* * *
Падме не знала, но квартира, где она сейчас жила — удивительно уютная для корускантской промзоны, с небольшой оранжереей и прозрачными шарами-инсектариями — раньше была одной из тайных столичных резиденций Дарта Сидиуса и его ученика. Она полагала, что здесь канцлер Палпатин встречался... с кем-нибудь. Потому что, Матери ради, зачем ещё можно устраивать такое уютное гнёздышко в таком своеобразном месте? Она не знала, но именно здесь, втайне от учителя, Палпатин собирал первых своих тайных соратников, здесь подписывал первые секретные соглашения... здесь воспитывал будущего Дарт Мола. Тому нравились пёстрые бабочки и не слишком нравилось обилие хрупких, легко бьющихся предметов, каждый из которых учителю был значительно дороже ученика. Разумеется, все следы подобной деятельности были тщательно уничтожены. Иногда приезжал канцлер. Привозил с собой флёр сенатских склок и иногда — Энакина, который после третьего ранения подряд был отозван с передовой и назначен приглядывать за юнлингами и за канцлером. Наверное, это должно было что-то сказать о мировосприятии Совета. Иногда заходили те ребята, гвардейцы-актёры, вытащившие её с Мандалора. Формально — проверить, как работают охранные системы и система оповещения. На самом деле — просто посидеть, поболтать, развеять атмосферу комфортабельной, престижной, самой лучшей на свете одиночной камеры. В остальное время внешний мир существовал только в виде призрачных голосов и нечётких голограмм со скрытых камер. Это заставляло испытывать более чем непривычные эмоции; например, искреннее скучать по Органе. Или даже по дебатам о допустимости аболиционизма. И — читать. Столько Падме не читала с тех пор, как сдала Экзамен. Книги и статьи, комиксы и сборники таблиц, беллетристика и документалистика... ей годилось всё. К счастью, прочитанное было с кем обсудить: что поинтереснее, подсунуть Эни, что позануднее как правило уже успел прочесть канцлер. — Знаете, — сказала она Палпатину, — впервые Органа поделился со мной чем-то действительно полезным и интересным. Вы читали книгу мастера Вонга? — Нет. Меня смутила фамилия. — О, вполне обычная для представителя его народности. Куда необычнее его интерес к набуанской истории. Фактически, доктор — первый инопланетчик, который ей занялся. И немедленно выяснил кое-что весьма занятное. Вы, разумеется, знаете Гинтару? — Разумеется, я читал "Драгоценности". — Так вот, мастер Вонг их тоже прочитал. Впечатлился и пошёл туда, куда никто до него не ходил. В Корускантский Архив. — И, разумеется, он выяснил, что Амрао никто не казнил, она сама упала на топор палача, и так десять раз. Отца ради, сенатор... — Да нет, — мотнула головой Падме. Она уже загорелась заёмным азартом. — Подобные сенсации оставьте РэнДалРин-ГВ[4]. Нет, казнь была. Более того, её описание в книге довольно точно совпадает с обнаружившейся в архивах голозаписью. Кстати, запись надо будет затребовать, такое должно храниться на Набу... Так вот, не совпала лишь одна деталь: нигде не было видно ни Ла Ир, ни Арена. — Так. — Разумеется, это лишь разожгло в мастере исследовательский голод. Изначально он полагал, что описание в книге опирается именно на запись, а история с Ла Ир — на чей-то рассказ; но нет. Сцену казни Амрао писал очевидец! Причём стоявший в определённом месте — между помостом и толпой. Причём в конце он каким-то образом оказался под помостом, так что не видел происходящего, а только слышал. Отсюда несколько интересных ошибок. — А вы говорите, не видно Арена. Это ведь именно он... — Погодите, всё не так просто. Мастер Вонг несколько раз просмотрел голо и сумел вычислить этого человека. Это оказалась некая дама в набуанском платье. — Дама?! — Именно. Дальше он отправился на Набу, где практически сразу обнаружил свою прекрасную незнакомку. К его изумлению, это оказалась придворная дама Икери. Та самая, которая известна под псевдонимом Гинтара! — То есть, вместо Арена последние слова Амрао выслушала... — Икери! Что сподвигло мастера Вонга продолжить исследование книги на предмет подобных "описаний очевидца". И их нашлось достаточно! Причём всякий раз на месте дамы Икери в книге оказывались Ла Ир, Мориц или Арен. Тогда он попросил у семьи Дако дозволения изучить переписку их прабабки. Улов был крохотный, практически никакой. Она хорошо заметала следы. Мастер не сдавался, он обратился к потомкам корреспондентов дамы и корреспондентов корреспондетов. Поднял даже бумаги. И, наконец, выяснил правду. Ни Ла Ир, ни Морица, ни Арена не существовало. Причём, тогдашние читатели это отлично осознавали! Более того, они были в курсе, кто именно был на их месте в реальной жизни — именно поэтому дама публиковала роман через третьих лиц и под псевдонимом. То есть, там были и другие прототипы, например, Аиль Кишора... — Но суть в том, что мы потеряли несуществующих героев прошлого и обрели существующих, — кивнул, прикрыв глаза, канцлер. — Действительно, очень интересно. На миг Падме показалось, что он чем-то встревожен, но иллюзия быстро исчезла. Должно быть просто тени странно легли.* * *
Отпустив Айсан, Палпатин всерьёз задумался: а хочет ли он, собственно, общаться сейчас с Арисом? Он не хотел. Ему нечего было предложить тяжело переживающему невосполнимую потерю человеку, кроме мести. Отлично, ничего другого Арису и не надо — но оставался способ. Убить Винду вручную сенатор не сможет никак, а других вариантов пока не было. Значит, не было и смысла говорить. — Слай, дорогуша, сделай что угодно, но займи пока Галлия. Я не могу уделить ему время. — Можно использовать Дин Джейса? — Кого угодно. Только займи. И позови-ка Арена. Гораздо больше, чем любой кореллианский сенатор на свете, Палпатина сейчас волновали сведения, которые ему вчера передала, сама не зная их значимости, Падме. Расследование мастера Вонга было проведено по всем строгим правилам современной исторической науки. Сам он, охотно откликнувшись на звонок, был рад, что его труды встретили признание у набуан, выслал огромное количество дополнительного материала и выразил готовность оказать любую другую помощь в утверждении правды. Всё говорило о том, что Ла Ир, Арена и Морица не существовало, что их выдумала дама Икери. Но были их подвиги и ошибки, просто то были подвиги и ошибки разных людей — самой Икери, её подруги Аиль, их товарищей Дериана и Раэля. Старая ложь погибла и воссияла правда, которая всегда старше и прекраснее любой лжи. Достойный сюжет для спектакля или голофильма... Мешало только одно. Личное знакомство с этими вымышленными персонажами, их очевидное соответствие книжным образам: Ла Ир и правда была отличным военным командиром и матерью солдатам, Арен — идеальным подручным, Мориц — дальновидным стратегом, всегда готовым предложить более мягкое, но не менее эффективное решение проблемы.* * *
Чёрные волосы до плеч, гладко зачёсанные назад и подстриженные на висках. Правой руки нет. Одет в простой чёрный костюм, на шее — медальон с портретом любимой. Это был Арен из "Драгоценностей". Это был тайный секретарь Арен. Палпатин почувствовал себя полным дебилом, но вопрос всё-таки задал: — Кто ты на самом деле? Он ожидал услышать что угодно, только не простое и обречённое: — Кэрис. — Кто?! — Кэрис. Меня так зовут. С трудом, но удивление Палпатин преодолел. — А поподробнее? — Я был начинающим актёром, — объяснил тот. — Точнее, не совсем начинающим. Кое-что в активе уже было, меня даже прочили в Театрон, но сами понимаете. При Кишорах с искусством у нас стало плохо. В общем, я начал искать работу на стороне. Попал в "Кель-Дрому", на роль Орона Киры. Ну, в тот, где «Долой баб!» и «вкус кота с капустой»[5]. Потом там же сыграл Надда, ну и дальше меня порекомендовали в Арены. — Кому? — "Золоту рек". Это которые начинали "Братьев". Они тогда выбили с банковского клана финансирование и хотели создать «соперника "Кель-Дроме"». Причём по набуанской книжке. Выбрали, понятное дело, "Драгоценности", Беренко тогда ещё даже не начинал писать. Причём чтоб главные роли играли набуанские артисты. Затея была масштабнейшая, вспомнить приятно. Первый сезон даже отснять успели, лежит небось где-то на полке. Его так и не выпустили, потому что весь главный состав... нас, короче, ваш учитель украл. Но официально мы просто пропали. — И зачем вы понадобились учителю? — Он тоже думал, что они все — реальные люди. Хотел проверить, можно ли душу заселить в подобие. Ставил опыты всякие. Сериал был просто предлогом. — И что? — Он решил, что опыт провалился. На самом деле Камэ... та девушка, которая играла Амрао — она в какой-то момент... в общем, она стала Амрао. Просто она тут же покончила с собой. Чтобы не дать Плаг... вашему учителю никакие карты в руки. Другие просто сходили с ума, он их сам убивал. В итоге остались из десяти человек одни мы, ни рыба ни мясо. — И что? — в голосе Палпатина почти не было эмоций. Он ещё не решил, в гневе он, спокоен или просто удивлён, и настолько ли ему полезен Арен, чтобы не карать его с особой жестокостью. — Мы никем не стали. Просто я теперь знаю и умею то, что должен был знать Арен — как драться одной рукой, например, или как правильно тренировать гвардейцев. И у Ла Ир с Морицем то же самое. Но он был не доволен, а мы ничего не понимали. Теперь-то ясно, конечно... — Дальше вас забрал я? — Да. Следовало, наверное, рассказать правду сразу, но мы слишком хотели быть полезны Набу. Ведь где-то как-то мы стали теми людьми. Пусть и несуществующими. _________________________________________________________________ [1] Притча, в действительности являющаяся пересказом серии очень старого детского мультика "Юные годы мастера Альтиса" и никоим образом с учением Ча не связанная, но крайне популярная среди неочалаков (в основном НЕ чалактанского происхождения). Вкратце, в той серии юный Альтис выдумывает якобы явившееся ему откровение, что вражда двух могущественных народов началась с того, что предки этих народов, будучи детьми, поссорились из-за яркого мячика и не сумели помириться из-за языкового барьера, чем оканчивает вражду оных народов. [2] Мастер Тэй Вонг, анцати. Некогда один замечательный человек внушил ему решимость порвать с привычным образом жизни. Вонг ушёл в Орден Джедаев, где через какое-то время достиг звания мастера. Затем он покинул Орден, дабы отдаться страсти, что заменила ему погоню за человеческими жертвами: погоне за информацией. Владелец внушительной коллекции голокронов, замечательный кулинар и вообще лапушка. [3] Тезий Драконоубийца — мифический алдераанский герой. Прибыл с какой-то другой планеты, убил огромного дракона, правившего Алдерааном, освободил прекрасную деву, женился на ней и основал королевскую династию. Легенда утверждает, что он понимал язык зверей, питался водой и листьями деревьев и бегал быстрее ветра. Его считают источником принципиального алдераанского вегетарианства, поскольку Тезий учил не убивать тех, кто недостаточно разумен, чтоб напасть первым. Копьё Тезия — одна из святынь правящего дома. [4] Канал, на котором вы можете узнать много нового. Например, что человек произошёл от панголина, ситхи — криптоинсектоиды, а тви'лекков породила зубастая Прагалактика, оплодотворённая Перводжедаем. Название — слегка видоизменённое имя первого владельца канала, Рэндала Рин Джейса, тайферрианского магната и большого любителя всего необычного. [5] В своём роде замечательный сериал, вдохновивший некогда Беренко и маразматический даже в сравнении с экранизацией его книг, а потому меметичный. В силу очумительно низкого бюджета и высоких требований выпускающей компании, на актёров денег не хватило — за исключением великого Гаррика Кина на главную роль и чуть менее великого Михая Лоренса на вторую главную. На сценаристов денег не хватило без исключений. Всё это породило такие шедевры, как слитые в одного шизофреничного персонажа странной ориентации Улик Кель-Дрома, Кей Кель-Дрома и Мандалор (за половиной из которых Кун ухлёстывал), Кун, врывающийся прямо в спальню, где Улик и Алима предавались плотской страсти и немедля отшвыривающий в сторону Алиму (стала мемом "Долой баб!" в голонете), "ситский архимаг", меняющийся рост персонажей, невообразимая мексика... и не только. Даже больше, чем сам сериал, стал известен ролик, где несколько поддатый Кин исполнял мандалорский хорал Kuss Krat'or из опенинга, поменяв все слова на созвучные всеобщие (выглядело примерно как «Вкус кота! Вкус ко-та с ка-пус-той! Отрубим ситу руку, да, верь мне, верь мне! Вкус детства, суп с котом с капустой, мотыль несёт котёл в траншею!»). Собственно, "Вкус кота с капустой" и "Мотыль несёт котёл в траншею" тоже крепко поселились в голонете. Что поразительно, фандом у сериала был огромный. (та самая меметичная сцена в комиксе: http://www.pichome.ru/image/IhC)