Общее Благо

Директор проснулся в полчетвёртого утра. На голодный желудок выполнил комплекс упражнений, сходил в душ и только после этого приказал домовику подать завтрак в свой кабинет. На календаре стояла дата, обведённая в красный кружок и помеченная восклицательным знаком — третье мая тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Именно на этот день он запланировал спасение подопечного. С того памятного дня, когда он свалился в тело старика, миссис Фигг присылала всего одно «чрезвычайное письмо». Опять про инспекцию. Пришло оно три недели назад и заставило Альбуса не только вспомнить о ребёнке, но и подготовиться к его спасению. Он надел строгий магловский костюм бордового цвета и клетчатую рубашку. Вокруг шеи повязал двухцветный красно-белый галстук, а на плечи накинул белый шарф в красную клеточку — он очень хорошо гармонировал с костюмом. На ногах красовались тёмные туфли, начищенные до зеркального блеска. Старик обзавёлся по этому случаю и прочной тростью с хорошей круглой ручкой, за которую было удобно держаться. Ещё во время своего пребывания в Эдинбурге, Альбус остриг волосы до такой степени, что они едва закрывали уши и укоротил бороду. Теперь гордость бывшего хозяина тела едва доходила до груди и была аккуратно пострижена. В этой одежде он напоминал эдакого старого английского джентльмена, вышедшего на прогулку по своему имению. В таком виде Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор появился на Тисовой улице ровно в шесть часов утра третьего мая тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. В руках старик держал папку с документами: на всякий случай. Неспешным, прогулочным шагом директор направился вдоль улицы по тротуару. Все дома здесь выглядели одинаково: подстриженные и ухоженные садики, газоны, однотипные гаражи под одну-две машины и самые обычные двухэтажные коттеджи английского пригорода. Все, как один, чистые и аккуратные. Длинная улица пустовала, здесь никто не выходил из дома в такую рань, даже на работу. Тисовая улица казалась мёртвой и таинственной. Молочно-белый утренний туман скрывал практически всё дальше десятка шагов. Старик гулял по пригороду довольно долго. Туман успел рассеяться за час, из-за облаков выглянуло солнышко. Альбус с интересом рассматривал автомобили, стоящие во дворах, клумбы под чужими окнами, одинокую чёрную кошку на крыше одного из домов. Впрочем, мало кто сумел бы прочитать в его глазах интерес. Простым маглам показалось бы, что пожилой джентльмен просто любуется красивыми цветками, или пытается рассмотреть что-то, потому что слаб зрением. Однако Альбус плохо видел только вблизи. Он прекрасно мог рассмотреть всё, что было дальше его носа как минимум на полметра. Если какой-то предмет находился ближе, приходилось щуриться, или одевать очки. Поэтому медную блестящую цифру четыре над дверью одного из домов он рассмотрел легко. Его золотые часы на цепочке показывали ровно семь утра, и директор решил, что уже достаточно поздно, чтобы не разбудить хозяев визитом. Всё-таки среда. Зазвонил дверной звонок, отозвавшись эхом в глубине дома за дверью. Дамблдор опёрся на свою новую трость и принялся ждать. Ждать пришлось недолго. Совсем скоро ухо старика ухватило чьи-то приближающиеся шаги в прихожей. Буквально через пару мгновений входная дверь в дом Дурслей отворилась, и на пороге возникла хозяйка — миссис Дурсль. Она была такой же, какой её помнил Дамблдор. Худой, по-своему красивой женщиной с длинной шеей и немного странными глазами. — Доброе утро, — вежливо улыбнулся старец, — миссис Петунья Дурсль, я не ошибся? Должен сказать, у вас замечательные цветы. Улыбка старика настолько располагала и обезоруживала, что весь запал гнева, который миссис Дурсль желала выплеснуть на идиота, посмевшего ломиться в их дом в такую рань, мгновенно испарился. Старичок выглядел презентабельно, и она, изобразив вежливую улыбку, сказала: — Не ошиблись. Чем обязана вашему визиту, сэр? — спросила она, не особо заботясь об имени собеседника. — Могу ли я, с вашего позволения, войти в этот прекрасный дом? — поинтересовался он, — погода нынче неспокойная, моя старая поясница то и дело ноет, — покачав головой, посетовал старик. — Конечно-конечно, — сказала женщина, впуская утреннего гостя, — вы правы, погода этой весной что-то совсем разгулялась. То жара, то заморозки в нашей старушке Англии. Это так, — Петунья скривилась, — ненормально. — Ничего нормального в наши дни уже не осталось, — хохотнул Альбус, войдя в прихожую. — Ну да, — смутилась Петунья, — в вашем-то возрасте. — Петунья?! Кого это там принесло?! — донёсся с кухни ворчливый голос Вернона. — Это… — начала было она, но вдруг вспомнила, что ещё не успела узнать ни имени незнакомца, ни цели его визита, — подожди минутку, дорогой, я сейчас! — И всё же, сэр, не сочтите за грубость, но зачем вы пожаловали к нам в такую-то рань. — Вставать рано, миссис Дурсль, очень полезно для здоровья. Когда доживёте до моих лет, поймёте, о чём я, — важно сказал старик, — что же касается цели моего визита, то она, вероятно… Он на секунду прервался, словно к чему-то прислушиваясь. Петунье показалось, что воздух вокруг мужчины на секунду задрожал, и она тут же помотала головой, прогоняя наваждение. — Сейчас жарит бекон у вас на кухне, — продолжил старик, — Я пришёл за маленьким мистером Поттером. Меня зовут Альбус, я являюсь его официальным опекуном. Глаза Петуньи расширились от ужаса. Она потеряла дар речи и лишь беззвучно открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Миссис Дурсль была ошеломлена, разгромлена и просто обескуражена тем, что стоящий перед ней милый старый джентльмен оказался тем самым Альбусом, письмо которого они с мужем нашли в пелёнках вместе с маленьким Гарри Поттером. И как она могла не заметить этого его странного наряда? Визита в семь часов утра? Кто в такое время ходит по гостям?! И эта белая старомодная борода! «Да он просто заколдовал меня!» — в гневе подумала женщина. Другого объяснения тому, что она сама впустила старика в дом, Петунья найти не могла. — Нет! Вернон! — заверещала она. Что-то грохнулось на кухне, тяжело забухали по полу ноги мистера Дурсля и он, жирный, как хорошо откормленный боров, появился во всей своей красе на пороге кухни. Маленькие чёрные глазки мужчины впились в старца, он повернулся к жене. — Что случилось? — Доброе утро, мистер Дурсль, — начал старик, так же вежливо, как обращался к его жене. Но та не дала ему договорить. — Этот сумасшедший пришёл забрать Гарри! Он… тот самый! — зашипела она Вернону. Боров покраснел от ярости, он, казалось, стал ещё объемнее и медленно двинулся на старика. Только белая седина гостя останавливала Дурсля от того, чтобы попросту вышвырнуть его за дверь. — Когда мы брали этого мелкого негодяя, то поклялись покончить со всей этой чепухой! Вы не получите его, я не позволю! Мы — нормальные люди, с нормальной работой и нормальным домом! Я поклялся, что у этого мальчишки будет нормальная жизнь! Покиньте мой дом, сэр, и никогда здесь не появляйтесь! — громко закончил Вернон, гордо вскинув подбородок. Из-за угла гостиной за происходящим украдкой наблюдал его сын, откормленная поросячья ряха которого торчала за дверным косяком. — Простите, мистер Дурсль, но, мне кажется, вы немного неправильно меня поняли, — спокойно продолжил старик, который за всё время гневной тирады Дурсля не повёл и бровью, — я не прошу у вас Гарри, я ставлю вас перед фактом, что забираю его. Я отвечаю за ним перед законами Британии, я был назначен его официальным опекуном, и посему, уведомляю вас, что пришёл забрать мальчика. Все документы у меня с собой. Вот здесь, — сказал он и кивнул на папку, — тем более, вам больше не придётся содержать мальчика, все расходы отныне и впредь будут на мне. — Девять лет этот ребёнок жил за мой счёт! Я требую возмещения убытков! — воскликнул Вернон. Тучный мужчина приблизился почти вплотную к старику. Ещё чуть-чуть и он коснулся бы его своим объёмным пузом. — Вы не получите ни гроша, — холодно ответил Дамблдор, его слова звучали даже чуть-чуть угрожающе и, не будь Дурсли настолько разгневаны, они бы заметили это. Меж тем, старик продолжил: — Мне прекрасно известно, в каких условиях содержался мой подопечный, так что вам же лучше, если об этом никто, кроме нас, знать не будет. — Он никуда не поедет! — подала голос Петунья. Её крик был противным и высоким, — мы кормили и воспитывали его девять лет не для того, чтобы он вернулся в мир моей поганой сестрёнки! — Да! — поддакнул жене Вернон, — или вы возместите мне все расходы, или можете катиться из моего дома, сэр. Если вы не сделаете этого, клянусь Богом, мне придётся вышвырнуть вас на улицу! — мистер Дурсль, в подтверждение своих слов, хотел ткнуть пальцем в грудь старику, который был выше его на добрую голову. Он не успел коснуться рубашки, как его тут же отшвырнуло волной силы на пару метров. Тучный Вернон еле сумел устоять на ногах. Дверь, за которую он схватился, чтобы удержаться, жалобно заскрипела. Весь запал мужчины словно испарился. На лице Дурсля появилась одна единственная эмоция — страх. — Я не позволю прикасаться ко мне, мистер Дурсль, — грозно зазвучали слова Альбуса, — в последний раз ставлю вас в известность, что забираю мальчика. Не советую пытаться меня остановить, от вас уже ничего не зависит, — произнёс маг и спокойно прошёл мимо хозяев дома. Не снимая обувь, он прошёлся по дорогому ковру в гостиной и вошёл, наконец, в кухню. Там, за шипящей сковородой, стоял маленький мальчик, на вид лет девяти, а то и восьми, в широкой для него рубашке и штанах, которые еле-еле держал пояс на нужном месте. Одежда висела мешком. — Здравствуй, Гарри, — сказал директор, улыбаясь мальчишке. Для Гарри Поттера это утро было самым обыкновенным. Как обычно, спозаранку в его дверь забарабанила тётя Петунья, требуя, чтобы их маленький домашний раб проснулся, быстро привёл себя в порядок и побежал хлопотать над завтраком. Гарри выслушал очередную порцию ворчания тёти и дяди, засыпал кофе в кофеварку и приступил к приготовлению яичницы с беконом. Он был сонный и уставший, и оттого горечь обиды, запрятанная глубоко в груди обжигала его сильнее обычного. За что он заслужил такое отношение к себе? Почему с ним обращаются, как с рабом, когда проклятый Дадли может преспокойно спать чуть ли не до пятнадцати минут восьмого? Почему всё настолько несправедливо? Иногда Гарри хотелось плакать от таких мыслей, но вместо этого он, стиснув зубы, просто готовил завтрак. Он очень хорошо усвоил несколько правил, которые помогали выжить у Дурслей. Во-первых, никаких вопросов. Во-вторых, никакого нытья. В-третьих, делай то, что тебе говорят и терпи. Очень часто юный Поттер, запираясь вечером в своём чулане, глотал слёзы и мечтал, как придёт какой-нибудь его другой родственник. Тот, кто заберёт его от проклятых Дурслей куда-нибудь далеко, где он будет счастлив, где не будет бесконечных издевательств, порки и оскорблений, на которые нельзя отвечать во избежание ещё больших издевательств. К сожалению, несбыточность таких желаний Гарри понял уже очень давно. Дурсли постоянно говорили, что кроме них у него никого нет. Они-де, были бы очень рады сплавить такого проклятого нахлебника, как он, хотя Гарри глубоко сомневался в том, что его дядя с тётей откажутся от домашнего раба. Вот и в это серое, майское утро перед школой Гарри стоял за плитой и готовил завтрак на всю семью Дурслей, где, разумеется, не было его порции. Он снова получит какой-нибудь сэндвич из подсохшего хлеба и старых продуктов, которые ещё не испортились, но частично утратили свою вкусовую ценность. Он, конечно, обратил внимание на звонок в дверь. «Кто может прийти сюда в такое время?» — подумал Гарри, покосившись на стрелки часов, которые показывали ровно семь утра. — И кого это черти принесли? — буркнул мистер Дурсль, принимая протянутую юным Поттером кружку с дымящимся, ароматным кофе. — Петунья, открой дверь! Гарри побоялся спрашивать что-либо, он даже не рискнул остаться и посмотреть на незваного гостя. Кто бы это ни был, он бы явно не спас мальчика от наказания за подгоревший бекон. Когда же тётя Петунья отчаянно позвала Вернона, мальчика буквально снедало любопытство, но он не осмелился оставить плиту без присмотра. Очередная порция бекона уже почти прожарилась. Меж тем ругань в коридоре достигла своего апогея, дверь в гостиную громко скрипнула и затрещала. Сейчас мальчик уже просто боялся повернуться и посмотреть, что же там произошло. Он даже не обратил внимания, с каким писком убежал наверх поросёнок Дадли, чуть не наделав в свою новую пижаму. Шаги неизвестного человека приближались, Поттер снял бекон с шипящей сковородки, выложил на стол. На кухне всё ещё никого не было, он только повернулся, чтобы вернуть сковороду на плиту, когда за его спиной раздался глубокий старческий голос. — Здравствуй, Гарри, — сказал кто-то. Сердце мальчика подскочило чуть ли не к горлу. — З-здравствуйте, — медленно выговорил он, поражённый тем, что кто-то обращался прямо к нему, причём обращался ласково и спокойно, без угрозы или криков. На пороге кухни стоял высокий старец, одетый в строгий бордовый костюм и чёрные, лакированные туфли, которые он не удосужился снять, пройдя через весь дом Дурслей. От такой наглости опешил даже Гарри. Старик смотрел прямо на него с ласковой, отеческой улыбкой, как добрый дедушка, который приехал к внуку, которого не видел давным-давно. Надежда на самые смелые мечты вновь всколыхнулась в сердце мальчишки. Старик подошёл поближе, опираясь на деревянную трость, присел на корточки рядом с ним и взял его руку в свои узловатые, морщинистые ладони. Ярко-голубые глаза смотрели из-под седых бровей прямо на Гарри. — Я не жду от тебя прощения за эти ужасные девять лет, Гарри, но надеюсь, мне удастся искупить свою вину в будущем, — голос старца был ровным и спокойным. Он говорил довольно тихо. Так, чтобы его мог слышать только стоящий перед ним Гарри. — Моё имя Альбус Дамблдор, я пришёл, чтобы забрать тебя у этих ужасных магглов, — проговорил старик, поднимаясь на ноги. Маленький Поттер был ошеломлён. Он даже пропустил мимо ушей незнакомое слово, все мысли в его маленькой голове заняло то, что он отчаялся услышать очень и очень давно. «Забрать». Так что любопытства и смелости у мальчика хватило лишь на то, чтобы хрипло выдавить из себя одно единственное слово. — К-куда? Старик чуть улыбнулся. Мягко, подбадривающе. — В твой новый дом. Туда, где ты будешь жить, как подобает. Или, быть может, ты хочешь остаться здесь? В чулане под лестницей? — усмехнувшись, спросил старец. На секунду Гарри стало стыдно за свой вопрос. Он совсем позабыл про главное жизненное правило — никаких вопросов. Вместо них он побежал в чулан, собрать все свои немногочисленные пожитки. Старые потрёпанные кроссовки, немного одежды, несколько игрушек. Как только он закончил скорые сборы и снова побежал в кухню со смесью страха и надежды. Он боялся, что это всё ему снится и надеялся, что старик всё ещё стоит в кухне. Гость нашёлся на прежнем месте. Мистер Дамблдор хмыкнул себе в усы и, оглядев школьную сумку Поттера, куда тот сложил все вещи, спросил. — Что ты взял с собой? Покажи, пожалуйста, — его слова звучали мягко. Гарри с готовностью выполнил просьбу, продемонстрировав старому сэру всё, что взял с собой. — Одежду можешь оставить, обувь тоже, — покривившись, сказал старик, — ты очень скоро забудешь о том, что значит донашивать за кем-то. Памятуя главное правило жизни — не задавать вопросов и делать то, что тебе говорят, мальчишка вытряхнул всю одежду из сумки, проводил грустным взглядом свои потрёпанные кроссовки. И когда в сумке осталось лишь несколько игрушек и пухлая школьная тетрадка, где Гарри рисовал и изредка записывал свои переживания, старик протянул ему руку, за которую малец тут же схватился, как за спасательный круг. Теперь он был уверен на все сто — его не бросят. — Хочешь попрощаться с дядей и тётей? — спросил мистер Дамблдор. Немного подумав, Гарри кивнул головой. Они гордо прошли через чистую гостиную, где мальчик щедро затоптал тётин ковёр, который позавчера сам же и вычищал. Теперь ей придётся пару часов покорячиться, чтобы смыть с кремового ворса тёмные пятна его ботинок. Петунья и Вернон всё ещё оставались в прихожей, не смея войти в гостиную, пока там находился этот человек. Дядя был немного напуган и просто отмахивался от того, что громко говорила ему на ухо тётя. Едва они покинули гостиную, она прервалась и уставилась на Гарри в упор, с какой-то смесью разочарования и злобы. Мальчику хотелось сделать им какую-то пакость напоследок, хоть как-то отомстить, но, взглянув на спокойное лицо своего сопровождающего, он решил, что перепачканного ковра будет достаточно. — Не желаешь попрощаться с родственниками, Гарри? — спросил Альбус, когда они были в дверном проёме. Мальчик обернулся в прихожую. — Надеюсь, я никогда вас больше не увижу, — сказал мальчик дрожащим голосом, глядя прямо в глаза Петуньи, — я никогда не забуду, как вы обращались со мной. На его глазах выступили слёзы. — Ненавижу вас… — прошипел он себе под нос и тут же принялся утирать лицо рукавом. — Идём, Гарри, — старик положил руку на плечо мальчика и вывел того из дома. — Прощайте, мистер Дурсль, миссис Дурсль. Будем надеяться, ничего ненормального в вашей жизни уже не будет, — холодно сказал Альбус Дамблдор и закрыл дверь за собой. Держа за руку счастливого ребёнка, старик направился прямо по улице. Гарри, по привычке, буквально вбитой силой, не задавал никаких вопросов, хотя ему было очень интересно узнать, куда же они отправятся. Но он сдерживал себя так сильно, как мог, давя вырывающиеся из горла слова. — Хм-м, — старец начал наглаживать свою бороду, стоило им отойти полсотни шагов от дома Дурслей. Гарри тоже остановился и поднял голову, вгляделся в его задумчивое лицо, но спросить ничего не осмелился. Лишь испытывал сильнейшее любопытство по поводу того, что же могло заставить доброго сэра задуматься. — Хм-м, — задумчиво хмыкнул добрый дедушка, — ты ведь ещё не завтракал, верно? — старик взглянул на Гарри и, получив в ответ неуверенный кивок, широко улыбнулся, — я тоже. Признаться, мой маленький друг, я хотел сразу отправиться с тобой в Хогсмит, но вспомнил, что у тебя нет приличной одежды. А в таком виде, извини, я тебе появляться в нашем мире не разрешу. — Но сэр, у меня нет денег! — ошеломлённо выдавил мальчик. Удивление его было так сильно, что он позабыл одно из вбитых правил, но тут же прикусил язык и принялся извиняться. — Не беспокойся о деньгах, малыш. Скажи, ты был в Лондоне? — Н-нет. Только один раз, но я просидел всё время в машине. Мы ездили… — Неважно, — махнул рукой дед, прерывая рассказ мальчика, — значит, решено. Мы едем в Лондон. Там подберём тебе приличную магловскую одежду, она лишней никогда не бывает, поедим, немного погуляем и отправимся в Косой переулок. Как тебе идея? Старик ухмыльнулся, подмигнув мальчику. — Звучит замечательно, сэр! — с восторгом вымолвил Гарри, после чего, немного смутившись, хотел спросить о странном «Косом переулке», но промолчал, не осмелившись. — Хорошо. Тогда, не подскажешь ли мне, старику, как добраться до Лондона? Гарри с воодушевлением рассказал, что нужно дойти до станции, где после покупки билета можно будет сесть на поезд. Мальчик счёл странным, что его новоиспечённый опекун, не зная, как добраться до Лондона, каким-то образом очутился в Литтл-Уингинге, но, опять же, памятуя правило, вколоченное Петуньей, от вопросов воздержался. Через двадцать минут пешей прогулки до станции Альбус обеспокоился поведением мальчика. Он считал, что любой ребёнок, даже самый спокойный, должен был бы завалить его бесчисленным множеством вопросов, но Гарри казался ему странным. Мальчик не пытался завязать разговор, не пытался задать ни малейшего вопроса о том, кто такой Альбус и почему тётя и дядя не могли пошевелиться, когда он их бил. Да и вообще, даже сам Дамблдор мог бы задать себе в тысячу раз больше вопросов, чем сумел задать мальчонка. И, когда они оказались на пустом участке улицы, где никто не мог ничего заметить, мужчина жестом руки наложил на одежду ребёнка чары отвода глаз. Сделал он это специально, чтобы никто не мог сосредоточиться на ней и понять, что одет ребёнок ужасно, особенно в контрасте с щегольским нарядом самого Дамблдора. Старику было стыдно осознавать тот факт, что неопрятный вид мальчика вызывает у него чувство стыда оказаться с таким рядом на людях. Пусть даже они и магглы. Закончив манипуляции, Альбус спросил ребёнка: — Скажи, пожалуйста, Гарри, почему ты не задал мне ни одного вопроса? — старец присел, взяв ладонь ребёнка в свои руки. — Я… — робко начал ребёнок, — тётя Петунья всегда говорила — никаких вопросов. Э… — Продолжай, — сказал Дамблдор, лицо его посуровело. Гарри немного испугался, но, опасаясь гнева нового опекуна, быстро продолжил. — Это два главных правила в жизни. Первое — никаких вопросов, второе — всегда делай то, что тебе говорят! — выпалил он быстро. Старик глубоко вздохнул, подавив внутри себя неистовый гнев, прежде всего, на этого проклятого Альбуса, того, кем он был до вселения души колдуна. Ну, и на проклятых маглов, конечно же. Насколько нужно ненавидеть безвинное дитя, чтобы искалечить его восприятие мира таким образом? — Послушай меня, Гарри. Эти правила действовали только в доме твоей тёти. Теперь мы ушли оттуда и они не работают, — насколько мог, мягко сказал старец, — ты можешь задавать любые вопросы в любом количестве и кому угодно. А делать ты должен только то, что считаешь нужным сам. Договорились? — Д-да, сэр, — робко ответил Гарри, ощущая, как по щекам катятся слёзы. Мальчика, словно прорвало. Он не жаловался старику, нет, просто заплакал от счастья, чувствуя себя по-настоящему свободным от гнёта родственников. Только минут через десять пути, когда они уже дошли до станции, мальчик прекратил реветь и утёр слёзы. Первый вопрос он осмелился задать старцу, когда они стояли в ожидании электрички. Вокруг было полно людей, но Альбус позаботился о том, чтобы никто не услышал их разговор. — Скажите, сэр, а … кто вы такой? — О, я ждал, когда ты задашь этот вопрос, мой юный друг, — Альбус широко улыбнулся. Он, и вправду, ожидал, когда же мальчонка спросит. — Я — маг, или, если тебе так будет удобнее — волшебник. Как и ты, Гарри. Я ведь могу называть тебя Гарри? Или, может, мне стоит обращаться к тебе по фамилии? Что скажете, мистер Поттер? — поинтересовался старец специально, чтобы сгладить недоверие и шок мальчика от услышанного. — Гарри привычнее, сэр, — пробормотал Поттер, — но мне кажется, вы меня разыгрываете. Я ведь не волшебник. Я… просто Гарри… — Да? Разве с тобой не случалось чего-нибудь необычного, когда ты боялся, был удивлён, или чего-то очень сильно хотел? А тётя с дядей после этого начинали браниться и пихать тебя в чулан? — Д-да, сэр, — выдавил Гарри, вспомнив все подобные случаи. Их набралось достаточно, чтобы в глазах у мальчика защипало. — Видишь. Поверь, магия реальна, как ты и я. Я уверен, ты можешь стать отличным магом, когда вырастешь и выучишься. — Правда? А где? Есть какая-то школа? — Конечно. И очень большая! — сказал старик, жестом попытавшись показать, насколько большая школа, — и, между прочим, я — её директор. — Ого! — глаза Гарри широко раскрылись, — наверное, там здорово работается! — восторженно запищал мальчик. — Не совсем, — улыбнулся старик, — потом ты сам всё увидишь. Когда поступишь в неё. — А почему тётя и дядя никогда не говорили мне об этом? Они не знали? — спросил Гарри. — О, нет, малыш. Они всё прекрасно знали. Твоя мама была магглорожденной колдуньей, сестрой твоей тёти. Она… погибла героиней… — Тётя говорила, мои родители умерли в автокатастрофе… — пробормотал Гарри. — Это не так, — покачал головой старик, — ты всё узнаешь немного позже. Когда чуть-чуть подрастёшь, — улыбнулся он и указал пальцем в сторону, — наш поезд пришёл. Лондон ждёт! Всю дорогу юный Поттер расспрашивал Дамблдора о всяческих мелочах. О волшебном мире, о школе, о своих родителях и многом другом. Директор отвечал подробно и обстоятельно, но, в основном, описывал бытовые мелочи, или нечто не слишком существенное, в основном делая акцент на забавных моментах, или на чем-то не слишком серьёзном. И у него это замечательно получалось. Мальчик восторгался квиддичем, полётами на мётлах, волшебными палочками и совиной почтой, совершенно позабыв своё намерение разузнать о гибели родных. Так путники добрались до Лондона, где, поймав у станции такси, отправились к центру. Дамблдор попросил водителя остановить машину немного южнее Чаринг-Кросс-Роуд, куда вёл их изначальный маршрут. Старик увидел в окно магазин с одеждой и решил не искать такой же среди наполненной книжными и антикварными магазинами улицы, на которой находился «Дырявый Котёл». В магазине задержались всего минут на двадцать, подобрав Гарри одёжку по размеру. Клетчатая рубашка, светлые брюки и хорошие ботинки превратили Гарри из маленького оборванца в самого обыкновенного юного джентльмена. Теперь они походили на дедушку и внука. Покинув магазин, Альбус и Гарри отправились, наконец, завтракать. Небольшой маггловский ресторанчик, на краю улицы, соприкасающейся с парком Святого Джеймса, подошёл идеально. Завтрак прошёл немного необычно. Гарри, всё продолжающий заваливать старца вопросами постоянно ёрзал. Рубашка казалась ему слегка неудобной, он совсем не привык к такой одежде и постоянно глядел, не испачкал ли где дорогие вещи. В конце концов, рубашку он всё-таки испачкал, когда во время такого вот оглядывания кусок мяса в соусе шлёпнулся с вилки прямо на светлую ткань, перекатился на колени и окончил свой путь на полу. Дамблдор только негромко рассмеялся, заставив малыша густо покраснеть, после чего махнул рукой и вся грязь исчезла. — Не переживай, это обычная выходная одежда, даже если ты вдруг её испачкаешь — я очищу её меньше, чем за минуту. Но впредь старайся быть аккуратнее. Нет нужды следить за тем, не оставил ли ты пятен случайно. Нужно следить за своими действиями, чтобы после них не оставалось пятен. Впрочем, думаю, ты в этом уже убедился. — Да, сэр, — улыбнулся Гарри, дожёвывая самый вкусный завтрак в своей жизни. Всё происходящее до сих пор казалось ему каким-то странным сном. Позавтракав и расплатившись, они покинули гостеприимный ресторан и отправились в прогулку по парку. Альбус просто хотел пройтись, и ещё немного поговорить с мальчиком в непринуждённой обстановке, а Гарри не возражал. Он никуда не торопился. Со временем вопросы юного Поттера иссякли, и он начал наслаждаться прогулкой, зелёной травой и молодыми листьями деревьев. Парк казался ему завораживающе пустынным в полдесятого утра. Мальчик любовался красотами природы в тишине и приятной компании человека, которого он мысленно называл «дедушкой». Он любовался красивыми цветами, глубоким ручьём, мимо которого они прошли один единственный раз, да и всеми видами, которые радовали взгляд. Прошло немного времени, и парк наполнился посетителями. Гарри всё больше верил, будто бы угодил в сказку. Пока с неба на землю его не вернул громкий человеческий крик. — На помощь! — визжала пухленькая пожилая леди в старомодном твидовом костюме. На её лице замерла гримаса ужаса, щёки пылали красным огнем от бега и одышки. — Там… там такое! Чудовище, чудовище! — заверещала она, переходя на визг. Мальчик закрыл уши в попытке их уберечь, а лицо Альбуса мгновенно посерьёзнело. Совсем скоро из-за поворота в неприметный тёмный уголок парка вылетели ещё трое. — Что произошло, мэм? — спросил мгновенно подбежавший полисмен, каким-то чудом оказавшийся рядом. — Там! Там! — задыхаясь, пожилая дама махала рукой в сторону поворота. За неё договорил подбежавший худощавый мужчина, показавшийся Гарри чем-то похожим на скелет. — Сэр, поскорее убейте это чудище! — Да что там такое?! — не выдержал полицейский. Тут из-за злосчастного поворота вылетела молодая девушка с ужасом на лице, и дико завопила: — Тигр! Тигр! — Тигр?! — глаза полицейского чуть не вылезли из орбит, он схватился за ручку револьвера и решительно направился к повороту. Альбус крепко сжал руку Гарри и быстрым шагом направился вслед за полицейским туда же, откуда выбегали горожане. — Убейте его, сэр! — завизжала старуха, обретя, наконец, дар речи. Впрочем, она предпочла не задерживаться близко и последовала за остальными, попросту убежав. — Сэр, это может быть опасно! — полицейский дураком не был. Он остановил Альбуса жестом незадолго до поворота. — Я врач, сэр. Я служил в армии! — воинственно потряс тростью Дамблдор, — если там есть раненые, я окажу помощь! После сорок пятого меня не напугать какой-то облезлой кошке, а если вдруг нападёт, врежу ей палкой! — старик погрозил мужчине тростью. Тот уже собрался громко возразить, как за поворотом вновь раздался громкий визг. Времени препираться не осталось.

***

Альбус быстрым, пружинящим шагом шёл вслед за маггловским представителем законной власти. В левой ладони он сжимал маленькую ручонку Гарри, правую же держал наготове. Палочка, спрятанная в рукаве пиджака, была готова выскользнуть в любую секунду. Кто бы что ни говорил, но даже он, пришелец из другого мира, понимал, что целый тигр в парке многомиллионного города магглов — это дело из ряда вон выходящее. Они прошли за поворот, на дороге никого не было. Лишь только полоска крови уходила в сторону кустов. Альбус приметил напуганного до смерти мальчишку, который залез на соседнее дерево и явно не собирался слезать в ближайший десяток лет. Полицейский не проронил ни слова и молча двинулся по кровавому следу. Альбус, не обращая внимания на позеленевшего Гарри, пошёл следом, всучив мальчонке трость. Делегация протиснулась сквозь кусты орешника, и вышла на небольшую поляну. — Эй! — громко заорал магловский полицейский, прицеливаясь. Дамблдор коснулся его затылка и прошептал одними губами заклинание. Мужчина подкосился и шлёпнулся на землю без сознания. Большая кошка оторвалась от мёртвого парня лет семнадцати с прокушенной шеей, из которой и сочилась кровавая струя. Только сейчас Альбус заметил, что тигр и сам пребывал далеко не в лучшем состоянии. Грязная, свалявшаяся густая шерсть представляла собой жалкое зрелище. Местами из шкуры тигра как будто бы кто-то выдрал клоки волос. Впалые бока и обтянутые кожей лапы говорили о том, что хищник давным-давно не питался нормально. Тигр припал к земле, оскалил зубы и громко рыкнул. Так, что по парку прокатилось громовое эхо. Альбус достал палочку. С первого взгляда, брошенного на дикую кошку, он понял, что это не просто зверь, а колдун, причём, похоже, превратившийся спонтанно. Это свидетельствовало об огромной силе и невероятном таланте. Мало, кто способен в случае опасности прибегнуть к анимагии. Книга, прочитанная им две недели назад, ясно говорила — для проявления спонтанной анимагии требуется соблюсти три условия. Первое — смертельная опасность, или опасность, которую субъект считает таковой. Второе — сильное родство с внутренним зверем. Третье — магическая мощь. Причём, чем выше последний показатель, тем слабее могут быть первые два условия. Эти мысли пронеслись вихрем в голове Альбуса до того момента, как тигр громко зарычал. Зверь выглядел молодым, ещё не таким большим, каким бы мог стать. Не тигрёнок, но уж точно не взрослая особь. Огромная кошка ещё раз громко зарычала и бросилась на Альбуса. Тот взмахнул палочкой, и земля под хищником обратилась в вязкую грязь, в которой тигр благополучно застрял. Теперь Дамблдор мог не торопиться. Он ещё раз бегло осмотрел зверя и применил заклинание, вычитанное всё в той же книге про анимагов. Как только луч незримого заклятья коснулся зверя, того затрясло. Волна обратной трансформации выгнула кошачье тело, волосы быстро вошли в кожу и через мгновение в грязи валялся худой мальчишка, ошалелыми глазами таращившийся на всё вокруг. Одного взгляда на этого несчастного хватило Дамблдору, чтобы просчитать ситуацию. Альбус убрал палочку обратно в рукав, взял Гарри за руку и быстрым шагом подошёл к парню, молниеносно схватил того за запястье и, велев Гарри потерпеть, аппарировал. Клиника Святого Мунго встретила директора лёгкой прохладой и запустением. Они материализовались прямо в светлой приёмной, но в отличие от того раза, когда Альбус приходил сюда около месяца назад, ни одного посетителя он не увидел. Пухленькая привет-ведьма, что сидела у окошка для информации, обеспокоенно глядела на них. — Х-х-хшшш! — громко зашипел худой мальчонка, которого Дамблдор всё ещё сжимал за запястье. Альбус круто развернулся так, что каблуки его туфлей скрипнули о пол и грозно посмотрел на ошалелого паренька. — Инкарцео, силенцио! — маг дважды взмахнул палочкой и отпустил запястье своей находки. — Добрый день, вам, наверно, в отдел душевнобольных? — улыбнулась блондинка из окошка своей каморки. — Целителя ко мне, живо! — рявкнул Альбус так, что ведьма закивала, как китайский болванчик. — Гарри, извини, если напугал тебя… — начал было старик, но именно в этот момент увидел на своих ботинках завтрак мальчика. Зелёный Гарри держался за живот, его скрутило, он никак не мог прийти в себя. — П-простите, сэр, — выдавил он хрипло, пачкая одежду грязной рукой, после чего снова согнулся, но уже в другую сторону. Завтрак продолжал выходить. Альбус поморщился от запаха, взмахом палочки очистив свои туфли, пол в приёмной, одежду Гарри и даже его руки и губы от рвоты. Позеленевший мальчишка только удивлённо смотрел на него, в попытках отдышаться. Не прошло и минуты, как в коридоре показались двое мужчин в халатах лимонного цвета. «Наконец-то», — подумал Альбус, шагая навстречу целителям. — Чем можем помочь, сэр? — спросил пожилой мужчина. — Этого, — Альбус ткнул пальцем в связанного и заткнутого паренька, — вычистить, выходить, вылечить, оказать всю возможную помощь. Счёт предъявите Министерству, я нашёл его посреди Лондона, — начал старик. Глаза одного из целителей, того, что помладше, алчно сощурились. На секунду Альбусу показалось, что он только рад предъявить счёт Министерству. — Альфред, займись, — коротко бросил второй. Названный Альфредом быстро кивнул, с его лица слетело довольное выражение, вернув туда деловой, сосредоточенный вид человека на работе. Он взмахом палочки заставил лететь за собой связанного мальчугана и удалился вглубь коридора. — Парня никуда не отдавать. Сообщите мне, как только он поправится, — проинструктировал Альбус старшего целителя, — а этому, — маг кивнул в сторону всё ещё зеленоватого Гарри, — обычное обследование. На этот раз за мой счёт. — Хорошо, — кивнул целитель и направился к Поттеру. — Прошу за мной, — маг улыбнулся мальчику и медленно пошёл вдоль коридора к лестнице, ожидая, пока Альбус и Гарри его догонят. Чем дольше они пребывали в больнице, тем мрачнее становился директор школы. Результаты анализов его вовсе не порадовали, он скупо поблагодарил доктора за список зелий и рекомендаций, обязательных к применению, чтобы восстановить здоровье и нормальное развитие ребёнка, и поспешил откланяться. Предстояло много работы… Гарри же не успел толком рассмотреть больницу святого Мунго. Едва старец, взявший его с собой, закончил говорить с докторами, он вернулся к нему и, с улыбкой, вновь предложил взяться за руку. Мальчик побаивался, но всё же исполнил просьбу мага. Ему снова пришлось пережить ужаснейшие ощущения, сдавливание со всех сторон и кручение, и на этот раз это длилось гораздо дольше, но, всё же закончилось. Придя в себя, мальчик увидел под ногами аккуратную каменную дорожку. Она проходила от тяжёлых стальных ворот к двухэтажному кирпичному дому с белоснежными углами и колоннами, подпирающими балкон над парадным входом. На черепичной крыше красовался начищенный до блеска флюгер в виде какой-то птицы. По бокам от дорожки и вокруг дома росли туи и цветы, а высокий стальной забор давно зарос плющом и вьюнком. В дальнем углу, на заднем дворе, Гарри заметил огромный кудрявый каштан. Намётанный глаз мальчика сразу определил, что ухаживают за всем этим небрежно. Цветы растут в основном полевые, да ещё и как попало, кое-где среди сочной травы виднелись шляпки поганок, однако в целом, двор производил приятное впечатление. — Добро пожаловать в мой дом, Гарри. Здесь ты поживёшь какое-то время. — О боже… — выдохнул мальчик, глядя на дом, что был по его прикидкам, раза в три больше жилища Дурслей. И это его ужасно расстроило. Все волшебные мечты о новом мире тут же рассыпались в прах. — Что-то не так? — удивился Альбус. — Мне ведь всё это убирать, верно? — на мальчика было жалко смотреть. — О нет, Гарри, нет! Ты будешь здесь жить, но не прислуживать. Забудь всё, что ты делал у этих магглов. Здесь тебя ждёт совсем другая жизнь. Гарри с лёгким недоверием взглянул на старца, посмотрел на его морщинистое лицо, окрашенное доброй, искренней улыбкой. Альбус подмигнул ему, и все тревоги окончательно покинули голову мальчика. Ведь не может же такой добрый взрослый жестоко его обмануть? Директор взял его за руку, потянул к двери и отпер её, без всякого ключа, просто коснувшись. Вот щёлкнул замок, деревянная дверь отъехала, явив гостям просторный светлый холл. — Хозяин Альбус вернулся! Радостный крик, раздавшийся совсем близко, заставил Гарри громко вскрикнуть и спрятаться за старика. Перед ними стояло худое лысое существо, похожее на обезьянку, в белой одёжке, напоминающей огрызок простыни. Очень аккуратный и чистый огрызок. — Познакомься, Криппи, это юный мистер Поттер. Он поживёт здесь какое-то время. Существо уставилось своими глазищами на Гарри и тут же низко поклонилось, едва не ударившись макушкой о пол. — Приветствую, молодой господин Поттер. — Гарри, это Криппи, мой домовой эльф. — Эльф?! — поражённо выдохнул Гарри, во все глаза разглядывая Криппи. Лицо у домовика смахивало на обезьянью морду и было уродливым. Видимо, поэтому его так назвали. — Именно. Он здесь за всем следит и всё убирает. Криппи большой молодец. — Хозяин Альбус так добр, — заулыбалось существо. — Кхм. Криппи, приготовь для юного Гарри первую гостевую комнату, пока что это всё. — Криппи сделает, — сказало существо и просто исчезло. — Пройдём в гостиную. Гарри послушно двинулся за старцем, с большим интересом разглядывая интерьер дома. Он словно перенёсся во времени на два, а то и три века, столько здесь было старинной мебели. Весь этот дом был словно пропитан дыханием времени, от чего юному Поттеру становилось неуютно. Они вошли в гостиную, устроились у широкого окна с видом на задний двор. Альбус присел на диван и предложил Гарри опуститься в кресло напротив. — Теперь, несколько правил проживания в моём доме, — начал мужчина, — на второй этаж не подниматься, в подвал не спускаться. В твоём распоряжении гостиная, кухня, комната отдыха, кладовка и твоя персональная, гостевая комната. Если захочешь испытать свои магические способности, делай это именно в ней. Всё понятно? Гарри послушно кивнул, Альбус продолжил. — Замечательно. Игрушек у меня, к сожалению, нет. Зато есть целый двор вокруг дома и много книг. — У-у-у, чтение… — С этим придётся смириться, мистер Поттер. Впрочем, я не заставляю. К сожалению, ближайший месяц ты будешь предоставлен сам себе. Ровно в полдень, начиная с завтрашнего дня, будет приходить миссис Алисия Селвин, твоя учительница. Уходить она будет ровно в пять. На этом список правил и указаний заканчивается. — Учительница… — пробурчал Гарри немного обиженно. — От учёбы не убежишь, мистер Поттер. Она важна, как ничто другое. Думаю, вскоре ты это поймёшь. А теперь, мне нужно кое-что забрать у себя наверху. Можешь пока осмотреться… Альбус потрепал мальчика по голове и ушёл на второй этаж, оставив юного Поттера осматривать гостиную. Гарри не сдвинулся с места. Он словно прилип к старинному креслу, оглядывая дом, который казался ему почему-то немного больше, чем был снаружи. Внимание мальчика привлёк шкаф с книгами, старинная лампа на комоде, красивый деревянный столик и диван, на котором до недавнего времени восседал старец. Особенно юному Поттеру понравился камин. Большой, красивый не то, что у Дурслей. В углу стояла стойка, где стояли кочерги и другие штуки, назначение которых для юного Гарри было не совсем понятно. — Молодой господин Поттер, ваша комната готова! — Фух… — Гарри выдохнул. Появление домовика его вновь сильно испугало. Он старался не смотреть прямо на него, это существо пугало мальчишку, — вы напугали меня своим появлением. — Криппи сильно извиняется. Криппи плохой, плохой эльф, не умеет ухаживать за гостями правильно! Лысая обезьянка со всего размаху ударилась головой о паркет, от чего Гарри пришёл в полнейший шок. Он простоял, не в силах вымолвить и слова, пока эльф не закончил своё дело. — Пойдёмте, юный господин Поттер, Криппи покажет вам вашу комнату! Гарри поплёлся за эльфом, всё ещё пребывая в шоковом состоянии от резких перемен поведения этого, во всех смыслах, странного существа. Эльф отвёл его по небольшому коридору к одинокой двери на первом этаже. На табличке красовалось его имя, вырезанное золотыми буквами. Гарри Дж. Поттер. Мальчик дотянулся до ручки, повернул её и аккуратно толкнул дверь вперёд. Она отворилась без малейшего скрипа. Внутри его ждала просторная, светлая комната с широким окном и старомодной деревянной мебелью. Здесь была мягкая на вид кровать, заправленная идеально ровно, словно в отеле, рабочий стол у окна, невысокий комод, платяной шкаф и две книжные полки. Простенько и уютно. Гарри первое время не решался сделать шага внутрь. Он около двух минут стоял на пороге, разглядывая всё это. Такое убранство после чулана под лестницей казалось ему королевским. Поттер медленно вошёл в комнату, скинул свою сумку на пол, а сам развалился на мягкой кровати и зажмурился от удовольствия. Для мальчика это был рай. Альбус пробыл в тот день дома до самого вечера. Он показывал Гарри своё жилище, они болтали о всяком, Дамблдор объяснял юному Поттеру, кто такие домовики и почему их не стоит бояться. Показал книги, которые мальчик может брать, а потом они вышли погулять на задний двор. Старик научил своего подопечного пользоваться совиной почтой, объяснил, чем кормить сову и как общаться с птицами, которых Гарри поначалу побаивался. Ближе к вечеру Альбус сердечно попрощался с Гарри, попросив того немного потерпеть. Директор сказал, что не сможет часто навещать его, но обязательно будет присылать письма с совой. Вернувшись в Хогвартс, Альбус вновь уселся за рабочий стол. Маленького ребёнка нельзя было содержать одного в доме, только в обществе домовика и воспитательницы. Во-первых, нужно было какое-то общение со сверстниками, а во-вторых, должен был быть ещё кто-то взрослый, который мог помочь в воспитании и реабилитации юного Поттера. На столе перед директором открылась папка с документами. Здесь он хранил всё, что касалось юного Гарри. Составленный за эти три месяца список выживших родственников, завещание родителей и другая, не менее важная информация, в том числе планы тех действий, которые хотел предпринять Альбус. Дамблдор вынул газету восьмидесятого года, где с колдографии на первой полосе смотрел худощавый черноволосый мужчина. Он что-то кричал и держался руками за прутья клетки. Сириус Блэк. Обстоятельства заключения крёстного Гарри вызывали у Альбуса подозрение. Он чувствовал, что-то здесь было не чисто, но никак не мог понять, что конкретно. С этим вопросом он пообещал себе разобраться одним из первых. Из живых родственников у Поттера, если не считать носителей фамилии Блэк по бабушкиной линии, осталась Андромеда Тонкс и её семья, ну и Нарцисса Малфой, соответственно. С Малфоями Альбус решил познакомить юного мальчика в самую последнюю очередь, только тогда, когда тот получит достаточно хорошее образование, чтобы самому судить о людях. Что ж, видимо, придётся написать письмо Андромеде. Быть может, через месяц она откликнется. Тем более, пока придёт ответ, будет время разобраться с Сириусом. И для этого тоже надо написать несколько писем.