Кроме любви

      Мне снился странный сон. Я бежала по лесу, полная свободы и силы. Босые ноги утопали в траве, деревья мелькали вокруг, а над головой пели птицы. Я бежала смеясь, раскинув руки. Я ощущала, что кто-то мчится следом за мной, но он не вызывал страха. Мне казалось, что этот кто-то защищает меня. Я сделала рывок, пытаясь увеличить между нами расстояние. Но преследователь тут же обрушился мне на спину, мягко придавливая к траве. Я рассмеялась, отплёвываясь от травы, набившейся в рот, ощущая терпкий аромат мускуса. Нежное рычание раздалось над самым ухом и жаркий выдох всколыхнул кудри на затылке.       Я запрокинула голову назад, чтобы увидеть зверя, но в тоже мгновение распахнула глаза, понимая, что смотрю в светлый потолок собственной комнаты. Голова была чиста от мыслей, но я по-прежнему ощущала прохладу леса, запах мускуса и покой. События прошедшего вечера больше не тревожили, а ведь мне даже не пришлось пить таблетки. Йен сумел усмирить мой страх, окружив заботой и уверенностью.       Сев в кровати, я растерянно огляделась. Никого в моей комнате не было, но я была уверена, что заснула в объятиях Йена. Откинув одеяло, я поняла, что спала в джинсах и майке. Йен не стал переодевать меня или раздевать, как в популярных романах или фильмах. Балл ему за это. Если бы этим утром я нашла себя переодетой или голой, я бы тут же разорвала с ним все связи. Моё тело слишком неприкосновенная вещь, чтобы позволять такие вольности.       Поднявшись, я поняла, что ощущаю себя совершенно превосходно. Я чувствовала себя отдохнувшей и полностью расслабленной, что последнее время для меня было редкостью. Всё чаще уже с самого утра я ощущала себя разбитой и уставшей, лишь только после пары кружек кофе могла совладать с собой, но не в этот раз. Приведя себя в порядок и переодевшись в домашний костюм, состоявший из велюровых голубых штанов и кофты с пингвинами в ночных шапочках, я спустилась на первый этаж, где витал потрясающий запах еды. Стараясь ступать осторожно и тихо, я пробралась к кухне и застыла в проходе.       В залитой солнечным светом кухне у плиты стоял Йен. На нём была вчерашняя майка и брюки, волосы были взлохмачены. Он выглядел по-домашнему мило. Теперь казалось даже странно, что раньше он не хозяйничал в этой кухне. Окружающее пространство было будто создано специально для него. С удивлением я отметила, что Йен возился с завтраком, а судя по аппетитным ароматам ему это прекрасно удавалось.       Привалившись плечом к косяку, я со странным трепетом наблюдала за тем, как майка натянулась на широких плечах, когда мужчина потянулся за приправами, а потом с приятным мурлыканьем принялся посыпать еду шкворчащую в сковородке. У него был низкий басистый голос, от которого по моим рукам бежали мурашки, а внизу живота стягивался тугой узел. Облизнув пальцы, Йен довольно хмыкнул и принялся раскладывать омлет по тарелкам.       — Доброе утро, спящая красавица, — мягко поприветствовал меня мужчина, когда поставил тарелки на стол. Улыбка смягчила черты его лица, а вздыбленные волосы и щетина придавали шарма. Удивительно, как в этой домашней обстановке он не потерял своего мужественности. Эрик, муж Идит, на его месте смотрелся комично и неловко.       — Доброе, — рассеяно протянула я, думая, что ещё не отошла от сна. Мне казалось, что после вчерашнего этот странный, потрясающий мужчина должен был сбежать от меня, как убежали бы другие, но он остался. И от осознания этого в груди стало тепло и горько. Казалось у меня в горле застрял ком, что мешал вздохнуть.       — Садись завтракать, — мягко позвал мужчина, отодвинув для меня стул. Раньше для меня никто никогда не отодвигал стульев и не смотрел с такой нежной заботой. — Я конечно не шеф-повар, но за годы холостятской жизни кое-чему научился.       Я растеряно моргнула, совершенно не зная, как себя вести. Он был со мной всё время, пока меня одолевала приступ, уложил спать и лежал рядом, защищая как добрый папа-мишка, а теперь приготовил завтрак и отодвинул стул. Ни один мужчина в моей взрослой жизни такого не делал. Да вообще в моей жизни ни один мужчина так не делал, даже отец.       Видя мою рассеянность, Йен шагнул ближе и заключил меня в объятия, уткнувшись носом в макушку. Именно в это мгновение я осознала насколько мала и хрупка. Для меня это стало открытием. Маска стервозной суки соскользнула, обнажая забитую девочку, ищущую защиту. Я крепко вцепилась в Йена, готовая запрыгнуть на него, залезть ему под кожу, лишь бы не расставаться с этим чувством абсолютного покоя и защиты. Если это любовь и взаимодействие двух влюблённых, то мне это нравится.       Мужчина запечатлел на моей макушке целомудренный поцелуй, а потом резко оторвал от пола. Я даже пискнуть не успела, как оказалась сидящей на его коленях, а передо мной тарелка с омлетом и беконом. Одной рукой Йен обнимал меня за талию, второй же притянул к себе тарелку.       — Ешь. Выглядишь всё ещё бледной, — забота, скользящая в его низком голосе поразила меня. Глянув на него я чуть нахмурилась. Не привыкла к такому обращению.       — Ты со всеми девушками такое проворачиваешь? — защитная реакция сработала сама собой. Я даже язык не успела прикусить. Не хотела говорить такое, но слова вырвались сами собой, заставляя меня смутиться, испуганно замереть. Йен мягко усмехнулся, но глаза его были холодны и жестоки, что у меня по спине побежали мурашки. Они были тёмными и непроглядными, как грозовое небо. Я вновь смотрела в лицо его зверя.       — По правде говоря, ты первая для кого я готовлю завтрак. В молодости я не был заинтересован в длительных отношения, потом ушёл на войну, а вернувшись со службы, — Йен вздохнул, как если бы ему трудно было приоткрывать двери своей души для постороннего. И я прекрасно его понимала, вот только в отличие от него у меня язык как помело. Если открою рот и начну говорить, то меня не заткнёшь. Это было моим личным противоречием, из-за которого я часто себя ругала. Всегда старалась держать всё в себе, но выбалтывала при первой же возможности, не всё, но многое. — Вернувшись с войны я долгое время не мог начать отношения с женщинами. Война изменила меня и не в лучшую сторону. Прошлые девушки были не теми, кто мне нужен.       — И ты думаешь, что я та, кто тебе нужен? — внутри меня всё напряглось и застыло. Мысленно я подготовила себя к тому, что сейчас мужчина уйдёт от меня, что меня вновь оставят позади.       — Определённо, — уверенно произнёс Йен, буравя меня тёмным взглядом. — Я понял это как только заговорил с тобой. Вчера я сказал тебе, малышка, что ты нравишься мне. Я хочу с тобой серьёзных отношений.       — И тебя не волнует, что я такая? — я повела плечом, кусая губу. — Дефектная? Психопатка-невротичка с паническими атаками? Ты видел, что со мной происходит, мои приступы. Я не уверена, что вообще когда-нибудь от этого избавлюсь.       Взгляд Йена стал жёстче. Он смотрел на меня так, словно я маленький ничего не понимающий ребёнок. На самом деле я не могла понять, как такой красивый самодостаточный мужчина может хотеть быть рядом со мной. Это было чем-то из разряда любовного романа для женщин за сорок, желающим вернуться в свои двадцать и проиграть жизнь совершенно по-другому. Бывает ли вообще такое в жизни? Ни я, ни Лесли не подходили Йену. Я могла представить рядом с ним только красивую, ухоженную, уверенную в себе женщину, но не себя.       — Если бы я хотел от тебя только секса, я бы мог надавить ещё в первое наше свидание и взять тебя на капоте. Но я хочу тебя всю, — пальцы скользнули по позвоночнику, Йен нахмурился, и я ощутила себя глупой школьницей, которой учитель уже в n-ный раз объясняет одну и тут же тему. — Я хочу готовить для тебя завтрак, ходить с тобой в кино, слушать музыку, часами говорить, заниматься любовью. Я хочу тебя всю, Михаль. Не только бешеных телодвижений.       — Из какой книжонки выучил речь? — язык мой — враг мой. Я мысленно тут же себя отругал за вырвавшиеся из рта слова. Может быть на свете бывают романтики, а не только в любовной литературе для дамочек? Йен вздохнул, молча подвинул ко мне тарелку, а сам взялся за кружку с кофе.       — Ешь.       Больше он ничего мне не сказал, а все косые взгляды игнорировал. Но тем не менее, когда я попыталась слезть с его колен и пересесть на стул, он меня не отпустил. Рука так и осталась лежать поперёк живота, согревая, волнуя. В какой-то момент я поняла, что полностью расслабилась и не стесняясь уплетала завтрак за обе щёки, а Йен искоса наблюдал за мной, изогнув губы в чувственной улыбке. Его глаза мерцали, в них притаились нежность и тепло.       — Что? — я нахмурилась, проглатывая остатки бекона. Йена склонил голову к плечу, крепче обнимая за талию, заставляя откинуться ему на грудь.       — Ты очень красивая, — с хрипотцой произнёс он, отчего мои брови поползли вверх, а предательский румянец окрасил щёки. Сердце в груди съёжилось, а внизу живота похолодело. Мне так редко делали комплименты, что я почувствовала себя не в своей тарелке.       — Льстец, — выдохнула я, с трудом проглатывая слюну. Йен усмехнулся, схватил пальцами за подбородок и притянул к себе. Лишь мгновение он смотрел мне в глазах, и мне показалось, что они наполнились тьмой, которая спустя мгновение стала хрустальной, прозрачной синевой, а потом его губы завладели моими. Горячий язык скользнул в рот. Меня наполнил жар, трепет перед его уверенными движениями. Сплетаясь с ним в поцелуе, я почувствовала себя самой желанной и прекрасной женщиной. Он обнимал меня так крепко и собственнически, что внутри всё содрогалось. Я изгибалась в его умелых руках, судорожно вздыхая, растворяясь в ощущениях.       Где-то на периферии сознания раздался протяжный писк телефона, я попыталась отстраниться, но Йен запустил руку в мои волосы, сжимая их, удерживая голову на месте, погружая язык в рот ещё глубже, заставляя дрожать и хрипло всхлипывать в его раскрытые уста. Телефон упрямо дребезжал, и мужчина с недовольным стоном отстранился от меня. Я обмякла в его руках, совершенно поражённая и расслабленная.       — Да, — с хрипотцой произнёс Йен. Его голос задребезжал в груди под моими ладонями. — Понял, — вздохнул мужчина. — Мне нужно несколько часов.       — Что-то случилось? — я чуть нахмурилась, глядя в лицо мужчины. Он раздражённо повёл широкими плечами, отложил телефон на столешницу.       — Срочный вызов. Я должен ехать, — недовольство сквозило в его голосе, а лицо превратилось в напряжённую маску. Впервые я видела его таким взбешённым. Казалось стоило мне дёрнуться, и он разорвал бы меня в клочья, но тем не менее я вытянула руку и погладила по небритой щеке. Он прильнул к ладони, как большой опасный кот и прикрыл глаза.       — Тогда тебе стоит поспешить, — я хотела соскользнуть с его колен, но Йен удержал меня на месте, ткнулся носом в изгиб шеи, глубоко вдохнул. — Давай, большой папочка. А то чего доброго пациент помрёт на операционном столе без вмешательства твоих драгоценных ручек.       Йен выдохнул, обдавая кожу горячим дыханием, пуская по телу мурашки. Узел стянул низ живота. Я закусила губу, чуть не выругалась. Прикосновения Йена были интимные, чувственные. Он нежно коснулся губами шеи, оставляя дорожку из поцелуев до плеча.       — Пусть все там передохнут. У меня нет абсолютно никакого желания их спасать, — в его голосе звучала досада и злость. Я погладила сильные руки на своей талии и склонила голову к тёмно-русой макушке, оставляя поцелуй на макушке.       — Надо, дорогой. Кто если не ты? — Йен тяжело вздохнул, а я не сумела подавить улыбку. Это было так странно сидеть на его коленях, целовать его и уговаривать поехать на работу, забыв о завтраке. Мы будто были старичками женатыми ещё с пелёнок, знавшими друг друга вдоль и поперёк. Такое странное чувство абсолютного взаимопонимания, погружения.       — Будешь скучать по мне? — мужчина поднял взгляд и усмехнулся. Его глаза сияли синевой, лучики морщинок придавали их выражению мягкости. Я повела плечом, запуская пальцы в мягкие волосы, сжимая их.       — Посмотрим. Может быть поскучаю пару минут, а потом найду себе занятие для души и забуду, — отчасти это было правдой. Йен хмыкнул, но улыбаться не перестал.       — Маленькая язва.       Мужчина поднялся и пошёл на выход, я засеменила следом. У двери он обулся и накинул кожаную куртку, мы замерли глядя друг на друга. Мне не хотелось его отпускать и судя по взгляду Йена он также не хотел уходить. Стоило ему вытянуть руку, как я шагнула в его объятия, растворяясь в теплоте и томном аромате одеколона. Удивительно как этот запах не выветрился.       — Тебе пора идти, — пробормотала я, прежде чем он вновь завладел моими губами, лишая сил.       — Да, — вздохнул Йен, но отпускать из объятий не спешил. Он медленно посасывал мою нижнюю губу, чуть оттягивая её. Я вцепилась в его майку, не желая отпускать. Мне было необходимо чтобы он остался. Мы отстранились друг от друга, но не могли расцепить объятий. Казалось ли мне, что он испытывал туже нужду что и я?       — Тебе пора, — я кивнула на дверь за его спиной. Йен вздохнул и наконец отступил. Стоило ему распахнуть дверь, как мы уставились на Амелию и Сета. Девчушка занесла руку для того чтобы постучать, а паренёк маячил за её спиной.       — О, — удивлённо выдохнула Ами, так и застыв с поднятой рукой. Она таращилась на Йена, как на какой-то экспонат, а потом широченная, понимающая улыбка расползлась на её лице. Мужчина улыбнулся ей, а потом запечатлел быстрый поцелуй на моих губах.       — Я позвоню тебе как освобожусь, — и зашагал к машине. Его походка была уверенной и грациозной. Хлопнула дверца, а потом заурчал мотор.       — Ма-а-а-ать, — поражённо выдохнула девчушка, уставилась на меня блестящими тёмными глазами. — Он шикарен. Не смей упускать такого мужчину.       Я закатила глаза попутно отмечая, как Сет весь напрягся, глубоко вдыхая воздух. Кажется, в его глазах я заметила ревность и настороженность.       — Без тебя как-нибудь разберусь, — я отступала в сторону, приглашая подростков внутрь. Они шустро скользнули мимо меня, сбросили обувь и понеслись в кухню. Не успела я закрыть дверь, как услышала копошение — Амелия рылась в холодильнике.       — Как ты можешь столько жрать и не толстеть? — возмутила я, заходя в кухню, наблюдая за тем, как девочка дожёвывала моей завтрак, а Сет уплетал бутерброд, который успел нарезать. Никакого чувства такта. Вот почему я не люблю детей, ну и взрослых. Да в принципе всех людей вместе взятых. Они врываются в ваш дом и без разрешения съедают всю еду.       — Генетика, — прошамкала Амелия, и я скривилась.       — Ты прожуй, а потом говори.       — Но ты ведь спросила! — возмутилась девочка с набитым ртом, за что тут же получила от меня подзатыльник.       — Жуй. Никаких манер у вас, юная леди, — я сымитировала интонацию своей бабули, и подростки после секундной тишины покатились с хохоту. Амелия чуть не подавилась и мне пришлось постучать по её спине.       — Не делай так больше, — просипела девчушка. Я пожала плечами и потянулась за таблетками. Запах Сета наконец коснулся моего носа, вызывая ужас и дрожь. Был бы рядом Йен, я бы просто уткнулась в его плечо, забываясь в нежности рук, но мужчины рядом не было и приходилось спасать старым способом — таблетками.       Проглотив колёса и запив их остывшим кофе, я окинула подростков пристальным взглядом. От меня не укрылось то с каким обожанием Сет таращился на Амелию, да и она вечно косилась в его сторону и жеманно улыбалась. В этой паре царили полное взаимопонимание и обожание, аж блевать тянуло.       — Так на фига вы ко мне припёрлись?       — Ну, — неуверенно протянула Амелия. — Кажется, Йен из дома сбежал, — я вскинула брови, глядя на неуверенное выражение мордашки девочки. Она гоняла кусочек бекона по тарелке, а Сет сочувственно вздыхал рядышком.       — Кажется? Ко мне вы зачем припёрлись? Я что на Вангу похожа, чтобы предсказывать где искать этого олуха?       Амелия недовольно засопела, а когда Сет потянулся к ней чтобы успокоить, отмахнулась от его рук. Мальчишка с неодобрением глянул в мою сторону. Это он типа только что осудил меня за поведение? Приплыли.       — Ты ему нравишься. А за то время пока он безвылазно сидел дома, вроде бы что-то переосмыслил. Я думала он мог бы прийти к тебе, — я покачала головой.       — Нет. Он не приходил. Могла бы просто позвонить, чем тащиться сюда, — Ами вспыхнула, заёрзала на стуле.       — Я звонила. Ты не брала трубку. И теперь я понимаю почему, — тёмные глаза хитро заблестели, когда она взглянула мне в лицо. Закатив глаза, я недовольно цокнула.       — Ещё один намёк, и я тебя укушу, — девочка показала пальчиками движение, будто застёгивает рот на замок, а ключик вбрасывает. Сет тут же подыграл ей. Вытянул руки, будто схватил ключик, потом проглотил его и потёр живот с довольным выражением лица. Амелия заливисто рассмеялась, чуть ли не хлопая в ладоши, глядя на своего парня, а тот был близок к состоянии лужицы — с умилительной улыбкой на губах, совершено довольным выражением загорелого лица и тремором в руках. Матерь Божья, что происходит с этими детьми?       — Если мы всё выяснили давайте-ка валите из моей хаты. У меня совершенно нет никакого желания пялиться на ваши счастливые рожи, — но глубоко внутри я была рада за этих двоих, точнее за Амелию. Девочка настрадалась и заслужила своё солнышко в облике квилета. Время же покажет насколько крепки их отношения станут.       — Ты такая задница, Михаль, — вздохнула Амелия, но чмокнула в щёку и убежала на улицу. Сет раскрыл рот желая о чём-то спросить или сказать, но потом закрыл его.       — Пока, — пробормотал он, закрывая за собой дверь.       — Не шалите там! — уже в тишину выкрикнула я. Боже мой, какие они ещё по сути малыши. Однако мои мысли быстро ушли от подростков, зацикливаясь на брате Ами. То, что он сбежал из дома определённо ни к чему хорошему не приведёт. Он конечно засранец каких поискать нужно, но неизвестно что с ним может случиться без присмотра и поддержки родителей. Хотя он сам может набедокурить. Я бы не удивилась, если бы он снова заявился ко мне на порог со своими дружками. Как она там говорила? Переосмыслил? Больше похоже на то, что он придумал план мести. Не поверю, что этот мальчишка изменился всего за пару дней, а вот озлобиться вполне мог.

POW Пол

      Алая пелена ярости застилала глаза. Снова.       А я ведь только успокоился, заставил себя взять в руки, выдохнул. Не стоило мне обращаться волком, не стоило вообще вылезать из кровати. Как чувствовал, что сегодня мне вообще нужно было избегать собратьев.       Сет обратился в тот момент, когда я приблизился к Квилу и Джареду. Наши разумы накрыли его воспоминания и переживания. В его мыслях смеялась Амелия и угощала пирогом собственного приготовления. Потом пришла её мать и сообщила, что Йен сбежал из дома.       Девочка в воспоминаниях Сета побледнела и тут же схватилась за телефон, лепеча что её брат мог заявиться к Михаль чтобы отомстить. Но до девушки она так и не дозвонилась, а поехать к ней домой на ночь глядя Сет ей не разрешил.       Ангелочек — так мысленно называл Амелию Клируотер. Мегера — с тяжёлым вздохом окрестил мою суженую мальчишка. Я был почти согласен, с одной лишь поправкой, что так называть её мог только я. Мгновенно взыграл инстинкт собственника.       А потом я будто своими глазами увидел, как распахнулась дверь и на пороге дома Михаль появился мужчина. Он мгновенно нахмурился, стоило ему взглянуть на меня (Сета), чуть вздёрнул подборок глядя свысока, оценивающе, с опасным блеском в голубых глазах. Я видел, как каждый мускул его тела напрягся, будто готовясь к нападению. Но тут же смягчился, стоило Михаль скользнуть к нему из темноты коридора. Он поцеловал её в губы, мне казалось это длилось бесконечно долго. Она льнула к нему, отвечала взаимностью. Её взгляд был прикован к нему. В тот момент ей было плевать на Амелию, Сета, меня. Он действительно нравился ей.       Осознание, что Михаль выбрала кого-то другого, не меня, резануло по живому. Я словно обезумел в который раз по вине этой девушки.       «Пол!» — взвились голоса, но я в волчьей форме нёсся в сторону её дома. Джаред попытался укусить за заднюю лапу, чтобы остановить, но я отпрыгнул в сторону. Ничто не могло меня остановить.       «Пол, ты можешь раскрыть нас! Ты совсем сбрендил?» — Квил вылетел с другой стороны, врезаясь в бок. Я кувыркнулся, но тут же вскочил на ноги и понёсся дальше.       «Плевать! Так она будет знать, что теперь повязана со мной» — мне действительно было всё равно испугается она или нет. Я просто хотел наконец ощутить её рядом с собой, быть уверенным, что она от меня не уйдёт. Неужели я так много прошу?       «Пол, нет!» — взвизгнул Сет, выпрыгивая прямо передо мной, но я перескочил его и вылетел во двор перед домом. Загребая лапами грязь, я проломив пару ступенек, взобрался на крыльцо, и со всей дури ударил в дверь. Та с треском разлетелась на щепки, и я ворвался внутрь. Аромат Михаль окутал меня, расслабляя мышцы, дурманя разум, успокаивая. Я дышал полной грудью, впитывая в себя её запах, задыхаясь от счастья. Но тут моего носа коснулся резкий, агрессивный аромат, явно принадлежавший мужчине. Он смешивался с ароматом Михаль, будто заявлял права. Злость и ревность вновь всколыхнулись во мне, заставляя ринуться следом за запахом по лестнице на второй этаж, в комнату Михаль.       Я так давно хотел оказаться в её комнате, увидеть, как она живёт, но теперь едва ли обратил внимание на интерьер и любимые девушкой мелочи. Я повёл носом, впитывая смешения запахов. Они вместе лежали на её кровати. Я зарычал, снёс кровать, раскурочивая её, разрывая постельное бельё. Шкаф покачнулся от столкновения с обломками кровати и обрушился на письменный стол. В воздух взмыли листы бумаги. Я больше не мог находиться в этой комнате, зная, что в ней Михаль нежилась в объятиях другого мужчины.       Я почти выскочил из комнаты, разрывая когтями паркет, как заметил на полу поблёскивающий кулон. Круг с переплетённым внутри кельтским узлом. Работа была выполнена аккуратно, но видно, что давно. Краска местами облупилась, чёрный шнурок истёрся. Украшение пришло в негодность, едва ли его можно было теперь носить, но почему-то из всего многообразия кулонов и подвесок я выбрал именно этот. Мне казалось, что на нём сохранилось тепло и аромат Михаль, будто это её любимая вещь.       Схватив кулон зубами, я спустился на первый этаж и выскочил на улицу, где меня ждали парни. Сэм одетый в одни джинсы шагнул вперёд.       — Пол, ты совсем с ума сошёл? Из-за тебя нас всех раскроют. Хочешь, чтобы эти леса наводнили охотники? О нас узнала общественность? — орал Сэм. Я лишь огрызнулся и прошёл мимо них.       — Серьёзно, мужик, это уже ни в какие рамки не лезет! — рявкнул Джейкоб.       — Ребят здесь пиздец, — осторожно протянул Джаред за моей спиной. Он быстро обошёл дом и вернулся к собратьям. — Одна из комнат раскурочена в хлам. На полу следы когтей. Если Михаль вызовет спецов, а она их вызовет после такого, нам всем не поздоровиться.       Едва ли меня это волновало. Наверное, я даже хотел, чтобы она занялась поисками, чтобы нашла меня, оказалась в моих объятиях, не смела уйти из-за секрета который я бы ей рассказал. Эгоистично с моей стороны, но она предназначена мне, она моя, часть моей души. Мы бы не запечатлелись, если бы не должны были быть вместе. Михаль просто нужно понять это.       — Пол, чёрт подери! — заорал Джейкоб. — Ты вообще башкой думаешь?!       Я проигнорировал вопль друга, и быстро потрусил домой, сжимая в зубах кулон. Он действительно пропах ею, каким-то невообразимым образом успокаивал меня. Будто я держал часть её в своих зубах. Волк наконец перестал реветь в голове, проясняя мысли. Чем дальше я уходил от её дома, тем спокойней становился. Может быть через пару часов я окончательно приду в себя и смогу подумать, что делать с разрухой которую я учинил в доме. Может быть приду к ней «по-соседски» помочь с погромом. Наплету, что видел горного льва, предложу свою помощь.       Да, именно так и поступлю. Что не делается, всё к лучшему.

POW Михаль

      В холодильнике закончились продукты, и мне пришлось выбраться в Форкс, чтобы сделать покупки. В резервации были магазинчики, но после первой инспекции одного из них, я поняла, что множество из того что мне было нужно отсутствовало. Потому теперь я стояла в супермаркете напротив полки с хлопьями. Так как готовить я не особо любила, Идит не было, да и Йен едва ли будет каждый день делать для меня завтрак, то хлопья были самым оптимальным решением. Быстро, сносно на вкус и по цене подходит.       В тот момент, когда я уже расплачивалась на кассе, в кармане куртки зазвонил телефон. Взглянув на номер, я нахмурилась, он был мне неизвестен.       — Ало? — произнесла, загружая покупки в тележку, чтобы докатить её до машины на стоянке.       — Мишель Тагер? — раздался мужской голос в динамике.       — Михаль Тагер, — осторожно поправила его. Толкая перед собой тележку, я покинула супермаркет. Жёлтенький джип ожидал меня почти у самого входа. Открыв багажник, удерживая плечом сотовый, я принялась загружать покупки в машину.       — Извините. Вас беспокоит шериф. Это по поводу Йена Лоран. Мне сообщили что у вас была с ним стычка незадолго до того, как он сбежал из дома, — голос мужчины звучал ровно и собранно. Я внутренне поёжилась. Никогда не любила полицейских, они нагоняли на меня страх и панику.       — Да. У нас был с ним конфликт. Но я его не видела уже около недели, — старалась говорить спокойно, не выдавая боязни. Всё же представители власти меня нервировали, казалось, что я нахожусь под лупой. Шаг вправо, шаг влево — расстрел.       — Не могли бы вы подъехать в участок. Мне нужны ваши показания, — я тяжело вздохнула. Съездила за продуктами. Весело мне, однако, живётся у тётки. Под бабушкиным присмотром я бы никогда в такую переделку не попала. Наверное, потому и просидела большую часть своей подростковой жизни дома.       — Буду через пару минут, — отозвалась я. Откатив тележку обратно в магазин, я запрыгнула в машину и направилась в сторону участка.       Шериф встретил меня на крыльце. То был невысокий мужчина с тёмными волосами и усами-щёточкой. Он выглядел устало и казалось больше хотел оказаться дома перед телевизором, чем разгребать очередное дерьмо на работе.       — Михаль Тагер? — тёмные глаза мужчины уставились на меня сканируя. Я кивнула, пожимая протянутую руку. — Я Шериф Свон. Пройдёмте за мной.       В участке было тепло, потому я тут же расстегнула куртку, выставляя на показ свою домашнюю синюю кофту с пингвинчиками. Наряжаться для похода в магазин я не хотела, а теперь жалела, что не надела обычные джинсы и майку, а поехала в домашнем. Пару молодых офицеров оглянулось мне вслед. Я повела плечами, ощущая, как внутренний голос раздражённо засипел, требуя развернуться и как-минимум показать средний палец, а лучше битой по наглым мужским рожам.       Лишь, когда дверь за шерифов в его кабинет захлопнулась, я почувствовала облегчение. Движением руки он пригласил меня сесть. Не скрывая нервозности я плюхнулась на неудобный стул и поёрзала.       — Значит, всё-таки между вами и Йеном Лоран всё-таки была стычка. Почему? — я взглянула в бледное лицо мужчины, отмечая синяки от недосыпа и складку меж бровей. Он часто хмурился.       — Я дружу с Амелией Лоран, его сестрой. Он при мне стал её унижать. Я заступилась, — шериф чиркнул пару строк в своём блокноте и снова впился в меня внимательным взглядом.       — Ученики говорили, что между вами произошла драка, — я вновь кивнула. Были записи того, как я колочу Йена. Да и свидетелей было предостаточно. Скрывать хоть что-то не было смысла. Оставалось лишь надеяться на понятливость шерифа.       — Так и есть. После того, как он вылил на голову Ами содовую, я вышла из себя и ударила его. После этого я отвезла её к Алексис и показала видео, как Йен издевается над Амелией.       Шериф постучал ручкой по блокноту. Этот звук раздражал и долбил по мозгам. Я скосилась на его руку, мечтая выдрать ручку из узловатых пальцев и отшвырнуть в сторону. Видимо заметив мой взгляд, мужчина отложил ручку в сторону.       — Я говорил с Алексис. Она сказала тоже, что и вы. Но вот что меня интересует, в тот же день Йен поздно вернулся домой со сломанным носом и синяками. Что вы на это скажите? — я откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, хмуро глядя в тёмные глаза.       — Он со своей компашкой прикатил к моему дому. Угрожал, чтобы я выдала ему Амелию. Я этого не сделала. Тогда он полез ко мне, и я дала ему по лицу битой, — я хотела упомянуть про Пола и квилетов. Но почему-то язык не повернулся про них сказать. Эти парни помогли нам тогда, да и Амелия встречается с Сетом. Я была бы полнейшей сволочью, если бы впутала их в это дело. Эти мужчины казались мне бандитами, но они были добры к нам, защищали, я не могла их сдать. Они меня бесили. Боги знали бы как меня раздражали эти странные загорелые типы, но в какой-то мазохистской степени я наслаждалась и стычками с Полом, и настороженными переглядками с парнями, стоя на расстоянии нескольких метров друг от друга.       Шериф сощурился, будто почувствовал, что я что-то недоговариваю, но промолчал. Мы замерли в тишине, глядя друг другу в глаза. Я изучала его, он меня. Пока у меня складывалось впечатление, что передо мной сидит удручённый жизнью мужчина, добряк в душе, но для окружающих носящий суровую маску.       — Значит, вы видели его около недели назад, — наконец заговорил мужчина.       — Точнее в тот день, когда мы подрались у школы, ну и возле моего дома тогда же. Больше я его не видела. Амелия сказала, что его посадили под домашний арест. Мне собственно от этого не холодно не жарко.       Шериф задумчиво кивнул, а потом поднялся из кресла и направился к двери.       — Тогда на этом всё. Вы можете быть свободны. Если увидите Йена обязательно позвоните. Его родители боятся как бы он не натворил ничего, — я подскочила с неудобного стула. Зад начинал болеть от сидения на нём.       — До свидания, — быстро махнула на прощание и постаралась как можно быстрее уйти из участка. Атмосфера вокруг напрягала. Я буквально чувствовала каждой клеточкой, что меня изучают, и это совершенно не нравилось. Мне не хотелось чувствовать себя подопытной крысой. Да и эти стены будто кричали о лишении свободы, наводили панику и желание сбежать.       Вылетев из участка, я быстрым шагом направилась к машине, но неожиданно столкнулась с достаточно высокой женщиной. От удара мы обе шлёпнулись на влажный асфальт. Я прямиком в лужу, она ударившись запястьями о бордюр растянулась напротив меня. Ей повезло чуточку больше, по крайней мере её одежда не вымокла.       — Твою мать, — выругалась, поднимаясь из лужи, ощущая, как липнут влажные штаны к заду и ногам. Мерзкое чувство, захотелось тут же содрать с себя одежду, да ещё ветер пробирал до костей.       — Простите-простите, — залепетала женщина, бросаясь ко мне. Из сумочки она вытащила платок и потянулась к моему заду. Я тут же с шипением отпрыгнула. Ещё мне жопу не вытирали малознакомые дамочки. — Простите, — смутившись произнесла она. При своём росте она казалась ужасно неуклюжей, неловкой и скромной. Нервно поправив бежевый плащик и цветастый платок на шее, женщина уставилась на меня бледно-карими глазами. Её внешний вид напомнил мне Амелию, её неумение сочетать вещи. Эта женщина была её взрослой копией.       — Проехали, — мрачно проговорила я, обогнув эту «красотку», поливая про себя всеми бранными словами, я двинулась к машине, как цепкие пальцы схватили за запястье. Я аж подпрыгнула от соприкосновения с её кожей. Внутри всё завопило от неправильности этого прикосновения. Я всегда слишком остро реагировала на телесный контакт с незнакомцами.       — Руки! — рявкнула на женщину. Та тут же отшатнулась в сторону и надорвано улыбнулась.       — Извините. Я не хотела, простите. Могу я занять немного вашего времени? — она с мольбой заглянула в мои глаза, но я лишь нахмурилась. От пронизывающего ветра и влажных штанов, становилось холодно.       — Нет, — отрезала я и направилась к машине, желая как можно быстрее добраться до дома.       — Но подождите! Вы же подруга Амелии? Я школьный психолог. Она часто рассказывает о вас, — уже у машины я оглянулась на женщину. Она нервно теребила тёмную прядь волос. — Меня зовут Керолайн. Я бы хотела поговорить с вами об этой девочке. У неё пропал брат и сейчас она как никогда раньше нуждается в поддержке.       — Спасибо, я и без вас это знаю, — хмыкнула я. Розоватые пятна появились на её лице и шее. Мне оставалось только гадать от смущения или злости они. — Я как-нибудь заеду к ней в школу. Тогда и поговорим.       — Но, — двинулась ко мне женщина, как я запрыгнула в машину. Стянув с себя влажные штаны, скомкав бросила их на соседнее сидение. Пачкать грязью и водой любимую машину совершенно не хотелось. Уже отъезжая, я заметила, что Керолайн чуть ли не со слезами наблюдала за мной. Чертыхнувшись про себя, я помчалась домой. После такой эмоциональной встряски хотелось выпить. Настроение окончательно испортилось.

***

      Первое что бросилось в глаза, когда я подъехала к дому со стороны двора, это сорванная дверь, сломанная пополам и огромные борозды на лестнице. Я застыла, таращась на всклоченную землю, сломанные перила и щепки от двери. Первой мыслью было — грабители, потом вспомнила про шатающегося чёрте где Йена, а потом вспомнила про жёлтые глаза, что неоднократно видела в кустах близ дома. Мог ли зверь ворваться внутрь?       Дрожащими руками я достала из кармана куртки телефон и набрала номер Йена. Он ответил почти сразу, будто держал сотовый в руках.       — А я только собрался тебе звонить, — послышался хриплый мужской голос. Но в этот раз я была слишком встревожена, чтобы реагировать на тональности и млеть от возбуждения.       — Йен, кто-то ворвался в мой дом. Я сижу в машине. Крыльцо раскурочено, дверь в щепки. Кажется, там следы от когтей. Огромных. Очень огромных, — мой голос дрожал. Я вцепилась в телефон с такой силой, что казалось ещё чуть-чуть, и он захрустит в моих руках ломаясь.       — Так, не выходи из машины. Если это зверь, то он ещё может быть поблизости. Я сейчас же приеду, — напряжённо заговорил мужчина. В динамике я услышала, как он побежал по лестнице. — Только ради всего святого, Михаль, не выходи из машины. Не стоит искать приключений на задницу. Я примчусь так быстро, как только смогу.       — Хорошо, — нервно облизнув губу произнесла я, пристально следя за домом. Он казался пустым, да и вокруг было тихо. — Я буду ждать тебя в машине.       Йен сбросил звонок, но перед этим я услышала, как взревел мотор. Откинув сотовый в сторону, я осторожно перелезла на задние сидения, пристально осмотрела округу. Лес безмолвствовал и чернел вокруг дома, сомкнувшись плотной стеной деревьев. Опустился туман, обволакивая всё вокруг молочной дымкой. Это было бы красиво, не будь так устрашающе. Мне мерещились тени меж деревьев, но всматриваясь в них я ничего не могла различить.       Спустя несколько таких минут, за которые я окончательно истрепала себе нервы, я выдохнула и растянулась на задних сидениях. Может быть прямо сейчас зверь подбирается к моей машине, чтобы прорваться внутрь и слопать меня? Совсем как Куджо. Мороз побежал по коже, я судорожно вздохнула, сжимаясь. Страх подкатил к горлу.       Если в дом ворвались волки? Те самые, о которых говорила Идит. Что мне делать тогда? Вызывать спасателей? Звонить в службу по отлову диких животных? Искать охотников? Что мне делать? Чёрт подери, я городская девочка, которая никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Бабушка не учила меня охотиться или защищать себя. Я даже стрелять не умею. Хотя не думаю, что это распространённое умение среди девочек, только если их папы не какие-нибудь заядлые охотники. Мой таким не был.       Первый час я просидела на полу между передним и задним сидениями, уговаривая себя не впадать в панику. Окончательно отморозив задницу, я решила забраться на сидение, вытащила из багажника пакет молока и слайсы. Весь следующий час я провела осторожно поглядывая в окна и жуя. Я так разнервничалась, что не заметила, как съела все слайсы и выпила целый пакет молока. Теперь же мне очень хотелось в туалет.       Я уже готова была плюнуть и на свой страх и риск выбраться из машины, как рядом припарковалась шевроле камаро. Йен осторожно вышел из неё с пистолетом в руке. Я вытаращилась на него, привалившись к стеклу. Откуда у него пистолет? Хотя, вспомнив, что он служил, вопрос тут же отпал.       Глянув на меня и жестом приказав сидеть на месте, Йен двинулся к дому, держа пистолет дулом в землю. Он грациозно вспорхнул по сломанной лестнице и вошёл в дом. Я затаила дыхание, во все глаза уставившись на тёмные окна. Внутри всё стянулось в тугой узел, руки похолодели и стали липкими от страха. Что я буду делать, если зверь нападёт на Йена? Дура, нужно было звонить в службу спасения или тому же шерифу. Почему из всех возможных вариантов я выбрала именно Йена? Неужели я настолько ему доверяю, что готова вверить свою жизнь? Осознание выбило из лёгких весь воздух. Я слишком близко подпустила его к себе. Он занял слишком много места в моей жизни, вылез на передовую.       Йен вышел из дома, расслабленно держа пистолет в правой руке, быстро направился ко мне. Я тут же распахнула дверь, вываливаясь на трясущиеся ножки. Холод хлестнул по обнажённым коленям. Я с запозданием поняла, что стою в трусах перед мужчиной, но едва ли это его волновало. И даже если он заметил, а не заметить было просто нельзя, то промолчал.       — В доме никого нет. Твоя комната полностью перевёрнута. Может быть что-то пропало, но я не могу сказать, там настоящий хаос. Когти действительно принадлежат животному, но я не знаю ни одного настолько огромного зверя. Мог бы предположить, что это медведь, но полосы слишком длинные и широкие, — лицо Йена исказилось от напряжения. Он огляделся по сторонам поверх моей головы.       — Нужно позвонить шерифу? Или кому ещё? Я не представляю, что нужно делать в такой ситуации, — пробормотала я, совершено растерянная и околевшая.       — Я займусь этим завтра, — кивнул Йен, заглянув мне в глаза. От него исходила уверенность, он был готов решать мои проблемы. Это стало открытием для меня. Раньше я справлялась со всем сама и не представляла, как это вообще возможно переложить свои проблемы на чужие плечи. Йен же поставил жирную точку в нашем разговоре, самостоятельно взвалив всё на себя. Как настоящий мужчина он принимал решения, мне же оставалось только прятаться за его спиной.       — Собери нужные вещи. Останешься у меня, а я пока найду чем закрыть проход, чтобы никто не влез в наше отсутствие, — Йен притянул меня к себе. Жар его тела обжёг, привычный томный аромат накрыл с головой, даря покой. Он уверенно потянул меня за собой к дому, оглядываясь по сторонам.       — Ты не видел там Лютера, моего кота? — я запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо, и тут же чуть не споткнулась о комья грязи, которые были вырваны чьими-то когтями. Следы лап были огромными, борозды от когтей вблизи были ещё страшнее, чем издалека. Я задрожала, вспоминая похожие борозды на асфальте, оставленные собачьими лапами в порыве ярости.       — Не видел, — нахмурился мужчина, удерживая меня за талию. — Если найдёшь его, бери с собой.       Я кивнула. Взобравшись по сломанной лестнице следом за Йеном, опираясь на его руку, переступила через обломки двери. Мужчина подтолкнул меня внутрь, а сам тут же скрылся снаружи. Как я поняла пошёл к сараю, где Идит и Эрик хранили всевозможный хлам.       Окинув лестницу взглядом, я поджала губы. Не представляю, как буду объяснять тётке следы когтей на паркете и стенах. Йен говорил, что в моей комнате хаос, потому мысленно я себя уже подготовила, но всё же, когда увидела перевёрнутую и сломанную мебель, впала в ступор. На полу были глубокие следы, гардины сорваны, шкаф упал на стол и тот раскололся пополам. Кровать вообще была разбита в щепки, а бельё порвано на лоскутки. Складывалось впечатление, что зверь метался здесь, стремясь разрушить как можно больше.       — Вот же блядство, — в сердцах выпалила я. Осторожно переступая через обломки, я вытащила рюкзак из-под завала. Из шкафа удалось вытащить пару кофт, джинсы и бельё, запихнув всё это в рюкзак, я напялилась наконец на ноги штаны. Утраченное чувство уверенности мнимой защиты вернулось. Как мало нужно для комфорта — одежда и мужчина, готовый собой загородить от дикого зверя.       Закинув в рюкзак средства гигиены, я поспешила покинуть комнату. Долго в ней находиться не могла. Неприятно было смотреть на то, что с такой любовью я хранила, а теперь было разодрано. Будто в душу залезли и нагадили.       — Лютер, — спускаясь по лестнице позвала кота. В ответ была тишина. Йен колдовал с дверным проёмом, загораживая его огромным листом древесины. Оказывается, и такое можно было найти в хламе тётушки и дядюшки. Главная дверь, выходящая из зала, не пострадала, а вот кухонная, ведущая во двор, была раскурочена. Именно тот проём загораживал Йен.       — Лютер! — громче позвала котёнка. Жалобный писк раздался где-то в недрах дома. Прислушиваясь к звукам, я пересекла гостиную и заглянула в туалет. Яркий свет резанул по глазам, маленькая чёрная мордочка высунулась из-за унитаза. — Лютер, — выдохнула я, садясь на корточки перед котёнком. Тот шаткой походкой вывалился ко мне навстречу. Маленькие коготки впились в кожу, и котёнок тут же попытался заныкаться под мою куртку.       — Ты как тут? — позади неожиданно появился Йен, и я чуть не взвизгнула от испуга. Запрокинув голову я встретилась со внимательным взглядом голубых глаз.       — Тебе нужно колокольчик на шею повесить. Больше не подкрадывайся так. Я чуть кирпичей не отложила, — со скоростью сотня слов в секунду пробормотала я. Мужчина усмехнулся, помог мне подняться и тут же забрал рюкзак.       — Я забаррикадировал дверь. Завтра вызову рабочих. Ты всё собрала? — я кивнула, крепче сжимая тёплую ладонь. Его пальцы были жёсткими, но касались нежно. Йен поцеловал меня в лоб, разгоняя все страхи. За ним я была как за каменной стеной. — Пойдём. Ты натерпелась за сегодня.       Он вывел меня из дома через главный ход, галантно распахнул передо мной дверь. Рюкзак полетел на заднее сидение, а я с Лютером под курткой устроилась на переднем. Йен сел рядом и тут же сжал мою руку своей.       — Думай о душе и еде. Как приедем, я приготовлю для тебя стейк. У меня куча дисков с фильмами и огромная коллекция книг. Будет не скучно, обещаю, — я повернула голову, чтобы взглянуть на профиль мужчины. Он ухмылялся кончиками губ, но взгляд его был сосредоточен. Я чувствовала его напряжение, потому притянула наши переплетённые руки к себе на колени и погладила широкую ладонь. Цепкий взгляд голубых глаз впился в меня, на мгновение пугая своей дикостью и холодностью. В его голове бродили тёмные мысли. И скорее всего не о том, как залезть ко мне между ног, а о том, как лучше освежевать шкуру зверя.       — Спасибо, что ты рядом, Йен, — тихо произнесла, пугаясь собственного надломленного голоса. Взгляд мужчины смягчился, он сжал мою руку, а потом поднеся к губам поцеловал заледеневшие пальчики. — Без тебя я не знаю, что бы делала. Мне было так страшно…       — Я говорил, ma petite, я всегда буду рядом. Ты можешь на меня положиться.       Я благодарно улыбнулась мужчине, наконец выдыхая, расслабляясь на сидении. Всё было позади. Дом, зверь, разруха, страх — всё. Я наконец была рядом с рыцарем в сияющих доспехах, а впереди меня ждал замок с сокровищами и красивая, счастливая жизнь. Настоящая сказка. Возможно ли такое?

***

      Стоя под горячим душем, я пыталась осмыслить сложившуюся ситуацию. Я была в квартире Йена, мужчины от вида которого у меня подгибались колени и путались мысли. Мужчины, которой взбаламутил все мои мысли и поразительно быстро стал так близок, что я ощущала его продолжением себя. По идее я должна была держаться от него как можно дальше в страхе перед болью от расставания, но Йен упрямо твердил, что если уйдёт из моей жизни, то скорее всего только вперёд ногами.       Лютер оказавшись на новом месте тут же меня предал, стал хвостиком бегать за хозяином обители, а потом и вовсе обосновался на его плече. Меня удивило то, как легко малыш принял Йена, будто не было между ними вражды. А того казалось это даже забавляло.       Его квартира представляла собой типичную холостятскую обитель в минималистическом стиле. Если моя комната была захламлена всевозможными листочками, тетрадками и ненужной дребеденью, то у Йена было стерильно чисто, вещи аккуратно сложены. Все четыре комнаты, не считая кухни, были обставлены тёмной мебелью. Йен не врал, когда говорил, что у него большая библиотека. Одна из комнат была обставлена стеллажами, в которых по жанрам были расставлены книги, у окна стоял большой диван и лампа, а рядом кофейный столик. Вторая комната представляла собой гостиную, в которой стоял бильярдный стол, на стене, отделанной под кирпичную кладку, висело дартс, были кожаные кресла и диваны. Огромные окна выходили на город, сияющий вечерними огнями. Третья комната была чем-то наподобие кабинета. Массивной стол, на котором лежала пара листов и ноутбук, шкафы, заставленные книгами по медицине, тянулись вдоль одной стены, а напротив них был кофейного цвета диван и маленький столик. Видимо особенно важные пациенты заявлялись к нему домой.       Последняя же комната была его собственной. Огромная кровать могла бы вместить четверых, была мягкой и застеленной серым бельём. Напротив, неё был большой плазменный телевизор, что навело меня на мысль, что Йен любил смотреть фильмы, лёжа в кровати. Двери, ведущие в гардероб и ванную, по цвету сочетались со стенами — тёмные и массивные.       Как только мы зашли в квартиру, и я быстро обошла все комнаты, мужчина тут же запихнул меня в ванную в своей комнате, выдал чёрную майку из своего гардероба, и скрылся на кухне. Я так торопилась, что даже не подумала об одежде в которой могла спать. Запихнула первое, что попалось под руку. Йен же как предусмотрительный, гостеприимный хозяин тут же выдал мне всё нужное. Было так удивительно зависеть от кого-то. Точно знать, что если я не предусмотрю какую-то мелочь, то уж Йен-то обязательно всё распланирует и учтёт. Наверное, сказывалась его профессия в которой нужна была предельная точность и скрупулёзность.       Вымывшись, я переоделась в майку, оставленную Йеном. Она хранила его аромат, была такой широкой, что сползала с плеч, и висела на мне как платье. Влажные волосы я вытерла полотенцем, и глядя на себя в зеркало усмехнулась. Они тут же начали завиваться и топорщиться в разные стороны.       Уже в коридоре я ощутила потрясающий аромат еды и в животе заурчало. Рот наполнился слюной. Хоть в машине я умяла целый пакет слайсов, всё равно была голодной. Тихо ступая по паркету, я по запаху отыскала кухню. В отличие от всей квартиры она была светлой. За столом уже сидел Йен, а Лютер разлёгся возле его руки и довольно урчал, щуря глаза.       — Как ты себя чувствуешь? — мужчина вытянул руку, и я тут же её приняла, забираясь к нему на колени. Джинсы потёрлись об обнажённую кожу бёдер. Я обняла одной рукой Йена за шею, а вторая осталась в его ладони. Он обнял за талию, удерживая в своих объятиях.       — Уже лучше. Спасибо, — мы были будто давно женатой парой, в которой царил мир и покой. Удерживая за подбородок, Йен поцеловал меня, погружая язык глубоко в рот, лаская, распаляя изнутри. Прижимаясь к нему, я сама сжала волосы на затылке, не позволяя ему отстраниться. Мне нужно было почувствовать тепло тела, ощутить жизнь на кончиках пальцев, чтобы стереть из головы все воспоминания. И мужчина, сжимавший меня в объятиях, готов был дать мне всё, в чём я нуждалась. Всего себя.       Подхватив под ягодицы, сжимая огрубевшими пальцами кожу, Йен понёс меня в свою комнату. Не переставая целовать, он мягко опустил нас на кровать, навис сверху, вклиниваясь между бёдер. Внутри меня всё задрожало от предвкушения, робости и волнения. Я ощущала силу, исходящую от мужчины. Он был таким крепким и большим, возвышаясь надо мной. Его глаза мерцали в слабом отблеске огней вечернего города. Наверное, мне померещилось, потому что на мгновение они зажглись призрачной синевой, а потом Йен сомкнул веки, вновь опустился, целуя губы, руками лаская спину, сминая майку. Я выгнулась ему навстречу, упиваясь терпким вкусом его поцелуя, рассыпаясь на мелкие осколки от прикосновения рук. Трепет и томление текли по телу, разжигая кровь. Мои ладони скользнули под майку, касаясь обнажённой кожи спины. Он был таким нестерпимо горячим, стальные мышцы напряглись под светлой кожей. Я чувствовала, как они сокращаются под подушечками пальцев.       — Михаль, — хрипло выдохнул мужчина в мои раскрытые губы, языком лаская уста. Его взгляд заставил трепетать, судорожно вздыхая. Ещё никогда прежде на меня не смотрели с таким желанием, обожанием. В это мгновение для него я была единственной женщиной на всё свете. Йен чуть отстранился, обдавая горячим дыханием истерзанные поцелуем губы.       — Не останавливайся, — шепнула я, скользя ладонями под майкой, прикасаясь к плоскому животу с вычерченными брюшными мышцами. Подушечками пальцев провела по кубикам к накачанной груди, а потом вниз.       — Даже если бы хотел не остановился бы, — усмехнулся мужчина, опаляя чисто мужским взглядом, от которого между ног стало жарко. Мягкие губы коснулись шеи, посасывая. Он прикусил кожу у ключицы, оставляя отпечаток зубов. Не в силах больше держать глаза открытыми, я прикрыла веки, откинула голову назад, подставляя шею под ласки. Тихий стон сорвался с губ, когда большие ладони проскользнули под майку. Они медленно скользнули по внутренней части бёдер, животу к груди. Сжимая её, Йен провёл языком вдоль шеи и прикусил мочку уха. Вздох сорвался с губ, наполняя комнату. Одурманенный разум растёкся, будто шепча напоследок — я умываю руки, разбирайтесь тут сами.       Всхлип сорвался с губ, когда я ощутила губы Йена на взбухшей вершинке. В какой-то момент он стащил с меня майку и прижался губами к груди, будоража кровь новыми ощущениями. Я задрожала, выгибаясь под медленными посасываниями. А потом он прикусил сосок и моё тело словно подбросили на волне жара. Эти ощущения были настолько новы и непривычны, я и не представляла, что могу быть настолько чувствительной.       — Йен, — шепнула слабым, плывущим голосом. Мужчина вновь прикусил вершинку, пуская дрожь, заставляя подавиться воздухом, ногтями царапнуть сильные плечи. Его ладонь медленно скользнула вниз. Туда где было жарко и нарастало томление. Пальцы медленно прошлись по трусикам вдоль складок, задевая чувствительный бугорок, отчего я издала хриплый стон, содрогаясь под крепким мужественным телом. Большим пальцем он принялся вырисовывать круги на налитой бусинке, слегка надавливая. Я задрожала, ощущая, как жар пополз по телу, внизу живота стал затягиваться узел, наполняя всё внутри восхитительным томлением.       Йен впился в мои губы, терзая их, прикусывая и посасывая, вырисовывая круги на чувствительной бусинке между ног. Сильное нажатие пальца, и я застонала в его рот, выгибаясь и дрожа. Импульс ударил между ног, сжимая всё тело, но напряжение не прошло, оно лишь нарастало. Пальцами я впилась в майку, стягивая её с тела Йена, желая коснуться кожа к коже. Мне было это необходимо.       Его разгорячённый торс опустился на меня, вжимая в мягкую кровать. Ногтями я провела вдоль его спины, оставляя алые линии. Горячий язык завладел моим ртом, утягивая в страстный, томный поцелуй. Сквозь дымку, я ощутила, как Йен отодвинул трусики в сторону и горячие подушечки пальцев коснулись естества, наполняя тело блаженством. Гортанный стон потонул в поцелуе, когда мужчина вновь принялся дразнить напряжённую бусинку. Томление, нарастающее внутри, было всего в шаге от кульминации. Я изогнулась, желая чувствовать глубже, ярче, растворяясь в ощущениях. Йен прижался ко мне сильнее, вдыхая стоны в себя. Жар и дрожь пронзили тело, ломая, расплавляя. Я больше не чувствовала, рассыпалась в ощущениях, протяжно хныча в жадные губы Йена. Он держал меня крепко, не позволяя отстраниться, сбежать от дурманящих, невероятно сильных ощущений.       А потом обрушилась усталость и расслабление. Я расслабилась на кровати, абсолютно удовлетворённая и потрясённая испытанным. Сквозь дымку, я услышала, как звякнула застёжка на джинсах и с губ Йена сорвался судорожный вздох. Он медленно стянул с меня трусики, развёл ноги, укладывая их к себе на плечи. Вид моих бледных ног на его широких плечах заставил закусить губу. Это было чувственно, интимно. Склонившись надо мной, он запечатлел на губах целомудренный поцелуй. Глаза Йена мерцали синевой. Я будто видела в них дикого зверя, сгорающего от страсти и желания. Он рвался наружу, разъярённо стремился вперёд. Я смотрела в эти сияющие глаза и не могла оторвать взгляд, заворожённая глубиной цвета и необузданностью.       Мужчина потёрся о вход плотью. Мышцы были расслаблены и слегка дрожали. А потом он двинулся вперёд, растягивая, погружаясь в жар. Йен хрипло выдохнул, наполняя меня, вырывая из груди вскрик, когда низ пронзила тупая боль. Она глухим эхом отдалась в теле, сковывая. Он замер во мне, стараясь дышать через нос, удерживаясь на руках над моим распростёртым телом.       — Сейчас будет хорошо, малышка, — захрипел он рычащим, будоражащим голосом, от которого у меня перехватило дыхание. Он погрузился глубже, и я зашипела от ноющей боли. Пальцы скользнули между ног, находя дрожащую бусинку и нежно потёрли её, пуская импульсы. Всхлипывая, царапнула по напряжённой коже его груди, ощущая испарину. Он осторожно двинулся назад, потом вперёд, погружая нас в медленный ритм.       — Йен, — застонала, млея от наполненности. Мужчина склонился к губам, лаская их языком и зубами, побуждая ответить взаимностью. Он двигался так медленно, мучительно медленно, позволяя прочувствовать каждое движение. Жар пополз по телу, томление стянуло внизу, подводя к новой черте.       — Йен, — отчаянно всхлипнула, лаская горячую кожу. Уверенные движения пальцев и медленный ритм сводили с ума. Я таяла под ним, забывая всё на свете, теряясь в ощущениях. Из его горла вырвалось рычание, оно задребезжало во мне. — Пожалуйста, Йен, — я сама не знала о чём молила. Нужда затопила меня и лишь он был способен освободить от неё.       Губы скользнули к шее. Он жёстко всосал кожу в рот, оставляя на ней синяк. Моё тело задрожало, агония завихрилась внутри под ласками и плавными движениями. Экстаз настиг внезапно, разорвавшись внутри, унося на волнах жара и дрожи. Кажется, я закричала, царапая грудь мужчины. Моего мужчины. Йен хрипло застонал, с трудом проникая внутрь. Он был неумолим, беря меня снова и снова, пока сам не достиг желанного освобождения.       Тело размякло, отяжелело. Сплетясь, обнимая друг друга, мы распластались на постели, глубоко дыша, пытаясь успокоиться. Я дрожала и только под размеренными поглаживаниями его рук начала успокаиваться. Разум блуждал где-то далеко, агония стихла, оставив после себя расслабленность.       Йен утянул меня к себе на грудь. Его сердце колотилось под моим ухом, убаюкивая. Пальцы перебирали спутавшиеся волосы, наверное, завтра я не смогу их прочесать. От этой мысли я лениво улыбнулась.       — Засыпай, малышка, — прошелестел рокочущий голос.       — Только ты от меня никуда не сбегай, — протянула я, крепче прижимаясь к горячему телу, закинув ногу на его живот. Он хрипло рассмеялась, обнимая.       — Теперь уж точно не сбегу. Ты лучшее, что случилось в моей жизни, ma petite. От счастья не убегают.       Расслабленная, абсолютно удовлетворённая, я сомкнула глаза и разум понёсся в темноту, оставляя тело. Впервые я заснула без страхов и сомнений, окружённая теплотой и лаской.