***
Сайл не считает себя красавицей, однако, не видя себя, сложно судить. Роста она ниже среднего на несколько сантиметров. Ее лицо овальное, немного вытянутое, обрамленное волосами цвета спелого каштана, доходящими до плеч; они завивались в слабые кудри, скрывающие немного заостренные маленькие ушки и сапфировые сережки в них, а на лоб спадала косая челка. На левой щеке, ближе к глазу темно-коричневая родинка, маленькая, не очень заметная. У самих глаз миндалевидный разрез и голубой цвет, немного мутный. Сайл не скрывает их ни за темными очками, ни за всякими повязками — не считает нужным этого делать. Аккуратный, небольшой нос, неширокий рот, иногда кривящийся в усмешке, не слишком тонкие и бледно-розовые губы. Кожа не смуглая и не белая, как лист рисовой бумаги, больше светло-бежевая. Ее школьная форма больше напоминает фрак (удлиненные полы находятся по бокам), нежели обычный пиджак, слева, практически на груди — символ школы на красном фоне. На тонкой шее — узкое колье с небольшим сероватым камнем продолговатой ромбовидной формы. Под фраком у нее надета белая блузка без рукавов, а на груди из тонких ленточек завязывается бантик. Полы формы прикрывают не очень широкие, обтянутые узкими черными брюками, держащиеся на темно-синем кожаном ремне, бедра. Недлинные и неполные ноги, обутые в полусапожки из кожи, лакированные, со шнуровкой. В целом, симпатичная девушка, простая в общении. И жизнь ее была бы спокойной, размеренной, если бы не две луны…***
Обычный учебный день, урок боевой подготовки. Сейчас шли тренировочные бои между бойцами отрядов. Кажется, я стою посреди всего поля, совершенно открытая, незащищенная. Пусть так думают. — Вот ты где! — слышу довольный вскрик Рабби откуда-то сзади. Кажется, он приближается с левой стороны. И его фамильное оружие спрятано. Что он задумал? Хотя, все равно… — La Fuerza! Reflect. — Ай, черт! — ему пришлось в срочном порядке активировать оружие, чтобы защититься. – Ааа, мой пиджак! – ой, и форму подожгли. Как удобно получилось. — Сайл! Ты совсем?! Не видела что… — фраза резко оборвалась, а сам Форснер резко закашлялся. Да, мелочи жизни, о которых мои сокурсники легко забывают, произносят чисто по привычке. Отворачиваюсь от незадачливого, но в чем-то гениального лидера отряда, иду по направлению к полю, где сейчас находится шестой отряд. Слышу, как атакует Кодачи, как защищается Лидвин. — Рев! Бита-коготь! — скажите, что мне это послышалось. Но нет, судя по реакции собравшихся и по истеричному всхлипыванию учителя, это была презентация новой идеи Альдреда ван Энврио, лидера шестого отряда. Похоже, досталось Фаю Шаофу. Используя услышанную от сокурсниц информацию, опустив охи и вздохи, я знаю, что это высокий, симпатичный молодой человек, со светлыми волосами, с челкой, закрывающей половину лица. Носит он зеленую кофту без рукавов и с капюшоном, поверх которой надевает укороченную форму, которую не застегивает. На ногах обычные черные прямые брюки и кеды, а на поясе — ремень с мечом. Погрузившись в свои размышления, я не сразу услышала реплики Рабби, хотя, и прислушиваться не надо, чтобы знать их содержание. Как всегда, язвит по поводу лидера шестого отряда. Делать ему больше нечего. — Сайл! — совсем рядом звенит оглушающий писклявый голос однокурсницы. — Что случилось с Рабби?! Почему у него ожоги? Помоги ему, что стоишь! Да, она не знает, что это я его обожгла. — La Fuerza! — чувствую, как легкая сталь ручки зеркала нагревается в моей руке. — Sana. — Ай, защипало! — зашипел Рабби. Он меня так бесит. Скоро занятия начнутся, об этом можно судить по учащающемуся стуку каблуков. Пора идти. Поднимаюсь с каменных перил, крепче сжимаю в руках учебник и иду в сторону класса, держась у стенки и стараясь ни с кем не столкнуться. — Мы опаздываем, мы опаздываем! — я даже не успела осознать, как они пронеслись, кто задел меня, но вместе с парой книг я резко полетела на пол, каменный, холодный. Больно, черт. Пытаюсь нащупать рядом книги, но натыкаюсь на чью-то сильную, теплую ладонь. — Я помогу, — голос парня прозвучал над моей головой, его руки мягко подхватили меня под локти и подняли. Оправившись после удара, я определила нечаянного помощника — Альдред ван Энврио. — Твои книги, — он вложил в мои руки один из учебников. — Идем, до аудитории осталось совсем немного. Ал аккуратно взял меня под руку и повел к двери. — Эмм, спасибо, Альдред, — я поблагодарила парня, когда села на свое место. — Не за что, — кажется, он улыбнулся. — И зови меня просто Ал, ладно? Я кивнула, а он, хлопнув меня по плечу, поднялся выше, вместе с кем-то из шестого отряда. Кажется, особо любопытные снова начнут шептаться. Только мне все равно. В академии Миллениума человек, да вы смеетесь над нами! Почему ему позволили войти сюда? Ведь он не показал никаких выдающихся результатов, у него нет лестных характеристик, он вообще щупленький! Хотя, кто поймет этого директора? Его поступки порой словами не опишешь. Вот как сейчас. Я сидела в столовой, когда со стороны входной двери послышались громкие крики и оглушающий топот ног. Затем раздался резкий стук, и прозвучал голос Ала: «Тетушка, пять порций ленча класса А. А потом хлеб якисобу!» Кажется, Альдред снова обогнал всех. Да, такой физической силы любому пожелаешь. Они расположились за столиком где-то справа от меня, о чем-то весело заговорили. Ну, и отлично. А мне пора бы закончить свой обед и идти в класс. Пока еще есть возможность добраться до него нормально, без происшествий. — Луна! Она разделяется..надвое! — я выронила из рук хлеб якисобу, услышав этот возглас. Я поначалу приняла этот скрип за обычный дверной, но теперь. Я вскочила с места и подбежала ближе к толпе, где слышались тревожные голоса. Там же стояли ребята из шестого отряда, судя по голосу Кодачи. Встревоженный гомон был прерван резким треском. Ропот сменился криками, звоном и свистом металла, я отшатнулась, врезавшись в кого-то. — Их мясо такое нежное… - они, они едят себе подобных, эти вампиры. Почему? — Сайл! — оглушительный крик справа и зловонное дыхание спереди. — La Fuerza! Reflect! — судя по крику и шипению, ему очень жарко. — Ты! — дружный вопль полный злость и ярости. Страшно. Крепче сжимаю ручку зеркала. Я не смогу долго сдерживать их защитной магией. Почему, почему же у меня нет ничего атакующего? Мне обидно и страшно одновременно. — Doble reflect! — взмахиваю зеркалом крест-накрест, усиливая действие щита. — Сайл, милая, огромное спасибо, — голос однокурсницы звучал благодарно. — Что бы мы без тебя дела…Кха! — ее речь прервалась кашлем и странными хлюпающими звуками, словно она захлебнулась. Позади завизжали. Зловонное дыхание обдало волной мое лицо, заставив отшатнуться. Как он преодолел щит? Или же он просто волей случая оказался под куполом? Чувствую, как внутри все сжимается. Страх, боль, слезы — ощущение того, что приближается, вместе с его атакой, с его клыками, с его безумием. И я боюсь, ведь мне нечем его уничтожить… И я не успею снять основной щит… В один момент мне показалось, что мое колье по какой-то причине загорелось и теперь обжигает пламенем шею. Но прикоснувшись, я с удивлением обнаружила разрастающуюся магическую ауру, похожую на ауру моего зеркала. Резким движением срываю украшение, и с губ сами собой слетают слова: — La Fuerza! Ataque! — камень преображается в оружие — кинжал с тонкой и маленькой рукоятью и удлиненным лезвием, его образ отражается в моих мыслях. Кажется, противник застыл в недоумении, что дало мне выигрышных пару секунд. Подскакиваю к вампиру-отступнику и резким горизонтальным движением рассекаю ему шею, практически, наверное, отрубив голову. Развернувшись, я выставила кинжал перед собой… — Те, у кого есть оружие в боевой готовности, ответный огонь! — раздалась команда Фая, заглушаемая топотом ног. Я отвлеклась на него и едва не пропустила удар, направленный в голову. — Иди сюда, красавица! .. — прохрипел совсем рядом голос, хихикая. И в следующий момент он захлебнулся, кажется, собственной кровью, а я оказалась прижата к кому-то. — Осторожно, оружие! .. — вскриком успела предупредить спасителя. — Ты как, Сайл? — раздался сверху голос Фая, он тяжело дышал — я плечом чувствовала, как часто вздымается его грудь. Кинжал исчез из моих рук, снова став кулоном. — Хорошо. Что происходит? — спрашиваю, не надеясь на подробное описание. Просто хочу, чтобы хоть один зрячий сказал в одном слове, предупредил об опасности. — Вампиры, поедающие плоть других вампиров… — с непередаваемым ужасом проговорил Шаофу, сильнее сжимая мое плечо. Странная атака, странное поведение луны или лун, какого черта здесь происходит? Со всех сторон до меня доносились оглушающие и страшные звуки битвы, звук разрываемое плоти и тошнотворное чавканье. Рев, рык, крик — и нас сносит ударной волной. — Шаофу! Из последних сил цепляюсь за форму блондина и слышу его хрип. Неужели задело? Нас вбивает в стену, но Шаофу принимает на себя основной удар. Мы падаем на пол, и Фай наваливается на меня всем телом. Кажется, он потерял сознание. С трудом высвобождаюсь из его рук и выползаю из-под обмякшего тела. Где-то там слышится торжествующий крик Рабби, словно это он привел вампиров, поедающих своих сородичей. «Мы. Будем есть мясо.» — Всегда знала, что он урод, — едва не сплевываю на пол от отвращения. Но стоящий где-то за спиной Рабби тут же забывается, едва я слышу перед собой слабый стон Фая. — Лучше бы ты не приходил в сознание, Фай. Блондин слабо выдыхает и касается моей руки. — Тебя задело? — Нет, я в порядке. Дрожащими руками я сжимаю зеркало и подношу его к ране на теле блондина, на ощупь найдя ее. Еле слышно шепчу слова заклинания и чувствую знакомое тепло. Фай облегченно выдыхает, но когда действие заклинания заканчивается он резко хватает меня за руку и утягивает вниз. — Пока тебя не заметили. Его голос звучит тихо и слабо, но хватка крепкая, словно все последние силы он направил на то, чтобы уберечь меня. В ушах звенит после падения, и я непроизвольно открываю глаза… — Как? …***
Она видела. Видела! Пусть в алых и красных тонах, но видела. Лужи на полу, разорванные тела однокурсников, раскуроченная столовая. Сайл лежит на полу рядом с Фаем и неверяще смотрит на происходящее вокруг. Две луны в небе, Рабби, держащий Кодачи за волосы и облизывающий ее шею, Ёсугара с расстегнутой рубашкой, склонившийся над Алом. Что? .. — Фай… Я вижу… — Сайл почти хрипит и сильнее сжимает руку лежащего рядом вампира. Похоже, Шаофу снова вырубился. — Так даже лучше. МакКиг немного приподнимается, и в этот самый момент Альдрерд впивается в шею Кею. Громко и жадно пьет кровь, нарушая самое серьезное табу их общества. Это так же противоестественно, как и проступок Рабби, его преступление против них, против своих же друзей и однокурсников. Сайл зажимает рот рукой, чтобы не закричать, и чувствует, как слезы застилают алое марево в глазах. Так страшно ей никогда не было. Сейчас девушка жалела о том, что обрела, пусть и странную, но способность видеть. Яркий свет окутывает тело Ёсугары, и оно – о, ужас! — исчезает. Вместо тела парня в руках Альдреда появляется странного вида огромный клинок. Сайл столь увлеченно наблюдала за преобразованием Кея, что не заметила приближения Рабби. — Сайл… Эта ночь дала тебе возможность увидеть мир, — Форснер широко усмехнулся, чуть наклонившись к девушке. — Тебе нужно лишь выпить крови вампира, испробовать его плоти — и способность видеть останется с тобой навсегда. И ты сможешь быть с нами. Быть со мной. Форснер тянет к Сайл руку. А МакКиг не может даже отодвинуться, слишком боится за лежащего рядом Фая. — Посмотри, он даже лежит рядом с тобой. Тебе нужно лишь склониться к Шаофу и вырвать кусок плоти из шеи. Неужели ты не чувствуешь этот прекрасный аромат крови? Неужели он не притягивает тебя? Сайл тянется к кулону на шее, намереваясь защищать себя и Фая до конца, как Рабби отвлекается на звон и Ала с новым оружием. Ей кажется, что схватка длится совсем недолго, Форснер что-то кричит Альдреду, пытаясь задеть его. Но в итоге оружие Рабби исчезает, а сам он падает на колени. Он шокирован тем, каким оружием владеет Ал, шокирован тем, что оно кроется в теле Ёсугары. В глазах темнеет, и Сайл понимает, что слепота возвращается к ней. Но нет никаких эмоций, никаких чувств по поводу происходящего. Их больше нет, она больше ничего не чувствует. Пустота, и единственное желание — пусть кончится эта кровавая ночь. Девушка медленно оседает на спину лежащего рядом Фая, и уже не видит ни падения Ала и Кея, ни смерти Рабби. Спасительная пустота охватывает ее сознание. Пока она может забыть обо всем, что произошло сегодня.***
Я открываю глаза… Вокруг меня снова чернота, и признаюсь честно, я этому рада. После произошедшего, после УВИДЕННОГО мною, я рада тому, что не видела всех красок события. Слышу, как вокруг суетятся лекари, касаются моих рук, хлопают по плечу. Чувствую их радость из-за того, что еще кто-то смог выжить. Слабо улыбаюсь и с трудом сажусь в кровати. Признаюсь честно, я испытываю смешанные чувства по поводу того факта, что осталась жива. Это и легкая радость, и немного горечи и сожаления. Может, это из-за эгоистичного желания не видеть и не слышать того, что будет дальше? Не знаю, почему, но я понимала, что только диверсией Рабби проблемы школы с пьющими кровь вампирами не ограничатся. Знамение раздвоившейся луны не принесет им ничего хорошего. Бабушка рассказывала, что было тысячу лет в точно такую же ночь. Контрмеры церкви против вампиров, посягнувших на людей. Моря крови и алеющие в небе луны. И Священное копье, сила которого способна свести с ума. — Что же делать? Поблагодарив лекарей за помощь и переодевшись в форму, я выхожу из палаты в пустой коридор. После произошедших событий в стенах школы застыла оглушающая тишина. Кто-то все еще не пришел в сознание из-за ранений, кто-то предпочитает сидеть в комнате и тихо плакать в подушку. Я прохожу мимо приоткрытой двери еще одной палаты, когда оттуда доносится крик Кодачи: «Зачем? Зачем ты это сделал?» Я замираю в коридоре у двери. Они… Знают о том, что сделал Ал. Что сделали Ал и Ёсугара. Да, наверное, так будет правильнее. — «Разве не ты ненавидел кровь?» Кодачи не умолкала, а Фай пытался ее удержать. — «Кодачи, прекрати!» — Тихо! Резкий возглас директора заставляет вытянуться по струнке даже меня. Он рассказывает историю спокойно и уверенно, с легкой ноткой иронии. Особенно двусмысленно звучали слова о владельце. Я тихо выдыхаю и провожу перебинтованной рукой по лицу. Я чувствую страх и ужас. Что же теперь будет? Когда друзья Ала начали, как по команде, произносить слова поддержки, я тихо отошла от двери. Интересно, почему директор позволил мне услышать этот разговор? Директор отдал приказ: любой ценой защищать «Врата». Не допустить, чтобы вампиры, нарушившие закон и вкусившие человеческой плоти, вырвались за пределы сдерживающего их могущественного барьера. Этим барьером и является Гардения. Город построен в виде пентаграммы, имеет определенные силовые точки, поддерживающие его и его мощь. Это собор, вход в город, полицейский участок, вокзал и школа. Конечно, барьер устоит даже с всего одной силовой точкой. Они должны удержать школу любой ценой, любыми силами, особенно, если падут остальные. Кто-то пытается сокрушить… Речь прерывается оглушительным взрывом. Моя рука непроизвольно дернулась к зеркалу, я дернулась готовая выставить щит. Но это оказался лишь Рэнгокуин Сакихико со своим новым изобретением. — Ложная тревога. Расслабляю руку и отхожу подальше, пока горе-изобретатель распинается о своем новом изобретении, а также липнет к Альдреду, судя по воплям. Э, что? Он собрался вскрыть Ёсугару или меня начинает подводить еще и слух? Что же, в этот раз школу едва не взорвал сумасшедший юный гений, но все обошлось. Всех спасли Ал и Ёсугара неким невероятным образом. Видимо, все тем же копьем. Наверное, стоило сбежать из этой школы, пока была возможность. Сейчас меня не сможет вернуть даже прошение семьи. Я боевая единица отряда защиты «Врат». Моя служба и возможная гибель будет провозглашена во имя великой цели. Если я не сойду с ума из-за происходящего. Я снова шла по коридору, а когда вышла во внутренний двор, услышала диалог Кодачи и Альдреда. Они обсуждали сегодняшнее происшествие, мистера Сакихико и его изобретения. Улыбаюсь и уже собираюсь уходить, когда слышу надрывный и сухой кашель Ала. Вроде и ничего страшного, но его рваные фразы и неровный стук шагов заставили напрячься. Что-то не так… Тянусь к зеркалу, хотя и понимаю, что без атакующей способности ничего не смогу сделать. Я успею выставить щит только для собственной защиты. А уши уже разрывает испуганный крик Кодачи и рык Альдреда… — Ал, ты что творишь?! Это голос Фая. Наверное, он оттащил взбесившегося Ала от Кодачи, судя по сдавленному всхлипу. Выхожу из-за колонны и подбегаю к девушке, крепко сжимаю ее плечи. Амаску бьет крупная дрожь, она даже не поднимает рук и не касается меня. Слышу стук и шорох, а голос Фая звучит прямо передо мной. Он закрывает нас собой. Слышу рык Ала, топот и фразу Шаофу «Прости, Ал». Значит, применил фамильное оружие. Звук падающего на каменные плиты тела, значит, Альдреда оглушили. — Что… Что это было? .. — Кодачи все еще дрожит, а я медленно ее поднимаю. — Ал в последнее время себя странно ведет… Фай проговорил это, прошипев. А еще я почувствовала запах крови. Альдред ранил его. — Кодачи, Сайл, идите в общежитие. Здесь я сам разберусь. Кодачи молчит. — Ты ранен. — Ерунда, царапина. Упрямо качаю головой и свободной рукой достаю зеркало. — Я.. я пойду. — Я догоню тебя, Кодачи. Наощупь, схватив Фая за руку, подхожу к нему и нахожу рану. Подношу зеркало и шепчу слова заклинания. — Спасибо, — кажется, он слабо улыбается. — Ты не расскажешь об этом? Никому не расскажешь? — Никому. Все достаточно испуганы из-за заявления директора. — Спасибо, Сайл. Он снова сжимает мою руку, как тогда во время нападения и быстро отпускает. В ответ только качаю головой и иду на аромат духов Кодачи. Нагоняю ее уже во втором коридоре и подхватываю под руку. Судя по звуку шагов, она бы точно скоро упала. На уроке Рэн по неизвестной причине снова активизировался. Он завалил Ёсугару странными предложениями, а под конец ослепил учителя одним из своих изобретений. Впервые я тихо радовалась тому, что уже слепая. Единственное, что беспокоило — я не слышала голос Ала. Наверное, он помнил все то, что сделал ночью. Наверное. На уроке домоводства все было еще веселее. Я меланхолично размешивала содержимое миски венчиком, пока товарищи по отряду суетились вокруг. Рабочий шум, звон, крики, смех — ничего необычного. Словно нет никакой угрозы извне. Словно мы никогда не умрем. Под конец шестой отряд организовал битву едой и плавно втянул в это дело остальных. Благо, я успела ретироваться под стол и спастись от летающих мисок и тортиков. Правильно ли будет сказать, что этот день настал слишком рано? Что мы многого не успели? Не успели прожить… Насладиться всем, что было… Влюбиться… Хотя, влюбиться успели многие, и я, наверное, не исключение. Тишину спокойного вечера разорвало объявление: «Нарушители в восточном крыле! Уничтожьте их!» Все вампиры сорвались с места и бросились в указанное крыло. А я… Я лишь на секунду закрыла глаза, окруженная привычной тьмой. Значит, остались только мы. Поднимаюсь и открываю глаза. И тут же едва не сажусь обратно на кровать. Я снова вижу! Выглядываю в окно — луны почти разошлись, это было ужасно зрелище в багровом мареве. Не долго думая, взбираюсь на подоконник. Распахиваю окно и спрыгиваю вниз. Раз время пришло, мы должны драться, и будем драться до конца. Новый противник страшнее предыдущего. Половина студентов Академии лежит на земле, кровавой кашей, горой трупов, ставшей троном для какого-то альбиноса в белых одеждах и слишком длинными рукавами. Они разбили мой барьер, но меня и еще нескольких ребят спасло дальнее расстояние. Успеваю подлатать одного из них, когда появляется Ал. — Две луны взывают ко мне… Эй, вы тоже слышите их? Жуткий скрип с неба, предвещающий Армагеддон? О да, мы его слышим. — Голос, восхваляющий наш род, поет радостную песнь. На хвалебную оду это похоже меньше всего. — Наконец-то пришло время… Отомстить! Черт, как же мне страшно! — Откуда столько ненависти?! Кодачи пытается атаковать, но альбинос уходит от ее атаки. Одним ударом он буквально ломает ее и прижимает к земле. — Что ж, позвольте объяснить… Ал бросается к подруге. — Кодачи! — Замолчи и послушай. Сэти сердится, когда его не слушают. Напарник альбиноса во всем черном — странный кожаный топ со шнуровками и узкие штаны на ремне — с длинными черными волосами преградил Альдреду путь. Альбинос воздел палец к небу, где проступили очертания незнакомого города. — Это город вампиров. «Бездна отчаяния». Давным-давно вампиры спустились через врата в мир людей. Значит, мы не результат мутации, как рассказывали многие годы… А вампирам нужна человеческая кровь, чтобы выжить. Поэтому они спустились в мир людей. За едой. А потом появились полукровки, то есть, мы. И нас эти двое просто ненавидят. — Вы предатели! — заявил Сэти с выпученными глазами по завершению рассказа. — Полукровки договорились с людьми! Получили кровь! И вампиры оказались погребены заживо! .. ВСЕ! Он вопил и рычал одновременно. А мне становилось все страшнее. Казалось бы, больше некуда. Но теперь… Запертые вампиры, чтобы выжить, стали поедать друг друга. Потому что нужно были силы. И хотелось жить. Беленький рассказал ужасную историю о том, как он убил своих родителей, но не смог убить этого черненького, Шестого. Странно, почему? О да, геройская реплика Ала о ценностях и том, что они не позволят открыть врата. Кстати, где директор и почему он не сражается с нами наравне? А потом… Я увидела причину того, почему Сэти убил семью, но не тронул Шестого. Он обратился в фамильное оружие, в уродливые черные крылья. Значит, Алу придется снова пить кровь Ёсугары. А ведь мальчик уже не в состоянии ходить самостоятельно. Но готов ради мира пожертвовать собой. Черт, лучше бы я ушла из Гардении… Сможем ли мы победить Шестого? Что ж, если в этом уверен Ал… Значит, сможем. Иначе просто умрем. Альбинос взлетает и обрушивает на нас дождь из черных перьев, больше похожих на стрелы. — La Fuerza! Doble reflect! Взмах зеркалом крест-накрест, двойной щит накрывает нас, но даже он трещит от ударов. Этот Сэти силен, но отступать уже поздно. И некуда. Щит Лиди тоже дает трещины, от чего приходит в ужас весь шестой отряд. Альбинос призвал к игре, и Ал выпрыгнул ему навстречу, не желая подставлять друзей под удары. Ударной волной от первого их столкновения меня отбросило на землю, крики и диалоги я уже слышала плохо. Видела лишь дикий танец битвы, взмахи копья и крыльев. Бешеные глаза Ала, из-за которых тело снова сковывает страх. Сэти отступает под натиском Альдреда и морщится от ударов. Он отвлекается на Шестого, которого сильно ранило и пропускает очередной удар. Копьем Ал прибивает противника к земле и отрывает крылья. Яркий свет ослепляет, в сочетании с алым — это просто жуткое зрелище. Сэти, еще недавно смеявшийся над нами, сидит и плачет над израненным другом. Альдред хватает его за голову, а его глаза лихорадочно блестят. Он убьет его! Но Кей успевает доползти до вампира и схватить его за штанину. Теперь Альдред испуган, он падает на колени, а остальные кричат о победе. — Вы так считаете? — насмешливо спрашивает Шестой, валяясь на земле. Жуткий скрип сверху заставляет поднять голову. О нет… Они сейчас прорвутся! Несмотря на то, что печать Академии цела, вампиры с той стороны атаковали Врата. И оставшаяся силовая точка их не удержит. Пока вносились конструктивные предложения и Ал снова брал роль героя на себя, споря с остальными (надо же, директор появился!), я тихо приблизилась к точке под разломом в небе. Может, это будет правильно? Ал сможет справиться с собой, зачем ему уходить? Правильнее принести в жертву того, кто ни на что не влияет. Незаметную тень, чье существование не играет большой роли. Того, кто всегда жил в темноте и снова готов утонуть в ней. Может, обо мне когда-нибудь сложат легенду? Улыбаюсь, а в руках появляется кинжал. Скрещиваю руки в запястьях и поднимаю их над головой, молясь, чтобы силы фамильного оружия хватило для печати. Возможно, мое тело не выдержит мощи и растворится сразу же после применения заклятия, а печати не получится. Возможно, меня затянет в город к вампирам. Неважно. Возможно, сегодня героем стану я, пока Альдред произносит душещипательную речь каждому из членов отряда. — Sana… — только набрала в грудь побольше воздуха и начала произносить нужные слова, как меня некультурно прервали. Нет, сегодня героем мне не быть.***
Ван Энврио взъерошил светлые волосы друга и поднял челку, извечно закрывающую глаза. Он только что провозгласил Шаофу лидером отряда, несмотря на его некоторую застенчивость. — Ты заметил, что, вообще-то, ты сильнее меня? Не менее трогательный ответ Фая про героя детства заставил улыбнуться. — Присмотри за остальными. Он присел на корточки перед лежащим на земле Ёсугарой. — Кей. Еще увидимся! Он улыбался перед уходом и не говорил «Прощай!». Верил, искренне верил, что вернется. Спасет всех, обязательно. Больше никто не погибнет. Даже та, кто совсем не против пожертвовать собой. Ал успевает разомкнуть ритуально скрещенные руки, а кинжал исчезает, снова становясь кулоном. Сайл оборачивается и удивленно смотрит на Альдреда и пытается возразить, но Ван Эврио не дает ей этого сделать. — Я хочу, чтобы ты жила, Сайл. Останься с шестым отрядом. Ты и твоя сила – то, что поможет выдержать… Ал мягко держит ее за плечи, опустив на землю биту. — Сила? Ты обо мне слишком высокого мнения, Альдред. Альдред шутливо хмурится, но тут же улыбается и хлопает МакКиг по плечам. Затем поднимает биту. — Я, правда, считаю тебя очень сильной, Сайл. Скажи, ты ведь… Больше не будешь видеть, когда ночь двух лун закончится? — Не буду. — И поэтому ты сейчас пыталась… — Нет, по другой причине. Я думаю, что ты совсем справишься и… Альдред только качает головой, что заставляет МакКиг замолчать. Он отворачивается и уверенно идет к выступу, с которого и начнется его путь спасителя, как бы пафосно это ни звучало. — Удачи, Ал! Возвращайся. Он уже не оборачивается, только салютует свободной рукой, но Сайл надеется, что он улыбается.***
Темнота снова вернулась, но принесла с собой долгожданное спокойствие с горечью утраты. Каждый из нас лишился друга и товарища, того, кто скрашивал нашу жизнь в Академии. Единственное, я не понимала настроения директора. Возможно, отец безгранично верил в то, что его сын вернется. И этот вариант мне нравится больше, чем называть его бесчувственной сволочью. И наверное, я сама верила в то, что Ал вернется. Обещал же, пусть не мне. Каждый вечер я выхожу на улицу и задираю голову. Со стороны кажется, что я смотрю на звездное небо, любуюсь им, словно не в силах оторваться. Я надеюсь, что больше не услышу того жуткого скрипа, не увижу мир в кроваво-алых тонах и горы трупов своих товарищей. Может, я никогда не увижу мир вокруг себя во всех его ярких красках. Я надеюсь, что больше не повторятся те кошмарные ночи двух лун. Хотя, каждый из нас, не задумываясь, отдаст жизни, если это поможет спасти друзей и любимых. — Сайл? Опускаю голову и поворачиваю ее на голос. Ко мне приближается новоиспеченный лидер шестого отряда. — Столовая уже открывается, идем? Не боишься опоздать на ужин? Улыбаюсь в ответ. — Уже? Быстро. Да, я приду. Спасибо, Фай. Странно, звука удаляющихся шагов я не услышала, хотя моя отговорка должна была подействовать. — Фай? — Ал сказал, присмотреть за всеми, — Шаофу тихо кашлянул. — Голодные вампиры, несущиеся в столовую, не слишком внимательны или осмотрительны, могут расталкивать окружающих, уронить кого-то ненароком… Чувствую, что продолжаю улыбаться ему в ответ. Что ж, это очень мило с его стороны, я ведь не из шестого отряда. Мы пересекаем внутренний двор, Фай подхватывает меня под руку и помогает подняться по ступенькам. В столовую мы успеваем прийти до основного «потока» и занять удобные места. Шум, крики, разговоры. Вроде все как прежде, но все равно не хватает важной детали. Но Каждый из нас, начиная от директора и заканчивая ребятами десятого отряда и нераспределенными, верил, что он вернется. Обязательно.