Я буду бороться за ...

Аромат крепкого кофе распространился по кухне, в которой, кстати говоря, было довольно прохладно. Стояла приятная тишина. Если не принимать во внимание все события и проблемы, то я бы могла даже назвать себя счастливой. Впрочем... Счастье – не мой конёк. Я улыбнулась себе и сняла турчанку с плиты. Белые чашки, стены. Безумно интересный потолок. Я молча пила кофе и думала, как бы выкрутиться. - Это первое нормальное утро? - М? – видимо, он так же задумался. - Это первое нормальное утро. - Как же тогда ты обычно его встречаешь? - Обычно на работе. Или ещё где-нибудь. - А выходные? - Их нет. Я достала конфеты и села на стул с ногами, прижав колени к груди. - Это понятие относительное и ко мне не применимое. - Где лучше, по-твоему? - То есть? - Здесь или на Родине? Вопрос, конечно, интересный. Сама часто думаю над ним. - Лучше там, где меня нет. А судя по тому, во что я ввязываюсь, - я везде. - Судя по тому, как ты просыпаешься, ты не умеешь отдыхать. Я даже удивилась немного. Какое едва знакомому человеку дело до этого. - Возможно. Здесь скучновато, знаете ли. Те, кто постарше, обычно богатые жлобы, либо уже женаты (к слову, о Юргене), поэтому мне и отдыхать не хочется. Я чувствую себя комфортно только тогда, когда загружена работой максимально. Чтобы приходить домой, и валиться с ног, - я пожала плечами, - иногда это делает меня счастливой. Он сидел, и рассматривал меня. Просто, блядь, рассматривал. Ну и что на этот-то раз? Я приподняла левую бровь, скептически глядя ему в глаза, и жуя конфету. - Что? - Ничего, - как ни в чём не бывало ответил он и тоже упёрся взглядом в безумно интересные светлые стены кухни. - Это я странная ещё? – фыркнула я. Он обаятельно усмехнулся. На столько, что создавалось впечатление, будто мы дружим уже довольно давно, и это меня пугало, ведь друзей у меня не стало, как только я вышла из детского возраста. Надо сказать, что произошло это довольно рано. - Не хочешь поучиться? - Чему? – выражение недоумения не сходило с моего лица. - Отдыхать. Развлекаться, если хочешь. - О-о-о, нет, нет, нет! – я проглотила кофе, и замахала руками, - у нас слишком разные понятия о правильном отдыхе. - И что же в твоём представлении правильный отдых? - поинтересовался он. И тут я замолчала. Правильно – правильно, девочка. Молчи. За умную сойдёшь. Ведь отдыхать ты, и правда, не умеешь. Может, он посмеётся над тобой, потом допьёт свой кофе, уйдёт. Я надеюсь. Да что там.. Я ИЗО ВСЕХ СИЛ В ЭТО ВЕРЮ. Ведь больше-то не во что. - Значит так. Сейчас ты надеваешь платье и мы идём в ресторан. А может ещё куда-нибудь. Мне бы тоже не помешало развеяться, у меня выходных не было уже полгода, - сказал он отодвигая чашку. - Что?! Вы издеваетесь надо мной? Опять издеваетесь? Какой ресторан? Какое платье? – я вложила в свои слова максимум горечи. - Если ты не хочешь, я тащу тебя силой. И это не обсуждается. В противном случае, я буду сидеть до тех пор, пока тур не закончится. Хочешь толпу обозлённых фанатов. Хочешь? Я «надулась» и замолчала. - Ты это брось. Ничего я с тобой не сделаю и приключений тоже не сулю, как видишь, так как спасать постоянно тебя не смогу. Повисла пауза. Я тяжело переваривала полученную информацию, а мысли в голове метались, как бегуны, которым в кроссовки налили скипидару, да ещё и задницы намазали для верности. Он терпеливо ждал ответа. - У меня нет платья. А даже если бы и было, то не надела, потому что у меня нет куртки, - буркнула я, уткнувшись лбом в колени, - поэтому никуда я с вами не пойду. О, вы допили кофе? - подняла я голову. - Хорошо, - спокойно ответил он, - намёк понял. - Дверь захлопнуть не забудьте, - холодно. *** Услышав характерный щелчок, я принялась за уборку. Нечего губы раскатывать, да голову ломать. Бардак в доме нужно срочно убрать, я ведь не просто так здесь за бесплатно живу. Я прогнала его, скажу прямо, нет смысла сейчас придумывать определение для своего поступка. Может это даст ему понять, что я не хочу с ним общаться. То есть, не то, чтобы не хочу... Нельзя. Как в старые добрые времена – проблема в «сословиях». Ничего у нас не сложится, даже в лучшем случае. Поэтому вздыхай, не вздыхай, а ничего хорошего из этого не выйдет. Возможно, не так уж он и плох по сравнению с теми рамками, которыми оброс мой долбанный принцип, но с другой стороны, - проверять, насколько он сволочь мне тоже не хотелось. Теперь со всех сторон разрывали гадкие противоречия. А что, если я его сейчас выгнала, а я была его единственной поддержкой? А что, если, а что, если... Я была бы не я, если бы так не поступила. Что ж теперь? Остаётся только вздохнуть и продолжать натирать посуду по старой рабочей барменской привычке, не убеждаясь в том, нужно это или нет. Ну вот, тарелку уронила, и на звон резво прибежала фрау Мозер и запричитала, мол, рука у меня в крови. Пришлось успокоить и, собрав осколки, при ней обработать порез. Вот беспокойная женщина! А вообще у меня промелькнула мысль, которую я тут же задвинула подальше: Что-то в нём есть. Не зря же я тут от задумчивости посуду бью и старушек на уши поднимаю? Это меня слегка озадачило и может даже напугало. Какие-то уж больно типичные выражения любви, мне вообще не характерные. Да и о какой любви может идти речь? Я знаю его всего пару дней, хоть за эти пару дней произошло больше, чем за неделю. И вообще, мне кажется, что мне надо пройтись. Прогуляться, развеяться... Вот только полы помою и сразу двину. Так ведь и с ума недолго сойти, если загоняться всякими «а вдруг». *** В общем, домыв кое-как полы с перебинтованной рукой (я же никак не могу без трудностей!), я оделась и пошла гулять. Время на уборку я угрохала много. В любом случае больше, чем обычно. Погода вполне стабилизировалась, и пасмурное небо выглядело просто пасмурным, а не таким, будто сейчас ливанёт, как из ведра. В городе приятно пахло холодным высыхающим асфальтом, а улицы по-прежнему были немноголюдны. Какой сегодня день, интересно? Я что-то даже и не помню. Наверное четверг. А может не время ещё, - все на работе, ведь только полчетвёртого. Да уж... Толку от того, что я вышла, как оказалось, - нет. Поняла я это быстро, да вот только возвращаться мне тоже не хотелось. В общем, день проходил долго и уныло. Я обошла большинство магазинов города, огорчая продавцов отсутствием денег. В прочем, куртки за низкую цену я себе так и не нашла. А то, что нашла – носить невозможно, ибо она дырявая, как мои руки, и висит в отделе скидок миллион лет. Я же не бомж, всё-таки. Вернулась домой вечером в расстроенных чувствах. А может и правда пора прекращать тащить кота за хвост? Ну, если удача не улыбается мне сама, зачем судьбу смешить? Заберу документы, вернусь домой... Хотя дома сейчас ещё холоднее, а мама закроет дверь перед носом, и я буду ходить к брату, как ходят к детям изгнанные отцы. Кругом отличные перспективы. Я открыла дверь ключом и отправилась сразу к себе, успев только разуться. Снова разболелись живот и голова. Мне хотелось просто плюхнуться на кровать, как несколько дней назад – не раздеваясь, и уснуть... Не тут-то было. - Анна, открой пожалуйста дверь, я занята! Это должно быть Берта принесла эскизы. - Конечно, фрау... - буркнула я в подушку, и нехотя встав, поплелась к двери. Уже уставшая и изрядно помятая я предстала перед пришедшим. - А, опять вы. - Так, - он сунул мне в руки три огромных пакета, - ты сейчас это всё одеваешь и едешь со мной. Я открыла рот, чтобы возразить, но он резко оборвал меня: - Только попробуй возразить, и я силком затолкаю тебя в машину. Не угрожающе, но вполне убедительно. - За это, кстати, сажают, - недовольно буркнула я, закрывая двери.