё добавилось немного стыда. Но если быть честной, то я не жалела. Я могу просто уехать, и наша беседа перестанет иметь такой ценный вес. Каждый из нас просто что-то вспомнит. Не более. - Вот так вот... - с грустью в голосе заключила я. Естественно, вспоминая былое, я расстроилась. Начиная рассказывать, я пластами вскрыла прошлое, которое раньше не мешало мне жить. - Возможно, меня скоро уволят и из ресторана. Им не выгодно меня держать. - Не могу поверить. Злость мгновенно вскипела, но мне удалось промолчать. - Не подумай, - заметив мою реакцию, сказал он. – Я просто всегда считал, что такого не бывает. Не укладывается в голове. - Не заморачивайся, - буркнула я. - Ты сильная, - ответил он, - но всему есть свои пределы. - Ну, и вот он, мой предел. Ещё один пролёт и... я покину эту страну. Он на некоторое время замолчал, а потом, глядя куда-то в стену, сказал: - Скорее всего, это будет верным шагом. На родине будет проще. - Да ладно, - спокойно ответила я, открывая окно, впуская в комнату осенний ветер с запахом мокрой земли и листьев. Несмотря на то, что в основном в Кёльне стоит солнечная погода, осень выдалась дождливой. Я достала сигареты и спокойно уселась на окно. Болею? Пофиг! Рихард внимательно разглядывал меня. Могу представить, каким неприятным осадком укладывается информация, которую я на него вылила. Наверно, после этого он не захочет со мной общаться. А может я просто на это всё ещё надеюсь. - Присоединиться не хотите? – неуверенно улыбнулась я, протягивая в пригласительном жесте почти приконченную пачку сигарет. - Почему бы и нет, - легко ответил он, правда сигареты достал свои. - Не изменяете традициям? – я опять улыбнулась. Он промолчал. Ну и ладно. Вообще настроение заметно поднялось. Я не могла этому не радоваться, слишком уж редко такое случалось в последнее время. Кроме того меня так и подмывало спросить, почему он курит, но казалось, что если спрошу, то задену что-то личное и довольно интимное. - Бросай курить. Нехорошо это всё-таки. Я прыснула: - Серьёзно? И это говорит мне человек со стажем. - Ты девушка. Довольно красивая. Не спорю, тебе это идёт... Но всё же. Как интересно. Есть категория людей, которая считает курение сексуальным. Несомненно, у некоторых (не будем показывать пальцем) к этому есть талант, но я это всегда воспринимала, как должное. - Да о чём вы, герр Круспе? Красивая? Обычная. Таких полно. А это, – я задумчиво глянула на сигарету, - помогает мне задуматься, а иногда и решить ряд проблем, ибо мне этим заниматься просто некогда. Когда не сплю – работаю, когда не работаю - сплю. Анализировать ведь некогда. Он задумался о чём-то своём, но я-то знала, что он со мной солидарен. Просто знала. - Невесело как-то вышло... - хмыкнула я. - Всегда поражался женской стойкости, - внезапно для меня начал Рихард. - Все женщины, кого я знал, вытерпели много грязи. А я вот, видишь, не могу. Вроде, казалось бы, всё просто… - Всякое бывает. Я могу воткнуться на элементарном извинении. Долго объяснять, но каждый индивидуален, соответственно с индивидуальными проблемами. Это ведёт к непониманию. Как сейчас, у каждого из нас. Вы ведь часто молчите, да? Вот и я так же. Вы просто не хотите, чтобы вас не поняли. Я боюсь, что и меня не поймут. Разговор вышел, мягко говоря, странным. Как и утро, в общей сложности. Я совершенно запуталась в его намерениях и не знала, могу ли доверять ему. Но кто не рискует – тот не пьёт, а я пошла ва-банк тогда, когда делала долгосрочную визу. Всё сходится к тому, что все проблемы я создала себе сама. Я затушила окурок и выкинула в окно. Ничего, никто не увидел, а если и увидел, то надеюсь, что немецкая, дотошная, занудная душонка выдержит такой удар. Спустив ноги на пол с подоконника, путём встать я не смогла, оказавшись практически зажата между этим самым подоконником и голубоглазым брюнетом. - Ээй... Кхм... Выпустите меня, - к щекам прилила кровь, а сердце вот похолодело, так как страх перед возможным ... никуда не делся. - Или? - Ничего не или! – меня это раздражало почти до слёз. Да, я неврастеничка! И, возможно, не знаю, чего хочу. На что он осторожно обнял меня и спокойно сказал: - Всё хорошо. Я, конечно, сама роста немаленького, но сейчас мне казалось, что он раза в два меня больше. Хотелось побыть немного девочкой. Маленькой, проблемной, как тогда, когда днями торчала на крыше, рыдала и гоняла их песни по кругу, потому что меня никто не понимал. Да если так подумать, то ничего не изменилось. Я совершенно потерялась. Сейчас я остро осознала на сколько разбита, но искренне не понимала, зачем я ему сдалась. Робко обняв его, я тихонько проговорила ему куда-то в плечо: - Пойдёмте кофе, хотя бы, выпьем...