Сколько прошло времени?.. Сосчитать было трудно. Вокруг царил мрак. Ничего не ощущалось: ни боли, ни страха, ни счастья, ни тепла, ни холода — ничего. Тело обволокла тьма и пустота. Но дышалось совсем легко и свободно.
— Это Рай? Или Ад? — хотел было спросить парень, но голоса своего не услышал. Словно лишился чувств.
Сколько прошло времени? Ни ответа, ни привета. Только давящая тишина.
Парень считал, придумывал в голове истории, все тянулось бесконечно долго, пока…
Тело сдавило непонятными тисками. Стало трудно дышать. В районе шеи стало неописуемо больно. Из горла вырвался крик. Натаниэль закрыл глаза руками.
Минута. И тишина наполнилась сотнями голосов. Голова разрывалась на части с непривычки. Ладони перекинулись на уши, а глаза открылись. Народ в белых халатах сновал туда-сюда. Натаниэль огляделся. Где он? Судя по всему сейчас в больнице. Сидит по среди коридора на корточках, прижимаясь спиной к стене. Привыкнув к шуму, он потихоньку поднялся. Никто совершенно не обращал на него внимания.
— Простите?
Натариэль протянул руку, чтобы коснуться плеча медсестры. Но рука прошла насквозь. Хейли с ужасом посмотрел на ладонь. Что происходит?
Неожиданно он почувствовал странное влечение куда-то в глубь коридора. Натаниэль повиновался. Кабинеты сменились палатами, отделения отделениями. Шел, пока не увидел табличку реанимации. Хейли, сглотнув, хотел открыть дверь, но, не рассчитав, провалился телом сквозь нее. Влечение усилилось. Парень, повинуясь зову, шел мимо палат, пока не остановился около одной из них. В окне он четко разглядел себя же. Ужас отразился во взгляде. Он ни сразу заметил возле постели родителей. Отец обнимал плачущую мать.
— Мама! Папа!
Натаниэль, забыв обо всем, пробежал сквозь стену, пытаясь обнять родителей. Но ничего не вышло.
— Что происходит? — в панике отозвался он, смотря на свое тело.
Неужели он умер? Но датчики показывали, что сердце бьется. Как он здесь оказался? Сложно было вспомнить. Вроде был какой-то праздник. Окончание сериала. Натаниэль веселился и играл с друзьями. Вышел на улицу. И дальше ничего. Темнота. Только что-то похожее на острые клыки.
Клыки…
Натаниэль подорвался к своему телу, пытаясь к нему прикоснуться. Но этого не потребовалось, больничная рубашка открывала шею без единого укуса. Как же такое могло случиться? Он сел возле кровати, неожиданно понимая, что он не проскальзывает сквозь нее. Уже что-то. Значит, он сейчас — душа?
Столько вопросов, на которые он никак не мог получить ответа. Посидев немного возле родителей, Натаниэль поднялся. Надо было хоть немного осмотреться. Кто знает, сколько он так еще пробудет. Оставалось только втянуться и постараться привыкнуть. В палате, кроме огромного количества проводов, которые прикреплялись к обездвиженному телу, стояла еще тумбочка. На тумбочке ваза с цветами. Какая-то мягкая игрушка. И рядом знакомый кулончик с крылышками. Кажется, он был на Натаниэле, когда тот потерял сознание.
Родители все время молчали, поэтому узнать, что, собственно произошло, никак не получилось. Можно было пройтись по самой больнице.
— Ты здесь новенький.
Хейли услышал тихий детский голос позади себя. Конечно, он понимал, что никто не может к нему обратиться, и все же повернул голову. Он никак не ожидал, что маленькая девочка, на вид лет шести, будет сидеть на лестнице и смотреть прямо на него. Люди продолжали ходить и даже не замечали ребенка.
— Кажется, да, — Натаниэль удивленно моргнул, подходя ближе. — Хотя не совсем понимаю, что происходит.
— Ты не умер. Но и не живой, — малышка опустила взгляд на собственные руки. Худые и бледные.
Хейли ужасался, насколько она была болезненно-худенькой. На руках так хорошо можно было рассмотреть вены, что просто жуть.
— А ты?
Натаниэль в странном порыве присел рядом и взял малышку за руки. Даже он ощущал какие они холодные. Но он так надеялся, что она тоже еще не умерла. Не хотелось бы видеть детскую смерть.
— Я как и ты, — слабо улыбнулась девочка, но глаз не подняла. — Жду своего часа.
— Какого еще часа? — осторожно поинтересовался Натаниэль. Но ответ получил от проходящего мимо дряхлого старика. Тот взглянул на них и заворчал:
— Куда катится мир? Дети умирают чаще взрослых, — и, ворча дальше на не справедливость судьбы, пошел дальше своей дорогой.
Девочка вдруг тихо засмеялась, но довольно быстро прекратила. Да и смех не был наполнен весельем.
— Дедушка Оланд как обычно. Как тебя зовут? — наконец она подняла голову, смотря на Хейли.
— Натаниэль, — парень улыбнулся. — Натаниэль Хейли. А тебя?
— Просто Викки, — вместо рукопожатия девочка раскрыла ладони и обхватила руку нового знакомого. Он же все еще держал ее за руки. — Полное имя Виктория. Называй, как будет удобно.
— Виктория, значит победа, — Натаниэль пытался что-то припомнить из знаний имен. — Нося это имя, ты просто обязана все преодолеть.
— Да, я знаю, — куда теплее улыбнулась девочка. Пусть они едва знакомы, но парень пытался ее подбодрить, хотя по большей степени и сам не понимал, что происходит. Этого было достаточно. — Что с тобой произошло, Натаниэль?
— Я смутно помню, — парень неожиданно почувствовал боль в районе затылка. — Напали и ударили по голове. Как я оказался здесь, не знаю. Даже не знаю, сколько мое тело здесь.
— Я слышала, что какого-то парня, актера вроде бы, повезли в реанимацию после нападения. Это было месяц назад.
— Месяц, значит, — Натаниэль невесело усмехнулся, смотря куда-то в сторону. — Долго же я находился на периферии.
— Мне жаль, Натаниэль, — сильнее сжала такую же прохладную ладонь Викки.
— Родители страдают сильнее, — Хейли облокотился локтями о ступеньки позади. — Кому расскажешь, не поверят. И много здесь таких, как мы?
— Еще двое мужчин, одна женщина, дедушка Оланд, которого мы видели, я, и еще пять таких же как мы, детей.
— Вот как, — Натаниэль вздохнул. — И они все сидят в своих палатах? Это, наверное, скучно, когда рядом никого нет.
— Нет, иногда мы собираемся вместе, бродим по больнице. Но чаще всего… да, каждый сидит у своего тела и ждет. Повезет тебе и ты сможешь выкарабкаться, или же за тобой придут, — Викки вдруг вся сжалась. Ее маленькое тельце затряслось в страхе.
— Эй, — Натаниэль прижал девочку к себе, — уверен, что ты выкарабкаешься. Просто думай о том, что вновь хочешь увидеть улыбку на лице папы и мамы. Да и тебе бояться нечего. Знаешь, один мой знакомый, — при воспоминаниях о Луке сердце болезненно сжалось, — сказал, что дети никогда не попадут в Ад. И поверь, он знает, что говорит. Ты еще живая. Ты здесь. Просто верь в то, что когда-нибудь ты вернешься к любимым людям. И давай учиться вселять эту уверенность в наших родных? Ведь их поддержка нам тоже важна.
Если бы она могла плакать…, но призраки не льют слезы. У них нет телесной оболочки. Они просто души… касаться-то могут не всего. Требовалась практика.
— Я хочу вернутся… Мне страшно ждать.
— Не бойся, Викки, — Натаниэль тепло улыбнулся, хотя самому было страшно от неизвестного. — Хочешь, я буду с тобой время проводить? Не знаю, сколько я проведу времени в таком состоянии. Но уверен, что мы с тобой точно когда-нибудь очнемся ото сна. И потом еще побегаем вместе, — Хейли протянул мизинец, — не боишься меня?
— Почему я должна тебя бояться? — с едва заметной улыбкой, вроде как успокоившись, малышка ухватилась за мизинец своим. Знак обещания и дружбы. — Будем друзьями.
— Покажешь мне больницу? Может, поиграем с остальными, — Натаниэль поднялся и поднял девочку на руки. Она оказал донельзя легкой, почти пушинка.
Ухватившись за плечи парня, она совершенно не ожидала, что ее поднимут. Несмотря на то, что они оба полуживые… это все равно приятно. Натаниэль словно объявленный старший брат, которого у Викки никогда не было, но она всегда о нем мечтала. Улыбнувшись куда смелее, и уже точно не от грусти, девочка кивнула.
— Конечно. Начнем с первого этажа.
***
— Стой где стоишь, мразь! Этот бой еще не окончен!
— Окончен.
Тишину в темном районе ночного Нью-Йорка прерывает душераздирающий крик. Местные жители обеспокоились, во множествах окон загорелся свет и заработали сигнализации машин. Очередная жертва. Как и многие другие до нее. Человека невозможно опознать, тело обезображено, лицо изувечено. А таинственный убийца исчезает.
— Еще один, — в омерзении бросает мужчина, выходя на людную улицу.
С каждым шагом убийственная аура и жуткая тень, темнее самой ночи и поглощающая все на своем пути, отступала. Глаза, окутанные тьмой, принимают такой редкий теперь карие-красный цвет. Мало, что осталось человеческого от молодого мужчины, с уничтожающим взглядом, даже приняв облик обратно.
*flashback*
— Лука, — тихий шепот вырывается из горла обессилившего парня, по щекам которого текут слезы, — прости…
Убийца парня усмехается, чувствуя на губах чужую кровь. Слишком сладкая. Невозможно было устоять. И только странная аура, летавшая вокруг, заставила вампира выпустить свою жертву, успев лишь зализать укус.
— Что ты натворил, ублюдок? — слишком тихо и спокойно спросил демон. Не просто аура, из него стала выходить странная темная субстанция, похожая на огромную тень, что пожирала все, до чего дотронется.
— Что-то ты припозднился, — надменность так и скользила в золотых глазах вампира, — демон не спас своего ручного человека.
Держать себя в руках бессмысленно, да и не очень-то хочется. О раскрытии ни единой мысли, одно лишь желание стереть в порошок вампирскую выскочку, что зашла слишком далеко. Биокинез поистине страшная вещь для пыток не только людей, но и зазнавшихся тварей. Лишь сжимая руку в кулак, демон вызывал в теле вампира внутреннее кровотечение, сильнейшую боль и ломку костей в ногах.
— Черт! — дикий крик вырвался из горла. Но Вампир не собирался сдаваться, до последнего, желая разозлить и уколоть противника сильнее. — Демон влюбился в человека! Ирония, — по подбородку потекла струйка крови. — Твой мальчишка мертв, и ты ничего уже не сделаешь!
Сколько бы его не провоцировали, а свой рот демон держал на замке. Искаженное лицо говорило о многом. Темная тень, что успела заволочь собой все в округе, добралась и до вампира. Она, словно паразит, обволакивала собой, забиралась в глаза, уши, нос, рот. А внутри превращала органы в кровавое месиво.
— Любовь! Жалкий демон…
Последнее, что произнес Френк, прежде чем распасться на миллионы частиц, превращаясь в пыль. Пыль, которую даже ветер не мог сдуть. С щелчком пальцем кучу дерьма, все что осталось от вампира, сожгло кроваво-красное пламя.
За своим гневом и едва держащейся демонической сущностью, Лука не смог почувствовать, что сердце в теле парня, пусть слабо, но все еще бьется. В ушах множество шумов и голосов, но распознать из них нужный звук, ритм сердца, он не смог.
Вскоре всем стало известно о случившейся трагедии. Вся съемочная площадка была охвачена ужасом. Вызывали скорую, пытались помочь сами, но что они могут? Не ясно, что случилось с Натаниэлем. Никаких телесных повреждений, за исключением большой шишки на голове. Ему смогли бы помочь вовремя. Одно единственное создание могло бы помочь, если бы со смертью вампира на него не объявили охоту. Смерть одного еще могла бы быть простительна, но не нарушение главного запрета. Люди не должны знать о потусторонней силе.
«Конец flashback».
Теперь не только вампиры, но и демоны ополчились на Коулмана. Из-за постоянной охоты ему пришлось покинуть Лондон. Он даже не успел ничего узнать о Натаниэле. Смог тот все-таки выжить или же мертв.
Сжимая руки в кулаки, Лука пытался успокоить вновь проснувшуюся ненависть. Он уже стер с лица земли вампирскую дрянь. Если бы не чертов сериал, что транслировали по всей Европе. С ненавистной физиономией. Но со своим существованием в Коулмане больше не могли распознать знаменитого актера. Для всех он исчез после случившегося. Никто не знал о его местонахождении, и никто не мог до него дозвониться. Но оно и к лучшему. Как только он покончит со всеми возбухающими, тогда и вернется обратно. Кто угодно, вампиры ли, демоны, он уничтожит всех, кто встанет на его пути.
