Джуин-мастер

Начало моей новой жизни оказалось банальным и обычным., для детей этого мира. Согласитесь, в нашем мире сложно заметить проявление магии, да что я говорю! Я подозреваю, что в нашем мире ее вообще встретить не возможно, а здесь у меня перед носом буквально каждый день кто-нибудь, что-нибудь то и делает, то ирьенин, нанятый старейшинами, придет и помашет своей светящейся рукой то надо мной, то над моей матерью, то снова нанятые шиноби-секьюрити, подшутят над прислугой, поставив иллюзию или еще что, то кто из напившихся самураев начнет махать своей катаной… ну ладно, последнее было всего один раз и за такое несчастного по головке точно не погладили. Также на втором году жизни меня все-таки представили общественности в лице старейшин, меня впервые в руках подержал дед, ну что я могу сказать, старичок с явным фамильным сходством с моим отцом, жесткие если не сказать рубленные скулы, раздвоенные подбородок, жесткий и колючий взгляд. Я тогда чуть не заревел (Проклятые инстинкты грудничка!), но сдержался, скажу лишь одно, этот дедок мне не понравился и в отместку я ему нагадил, благо возраст позволял, загадив золотистым потоком тому кимоно. Также на том собрании мня дали в руки еще одному старичку, изуродованному страшными шрамами и, как мне показалось, вообще высохшем в мумию. Вот его взгляд был теплый, в глубине его выцветших глаз плескалась радость, гордость и надежда. После моя жизнь не сильно отличалась от обычного ребенка, сначала пополз, потом заговорил, потом начал ходить и даже бегать. Да-да именно в таком порядке, говорить я начал рано, даже сам удивился, как умудрился приспособиться к местной мове, уж больно она поначалу заковыристой выглядела. Правда, прохлаждаться мне не дали, сразу же, после того как я начал более-менее говорить, меня в форме игры начали пичкать разной информацией, о мире, от начальной геополитики, типа «вот эти хорошие, в вот эти плохие», до азов этикета, хитро вкрученных в сказки. Честно, было немного тяжело, мало того, что я практически забыл свою прошлую жизнь, так еще, по всей видимости, мое сознание откатилось в развитие назад, приблизившись к телесному возрасту, слава богу, что до грудничка оно не опустилось, но сейчас я чувствовал себя как десятилетка или даже восьмилетка, правда, без всех тех гормональных выкидонов. На третьем году моей славной жизни со мной начал заниматься тот очень высушенный старичок. Ничего особенного мне он не преподавал, лишь начальную каллиграфию и как он сказал «особый язык», «Шинши рангеджи», язык мертвых. Я еще не до конца понял, зачем он, я лишь успел изучить начальные способы построения слогов, да и алфавит из целых трех сотен символов! И да, этот язык не разговорный, ну, по крайней мере, за время обучения со мной на нем еще ни разу не разговаривали. Также он начал заниматься со мной гимнастикой, растягивал мне мышцы и связки, заставляла делать упражнения на координацию. Явно было, что он меня к чему-то готовит. И вот так протекала моя жизнь вплоть до пяти лет, ознаменованных первой встречей с грязноватой политикой. Все было до банального просто, мою мать, успевшую за это время принести еще двух детей, мальчика, Казуки, на три года младше меня и девочку, появившуюся на свет аккурат перед моим пятилетием, попытались убить. В тот злополучный момент, я сидел подле матери и развлекал своего младшего брата разнообразными играми на логику и внимательность, мать в это время нянчилась с младшей. Всю эту идиллию прервала черная тень, метнувшаяся от открытых во-внутренний дворик-парк раздвижной стены к матери. Не знаю, адреналин или же что-либо другой подстегнуло мое восприятие, но в тот момент время для меня словно замедлилось и я увидел закутанного в наглухо закрытое черное одеяние человека, с блестящим маслянисто-черным цветом кунаем. Почему он не метнул его? Ответ на этот вопрос пришел много позже, а в тот момент, я разрывая связки и ломая себе кости, метнул свое неподготовленное тело в пространство между матерью и нападающим. Все последующие события смешались в одну сплошную мешанину образов, которую я восстановил много позже, прибегая к помощи свидетелей. Сталь, обмазанная ядом с противным чавкающим звуком воткнулась мне в правое плече, пробив его на сквозь. Удивившийся шиноби, округлив, свои глаза, рефлекторно, сгруппировался и прыжком разорвал дистанцию, оставив во мне свое смертоносное оружие. Я же кулем рухнул на землю. Мое плече, словно пронзил раскаленный прут, медленно растекающийся по моим жилам. Внезапно я понял, что это, скорее всего конец, страха, как ни странно, не было, была лишь обида, что я так безалаберно профукал второй шанс. А потом пришла жгучая ярость, как этот проклятый шиноби посмел поднять руку на мою мать! Как он вообще посмел пробраться в наш дом! Не прощу! Заберу с собой! Да, именно вот такие не свойственные пятилетке мысли крутились у меня в голове. За это время мать, осознав, что произошло, закричала, шиноби, осознавший, что прокололся, достал короткий ниндзя-то, а дверь с грохотом вынесли самурай-стражи. — Убью… -Прохрипел я так, что тот моего голоса кровь в венах встала даже у меня, но я не обратил на это внимания, поднялся, по звериному, на четырёх конечностях и, выдернув из уже онемевшего плеча, кунай метнулся вперед. с просто не человеческой скоростью. На самом деле ничего этого я не помню, все это мне рассказали, за каких, то пару секунд я нанизал черепушку неудачливого убийцы на кунай, силой удара чуть не оторвав ее и неожиданно для всех метнулся куда-то во глубь сада. Вот там я уже пришел в себя, правда не сразу, а лишь после того, как превратил в кровавую кашу еще четверых неизвестных. Очнулся я сидя на теле некоего мужчины и голыми руками разрывая его плоть, пытаясь добраться до уже остановившегося сердца. Осознав, что я творю, я замер, ярость, до этого бушевавшая во мне затихла, а в тело вернулась боль. Нет не так. БОЛЬ. Его буквально рвало от нее, все сухожилия и связки, мышцы и кости, все это от огромных перегрузок превратилось в одно сплошное кроваво-костное месиво. Я взвыл, повалившись на бок и даже не заметил, как удлиненные до этого когти снова вернулись в нормальное состояние, как, впрочем и зубы, до этого даже не позволявшие полностью закрыть рот. Но стоило мне соприкоснуться с землёй, как по телу пробежала волна холодка, успокаивающего боль и возвращающего ясность мысли. И первой мыслью, было: «Что с матерью?», а второй: «Что со мной?» Кое-как приподнявшись на локтях я взглянул на подбегающих ко мне самураев в доспехах с семейным камоном. Самураи, наткнувшись на мой взгляд, дружно споткнулись и повалились на землю. Не понял? — Не приближаться! — Зычный крик старика с шрамами, что так и не представился мне, требуя называть себя лишь Сенсеем, в мгновение ока оказался подле меня, полами своего хаори, перекрывая мне весь обзор. -Тихо, тихо, все в порядке. — Тихим скрипучим голосом заговорил он, -Все кончено. -Что с мамой? — Спросил я, слова выходили тяжело, меня, наконец, догнал адреналиновый откат. — С госпожой Ханой, благодаря тебе, все в полном порядке. — Тихим успокаивающим шёпотом сказал он мне на ушко и аккуратно взял на руки. Мое онемевшее тело не сопротивлялось, да и зачем. Этот человек не навредит. В этот момент меня сморило и я провалился в забытье. Очнувшись через неделю я узнал от старика что я ослеп… для всего остального дома кроме него и старейшин. А причиной такой внезапной «слепоты» стало то, что у меня пробудился Шикиган, Кеккен Геккай, считавшийся давно утерянным, глаз умертвия. Именно за обладание этим врожденным додзюцу некогда и была уничтожена главная ветвь нашего рода. И вот я сижу с тугой повязкой на глазах и с недоумением пытаюсь понять, зачем мне притворяться? — Понимаешь, Дайчи, — Начал Сенсей, когда я озвучил этот вопрос, — Это не такой простой вопрос, да и рано тебе… Ай, биджу с этим, слушай. Устроившись за низким столиком поудобнее и почесав старые шрамы, мой учитель продолжил. — К сожалению, тебе еще не объясняли, что такое чакра, но я в скором времени исправлю эту оплошность, тебя, из-за глаз, придется начинать учить раньше. Возвращаясь к додзюцу. У тебя пробудился Шикиган, некогда стоявший с другими знаменитыми додзюцу в одном ряду. Если бьякуган позволяет видеть чакру и расширяет поле зрения, а шаринган, делая своего носителя проводником воли и позволяет накладывать сильнейшие в мире гендзюцу, то Шикиган делает свое хозяина воином смерти, вторым после Шинигами. Мой Сенсей замолчал, ожидая, пока я переварю все то, что он сказал. Я, если честно подвис, причем конкретно, но не из-за его слов. Просто в моем мозгу, наконец простроилась ассоциативная цепочка. Бьякуган-Хьюга-Коноха-Нар… О, бл… Память, оставшаяся с прошлой жизни начала услужливо разворачивать перед моими глазами страницы манги и кадры из аниме, которое в бытность свою студентом я имел глупость посмотреть… И из миллиарда вселенных меня закинуло именно сюда, в мир элементальных стран. Я тихо, с легкими истерическими нотками, коротко хихикнул. И на то, чтобы понять, что меня закинуло в на столько БОЛЬНОЙ мир, мне потребовалось целых пять лет жизни. Хотя, меня извиняет то, что память из моей старой памяти представляет собой решето, и многие ассоциативные цепочки разорваны, благо хоть на бьякуган мозг среагировал… Так, теперь срочно нужно определиться, когда я умудрился появиться на свет, успею ли я предотвратить все то безобразие, что творилось в Каноничном мире с безумным рыжим Нариком. Память услужливо предоставила сведения о современной геополитике, коими меня уже давно пичкали. И что же мы имеем? Как таковых элементальных стран пока нет, хотя более мелкие уже стали образовываться, есть сотни кланов со способностями в управлении чакрой, которые периодически цапаются за землю и живущих на ней простых людей, но пока это не переросло в какие-то серьезные войны между союзами кланов. И да, разница между самураями и шиноби уже есть и достаточно большая. В чем же оно заключается? А в простом: Шиноби — это диверсант, точечное оружие, способное, как произвести разведку, так и ликвидировать цель, а самурай… на самом деле самураи по способностям не сильно отличаются от шиноби, они так же способны манипулировать чакрой и тоже имеют парочку зубодробительных финтов… но их смысл в ином, их способности заточены на массовое уничтожение простых воинов. Хотя в моей стране существует своеобразная инквизиция, Мэцукэ, эти ребята будут пострашнее шиноби, ибо в одиночку могут вырезать пару сотен обычных самураев. Сильнейшими кланом шиноби на данный момент считаются Сенджу, а самураями Учиха… Вот так вот… оказывается Учихи изначально были самураями и резали армии и лишь, скорее всего, под конец войны кланов, пробудив у достаточного количества клановых додзюцу провозгласили себя шиноби. Интересно… Я что, ровесник Мадары? Не правильно истолковав мой озабоченный вид, Сенсей ласково улыбнулся (я не сразу привык к его оскалу и разбираться в улыбках тоже начал лишь совсем недавно). -Не переживай так, носить повязку тебе придется не долго, лишь до того момента, как ты научишься контролировать свои глаза… Я поднял взгляд на старика, от чего тот вздрогнул и слегка побледнел, поняв, что причиной является сила моих глаз, я отвернулся. А Сенсей, прочистив горло, попросил сиплым голосом. — Не смотри, пожалуйста мне в глаза… пока не научишься контролировать чакру в своих… -Хорошо, Сенсей. — На автомате ответил я, копаясь в своей памяти из прошлой жизни, как же там, оказывается, много интересного. Почему же я раньше к ней не обращался? А не важно. -Сейчас тебе стоит отдохнуть, а завтра утром мы продолжим наши занятия. — Попытался ободряюще улыбнуться Сенсей, но у него это вышло не очень. Сказав это, он поднялся из-за стола и удалился, оставив меня наедине со своими мыслями. Я задумался, хорошо так задумался. Что же мне делать сейчас? Понятно, что тренироваться, расти и наращивать личную мощь, но ведь этого не достаточно, чтобы предотвратить все то безобразие, что намечается мне нужно будет огромное влияние, как финансовое, так и военное. Я не имею иллюзий, по поводу абсолютного мира, нет, не с натурой человека, вся суть развития которого завязана на уничтожении себе подобных и полностью прекратить войны не получится, рано или поздно, рванет, но зато можно ввести нового игрока на политическую арену, который будет выступать неким противовесом-сдерживателем, уменьшающим силы участвующие в конфликте, заставляя их выделять войска на прикрытие тылов, коим некоторое время была Узушиагакуре. И как же быть мне? Создать что ли свою гакурезато. Я нервно хохотнул и лег на кровать, с которой за время разговора с Сенсеем так и не встал. Чтобы создать гокурезато нужно иметь либо многочисленные вассальные кланы шиноби, либо же идти по пути Хоширамы. Я скривился, вспомнив к чему, в результате привел подобный союз, ни Учих, ни Сенджу в конце-концов не осталось. Нет, так дело не пойдет, но тогда остается только первый вариант. Я крутил в голове эту мысль и так и эдак и не знал, как к ней подлезть, по пред знанию я знал, что страна Железа ни разу не участвовала в войне шиноби хоть и имела мощную армию из самураев и была весомым экономическим игроком из-за поставок чакропроводящего металла, что в свою очередь и гарантировало иммунитет от агрессии стран большой пятерки. Но если я создам здесь свою скрытую деревню, не приведет ли это к тому, что война придет и в эту страну? Почему-то кажется что нет, ведь чакропроводящий металл нужен всем и вследствие никто не подпустит к моей стране своего идеологического противника. Получается, деревню создать и при этом не втянуть страну в кровавые разборки вполне реально, но теперь встает другой вопрос, где брать шиноби? Можно попытаться воспитать бесклановых одаренных, но, если честно, пару тройку поколений эта деревня не будет представлять в боевом плане абсолютно ничего и вмешаться в три мировые войны она попросту не сможет в меру своей слабости и лишь к четвертой в ней более менее сформируется пул из более менее подготовленных ниндзя… подобное неприемлемо. Получается только кланы… но как их заставить дать клятву верности моему дому? Мысли вертелись вокруг этого еще достаточно долго, пока я совершенно случайно не вспомнил про Хаку и его кеккен геккай. И тут меня осенило. Вскоре же намечается большая клановая свара, в результате которой добрая половина древних кланов попросту прекратят свое существование и почему бы мне не попытаться спасти их? Я не питал иллюзий, что мне удастся сорвать куш и получить в кровные должники сильный клан, но вот заметно ослабленный или же вовсе почти истребленный пригреть под своим крылышком будет вполне по силам, а там, ко второй мировой они и разрастутся до приемлемого числа, чтобы поучаствовать в боевых действиях. Все, решено, буду придерживаться подобной стратегии. Я горько вздохнул, осталось лишь дорасти и не упустить шанс. С такими мыслями я уснул. Очнулся я в хорошо освещённом додзе, отделанное черным деревом. Одна из раздвижных стен здесь была открыта и позволяла созерцать слегка колышущуюся черную траву с несколькими белыми деревьями без листьев и небольшим кристально чистым прудиком. — Поздравляю тебя, Дайчи-кун, с пробуждением твоего додзютцу. — Прошелестело над самым ухом от чего я вздрогнул. -Приветствую вас Шикабане-химэ и благодарю за поздравления. — Развернувшись и поклонившись как вышестоящему, произнес я. На что получил хмык неопределенной эмоциональной нагруженности. Выпрямившись, я окинул взглядом девушку. Сейчас она была одета непростительно легкомысленно, если оперировать прививаемыми мне самурайскими нормами морали, на ней была черная коротенькая, лишь до колен, расшитая серебром юката с широким простым красным поясом. Под юкатой угадывались коротенькие шорты, а на ногах были длинные черные носки и классические деревянные сандалии. На плечи у нее было наброшено хаори серого цвета с множеством полумесяцев. Волосы девушки были стянуты в две косы, а на аристократичном лице гуляла полуулыбка. Верхнюю часть ее лица как и в прошлый раз прикрывала полумаска. На некоторое время повисла тишина и лишь спустя пару минут девушка кивнула своим мысля и потянулась изящной ручкой с черными коготками к маске. — Теперь ты сможешь выдержать мой взгляд. — Сказав это, Шакабанэ сняла маску, которая тут же развеялась пылью. От взгляда серебристых, переливающихся слабо насыщенными цветами стало не по себе, казалось, самому мирозданию, внезапно тихий шелест черной травы и плеск воды затихли, а легкие порывы ветра, что проникали в додзе через открытые двери, стал пронзительно ледяными. -Не отводи взгляд. -Требовательно сказала девушка, когда я попытался опустить свои глаза. — Смотри мне в глаза. Я подчинился и чтобы хоть не много уменьшить чувство дискомфорта начал думать, но как бы я не пытался увести свои мысли подальше от глаз Шикабане те, предательски возвращались к ним. «Интересно» — Думал я, — «Ее глаза очень похож на бьякуган, и если бы не слабая переливчатость всеми цветами радуги я бы душу бы заложил, что у нее именно это додзюцу» Спустя пару минут чувство беспокойства и дискомфорта стало отступать, от чего я лишь облегченно вздохнул. — Хорошо. — Кивнула девушка, аристократично улыбнувшись. — А теперь, давай обсудим твои действия. Девушка взмахнула рукой и по центру додзе появился стол с набором для чайных церемоний. Не дожидаясь меня девушка села за него первой и приступила к таинству употребления чая, я же, еще момент помедлив, присоединился к ней. — Надеюсь, напоминать тебе о твоей же клятве помочь мне тебе не нужно? — Удостоверившись в утвердительном кивке Шикабанэ, налила мне немного чая. — И, я подозреваю, что в моем мире скоро разгорится война. — Увидев мою приподнятую бровь и правильно истолковав вопрос девушка отпила чай и продолжила. — Я, разумеется даже не подумаю просить тебя, Дайчи-кун, остановить ее, напротив, это было бы крайне не желательно. Я лишь хотела предупредить тебя о ней и попросить, чтобы ты в скором времени начинал активные действия по созданию собственного поля влияния. Выжидающе взглянув на меня, девушка, аккуратно поставила свою чашку. Я же на это лишь утвердительно кивнул и вкратце пересказал все свои мысли, что совсем недавно обуревали меня и в то время, пока мой язык без участия мозга вещал, я размышлял, где же я сейчас нахожусь, во сне или же был перенесен в чертоги Шикабане-химэ? Но задать такой, на первый взгляд элементарный вопрос у меня не поворачивался язык. — Хорошо, мне нравится твоя идея, но в ней есть некоторые изъяны. — Кивнула мне девушка, достав откуда-то из хаори свой веер.- Во-первых, это неподготовленность твоей страны для создания, как ты сказал, скрытой деревни. Во-вторых, отсутствие достаточного влияния у твоей семьи и в третьих, отсутствия у тебя личной силы и авторитета. — К сожалению, я пока слишком мал, чтобы хоть как-то участвовать во внутренней и внешней политике клана, поэтому по двум пунктам что-либо сделать я бессилен, но вот наращиванием личной силы я займусь в ближайшее время, благо возраст уже подходящий. — Осторожно заметил я. — Это понятно, поэтому я тебе помогу. Сказав это, девушка поднялась, а стол вместе со всем, стоящим на нем исчез. В следующее мгновение в руках девушки появился прямой меч очень сильно похожий на китайский Цзян и с тихим шелестом вынула его из ножен. Тускло мерцающее матово-серое лезвие завораживало своей красотой и хищной грацией. Девушка проделала неуловимое движение и небольшие бороздки на клинке издали свистяще-шелестящий мелодичный звук. — Я буду обучать тебя бою на мечах… любых мечах. — Сказа это, цзян в руках девушки сменился на классическую катану, а после и на дао, потом на устрашающе выглядящий здоровенный фальшион, а после и вообще на почти двухметровый широкий тесак с односторонней заточкой и после снова обратился в цзян. — после тобой займется кто-нибудь из моих слуг и обучит ножевому бою и после, может, и бою на древковом оружии. Я обалдело стоял и буквально открыл рот, а вы что хотели, юное тело обостряет все эмоции. На подобное девушка лишь слегка обозначила улыбку и взмахнула рукой, у меня в руках тут же появился соответствующий моему росту клинок. Я опустил взгляд и осмотрел его. Он был точной уменьшенной копией того, что сейчас держала в руках Шикабанэ-химэ. Я неловко взмахнул клинком, но получить мелодичный звук у меня не получилось. — Для начала я покажу тебе некоторые упражнения, который ты должен будешь повторять каждое утро после пробуждения. — Прожурчал мелодичный девчачий голос и я поднял глаза от клинка, передо мной стаяла все та же Шикабанэ-химэ, все в той же одежде, но на пару десятилетий моложе. Сейчас она выглядела как моя ровесница. От такого я снова на пару минут выпал в осадок, пока деву…девочка удовлетворенно не хмыкнула. — Закрой рот и смотри. — Насмешливо сказал она. И встала в первую стойку. С этого дня у меня начался персональный ад, утром я боролся с жутко болящими мышцами, разминая их специальными упражнениями, показанными мне Шикабанэ-химэ, днем занимался с Сенсеем, тренируя контроль чакры, каллиграфию и изучая Шинши рангеджи, а вечером закрывался в библиотеке и изучал всю доступную литературу. На самом деле, там было не много, в основном жизнеописания разных героев, с пафосным превозмоганием, некоторые сказки, ну и отчеты. Очень много отчетов. Из которых я смог разузнать, что мой род, оказывается, один из самых богатых в стране, что не могло не радовать. У нас, в собственности оказалось два порта, один из которых не замерзающий, четыре железных рудника, один угольный разрез и аж целых три забоя с чакропроводящим металлом! Да-а-а, задатки для экономической экспансии практически идеальные… Ах да, в довесок к этому у нас в собственности было порядка двух сотен квадратных километров земель в полосе умеренного климата. По поводу климата в моей стране. Из-за своего географического положения, находясь на севере материка, между страной Водопадов и страной Рисовых Полей, она занимала полуостров трех волков, который сильно выдавался на север. Поэтому северная оконечность полуострова походила климатом на Сибирь, а вот южная оконечность государства обладала теплым умеренным климатом. Ночью же Шикабане-химэ взяла за привычку, выдирать мою душу к себе в мир и выбивать из нее всю дурь, периодически отсекая мне то ногу, то руку, то голову. Чувства были просто неописуемы. Но каждый раз, после окончания боя мое тело восстанавливало целостность и все повторялось, и пока, по мнению принцессы, я не начинал удовлетворительно пользоваться очередным ката, она продолжала за любую ошибку резать меня тоненькими ломтиками. В таком ритме прошел весь следующий год, к концу которого я уже научился пользоваться своими додзюцу и ориентироваться по чакре. Ками, как вспомню, как поначалу мне было трудно разобраться во всей этой мешанине цветов, потоков и каналов, так пробирает дрожь, но сейчас, слава Ками я уже был способен вполне обходиться без глаз и не натыкаться при каждом шагу на косяки. Также я подтянул контроль чакры и освоил некоторые медитативные техники, позволяющие мне развивать кейракукей, также Сенсей, наконец, решил, что я достаточно вырос и изучил язык мертвых и могу приступить к изучению джуиндзюцу. Да, какой же шок я испытал, когда старик огорошил меня известием о том, что мой род издревле славился не стихийными техниками, как Учихи с их огнем, или же невероятной физической силой, как Сенджу, мы были сильны в проклятиях, барьерах и основанных на них гендзюцу, своеобразные Узумаки наоборот, малефикар едрить. У Шикабанэ-химэ я добился больших успехов и уже мог сносно держаться против нее на цзянах, и изучил несколько десятков простейших приемов с катаной, дао, и здоровенным широким мечом под названием кьёдайкен и даже начал изучать тайдзюцу. Не удивляйтесь столь большим успехам, попросту в измерении Шикабанэ-химэ, время течет медленнее, го-о-ораздо медленней и пока в реальном мире проходит всего час в ее любимом додзе все десять. Так что за ночь, пока мое тело условно отдыхает (ведь неведомым способом мышцы каждое утро болят, словно их огнем жгли!), я успеваю неплохо получить люлей от симпатичной девочки с садистскими наклонностями и прелестной улыбкой маньяка. Я не знаю, как я не спятил в таком ритме, единственной отдушиной были «игровые дни», как их обозвал Сенсей, когда всех детей клана сгоняют в своеобразный вольер-парк, и те вовсю веселятся, развлекая себя простенькими играми. Каюсь, я тоже иногда участвовал в этих развлечениях, и мне было весело. А что вы хотели? Вам напомнить, сколько мне лет? В этом вольере-парке я познакомился с несколькими очень интересными ребятами, одним из них был парень, более походящий на девочку, с чудным именем Казуо. Познакомился же с ним я при банальнейших обстоятельствах, но обо всем по порядку. В ту ночь Шикабанэ-химэ впервые вручила мне здоровенный тесак, масштабированный под мой рост и потребовала хоть раз достать ее, пользуясь приемами для катаны. Разумеется достать ее я не смог и был весело и с задором нашинкован аналогичным тесаком, от чего под утро у меня были сильные фантомные боли и жуткое настроение. И вот под такое настроение я был препровождён в «детский сад». Разумеется, я попытался самоустраниться от любых развлечений и попросту завалиться в свое любимое место, у искусственного прудика под забавно закрученным хвойным деревцем, и стоило мне лишь прикорнуть, как шумная компашка ребят в возрасте от семи до десяти, с жутким шумом и гомоном что-то швырнула в пруд. Эта компашка, мало того, что прервала мою попытку достигнуть личного дзен, так и еще мое любимое серое кимоно, которое, в отличие от большинства других, не натирало плечи при долгом ношении, было буквально залито. -Эй, чего творите! — Взвился я, подскочив с земли. Галдящая веселая компашка на пару мгновений подвисла, после которых вперед вышел самый здоровый, если судить по кейракуккей, парнишка. — А тебе какое дело, мелкий! — Грозно рыкнул он, ну, он попытался грозно рыкнуть, но звучало это совсем не грозно. Я уже собирался что-нибудь съязвить, чтоб у этого остолопа ушки в трубочку свернулись, как тут то, что эти тимуровцы наоборот швырнули в пруд всплыло и с громким вздохом стало барахтаться, на что начинающие гопники дружно заржали, а я, чертыхнувшись, дернул пояс, сбросил кимоно и сиганул в пруд. Слава Ками навыки плаванья у меня остались еще с прошлой жизни, правда перекладывать старый опыт на новое тело было немного не просто, но я справился и доплыв, до барахтающегося в воде индивидуума, получив от него по морде и печени (надеюсь, случайно) и вытянул его на берег. -Вы, выблядки онИ, что творите? Совсем последние мозги у вас протухли, гомодрилы?! А если бы он утонул?! — Прорычал я отплевавшись от попавших в рот водорослей. — Эээ, ты че сказал, слизняк?! — да я тебе сейчас! — С этими словами самый здоровый метнулся ко мне. Его скорость, если честно, была крайне медленной, я бы даже сказал, что ушибленная на голову и хромая на ногу улитка и то бы его обогнала, поэтому мне ничего не стоило, поднырнув под его неумелый взмах, нанести сильный удар левой рукой по печени, и ударом пятки по колену, завалить, верещащего ублюдка в пруд. Если честно, у меня тогда сорвало тормоза и я с диким ревом прыгнул в кучку ошарашенных детей. Я скакал, уворачивался, подныривал под удары и с маньячной улыбкой, столь любимой Шикабанэ-химэ, наносил сокрушительные, калечащие удары, кому левой по селезенке, кому по печени, кому коленом по яйцам, а кому и пяткой в зубы. По поводу моего стиля боя нужно сказать отдельно, Шикабангэ на столько сильно вбила в меня все эти ката с мечом, что я неосознанно применял их, даже не отдавая себе отчет. Так что правой рукой я периодически пытался ткнуть или полоснуть оппонента несуществующим мечем, благо что моя учительница-мучительница, учила меня не фехтовальному, а боевому стилю, так что пользоваться свободными конечностями во время боя я не забывал, правда, хоть мало-мальски знакомый с тайдзюцу раскатал бы меня в тонкий блин, но ведь детишки не знали тайдзюцу… Нырок под удар, попытка насадить на несуществующий клинок, сильный удар не правильно сжатым кулаком в пузо врага, острая боль в покалеченной конечности, вой согнувшегося врага, добивающий удар локтем в основание черепа, ловлю на блок неумелый удар, чуть сгибаю ноги и перекатом ухожу от очередного врага, чтобы в следующее мгновение очередным перекатом вернуться к нему и с положения полуприседа левым локтем нанести удар ему в левый бок. Следующий враг, успев даже сгруппироваться получил смачный пинок в живот и отчалил в пруд, ухватив при этом мою глазную повязку. Внезапно стало как-то тихо, и бьющая в череп кровь как-то сразу остыла, последний мой враг с диким криком побежал куда-то в сторону взрослых. Ну писец, ведь сейчас нажалуется. Тут я вспомнил про причину всей этой заварушки, он с открытым ртом и огромными глазами сидел под деревом, куда я его доблестно вытянул из воды. Мой взгляд сразу зацепился за женственные аристократические черты лица, иссиня-черные прямые волосы и серебристые глаза с еле-еле заметным зрачком, одет он был в поношенное явно с чужого плеча кимоно грязно-серого цвета без каких-либо камонов, однотонные с ним широкие штаны и один деревянный сандаль на голу ногу. От увиденного, я на пару мгновений выпал в осадок. Что?! Хьюга?! Откуда?! Паренек тем временем стремительно начал бледнеть, схватившись за грудь. Бл***! Я спешно закрыл глаза и подскочил к нему, — С тобой все в порядке? — Спросил банальщину я, подтаскивая и облокачивая его на дерево. — Д-да. — Тихим осипшим голосом сказал он. -Вот и хорошо. — Выдохнул я, перед этим осмотрев его систему циркуляции чакры, кстати неплохо для его возраста развитую. К счастью мои глаза не успели нанести серьезного урона его источнику. Так что через пару часов оклемается окончательно. Я плюхнулся на траву рядом с пострадавшим, от чего тот как-то зашугано подобрал ноги и сжался в комочек и мелко задрожал. Блин, да ведь он весь мокрый! Я поднялся с травы и на ощупь нашел свое кимоно. — На, переоденься, а то замерзнешь. — Сказал я, протягивая свою одежду, а второй рукой пытаясь найти пояс, блин, ну почему он в чакрофоне не фонит! А паренек как-то странно замялся. — Ты чего? переодевайся, говорю, а то замёрзнешь и простынешь. — Я-я… — Промямлил он совсем уж жалобно, на что удостоился от меня тяжелого вздоха. — Не стесняйся, я слепой, — Сказав это, я помахал перед глазами рукой, в которой сжимал веревку-пояс. — Да и чего тебе стесняться, я же тоже парень! Так что на. Не терпя пререканий, я сунул ему свое немного влажное кимоно и пояс, парнишка, если судить по движениям, начал неуверенно снимать свою пародию на одежду и одевать мое. — Ну вот и хорошо. — Сказав это, я снова улегся на траву, в голове было пусто и лишь ноющая правая рука донимала меня. — С-спасибо. — Тихо прошептал парень. -Не за что. А за что они тебя так? Паренек молчал пару минут. — Я не знаю, они всегда ко мне пристают… -Хм… Повисла тишина, в которой слышались лишь тихие стоны, приходящих в себя малолетних гопников. — А как ты дрался, ну… без… — Паренек снова замялся, мог поклясться, что он в тот момент был краснее помидора. На его вопрос я пожал плечами. — У человека, помимо зрения есть множество других чувств и их вполне может хватить. Снова повисла молчание. — Ты очень сильный. — Голос парнишки был совсем тихий, словно он говорил, уткнувшись во что-то, скорее всего в полы кимоно, на это я снова пожал плечами. — Любой так сможет, если будет тренироваться. Как тебя зовут? — К-казуо… -А меня Дайчи, приятно познакомиться. -Д-дайчи-с-сама?.. — В голосе паренька было столько офигевания и тихой паники, что я даже не нашел что ответить. В этот момент к месту разборок наконец прибыли взрослые во главе с моим Сенсеем, который увидев место побоища и мое равнодушно-уставшее лицо без повязки подумал о худшем, но все обошлось, я даже никого не убил, правда самому задиристому, из-за травмы колена придется забыть о карьере самурая, и вместе с остальными провести в лазарете пару месяцев. Я же отделался лишь парой царапин, месячным запретом на посещение «детского сада» и выволочкой от отца и Сенсея. Оказывается, я покалечил среднего сынка второго советника главы клана, вот же, золотой вы***док. Я еще больше пропитался неприязнью к этому парню и думал, что больше ненавидеть просто невозможно, но я ошибался. На следующий день меня, в сопровождении Сенсея и отца препроводили в зал совета, где присутствовали все старейшины, также недавно «пострадавший» сын второго советника и мой недавний знакомый Казуо. Судя по состоянию кейраккукей, его били, сильно били. Внутри меня начала подниматься ярость. Да какого черта?! За что?! — А вот и он! — Воскликнул второй советник, пока я занимал свое место рядом с отцом и дедом, тыкая в мою сторону рукой, с чем-то в ней зажатым, наверное, веером. — Это он в сговоре с этим выблядком.- рука указала на Казуо — Я требую наказать их обоих! — Совет услышал вас, второй советник, еще в первый раз. –Раздраженно подметил мой дед. — Но для начала мы должны выслушать детей. — Да, что их слушать! — Взревел второй советник и в зале поднялся гомон. — Достаточно.- Мой дед не повысил голос, но все в зале как-то резко затихли. — Для начала выслушаем пострадавшего… Слушая этот бред, я медленно вскипал. Оказывается Казуо наскочил на невинных ребятишек, которые весело препроводили время, ловя бабочек, покалечили несчастных и может вообще бы убил, если бы доблестная стража не подоспела вовремя. После этого рассказа был еще запинающаяся речь Казуо, но, его не слушали. Старики начали спорить, одни пытались выторговать наказание по строже, другие, наоборот, при этом так перенасытив свою речь двоякостями, что я даже не сомневался, что сейчас идет очередной раунд под ковёрной игры за власть. — Достаточно. — Дед стукнул свои веером об ладонь и зал снова наполнился тишиной. — Я заключаю, наказать Казуо, сына неизвестного и Нанако из дворовых изгнанием из клана всей его семь… — Оджо-сан! — Воскликнул я вскочив со своего места, за что получил очень суровые взгляды от отца и такой же, но слегка наигранный от деда. -Скажи, Оджо-сан, могу я вызвать на поединок чести, вот эту отрыжку биджу, лишь по недоразумению, считающуюся человеком? –Указал я, на сына второго советника. — Да как ты. — Взвился второй советник, но я его перебил. — Смею. — Мой голос прозвенел сталью. — В отличие от вашего отродья, да будут мне свидетелями предки, Ками и Шинигами, он, оскорбил ложью моего досточтимого деда и отца, а также обмарал имя нашего клана в бесчестье! Так могу я вызвать это убожество, и оборвать его существование во имя очищения честного имени клана? — Это было уже сказано деду, если бы сейчас на мне не было повязки, то в глубине его взгляда я бы увидел ликование. Повисла тишина. — Я думаю, то этого не стоит доводить… — Начал дед — … но я вынужден пересмотреть решение совета, если ты, конечно, поручишься за обвиняемого своей честью… — Я поручусь! — Воскликнул я, еще не понимая, к чему все это приведет. -Вот и отлично. — Мой дед сейчас был похож на кота, объевшегося сметаны. — Может ли, достопочтимый Каруко, поклясться своей честью, что его слова чистая правда? Парнишка что-то крякнул. Тишина после этого стала просто давящей. — Значит, ваш сын, как мой внук заметил, посмел осквернить совет ложью? — В голосе деда проскользнули какие-то нотки, от которых у меня все внутри похолодело, и я сам не заметив снова сел на свое место. Второй советник попытался что-то возразить, но тут поднялся мой дядя и обвинил его в поругательстве чести рода и вызвал его на бой чести. Вот так у нас в роду появился новый второй советник. А на следующий день узнал, что раз я поручился за Казуо, то с сего дня его семья становится малым родом, вассальным лично мне. Вот так весело у меня прошел шестой год жизни.