Гриффиндор

Утро выдалось куда более ясным, и хотя за окном все еще висели грозовые тучи, кое-где можно было заметить едва проглядывающее солнце. Оно просачивалось сквозь стекла замка и будило учеников. Амелия и Анджелина, как и ожидалось, проснулись в одиночестве, и в большой зал девушки спускались вдвоем, не став дожидаться появления Алисии. Амелия постоянно зевала и потягивалась, но была явно в лучшем настроении, чем Анджелина, привыкшая летом валяться в постели до обеда, та за их короткий путь до большого зала дважды успела нагрубить однокурсникам и хорошенько хлопнуть дверью одного из классов. Кто-то оставил дверь открытой и, засыпающая на ходу Анджелина, чуть не врезалась в нее. За столами факультетов было уже много народу и все выглядели очень оживленными. За окном больше не хлестал дождь, а ветер не сносил сов прямо в полете. Хоть небо и было немного хмурым, но все ученики явно были рады хоть какой-то перемене погоды. Усевшись за Гриффиндорский стол, Джонсон, даже не притронувшись к еде, сложила руки под головой и начала дремать. Амели принялась было за еду, но тут к ним за стол буквально запрыгнула Алисия и сразу же прилегла на скамейку, удобно устроив голову на коленях Амелии. Девушка отставила чашку и погладила подругу по волосам. Пару минут прошли в молчании, после чего раздался, казавшийся очень далеким, голос Джонсон: — Рассказывай, даже мне видно, как ты сияешь. Алисия как по сигналу выпрямилась, широко улыбнулась и начала: — Он самый лучший… Амели взяла чашку с какао. На ее памяти это был уже шестой «мистер самый лучший». Алисия всегда искала идеальную вторую половинку и безжалостно отвергала не подходивших по ее параметрам претендентов. На самом деле все было куда проще, чем могло показаться на первый взгляд. Алисия не терпела молодых людей слабее ее физически или морально. Но когда подруги предложили ей присмотреться к парням, играющим за сборные факультетов, сильным и волевым юношам, Алисия с горечью заявила, что встречаться с кем-нибудь из команд по квиддичу нет смысла, ведь квиддича в ее жизни хватает итак, и на свиданиях ей хочется говорить о чем-то другом. Проходящая мимо профессор Макгонагалл раздала расписание, в то время как Алисия все еще рассказывала свою историю о великолепном Майкле Лимерли. Закончив, Алисия оттянула край расписания, которое читала Амелия. — Травология, а потом ЗОТИ. Ничего страшного не случиться, если я вместо этого хорошенько высплюсь, а то после обеда от меня вообще не будет толка. Схватив со стола хлеб с джемом, она помахала подругам рукой и поспешила наверх. Амелия проводила ее взглядом и только теперь заметила сидящих в углу Фреда, Джорджа и Ли Джордана, которые решали как бы им проникнуть на Турнир. Амелия прислушалась к их шепоту. — Брось, я слышал, что это заклинание полная ерунда, шутка и не более, оно просто меняет облик, а не прибавляет возраст, — говорил Фред, обращаясь к Ли и брату. — Лучше попробовать зелье, это надежнее. Правда… — задумчиво сказал он. — Зельевары мы не особо годные, нужно найти кого-то… — он поднял голову и, увидев Амели, подмигнул ей. Фред уже было открыл рот, но тут Анджелина, быстро поняв в чем дело, сказала: — Даже не думай, ни я, ни Амелия не будем готовить вам зелье старения. Это глупая затея, — строгим тоном проговорила гриффиндорка. — Ну, ладно тебе, Анджелина, если мы будем готовить его сами, точно отравим кого-нибудь. Сама знаешь, как мы Сов сдали, — состроив умоляющую гримасу, начал Джордж. — Я сказала, нет, — отрезала гриффиндорка и начала подниматься из-за стола. — Пойдем, нам нужно на травологию. — Ладно, — удивленно пробормотала Амелия, предпочитавшая не спорить со свеой подругой, особенно в моменты ее гнева. Она запихнула расписание в сумку и встала вслед за Анджелиной. — Аддерли, получишь значительную часть выигрыша, и мы отстанем от тебя с тем анекдотом, если поможешь нам с зельем, — успел шепнуть ей Фред, когда девушки проходили мимо. Девушка обернулась и пожала плечами в знак того, что еще подумает над этим и поспешила на урок.

***

Травология — лучший способ релаксации. Чинное пересаживание целебных растений и сбор плодов могли бы успокоить нервы даже шутникам Уизли, если бы те, конечно, ходили на этот предмет. Конечно, парочка ядовитых цветов могли бы испортить вам не только настроение, но и жизнь, но под четким руководством профессора Стебль, этого не следовало бояться. Амели и Анджелина присоединились еще к десятку шестикурсников, которые продолжали посещать этот предмет. В теплицах все разошлись по парам и спокойно переговариваясь, принялись за работу. Амелия любила травологию, ее отец занимался в министерстве поставками лечебных зелей, и по роду своей службы должен был хорошо разбираться как в самих зельях, так и в их ингредиентах. Как ответственный работник он читал много литературы посвященной сфере своей деятельности, и бывало читал Амелии на ночь книги по травологии вместо сказок. По правде говоря эти книги Амелия любила куда больше обычных, особенно когда папа начинал их комментировать и во всех красках рассказывать какие цветы делают из девушек красавиц, а какие лианы могут задушить даже слона. — Что на тебя нашло, Андж? Если бы мы помогли им, Фред был бы тебе очень благодарен, — Амелия подрезала листья ядовитой тентакулы, в то время как Анджелина следила, чтобы растение не опутало никого своими лианами. — Я думала, — девушка на секунду прервалась, затягивая у себя на затылке хвост потуже, чтобы тентакула не дотянулась до волос,— думала, что он тебе нравится. — У меня совершенно нет настроения им помогать, — отрезала Анджелина, попутно хватая один отросток растения и обрезая его ножницами. — Но почему же? — Амелия догадывалась, что резкий тон подруги никак не связан с ее ранним пробуждением. Главная охотница гриффиндора немного помедлила, как бы размышля стоит ли говорить, но, посмотрев на подругу, все же промычала, почти не разжимая зубов: — Он вчера обжимался с той красоткой из пуффендуя. — Оу, вот почему ты так легко согласилась пойти в спальни так рано, — Амелия попыталась сдержать улыбку и придумать, как бы поддержать подругу.— Уверена, все было не так, как тебе показалось. Он мог обнимать ее перед каким-нибудь розыгрышем, например. Он же сам донес тебя на руках до нашего стала, и выглядел ничуть не менее счастливым, чем ты сама. Слова Амели заставили подругу задуматься. Анджелина стала с еще большим усердием отрезать побеги тентакулы. За время урока, однако, Анджелина немного расслабилась и окончательно проснулась, так что на защиту от темных искусств девушки шли уже в хорошем расположении духа. На лестнице ведущей в замок их догнали близнецы и Ли. Джордж поймал взгляд Амелии и покосился на Анджелину, будто спрашивая о ее настроении. Амелия посмотрела на него из-за челки и едва заметно робко кивнула, тогда Джордж вышел чуть вперед и заговорил. — Слушай, Джонсон, мы тут поняли почему ты не хочешь помогать нам с зельем и Амелии даже запрещаешь. Вам обеим уже стукнет по семнадцать, к тому времени как будут выбирать победителя, ты просто хочешь убрать сильных соперников. Анджелина даже остановилась на секунду, повернула голову в сторону Амелии, после чего разразилась звонким хохотом, сама Амели тоже не сдержала смех. — Да, Джордж, — начала Амелия, прикрывая рот рукой, — мы с Джонсон сегодня на травологии нарезали стеблей тентакулы, чтобы засунуть вам ночью под подушку. Джордж и Фред переглянулись, будто прикидывая шутит девушка или нет. — Ну тогда не вижу ни одной причины нам не помочь, раз мы все равно умрем сегодня, кстати, где Алисия, она вроде тоже в зельях неплохо разбирается. — Решила не почтить нового профессора своим присутствием и ушла почивать. Завидую ей страшно, — все еще позевывая призналась Анджелина. — Бунтарка, — заявил Ли. — Люблю бунтарок, — отозвался Фред. Анджелина многозначительно фыркнула. Настроение поднявшееся было во время травологии, вновь упало, и девушка сразу нахмурилась. Главная охотница Гриффиндора никак не могла смириться с тем, что кроме нее, Фред не упускает возможности приударить и за другими девушками. И все резонные замечания Амелии, что Фред хоть и флиртует со всеми девушками Хогвартса уже много лет, но много девушек себе не заводит, а встречается только с одной...как правило, Джонсон совершенно не убеждали. Преодолев пару лестничных пролетов и коридоров, Амелия оказалась у двери кабинета Защиты от темных искусств. Здесь уже толпились нетерпеливые студенты. Слава о новом преподавателе — Грозном Глазе, заставила ребят явиться в класс раньше времени. По коридору разносились отдельные слова разговоров: — Да, тот самый. Самый сильный мракоборец. — Да нет, просто шизанутый дед. К компании подошли парень с девушкой: Мэри Кэрролл и Льюис Браун — парочка встречающаяся чуть ли не с первого курса и везде ходившая в обнимку. Анджелина и Алисия всегда завидовали этой парочке, уже нашедшей друг-друга, и не переставали им умиляться, Амелии же они казались героями какой-то очень давней сказки. — Слышали, — Льюис говорил восторженно. — Говорят, он заставил третьегодок сражаться с оккамиями, — увидев замешательство на лицах, он добавил: - Ну, такие с телом змеи и головой птицы, они злющие. — Представляете, — в голосе же Мэри явно слышалась паника. — Боюсь представить, что ждет тогда нас. — Думаю, заставит нас сражаться друг с другом до потери сознания. — Или наложить поочередно все известные нам заклятия. Кто помнит меньше сорока, того он пошлет в запретный лес. — А может, заставит сражаться с несколькими дементорами сразу. Близнецы Уизли наперебой стали предлагать варианты проведения занятий, вскоре к ним присоединился весь шестой курс. Однако ни один из них не был близок к истине. Все разговоры смолки, как только дверь кабинета сама по себе открылась и послышался хриплый голос профессора: — Заходите. Кабинет Защиты от темных искусств, казалось, стал намного мрачнее. Окна были зашторены, и в классе царил полумрак. На столах вместо толстых фолиантов, колб и клеток стоял лишь один диковинный предмет. Волшебный прибор напоминал зеркало, на поверхности которого виднелись расплывчатые тени. Еще позади стола, в самом темном углу класса, стоял огромный сундук, который, видимо, принадлежал нынешнему преподавателю, так как раньше его никто не видел. В общем, класс выглядел теперь так же устрашающе, как и его хозяин. Аластор Грюм, мракоборец в отставке, стоял сейчас рядом со столом и волшебным глазом наблюдал, как шестикурсники опасливо рассаживаются по местам. Амелия, чуть ли не единственная, села за первую парту. Страх и осторожность сейчас боролись с интересом в душах студентов. Через секунду к Амелии подсел Ли Джордан, а вот Анджелина предпочла сесть прямо за близнецами, за что Амелия на нее немного обиделась. — Шестой курс, — начал Грюм, когда все расселись. — Самое время, чтобы знакомиться с самыми жуткими заклинаниями волшебного мира. Не смотря на то, что некоторые из заклинаний настолько страшные, что многие из вас даже не пожелали бы изучать их, ими часто пользуются темные волшебники, в том числе ближайшие приспешники Волан-де-Морта, — по классу разнесся взволнованный шепот. Произносить имя темного Лорда было не принято, это считалось дурным тоном и признаком глупости. Амелия огляделась, все студенты смотрели на Грозного Глаза как завороженные, боясь отвести взгляд хоть на секунду. А профессор продолжал: — С какого бы заклинания нам начать… Грюм явно получал наслаждение от собственных слов, в то время как класс сидел как на иголках в ужасе перед перспективой увидеть чью-то смерть прямо на уроке. — Страх… Я вижу в ваших глазах страх. Вы боитесь даже одного упоминания о запретных заклинаниях, в ту пору, как я лично видел их все и даже чувствовал некоторые из них, — Грозный глаз немного помедлил. — И вы увидите, — добавил он более тихим голосом, а после продолжил: — Вы думаете, вам не придется столкнуться с такими заклятиями? Вы заблуждаетесь. Поднимите руки те, чьи родители или родственники подвергались пыткам во времена Темного Лорда? Амелия нерешительно подняла руку, но тут же, к своему ужасу, обнаружила, что почти весь класс сидит с поднятыми руками. Это повергло ее в шок, больше половины ее однокурсников пострадали от рук того, кого нельзя называть. И хотя лично им не был нанесен физический вред, она прекрасно знала какие раны оставляет осознание боли родных людей. — Ты, твое имя? — Аластор Грюм уже подошел к первой парте и теперь указывал на нее. Его изможденное шрамами лицо было так близко, что у девушки невольно перехватило дыхание. Секунду помедлив, она встала и ответила: — Амелия Аддерли, — девушка не могла вынести взгляд Грюма и смотрела куда-то в пол, безумно хотелось сделать хоть что-то, потрогать косу, палочку, посмотреть на Анджелину, убежать, но девушка смиренно стояла чуть сгорбившись и продолжала изучать каменный пол. И хотя прошло всего пару секунд, они показались девушке вечностью. — Заклинание? — голос Аластора Грюма был настолько спокоен, что можно было подумать, что они говорят о погоде или о любой книге. — К-круциатус, — чуть слышно сказала девушка. — С таким тихим голоском, вас бы убили в первую же минуту боя, мисс Аддерли, — насмешливо, даже с некой издевкой сказал преподаватель и несколько отошел от передних парт. — Заклятье боли, — одобрительно кивнул Грюм. — Одно из трех непростительных заклятий, запрещенных министерством. Смерть от болевого шока не наступает даже при длительном и многократном применении, однако жертва может сойти с ума,— последние слова, как показалось Амелии, Грюм произнес особенно сладко, — как вы смотрите на то, чтобы прямо сейчас использовать это заклинание? Достаньте палочку, мисс Аддерли. У Амелии округлились глаза, по телу пробежала дрожь. Даже заклятия остолбеней и конфундус девушке давались с трудом, причинять кому то боль или неудобства ей всегда было неловко, а потому ее магическая воля слабела только при мыслях о подобных заклятиях. — Но, сэр, нам нельзя использовать такие заклинания, — попыталась она отказаться, глаза ее сейчас смотрели на профессора, в них смешались чувства страха и желание заплакать. — Палочку, мисс Аддерли, — трясущимися руками, Амелия достала палочку. — Направьте на меня и произнесите заклинание, — упорно продолжал Грюм. Амелия медлила, ей было страшно, но серьезный взгляд Грюма пугал ее не меньше. Она подняла палочку и наставила ему в грудь, даже открыла рот, но сказать ничего не смогла. Дальше произошло то, чего никто не мог ожидать. — Вы слишком медлите, мисс Аддерли, — раздался голос Грюма. После чего он молниеносно вытащил палочку и закричал: — Круцио. Амелию обожгло болью, ноги подкосились, и она упала на колени, едва не ударившись головой о массивную деревянную парту. Тело било судорогами, она мгновенно перестала что-либо видеть, не могла сосредоточиться ни на чем, кроме собственной боли. Память мгновенно перестала работать, и девушка забыла где только что была и что произошло. Боль медленно, будто змея, проникала в каждый уголок ее тела и причиняла вред каждой клеточке. Тело почти сразу начало неметь, у девушки пропало ощущение пространства, она будто весела в воздухе в абсолютной тьме и на каждое новое мгновение приходилась новая волна боли. В тот момент она не могла сказать кричала она или нет, но мысленно она молила, чтобы кто-то пришел ей на помощь, остановил, вырвал ее из этого мрака. Но никто не слышал, Амелия остро чувствовала вкус крови во рту, похоже, девушка сильно прикусила себе губу. Сквозь пелену адской боли она услышала множество голосов, но не могла разобрать, что они говорят. Вскоре во мраке стали всплывать, очень отчетливо и ярко, образы ее родителей кричащих от боли и безысходности, буквально бьющихся в неимоверных судорогах об пол тел, это были, казалось, давно забытые воспоминания из детства. Со стороны зрелище было ужасное, хрупкая девушка буквально вжималась в пол, царапая каменные плиты пальцами, рот ее открывался и закрывался, но она не издавала ни звука. Серебристые волосы выбились из заплетенной косы и свисали теперь, обрамляя лицо. Из-за искаженной гримасы боли и седых волос, казалось, будто девушка превратилась в старуху. — ПРЕКРАТИТЕ! — не прошло и двух секунд после того как Грюм выкрикнул заклинание, как почти весь класс повскакал со своих мест. Несколько парней буквально перевернули парты, за которыми сидели. Льюис закрыл Мэри глаза, у той начинали течь слезы. Ли, сидевший ближе всех к Амелии, бросился к ней, однако, явно не понимал, что ему делать. Фред и Джордж инстинктивно потянулись к палочкам. Лишь услышав восклицания студентов, профессор опустил палочку, и Амелия обессилено упала на пол. На секунду могло показаться, что девушка без сознания, обмякшее, все еще немного трясущееся тело, казалось, больше не подчиняется своей владелице. Лицо Аластора Грюма ничего не выражало, он посмотрел на Амелию, затем на повскакавших с мест учеников, которые смотрели на него с ненавистью. Он задержал свой взгляд на Фреде и громко и четко сказал: — Мистер Уизли, поднимите свою палочку и сделайте то, что собирались. На секунду в голове Фреда промелькнуло сомнение, напасть на профессора не лучшая идея, однако сердце упорно твердило, что стоить проучить этого старика. «Остолбеней», — только подумал гриффиндорец, наставляя палочку на Грюма. Тот стоял к нему лицом и похоже не собирался защищаться. Белая вспышка вылетела из кончика палочки и ударила профессора прямо в грудь, однако тот не отлетел в сторону, даже не покачнулся. В классе царила идеальная тишина, напряженные студенты, многие так и стояли у своих мест. Фред так и не опустил палочку, и предпринял еще одну попытку напасть, все повторилось: вспышка заклятия и никакого эффекта. На помощь ему пришел Джордж, он тоже выставил палочку и выкрикнул: — Остолбеней! Лицо Грюма расползлось в улыбке. — Ни один из вас пока не в состоянии защитить того, кто вам дорог, но я смогу это исправить. Садитесь, Мистер и Мистер Уизли, — заметив, что никто не собирается его слышать он уже выкрикнул: — Всем сесть! — Мисс Аддерли, вы нуждаетесь в медицинской помощи? — поинтересовался он, подходя обратно к первому ряду. Амелия, лежавшая теперь головой у Ли на коленях, сфокусировала свой взгляд на учителе. Боль теперь была тупой и ноющей, однако не проходила, образы отца и матери больше не стояли перед глазами, но горькие воспоминания не желали уходить из мыслей. В девушке закипала ненависть, но отнюдь не к преподавателю, а лишь к самой себе, к беспомощному ребенку. — Нет, — произнесла девушка холодным тоном и хоть на ее щеках были видны дорожки слез, выглядела она очень спокойной, опершись на Джордана она встала с пола. — Со мной все нормально. Грюм лишь усмехнулся. Вдали послышался удар колокола, урок был закончен. Грюм отпустил их, как ни в чем не бывало задав прочитать в учебнике все о непростительных и некоторых защитных заклятиях. Лишь выйдя из класса, все шестикурсники столпились вокруг нее. Девушку бесконечно дергали, спрашивали о самочувствии. — Ну, как ты, Амели?! — Он просто урод, Ам, мы скажем директору. — Да что он себе позволяет, на голову больной. — Непростительные заклинания, да мы можем посадить его за решетку. Амели, которую успела перехватить Анджелина и уже вела ее под руку, резко остановилась. — Нет, — она подняла глаза и встретилась с десятком непонимающих лиц. Все замолчали, вокруг послышалось громкое шушуканье, и обеспокоенный тон Анджелины спросил: — Ты в порядке? — Не надо никому говорить, — устало произнесла девушка, отчетливо вспоминая всех, кто поднимал руки и все еще стараясь отогнать пугающие ее в детских ночных кошмарах образы. — Я видела сколько сегодня людей подняло рук, почти все наши родные пострадали от темных волшебников…,— девушка сделала паузу и еще тише, так что многие наклонялись вперед чтоб расслышать, добавила,— многие из нас видели, как страдают наши близкие. На глаза снова навернулись слезы, но девушка быстро их смахнула. —Тогда мы были слишком малы, чтобы что-то предпринять. Но сейчас… — девушка перевела дух, набираясь храбрости. — Вы знаете, что произошло на чемпионате, — сказала она, вновь отводя глаза, понимая, что не в силах смотреть в глаза толпе учеников. — Вы… Вы же понимаете, что он прав: мы не в состоянии защитить себя и близких… И если не дай Мерлин это понадобиться, мы станем бесполезным мусором. Я не смогла произнести заклинание, за что могла в реальности поплатиться куда большим, чем парой секунд боли. Я не хочу допустить в будущем, чтобы кто-то из дорогих мне людей так страдал, а я снова не могла ничего сделать. В любом случае, не думаю, что Дамблдор выгонит его из школы, — она еще немного помолчала и неуверенно подняла глаза на свой класс. — И спасибо вам. Все недоуменно смотрели на Амелию, кто-то с восхищением, кто-то явно желая возразить. Однако больше Амелия не дала никому высказаться, резко развернувшись и потянув за собой Анджелину, она стала быстро спускать по лестнице. Ей нужно было подумать… Всем нужно было подумать. Несмотря ни на что, страх опоздать на урок зельеварения все еще был сильнее заклятия круциатус. Амелия и Анджелина в последнюю секунду забежали в класс, за что получили неодобрительный взгляд профессора. Зельеварение прошло довольно скучно, профессор Снейп, казалось, был еще мрачнее и злее, чем обычно. Он велел готовить им противоядие по третьему закону Голпалота. И весь урок, проходя мимо котлов, придирался к тому или иному ученику. У Амели не было и шанса сосредоточиться, она кидала в котел все, что попадалось под руку и лишь чудом не взорвала свой котел. Снейп, покосившись на ее зелье, сказал «Отвратительно», что впрочем, девушку не особо расстроило, зельеварения, как она надеялась не пригодиться ей в ее будущей карьере. Однако, кое-что полезное Амелия за этот урок все же узнала. И со звоном колокола поспешила в большой зал, чтобы скорее рассказать новость. Почти все гриффиндорцы уже сидели за столом и что-то бурно обсуждали. — Грюм! Сумасшедший! А Амели то наша— боец! — послышался голос Фреда Уизли. — Маньяк! — с ноткой радости заявил Джордж. Убедившись, что с Амелией действительно все в порядке, шестикурсники пришли к выводу, что Аластор Грюм, конечно, больной на голову старый мракоборец, но в его поступках есть смысл, особенно если совместить его замашки с объяснениями Амелии. Присев рядом с близнецами, Амелия тут же узнала, как профессор Грюм превратил Малфоя в хорька. После этого, отношение девушки к Профессору ЗОТИ немного улучшилось. — У вас ведь уже был сегодня урок, — пробормотал уплетающий за обе щеки Рон. — Расскажите, а? Все шестикурсники, что сидели вокруг, наперебой начали галдеть и рассказывать о ужасающем уроке. Амелия молча сидела за столом, уткнувшись в тарелку. Инцидент с заклятием не вызывал у нее восторга. Девушка сгибала и разгибала пальцы, нервные окончания иногда отвечали болью, есть совершенно не хотелось. Она скучающе осматривала гриффиндорцев, когда наткнулась на испуганное лицо Невилла Долгопупса. Бабушка Амелии рассказывала ей о родителях парнишки, смелых и сильных волшебниках сошедших с ума под действием круциатуса. Лицо Невилла менялось так же быстро, как менялся запах у амортенции. Страх сменился на агрессию, а через секунду на решимость. Их глаза встретились, и Амелия попыталась улыбнуться ему. Невилл быстро отвел глаза и покраснел. В этот момент Амелия еще больше склонила себя к мысли, что не зря пострадала сегодня на уроке. Когда все поутихли и стали расходиться на после-обеденные занятия, Гарри Поттер подошел к ней и спросил: — Все хорошо? Ты… Ты не хочешь убить его или поговорить с Дамблдором? — Спасибо, Гарри, но нет, мы уже все обсудили с моим курсом, — она улыбнулась ему, а юноша положил руку ей на плечо в знак ободрения, после чего пошел к выходу из зала. Девушка тоже начала собираться, а когда повернула голову и увидела сидящего напротив Джорджа, взвизгнула, да так громко, что бедный гриффиндорец даже подавился соком. — Ты что? — взволнованно спросил Фред, хлопая брата по спине. — Ох, извини, Джордж, извини. Я просто вспомнила, — Амелия оглянулась, проверяя, нет ли рядом Анджелины и, перегнувшись через стол, сказала: — Я слышала на зельеварении, что Саммерс и Фоссет, тоже собираются варить зелье старения. Думаю, с ними можно договориться. На лицах близнецов появилась торжествующая улыбка. Они переглянулись и тут же повскакали со своих мест. — Ну, Амелия, удружила, спасибо, — прокричал Фред и крепко обняв девушку, чмокнул ее в щеку, отчего та сразу же покраснела. Но буквально на секунду, она почувствовала себя очень спокойно. Близнецы тут же побежали к выходу из большого зала, а Амелия так и осталась сидеть за столом.