Планетарная

      — Если на небесах для нас нет свободных мест, то тогда… тогда мы просто встанем и уйдём.       — Куда уйдём, Пати? В Ад, если уж наверху для нас места нет, да? Поджарим свои косточки? — Фан фыркает, несильно толкая Кобру в бок. От неожиданности тот вздрагивает и закашливается: пугать человека в то время, как он ест, было явно плохой идеей. Гоул мгновенно приходит другу на помощь, довольно чувствительно стуча того по спине. Кид лишь пытается вдохнуть воздуха, одновременно стараясь отодвинуться от этого сумасшедшего, что, кажется, решил окончательно его угробить.       Грейс не знает, смеяться ли ей или же волноваться за Кобру, поэтому она переводит несколько растерянный взгляд на Пати, который, кажется, не обращает никакого внимания на происходящее и принимается насвистывать нехитрый мотив. Сейчас на Пойзоне обычная серая футболка с ядовито-зелёным кактусом посередине — не куртка, грязная и кое-где порванная, — и это выглядит настолько тепло и уютно, что можно даже представить себя дома, а не где-то ещё.       — Тогда мы просто, мы просто, мы просто… тогда мы просто встанем и уйдём. Да, именно, и пусть они там в затылках чешут, недоумевая, куда это мы все подевались, — на этих словах он задорно подмигивает девочке и поворачивается к друзьям, которые уже успели чуть ли не ввязаться в драку. — Да тише вы, разбудите Джета, и тогда я вас лично убью обоих.       Фан и Кобра пристыженно затихают, при этом последний пересаживается на другой конец дивана, поменявшись местами с Грейс. Гоул в ответ показывает другу язык и отворачивается, притворяясь, что смертельно обижен. Грейс лишь прыскает, всеми силами стараясь не рассмеяться в голос, впрочем, как и сам Пати, несмотря на его напускной строгий вид.       — Может, я, конечно, и перегнул палку, но видеть его бледную рожу было уже выше моих сил. Если хочет помереть смертью храбрых, пусть это делает где-нибудь подальше от меня, чтобы я не видел, — бурчит Фан, но видно, что он давно уже остыл и больше не сердится. — Все, давайте поговорим о чём-нибудь другом, я задолбался обсуждать этого придурка, как будто тем больше нет. Я вот думал над нашим новым слоганом, Пати, как тебе?       Тут Гоул поднимается со своего места, вскакивает на стол, гордо выпрямляется и принимается декламировать, пародируя какого-нибудь «зажравшегося и окончательно переставшего понимать, что происходит в этом мире», как он выражается, политика.       — Леди… — тут он обворожительно улыбается Грейс, от чего та краснеет, — и джентльмены. Правда теперь соответствует, слава теперь вводится внутривенно. Так давайте переработаем прогресс, это критично! Критично для нас всех, даже если вы пока этого не понимаете. Вера недоступна, жизнь становится просто невероятной, пожалуйста, поймите это. А если вы этого не поймёте, то мы придём и заставим понять, потому что мы, мать вашу, невероятные зануды. Правильно я говорю, Пати?       Пойзон одобрительно хмыкает, в ответ на что Фан раскланивается, словно заправский артист, только что выступивший на большой сцене. Кобра, кажется, окончательно приходит к мысли, что его друг сошёл с ума, и лишь улыбается уголками губ, хотя Грейс прекрасно видит, что ему хочется рассмеяться.       И все кажется настолько прекрасным и по-домашнему тёплым, что как-то не хочется думать о глубокой ссадине на правой щеке Кобры и причинах её появления, о Джете, что мирно спит в соседней комнате, и поводе к его вынужденному дневному отдыху, о том, что они все сейчас сидят в очередной слабо тянущей на звание «хотя бы относительно безопасной» ночлежке. О том, что для них всех завтра просто может не наступить.