Обожженный

Сложно представить, но тот темноволосый, худощавый, скромный мальчишка и этот высокий парень, в солдатских берцах, весь в татуировках, пирсинге и с выкрашенными в белоснежный волосами - один и тот же человек. Я его бы и не узнал, если бы не услышал, как он громко заржал. Да, он подрос, и голос его стал грубее. Но этот дурацкий смех я бы узнал, даже если бы он был записан на диктофон и искажен шумами и помехами. Все равно узнал бы. Сколько мы не виделись? Два с половиной года? Кажется, да. Я сбился со счета после трех месяцев. Да и сложно следить за временем, когда каждый твой день заполнен бухлом, дурью и разнополыми шлюхами и блядями, а иногда и совершенно скромными девочками и мальчиками. Большинство из них я даже не помню ни по имени, ни в лицо. Просто спящее тело рядом. Я всегда уходил до их пробуждения, никогда не оставлял и не брал номер телефона, никогда не водил к себе домой. Сначала я пытался его забыть. Пытался найти себе кого-нибудь непохожего или непохожую на него. Но в итоге поймал себя на том, что зажимаю милого мальчика в углу комнаты. Вокруг было много людей, приглушенный свет и громкая музыка. Но даже при плохом освещении и пьяной голове я отметил про себя насколько мальчишка похож на Френка. Худенький, маленький, густые темные волосы, очки в толстой оправе и дьявольский блеск в глазах. Вот только у Френка глаза пылали огнем всегда, а не только от спидов и похоти. Я продолжал целовать его и вскоре почувствовал, как он расстегивает мне штаны и принимается дрочить. Блять, да если бы я трахнул его прямо там, всем было бы насрать. Кучка ебаных обдолбаных уебков... И я один из них. Сейчас же, Френк был похож на панка, а не на милашку-зубрилу. Надеюсь, он остался той же потаскухой в постеле? Твою мать, как же я хочу его. В паху все заныло, когда я вспомнил некоторые фрагменты нашей прошлой, общей жизни. Вот он отсасывает мне в кинотеатре. А вот я трахаю его в спальне его родителей. А еще он любил быть сверху и все время поправлял спадающие очки. Как же я любил эти моменты. А сейчас он сам, наверное, трахает кого-то. Больше не осталось той ангельской непорочности и дьявольской похоти. Я долго пытался уговорить себя, чтобы подойти к нему. Чтобы пафосно сказать что-либо ему в лицо. Чтобы показать ему, что он все еще моя шлюха. Почти весь вечер он не замечал меня. Мы находились в разных концах комнаты, и я частенько терял его из виду. В один момент все стало мне надоедать, и я вышел на лестничную клетку покурить. Я сидел на ступеньках, как вдруг входная дверь открылась, и из квартиры, слегка пошатываясь, вышел Френк. Он приземлился рядом и жестом попросил сигарету. Я протянул ему пачку и зажигалку. А раньше он на дух не переносил запах табачного дыма и просил меня бросить курить. Я честно пытался. Но увы не смог. Слишком паскудная и нервная жизнь. Слишком нервный я. - Давно не виделись, - он выдохнул дым и удивленно посмотрел на пачку. - Ментоловые? Как по бабски. - А ты, я смотрю, сильно изменился. Стал более... мудаком. - А ты все стареешь. - Он вернул мне пачку и одной рукой оперся на ступеньки. - Идиот, я старше тебя всего лишь на четыре года. - Я дал ему несильный подзатыльник. Он удивленно глянул на меня и потер затылок. Потом глубоко затянулся и, подняв голову к потолку, выдохнул. - Я не так представлял нашу встречу. - Я думал ты бросил меня. - Прости, - так виновато и растеряно. Как раньше. Как раньше... Не будет уже как раньше. - Прости? Ты, блять, исчез, не сказав ни слова, не оставив ни записки, ни смс-ки, ни позвонив. Что ты себе думал? - я схватил его за шею сзади и нагнул вперед. Он тихо зашипел, но вырываться и выпрямляться не стал. Знает же, что бесполезно. - Это все родители и их чертов интернат! Я сам ничего не знал! Я пришел со школы и отец сказал, что я еду в закрытый интернат. А через два часа я уже сидел в самолете. Когда я был уже там, директор забрал у меня мобильный, сказав, мол по правилам не разрешено. Он выбросил недокуренную сигарету, а я ослабил хватку на его шее. Потом он немного развернулся и уткнулся лицом мне в живот, обнимая. - Думаешь, я не пытался связаться с тобой? Шон, я действительно люблю тебя. И за эти два с половиной года моя любовь ни на грамм не исчезла. Правда. - Ты даже представить себе не можешь, как хреново мне было, сука. - Я поднял его голову за волосы. Приоткрытые губы, глаза как у обдолбанной экстази школьницы. Твою же мать. Я убью его. Или выебу. - Твоей суке тоже было хреново. Твоя сука по прежнему твоя, Шон. - Моя. Моя сука. Моя шлюха. Мой маленький мальчик. Мой гребаный смысл жизни. Я грубо впился в его губы поцелуем, покусывая их и проталкивая свой язык в его рот. Он отвечал мне с такой же страстью и самоотверженностью. И я, и он - мы оба хотели вложить в этот поцелуй все то, что у нас забрали за два с половиной года. Он уже шарил руками под моей майкой и готов был её с меня стянуть. - Нет. Не здесь. Нас могут... Блять... - он расстегнул мои штаны и принялся сосать. Глубоко заглатывая и быстро двигая головой. Я откинулся на ступеньки. В одной руке тлеющая сигарета, другая в его волосах. В один миг мне стало похуй на то, что нас могли увидеть. Насрать. Пусть смотрят. Пусть все видят, как моя сучка убойно сосет. Хоть внешне он и изменился, внутри он остался всё той же маленькой потаскухой. Моей маленькой потаскухой. Я с силой сжал его волосы, и в момент, когда моя сперма брызнула ему в рот, сигарета, тлеющая у меня в руке, обожгла мне пальцы. - Вот сука! - я дебильно заржал, а Френки стал облизывать мои обожженные пальцы. Наблюдая, как он посасывает мои пальцы, я понял, что он нихуя не изменился. Он остался моим. Остался тем же маленьким демоном, хоть и в новой оболочке. Надеюсь, ты так же оближешь мое обожженное сердце.