Давай начнём с улыбки

      Нью-Йорк. Ночь. Причал, подсвеченный неяркими прожекторами. Напряжённую тишину разрывает лишь плеск воды и рокот мотора яхты, готовой в любой момент увезти своего нового владельца подальше от этого города и всего того, что с ним связано. На причале замерла толпа людей — целая армия, подчинённая его воле, готовая перегрызть друг другу глотки, стоит только приказать. Но сейчас важна только она, и ему нет дела до прочих людишек.       — Вечно строишь из себя героиню, да?       Глаза в глаза. Килгрейв пытается прочесть, увидеть скрытый мотив. Что у неё на уме? Их разделяют какие-то жалкие двадцать метров мокрого после дождя асфальта, и это чудовищно близко, учитывая их нынешние взаимоотношения. Джессика уже сто раз могла бы убить его, но она стоит как вкопанная, даже не пытаясь двинуться с места.       — Нет, — голос твёрдый, но взгляд с головой выдает её замешательство. Она растеряна. Она блефует?       — Умная, умная девочка, — ехидно ухмыляется Килгрейв, недоверчиво качая головой и делая пару шагов навстречу. — Притворяешься, что даёшь мне то, чего я хочу? То, на что я надеялся...       Он невольно вздыхает, улыбается, скалясь собственным мыслям. Ведь вся эта затея с сывороткой, этот риск, это их противостояние были только для того, чтобы доказать, что он сильнее. Чтобы подчинить, сделать своей, взять, забрать, увезти...       — Боже, какое искушение: купиться на эту игру.       Глазами, полными ярости, Килгрейв, кажется, пытается заглянуть Джессике под кожу, прочесть все мысли и уличить во лжи — потому что он не верит. Отказывается верить. Но она молчит, а взгляд всё такой же растерянный. Как в том убогом переулке, где он когда-то впервые повстречал её.       Задумавшись, Кевин невольно переключает внимание на покорно замерших людей за спиной Джесс и тут же замечает Триш, эту блондиночку-радиоведущую.       «Вот оно! — мысленно торжествует он. — Сейчас я положу конец твоему великолепному спектаклю, милая».       — Я требовал от тебя невозможного, теперь я это понимаю. Я хотел, чтобы ты любила меня, но ты никогда никого не любила, ты на это неспособна. За одним лишь исключением, — торжествующая улыбка, — иди сюда, Петтси. Ты же сделаешь всё, чтобы её защитить, правда?       Он играючи берёт за руку послушно подошедшую девушку, другой рукой мягко проводит по её волосам, невесомо очерчивает линию подбородка, при этом пристально следя за реакцией Джесс.       — Да, — обречённо говорит та, бледнея ещё пуще прежнего.       — Так, может, я выбрал не ту сестру? — внутренне закипая, произносит Килгрейв. — Буду насиловать её каждый день. Моя кожа будет касаться её, — недвусмысленно поглаживает щёку безвольной девушки. — Она будет моей игрушкой. Будет моей рабыней. И в её представлении она будет умирать, так? — продолжает он начавшую уже затягиваться провокацию, всё так же в упор наблюдая за Джессикой.       — Да, — говорит уверенно, но глаза блестят от непрошеных слёз.       Брехня! Кевин отворачивается и тащит за собой на борт яхты Петтси, до хруста в костях сжимая запястье блондинки.       Вот сейчас Джесс должна окликнуть его, остановить; должна ударить в спину, убить, ну же! Ничего. Чёртова девка! Не дойдя до края пирса буквально несколько шагов, резко разворачивается.       — Мы отчаливаем, — в неконтролируемой ярости повышает голос Килгрейв. — Если мы с Петтси услышим что-то от тебя или кого-то похожего на тебя, она перережет себе горло, — крайняя мера предосторожности!       Джессика всё стоит на том же месте и молчит, доводя этим Килгрейва до белого каления. Он хочет, чтобы она чувствовала его боль, его отчаяние, его ревность и желание обладать.       — Поцелуй меня, — зло командует Кевин, — с чувством.       Полностью покорная чужой воле Триш берёт его лицо в свои руки и утягивает в долгий страстный поцелуй.       Килгрейву тем временем абсолютно плевать на прижимающиеся к его лицу влажные губы. Он смотрит на Джессику — она подавлена. Она в смятении, да, она чуть ли не плачет.       — О боже, это правда! — Килгрейв отпихивает от себя Триш, мгновенно забывая о её существовании. Он видит только Джессику, но всё ещё отказывается верить глазам. — Ты позволяешь мне забрать свою любимую сестру. Бог мой, всё наконец закончилось. Ты теперь моя! — подходит к ней, влекомый будто бы невидимым магнитом. — Больше никакого сопротивления, никаких грустных выходок. Ты будешь со мной. После всего. Знаешь, когда-нибудь, сколько бы времени ни потребовалось, я знаю! Я знаю, что ты ответишь мне взаимностью!       В его голосе ликование, в глазах — детский восторг. Он долго ждал этого момента. Рисковал свободой, жизнью, всем ради одной лишь неё...       — Давай начнём с улыбки, — приказывает Кевин.       И уже даже не пытается скрыть радость, когда Джесс растягивает свои красиво очерченные коралловые губы в искренней улыбке.       — Скажи, что любишь меня, — жарко шепчет он ей на ухо, с надеждой заглядывая в сияющие глаза любимой девушки.       — Я люблю тебя, Килгрейв, — всё с той же улыбкой спокойно произносит Джессика.