Пилот (рабочее)

      — Мертва. Мы тебя едва вытянули с того света, её просто не успели, — ответила расстроенно Сарашики, смущенно поводив пальчиком по тумбочке.       — Печально, я так понимаю, про моего не удавшегося убийцу нужно разговаривать с сестрой? — а жаль, такая ниточка была буквально в руках и оборвалась.       — Правильно понимаешь. Она же тебя и введет в курс дела, — ехидно добавила голубовласка.       — Как девушки? — не оценил я её иронии.       — Все дважды на тебя обиделись и объявили тебе бойкот под операционной, — похихикивая сказала она.       — Все? — посмотрел я на неё с намеком.       — Хе, а ты роток на меня не разевай, — улыбнулась она, и направилась на выход, виляя бедрами.       — Значит все, — констатировал я, глядя на закрывшуюся за голубовлаской дверь.       Но не успел я перевести дух, как меня навестила следующая посетительница.       — Привет, привет, — весело подпрыгивая с ноги на ногу, зашла Табане в палату через окно по потолку (!) ничуть не смущаясь того факта, что гравитация, вообще-то, работает в совсем другом направлении.       — Помяни черта…       — Как он тут как тут, — продолжила «сумасшедшая зайчиха» рассмеявшись.       — И чем же обязан честью лицезреть вас, о императрица всея планеты Земля? — обратился я к ней, когда её голова зависла точно надо мной, открывая мне вид на самое шикарное из виденных мной декольте. А где-то на заднем фоне мне послышался удар похоронного колокола и батюшка, отпевавший мои мозги.       — Своим прогрессом, конечно же, — улыбнувшись, сказала она, а затем достала из декольте какое-то устройство и принялась рассматривать меня через него, полностью отключившись от внешнего мира.       — А немножко объяснений я не заслужил? — спросил я, оценивая её пропорции с видом мыслителя размышляющего о тщетности бытия.       Она убрала монокль от глаза и посмотрела мне в глаза, высунула язык от мысленного усердия, после чего спросила:       — Хм, а ты хочешь это узнать? Это не те знания, обладание которыми может сделать хозяина здоровее, — сказав это, она начала нарезать круги по потолку, в припрыжку.       — Да как бы уже поздно, я уже вляпался в «это», и мне хотелось бы знать от первоисточника, какого цвета «это», — сказал я, смотря на неё честными-причестными глазами, а где-то вдалеке, знакомый батюшка благословлял отряд инквизиторов на борьбу с вражескими тараканами.       — Шалунишка, — улыбнулась Шинононо старшая, — что же, все началось лет двадцать пять назад… — тут она остановилась и опять всмотрелась в меня. — Что ты знаешь о технологической сингулярности? — неожиданно спросила она.       — Теоретический момент, когда человек будет неспособен осознать технический процесс? — попытался я вспомнить определение. Давным-давно натыкался на статейку о нем, когда читал о системах распознавания на основе алгоритмов с использованием машинного обучения, которые в тот момент только тестировали в боевой аппаратуре.       — Надо же, какой умный «мальчик», — улыбнулась она и подпрыгнула, как маленький ребенок. — Правильно! Так вот, что ты скажешь, если этот момент наступил тридцать лет назад? — и опять пустилась в пляс.       Я задумался. Если правильно помню, то весь вопрос сводился к тому, что, в большинство самообучающихся алгоритмов нельзя было влезть и посмотреть, как и почему они приняли решения. Что в свою очередь вызывало проблему понимания их работы, в частности, люди не могли понять, почему были приняты те или иные решения (и что пугало тех, кто занимался этим вопросом, так это то, что решения зачастую оказывались верными, Терминатора все смотрели).       — Не поверю, — ответил я, сопоставив уже известные мне факты, а на том же заднем плане кто-то прокричал «Жги ведьму!».       — Почему? — теперь она действительно заинтересовано смотрела… этаким взглядом вивисектора на интересный труп.       — Закон перехода количественных изменений в качественные… — объяснил я альтернативную точку зрения на этот процесс. — И как оно, по ту сторону? — спросил я, всматриваясь в её красные глаза, а где-то на грани начала вилять мысль, которую я пытался поймать, но не успел. Табане рассмеялась и захлопала в ладоши.       — Браво, браво. Твоя сестра может по праву тобой гордиться, — едва ли не подпрыгивая от восторга, сказала Табане.       — Хо? Я имею честь говорить с «оцифрованной» личностью? — попробовал угадать я характер «качественного» изменения.       — Увы и ах, мы, — она указала пальчиком на висок, — неспособны преобразиться в двоичный формат… но заменить биологическую нервную систему на более надежный и качественный носитель нам это не мешает, точнее, способность мозга к регенерации с последующей подменой, нам же «всего лишь» нужно было сделать так, чтобы новые «клетки» были сделаны из другого материала.       — А ядра? — спросил я, размышляя над сказанным.       — Если ты об их «вычислительной» составляющей, то это удачная попытка скопировать мозг новорожденного, предварительно задав другие… «инстинкты», — сказала она ехидным тоном.       — Привязка к пилоту… обучение, по ходу использования… динамическая перестройка под условия… мотивация? — вот на последнем этапе осознания сути ИЛ и их носителей — ядер, я подзавис.       — Лю-бо-вь, — сказала она по слогам.       — А вы жестоки, — сказал я, после минутной паузы, которая понадобилась мне на то, чтобы осознать всю суть ядер.       — Какие есть, — остановила пляску Табанэ.       — Но, ты так и не ответила на главный вопрос, зачем кому-то понадобился скромный я? — некоторые догадки я уже имел, но хотелось бы услышать то, что скажет она.       — Хм, ты дитя, что с рождения такой, какими стали мы, — пояснила она, — и становится все сложнее скрывать это… кроме того, далеко не все из нас согласны скрывать технологии до того момента, когда человечество будет готово сделать этот шаг.       — Человек — политическое животное, — процитировал я Аристотеля.       — Верно, — улыбнулась она, — ну, бывай, — но перед тем как она удалилась, я успел сделать то, что хотел сделать последние десять минут.       Рывок вперед и наши губы встречаются в поцелуе, прервавшийся лишь шумом открывшейся двери.       — Ичика? Что-то случилось? — спросила Чифую, заходя в палату.       — Нет, — ответил я, все еще смакуя вкус её губ. Значит, «первый» из вас? Тому факту, что след Табане уже простыл, я не удивлялся, а принял как данность. С другой стороны, в первый раз я не буду скучать на больничной койке, такого объема материалов для осмысления у меня еще никогда не было.       — У тебя, наверное, накопилось ко мне много вопросов? — спросила Чифую.       — Ты себе даже не представляешь, сколько, — улыбнувшись, сказал я.       — Что же, можешь начинать допрос, — криво усмехнулась она.       — Почему же, можешь не отвечать… я пойму, — сказал я, всматриваясь в глаза сестры и пытаясь там найти хотя бы отблеск эмоций. Впрочем, внешне, она холодна как обычно, но я-то, знаю, что ты, дорогая сестра, не такая.       — О, ты не забыл, что такое чувство такта? — сказала она.       — Есть немного, — согласился я с иронией в её голосе, все же я не японец, чтобы соблюдать то же чувство такта, что и они.       — Итак, кто та девушка, что нанизала меня на рыцарское копье?       — Мадока Оримура и наша с тобой сестра, — вздохнув, осознавая неотвратимость этого разговора, ответила Чифую.       — О как, чего еще я не знаю про собственную семью? Надеюсь, не про десяток племянников, называющих тебя матерью? — попытался пошутить я, но, не заметив реакции Чифую. — Что, правда? — спросил я шокировано.       — Попался, — после длительной паузы сказала она и рассмеялась искренним смехом.       — Мда… — сказать было нечего, но обстановку она разрядила отлично.       — А если серьезно? — когда мы отсмеялись, спросил я.       — Ты уже заметил… что ты не совсем обычный мальчик? — спросила Чифую, зайдя из далека.       — Можно и так сказать, — ответил я, показав железный шарик, который я мял как пластилин.       — Скажем так, таким ты стал, потому, что был болен тяжелой формой аутизма, а единственный выход… это перенос сознания на новую… платформу путем обновления, — я кивнул, ожидая продолжения. — Для того, чтобы увеличить шанс успеха, родители пошли в «тестовую группу».       — То есть добровольно согласились пойти на убой ради меня? — переспросил я, Чифую скривилась как от удара, но утвердительно кивнула.       — Первоначальное применение этой технологии оказалось успешным… но через шесть и девять месяцев всплыли побочные эффекты.       — Подожди, подожди, — остановил я её, про диагнозы родителей я знал, рак у отца и «красная системная волчанка» у матери… выходит именно так реагировал организм на попытки отработки этой технологии, — но успешными они не были… кто был успешным? — я внимательно всмотрелся в сестру, перебирая в уме уже знакомую мне Чифую. — Это была ты!       — И что с того? — агрессивно сказала она.       — Да ладно… быть того не может… — сказал я, но наблюдая за неожиданно всплывающими эмоциями Чифую, не знал, смеяться мне или плакать от того, что не замечал в собственной сестре «супермена». Проскрипев сквозь зубы что-то нецензурное, я поднялся и смотря в расширяющееся от шока глаза сестры просто обнял её. — Дурочка… ты для меня всегда будешь сестрой, великой и непобедимой Чифую, объектом для подражания и любимейшим родственником, что бы ни случилось в прошлом или будущем. Та, кто заменила мне отца и мать. И ты думаешь, что узнав такую мелочь, я поменяю свое отношение к тебе? — я потер виски. — Женщины, — выдал я свой важный вердикт.       — Все вы, мужики, одинаковые, — выдала Чифую в ответ у меня в объятиях, и мы рассмеялись, Чифую выпуская напряжение, копившееся до этого, я же просто наконец понял для себя крайне важную вещь, которая как-то проходила мимо сознания и считалась как само сбой разумеющееся: «у меня есть сестра, которая сделает ради меня все… пусть и по-своему, но это стоит того, что быть братом, который сделает все ради неё».       — А теперь, когда это лирическое отступление на тему того, кто мы друг для друга, закончилось, может, продолжим? — спросил я, аккуратно ложась на место, следя за тем, чтобы швы не разошлись.       — Кхм, — прокашлялась она, и вот я опять вижу знакомую мне «железную леди», — после удачного опыта, технологию применили на тебе, в возрасте полутора лет, — я кивнул, принимая к сведенью. — Мадока… она была с самого начала против этого… она не хотела терять мать и отца, и не считала тебя… достойным их жертвы. Потому сразу после смерти отца, она покинула меня, исчезнув в неизвестном направлении.       — Поговорить я с ней смогу? — спросил я.       — Возможно, позже, но не раньше, чем тебя выпишут, — ответила Чифую.       — Спасибо, — сказал я, когда сестра, посчитав разговор оконченным, покинула палату.       — Да, кстати, она тебя уже совсем заждалась, — сказала Чифую, вернувшись и бросив мне в руки черную сферу размером с кулак, которую я рефлекторно поймал.