Строя воздушные замки на камне

В дверь кто-то постучал. Лили замерла – как всегда в эти дни, когда к ней кто-то приходил. Стали бы Пожиратели смерти стучать в дверь? Она не знала, а те, кто мог ответить на этот вопрос – как Марси Блэйн, к примеру, или Аллен Шанпайк, или Уолтер Тремлетт, – были мертвы. Стук повторился – несильный, но настойчивый. Лили схватила наполовину выкуренную сигарету, которая лежала на краю пепельницы, и затянулась, пытаясь успокоить нервы. - Кто там? - спросила она. - Лили, дорогая, это Альбус. Лили не двинулась с места. Она стала членом Ордена меньше месяца назад, но уже успела заразиться от них недоверчивостью. - Бывают такие ночи, - сказал Альбус из-за двери, - когда мне хочется стать луной. Пароли менялись каждую неделю – ночью у члена Ордена появлялся клочок пергамента, зачарованный так, чтобы показывать текст только адресату, а потом сразу же превращаться в пепел. Этот человек назвал правильный пароль. Не вставая со своего места рядом с окном, Лили махнула палочкой, и дверь распахнулась. Альбус шагнул внутрь, чуть пригнувшись, чтобы не зацепиться за притолоку. - Какая чудесная квартира. Мне нравятся эти картины – вы их сами нарисовали? - Нет, купила в Эдинбурге, в магазинчике подержанных вещей. - Что ж, это объясняет, отчего они не двигаются, - он отодвинул стул от обеденного стола на другом конце комнаты, но потом остановился и потянул носом воздух: - Что-то горит? - Что? Надеюсь... ой, - Лили перевела взгляд на зажатую между пальцами сигарету. - Нет, это лишь... - Что это? - Альбус сощурился, глядя на ее руку. - Маггловская штуковина. Сейчас я ее погашу, - она затушила окурок о пепельницу. - Хм-м. Дымящаяся бумага – как странно, - Альбус донес свой стул до окна и сел. Затем полез в карман мантии и достал упаковку шоколадных лягушек. - Мне показалось, что немного сладкого вам не помешает, - и с этими словами поставил коробку на стол, рядом с пепельницей. Лили уставилась на нее и сказала: - Спасибо. Он даже не потянулся к сладостям, чтобы их открыть. - Боюсь, что я зашел в гости не просто так. Я бы послал патронус, но подобные вопросы необходимо обсуждать с глазу на глаз. Он трижды взмахнул волшебной палочкой, и по комнате, как масло, растекся серебристо-голубой свет, затягивая мерцающей пленкой стены и мебель. Лили показалось, что ее квартира покрылась льдом. - Чтобы нас не подслушали, - пояснил он. Лили кивнула. С глубоким вздохом Альбус откинулся на спинку стула: - Лили, вы знаете, почему Волдеморт так опасен? Она поежилась при одном упоминании этого имени, хоть Джеймс и предупреждал, что Альбус не боится его так, как все остальные. - Итак? Боюсь, что это был не риторический вопрос. - Не знаю, - она бросила взгляд на улицу, думая о своих родителях – об их уютном домике в пригороде, и о сестре, которая недавно вышла замуж, и о том мире, в котором Лили прожила одиннадцать лет, но своей в нем так и не стала. - Потому что он спятил? Альбус рассмеялся: - Не совсем. Хотя подозреваю, что в этом отношении вы правы, - его лицо сделалось жестким. - Нет, Лили, он опасен своими познаниями в легилименции. Слово повисло в воздухе, зазвенело, как хрусталь. - Вы знаете, что это такое? - спросил Альбус. Лили кивнула. Только бы он не спросил, откуда, только бы не спросил... - Отлично. Значит, вы понимаете, с чем мы имеем дело, - он снова откинулся на спинку стула. - Поговаривают, что он непревзойденный легилимент – лучший из всех, кто рождался на этом свете. От легилименции можно защититься; это называется... - Окклюменция, - прошептала Лили. В памяти ее всплыл тот солнечный весенний день, когда они схоронились в зеленых зарослях, и как она притрагивалась палочкой к виску Сева, пытаясь отыскать в его мыслях то число, которое он от нее спрятал. - Да, окклюменция. В Хогвартсе, конечно, ничему подобному не учат, но само по себе это довольно полезное искусство, а в наши непростые времена так особенно. Лили нахмурилась. - Вы хотите сказать, что собираетесь научить меня... - Дайте мне договорить, юная леди, - в глазах Альбуса заплясали смешинки. Лили открыла было рот, но перечить ему не рискнула. - Вы слышали о человеке по имени Майлер Худ? Она качнула головой, но потом все-таки припомнила это имя: оно мелькало в газетах и в разговорах членов Ордена – тех, что велись шепотом. - Он Пожиратель смерти, - сказала она. - Был Пожирателем, - поправил ее Альбус. - А еще – членом Ордена. Неожиданно Лили пробрал озноб. - Он стал одним из них по моему поручению; сумел внедриться в ближний круг сторонников Волдеморта – вы знали, что у него есть ближний круг? Полагаю, что нет. - Пожалуйста, не надо звать его по имени, - она потянулась к сигаретам, но так и не закурила. - Боюсь, что надо, моя дорогая. У Волдеморта есть последователи, которых он выделяет среди всех остальных. Я не рискнул бы назвать их друзьями, но он им доверяет, посвящает в свои планы и прочее в этом духе. Майлер очень нам помогал – я даже не могу передать словами, насколько. - А теперь он мертв, - сказала Лили. - Да, - Альбус потеребил кончик своей бороды. - Он был лучшим окклюментом, какого я смог найти, и сдерживал легилименцию Волдеморта так долго, как только мог... - со вздохом он уставился в окно, и Лили вслед за ним. На улице пошел снег с дождем, и по стеклу застучали капли. - Он умер предателем и героем. - Так оно обычно и бывает, - заметила она. - Разве нет? Альбус взглянул на нее: - Только если видишь всю историю целиком. Лили не ответила. Он шевельнулся на стуле. - Конечно, Ордену нужно кем-то его заменить. Как я уже сказал, Майлер был лучшим из тех, кого я смог найти, но не лучшим из известных мне окклюментов. Но тот молодой человек, к сожалению, уже определился со своими политическими пристрастиями. Лили вытряхнула из пачки сигарету и прикурила от кончика палочки. - Напоминаю вам, Лили, - продолжал Альбус, - что вы обещали, что вы поклялись во всем меня слушаться, пока мы не победим в этой войне. - Знаю. - Дым клубами поднимался к потолку. - Не будь это так важно, я бы не стал ни о чем вас просить... - Вы меня пока ни о чем и не просили. - Я знаю, что в школьные годы вы с Северусом тесно общались. Да, вы выбрали разные пути, но даже расходящиеся дороги порой могут свернуть и пересечься снова. И если вам придется опять встретиться с Северусом... - Северус Снейп мертв, - отрезала Лили. Альбус долго и пристально глядел на нее. - Нет, - сказал он. - Это не так. Глаза защипало от подступивших слез; она затянулась сигаретой, глубоко вдохнула дым – в котором не было ни капли магии, поэтому никакой разницы она не почувствовала. - В моей просьбе нет ничего сложного. По вечерам он часто заходит в паб под названием "Собака и утка" – в одиночестве. От вас требуется только привлечь к себе внимание – для этого вам придется снова превратиться в ту блистательную юную барышню, которую так любил весь Хогвартс, но я уверен, что вы справитесь. Выпейте с ним по кружечке и скажите, что вступили в Орден. - А что, если он попытается прочитать мои мысли? Альбус улыбнулся: - Тогда вы ему позволите. И все, что он увидит – что Альбус Дамблдор попросил вас встретиться с ним и рассказать, что вы стали членом Ордена. Потому что это и есть то, о чем я вас прошу. Лили докурила сигарету до фильтра и выбросила окурок в пепельницу. - Разве это не покажется ему подозрительным? - Это его заинтригует. - Вы хотите, чтобы он на вас шпионил. - Да. И надеюсь, что это его тоже заинтригует. В квартире стало тихо – только стучал в окно этот полуснег, полудождь. - Я не стану этого делать, - произнесла Лили. - Слишком опасно. Альбус склонил голову к плечу: - Вы его боитесь? Того, с кем дружили семь лет? - Девять, - сказала она. - И да, боюсь. - Как прискорбно. Не смей говорить мне о скорби. - Найдите кого-нибудь другого. - Никто другой не подойдет, - Альбус склонился вперед, оперся ладонью на стоящий между ними стол. - Этот план может сработать только с вами, Лили. Вы ключ к успеху. - А Сев – замок? - Без осведомителя эта война все равно что проиграна. От этих слов Лили словно примерзла к месту. Она уставилась на Альбуса – смотрела прямо ему в глаза, такие же голубые и холодные, как те чары, что пленкой затянули ее комнату; такие же, как лед, что сковывал неживые растения за окном. - Орден слышит от вас другое, - сказала она. - Все они – и Джеймс, и Ремус, и Алиса, и остальные... - Потому что Ордену нужно слышать другое. Но то, что я вам сказал, – правда. - Так что же, Орден не должен слышать правду? - Не всегда, - на мгновение он замолчал. - Вы поклялись, Лили. Война все равно что проиграна. Ей вспомнился сын Джеймса и Джоани... что станется с детьми в мире, где властвует такая тьма? От этой мысли Лили захотелось съежиться внутри собственной кожи; захотелось исчезнуть – обратиться в дым, в огонь, в пепел. - Я знаю, что вы боитесь не опасности. Лили отвернулась от него – повернулась к окну, и снежной крупе за ним, и серому-серому миру по ту сторону стекла. В окне отражался кусок ее лица: левый глаз, нижняя губа, медно-рыжие блестящие волосы. - Значит, заказать ему выпивку и рассказать, что я теперь член Ордена? И все, больше от меня ничего не требуется? Ей не хотелось исчезать – на самом деле не хотелось. До этого еще не дошло. - Да, это все, - сказал Альбус. - Я позабочусь об остальном.