Я буду бороться за ...

Прикосновения горячих рук, этот низкий голос, заставляющий меня в прямом смысле течь, звучит у самого уха, нашептывая приятные пошлости. Я больше не боюсь. Я больше ничего не боюсь, и без угрызений совести и тени страха чуть приспускаю его джинсы, лаская внушительных размеров член. Мозг чуть затуманен алкоголем, глаза подернуты темной дымкой возбуждения. Я сегодня все могу, ведь волнения остались в недалеком прошлом. Ты все верно сказал, мой немецкий друг. Секс – это не работа. Конечно, я интерпретирую по-своему, но в голову закралась глупая мысль о том, что невозможно работать, когда так хочешь… трахаться. -Моя прелесть… Я хихикнула, и продолжила ласкать любовника, вызывая у него восторженные вздохи, и требуя себя целовать. … -Поднимайся – услышала я недовольный голос подруги над ухом, - поднимай свою пухлую задницу, моя прелесть, и пой! Мы опоздали. -Если мы спим с тобой в одной постели, то это еще не означает, что ты можешь называть меня такими словами, и не получить в челюсть. Глория даже не ухмыльнулась привычно в ответ. Она была слишком занята, и носилась по дому в поисках трусов. -Найди мне заодно, - буркнула я, и приложив горячую ладонь ко лбу, перевернулась на спину и прикрыла глаза. Всего на минуточку… -С ума сошла? БЫСТРО ВСТАВАЙ!!! -Боже мой, да не ори ты так, - застонала я, и тяжело поднялась на… полу. Да, ребятки, мы спим на полу вот уже полгода. Наша съемная квартира, это голые гипсокартоновые стены, холодильник, два одеяла, на одном из которых мы спим, бонг, и кошка, которую я вечно забываю кормить. Иногда заимствуем на работе электрическую плитку и готовим себе поесть, но на это нужно время, которого у нас нет. Когда мы приходим с работы, нам ничего не хочется. Только спать. О личной жизни тоже я позабыла давно. Наверное, поэтому мне снятся такие сны. -Ты мне такой кайф обломала! Я сон смотрела… - слегка таинственным тоном добавила: -С сексом. -Да ну тебя вообще. Подумай лучше, что говорить будем. -Проспали, - пожала плечами я, и сдернула с себя одеяло. -Да. Классно. В самый раз. И что же тебе снилось, принцесса? -Очень много интересного, если бы ты меня не разбудила. Ах, так вот. Квартира. Сняли мы её, как я и говорила – полгода назад. До этого мы снимали одну комнату. Позже, когда наш достаток возрос, мы решили перебраться во что-то более светлое и просторное, хотя о покупке жилья речи вообще идти не могло за недостатком средств, и временными трудностями с визой. В итоге, мы перебрались в неплохую бостонскую квартиру на третьем этаже. Её я получила лишь спустя год проживания в штатах. Так уж получилось, что Мартин провернул нехилую афёру, рискуя не только местом, но и собственной задницей, но зато умудрился нас провезти нелегально, устроив ещё и на работу с точно таким же риском. Ладно Глорию, но как он согласился на это со мной… И как согласилась я… Впрочем, я не жалела. И свой побег теперь расценивала как верный шаг вперёд. С Мартином мы, кстати, неплохо сдружились. Странноватый парень, не очень-то симпатичный, да и душой компании отнюдь не был. Просто было в нем что-то такое привлекательное, может даже родное. Выглядел он как тридцатилетний ботаник: здоровые очки, мятая сине-серая рубашка, и прыщавое лицо. Как он при этом всем добился таких высот – я понятия не имею. Конечно же, по началу было тяжело. Мы боялись, старались никуда не соваться лишний раз, а просто делали свою работу, и жили в своё скромное удовольствие, мешая изредка соседям пьяными воплями и громкой музыкой. Но это было очень редко, и мы на утро об этом жалели. Проблем с людьми у меня почти не возникло. То ли Германия оставила на мне свой след, то ли русских не так уж и шпыняли, как это любят рассказывать иммигранты. Но это не суть важно, ведь я никому и никогда не показывала свои документы, а имя моё русским назвать сложно. Английским я владела плохо, но здесь на помощь мне снова пришли Глория и Мартин, так что, спустя нелегких по всем параметрам пару лет, я шпарила не хуже, чем на дойче. А месяцев, эдак, через восемь после нашего переезда, Глория изъявила желание приступить к изучению русского, чем меня, несомненно, удивила. На вопрос, зачем ей это нужно, она отшутилась, мол «А как же я к родителям твоим знакомиться поеду?», но везде есть свои корыстные цели, и она как-то по пьяни проболталась, что хотела бы работать в гостиничной сфере. Это всё объяснило, - я прекрасно знаю, что чем большим количеством языков ты владеешь, тем больше шанс попасть в отель на звезду выше, а тут «учитель» под боком. Впрочем, от этого ничего не изменилось, я продолжала ей помогать, и на данный момент она уже сносно владеет разговорным. Наша жизнь течет своим чередом. Чаще всего в постоянном бешеном ускорении, что невольно заставляет задуматься об отпуске. Ну я-то вообще никогда трудолюбием не отличалась. Кое-как напялив на себя чистую форму, я залпом опрокинула кружку кофе, и вызвала такси. Сейчас мы с моей барменшей поднялись слегка вверх по карьерной лестнице от складских менеджеров до менеджеров торгового зала. Физической работы поубавилось, но я не смогла не вспомнить былые времена, ибо каждый божий день приходилось изгаляться перед клиентами. Тем не менее, плата покрывала все возникающие проблемы, и я, в принципе, как никто другой понимала, что ради получения выгоды приходится стерпеть многое, в том числе и засунуть свое гордое "я" в одно место, и продолжить работать. Дружно запрыгнув в такси, мы отчего-то ехали молча, и каждая думала о своем. Меня, например, осенило, что у меня день рождения, а в утренней запаре я совсем позабыла об этом. Глория, видимо, вообще не помнит, но страшного в этом ничего нет, так как мы праздновали его всегда довольно… пьяно, так как оба раза оно выпадало на выходные. Сегодня же я могу об этом забыть, поскольку меня ждет чудесный тринадцатичасовой рабочий понедельник. Выговор на работе мы так и не получили, да и непосредственного начальника вообще не нашли. Народу было не слишком много, поскольку понедельник – мертвый день, все люди работают, и дела им в столь ранние часы до молла бытовой техники ровным счетом никакого. Да и недешевое это удовольствие даже в штатах. Полдня мы натурально о*уевали от жары, расплывшись по стульям аки дохлые медузы, и обмахиваясь: кто товарными чеками, кто гарантийными книжками и инструкциями. Выживали, как могли. Наш павильон располагался прямо под палящим солнцем, в окружении одного лишь асфальта, так что надежды не было никакой, и я молча парилась в синтетической блузке и юбке, мысленно сравнивая их со скафандром. Ближе к вечеру наконец-то додумались включить кондиционеры, готовясь к новому потоку покупателей. На часах было около шести, а солнце лениво клонилось к горизонту, заливая моё лицо рыжим теплым светом. Я любовалась дорогой, глядя в прозрачные створки раздвижной прозрачной двери, и не глядя складывая пачки гарантийных талонов в стопку. Я вспомнила дом и подумала, что неплохо было бы выйти покурить, и истратить-таки свои обеденные часы, которые я проработала, вместо того, чтобы отдохнуть. Сказав старшему менеджеру, я двинулась в ближайшее кафе. Я накупила себе фастфуда, газировки, и пачку сигарет, и устроилась за столиком у окна. Гулять, так гулять. Умиротворенно, чуть ли не с улыбкой на лице я уплетала бургер, и чуть не подавилась, когда услышала ломаное русское «Привет». -Ты не против, если я тут присяду? Я недоуменно посмотрела на мужчину. Он совершенно не изменился с момента нашей встречи. Яркое летнее солнышко блеснуло на его серьге, и он опустился на стул напротив. -Здравствуйте, Герр Ландерс.