Царица

      Ксения теперь, хотя и занималась с детьми, не забывала об общественной деятельности. Почти современная (с точки зрения 21 века) занятая женщина. И даже как-то потеряла бдительность, а точнее не сразу поняла, что государя хотят отравить. Она была в погребе, что-то понадобилось посмотреть, а царицы туда крайне редко ходят. Конечно, не одна, но и этого хватило, чтобы услышать часть разговора. Кто-то говорил, что Ивана Васильевича и его близкую родню надо устранить, но не быстро, чтобы не вызывало подозрений, а пропитывая вещи ядом, медленно, но верно действующим. Царю будет все хуже и хуже, и он как бы естественно умрет. К тому же Ивана и Федора можно таким же образом… а уж Ксению тем более… Голос был незнакомым. Царице приходилось гадать, кто это недовольный – родные опальных бояр? Английская разведка? Надо быстро обновить личные вещи и мужу тоже. Узнать, кто зачинщик. А потом что? Новый виток казней и опричнины. Как хорошо, что за несколько лет Ксения обзавелась своей агентурой во дворце. Попаданка, стараясь быть спокойной, отдавала приказы, подумав, велела тихо устранить зачинщика якобы от несчастного случая. Надо бы и государя предупредить. Хотя, что ей писать? Лучше бы съездить самой и лично проверить и уничтожить подозрительные вещи. Но как ее запросто отпустят, когда Иван Васильевич высказывал недовольство, что она приезжала в лагерь? Значит, под видом богомолья. Кстати, можно на обратной дороге и в какой-нибудь монастырь заехать. Так, по совместительству. И мужу может ничего и не рассказывать и не показывать, а втихаря отравленные вещи, точнее те личные вещи, что он сейчас пользуется, ликвидировать. Подумает, но ведь бывает, а политически он даже сверхподозрителен, чего разжигать очередную паранойю. - Мы едем на богомолье, - объявила Ксения домочадцам, - В такой-то монастырь.       А своей свите сказала правду, хотя и монастырь тоже будет. Считая свою миссию опасной, Ксения, решила оставить детей дома под надзором надежных нянек. В дороге царица никак не могла успокоиться, как будто не в карете ехала, а сама бегом бежала. А что если не успеет? Если дозы окажутся внушительными? Ксения представила себе жизнь без мужа. Скорее всего царем станет Иван, в ее действительности царь его не убил. Но вдруг, почувствовала, что кто-то едет за ними. Погоня? Ксения велела остановиться. Так и есть, но не погоня. Тот же царский герб. Это оказался Иван Молодой с супругой, она и упустила, как они все-таки поженились.       Дорога была безлюдной, поэтому не только позвонили выйти Ксении, но и та карета остановилась, и из нее вышла Настя – жена Ивана Молодого. - Здравствуй, матушка, царица, - приветствовала Ксению невестка, - А мы тоже решили последовать твоему примеру и съездить в монастырь. Все-таки угодное Богу дело. Ксения, вспомнила, что по одной из версий Иван Молодой умер в богомолье, и содрогнулась от совпадения. - Нет! Умоляю, поворачивайте обратно, иначе твой муж умрет! – вырвалось у Ксении - Вот еще! Извини, матушка царица, то с чего мой муж должен умереть? – Настя вроде и сердилась, но вроде и старалась все равно выглядеть почтительной перед царицей, - Сиднем сидеть что ли ему? - Мне плохое предчувствие было, - неохотно призналась Ксения. - А если Иван Иванович станет себя плохо чувствовать, то все-таки лучше в святом месте помолиться, - настаивала невестка.       Попаданка не смогла толком возразить. Конечно, можно и приказать, но не хотелось выглядеть тиранкой в глазах близких Грозного, к тому же может все и не так будет? - Но советую тебе выбросить все личные вещи, которыми сейчас пользуетесь. Мне недавно довелось услышать, что через вещи хотят отравить Ивана Ивановича, Федора Ивановича и самого Ивана Васильевича. Затем я и еду, а не только Богу молиться. Мои люди уже ищут зачинщиков. - А-а-а… Но молитва все равно не помешает. - А вещи выбросишь? Не жалей, жизнь мужа дороже! - А мы и не взяли вещей, ну почти. Не снимать же то, что на Иване Ивановиче надето, и не везти же голого.       Ксения промолчала, чувствуя, что ей не совсем верят, а и все-таки надо сначала свойственников в монастыре устроить. Планы немного поменялись, но она должна все равно успеть. В таком тревожном состоянии прошел почти весь путь до монастыря. - Ивану Ивановичу стало плохо, - сообщила в конце пути Настя. - Надо срочно заказать молебен, и а сначала переодеться ему в иноческую одежду, - посоветовала побледневшая Ксения.       Хотя Иван Молодой «заслонял» дорогу к трону ее сыну, молодая женщина не хотела его смерти, как и Федору тоже. И все-таки страшный день настал. - Иван Иванович так и не проснулся, - сообщала заплаканная невестка, - Прямо в иноческом наряде, как бы подготовленный к ангельскому бытию. Да что же это такое случилось, что внезапно? - Вскрытие покажет! Пусть врачи распорют его плоть и узнают причину смерти, - Ксения сама была в шоке. Вот и изменила ход истории! Самого страшного предотвратить не смогла! - Не дам поганить плоть моего Ивана Ивановича! – кричала Настя. - Не кликушествуй! Это может понять, отчего умер царевич, - как можно спокойнее и строже осадила Ксения невестку, - А значит поймем, случайная смерть или совсем не случайная. Надо это сделать как можно быстрее.       Было послано за лекарем, в том числе и в новый медицинский институт.       Женщины, не только Настя, но и царица заливались слезами. К Ксении пришла мысль, что недалек и срок ее вдовца. В дороге она представляла жизнь без мужа. Вроде ее с двумя царскими детьми никто выгонять не будет. Ну взойдет Федор на трон, и что? Она же может вместо Годунова при нем быть. Но попаданку эта перспектива отнюдь не радовала, хотя она и была бы более самостоятельной. И не потому что смерть, а особенно царя вообще плохо. И не потому что вдовой-мачехой быть не столь почетно. А потому что… Потому что только теперь Ксения поняла, что Иван Васильевич занимал ее мысли не только как орудие новых реформ. Но и как близкий человек. Как странно, что понимать подобная начала в минуту смертельной опасности. До этого царя так и не воспринимала. Она была карьеристкой, если считать положение царицы карьерой – вперед, к новым достижениям, государь, конечно, строг, иногда и чересчур, но он был орудием воплощения ксеньиных идей. Ну и отец ее двоих детей. А оказалось, что не только. Хотя Грозный не ангел и никогда ангелом не был. Слово «люблю» по отношению к такому неоднозначному царю казалось почти неуместным. - Сейчас сюда прибудет государь! – сообщили по монастырю. - И лекари! - Приехал гонец из Москвы. Убит глава английского посольства. - Как убит? Немедленно разыскать и наказать виновного! На кол его! А перед англичанами извиниться! – загремел голос Грозного, никто даже не заметил, как он прибыл.       У Ксении мелькнула мысль, что глава посольства и причастен к слухам об отравлении одежды и предметов быта. Но сейчас у нее не было сил по прежней привычке успокаивать царя и уговаривать смиловаться. Вместо этого она почти в истерике выбежала навстречу: - Тебя тоже могут убить! Избавляйся, от всего лишнего избавляйся! И что на тебе пусть сгорит! – Ксения подбежала к мужу и стала срывать одежду и бросать в печку. Все решили, что от переживаний царица повредилась в уме. Иван Грозный сам был в шоке, впервые он видел жену столь расхристанной и не владеющей собой. Ксению, которая действительно начинала впадать в истерику, увели. Царь сообщил, что позже сам пойдет успокоить жену, а пока надо провести по горячим следам расследование.       Гонца отправили обратно в Москву с доверенными людьми Грозного, насельницы и служители монастыря были опрошены, никто не заметил ничего особенного. Все стали ждать лекарей, чтобы немного прояснили эту странную смерть.