"Последний шанс"

Всю ночь я работаю с птицей. Уношу ее в ванную (самое безопасное место в моем блоке) и выпускаю на волю. Насыпаю корм и ставлю на тумбочку плошку с водой. Говорун быстро осваивается – несколько минут кружит по помещению, а потом усаживается ужинать. Я молча рассматриваю его и думаю о том, что делать дальше. Нужно как-то выделить эту птицу среди остальных, сделать заметной. В противном случае на нее просто не обратят внимания. Но отметины не должны быть броскими… Поразмыслив немного, я иду в комнату за корректором, а потом аккуратно беру в руки говоруна, приподнимаю его крыло и наношу на черные перья белый мазок. Затем делаю то же самое с другой стороны. Отпускаю говоруна и придирчиво его разглядываю. Вроде незаметно… Но, если птицу поймают повстанцы, их должно заинтересовать, откуда у сойки-говоруна отметины, как у пересмешниц. Ладно, теперь нужно сделать запись. Камер в ванной быть не должно, а вот микрофоны – пожалуйста. Поэтому мне необходимо соблюдать осторожность. Включаю воду в раковине, а сама забираюсь в ванную. Закрываю шторку и подношу птицу к самым губам. Потом шепчу: - Дуб. Секвойя. Клен. Делаю паузу в несколько секунд и начинаю излагать информацию, которую мне удалось добыть. Я не уверена, что эти сведения дойдут до Гейла. Но если дойдут, он все поймет. Потому что именно такие бусины были на моем браслете. И Пит тоже поймет. И Хеймитч… Если он, конечно, жив. Я понимаю, что мой план не выдерживает никакой критики. Слишком многое зависит от слепого случая. Но другого у меня нет. А значит, придется рискнуть… Закончив говорить, я выбираюсь из ванной. Оставляю птицу лакомиться зернами, а сама иду в комнату. Завтра я попытаюсь выпустить ее на волю. Сделаю вид, что гуляю в парке и, если пойму, что за мной никто не следит, рискну. Только нужно быть очень внимательной, потому что этот говорун – мой смертный приговор. Если меня поймают с ним в руках, оправдаться не получится. Ладно, кто не рискует, тот не выигрывает! Убеждая себя в этом, я устраиваюсь в постели и закрываю глаза. Нужно успокоиться и попробовать заснуть. Я смогу это сделать. Уверена, что смогу. * * * Утром я открываю глаза за пять минут до будильника. Быстро одеваюсь, сую в сумку спящего говоруна и выхожу из общежития. Сначала иду в кофейню, которая расположена за три квартала от парка. Заказываю чай с мятой, быстро выпиваю его и отправляюсь в туалет. Здесь огромное окно, которое выходит в узкий переулок – я заранее его выбрала. Быстро осматриваю улицу и, убедившись, что нигде нет ни души, перемахиваю через подоконник. Если за мной следили, этот простой прием поможет выиграть время. Не спеша двигаюсь в направлении парка, на ходу обдумывая свои дальнейшие действия. Оказавшись в парке, я пройду немного по дорожке для бегунов и выйду на берег озера. Отпущу птицу и буду надеяться, что она как можно скорее покинет город. Потому что если говорун решит остаться в парке… Ладно, об этом думать не стоит. Бесполезно. Нужно просто сделать то, что я задумала. На удивление, в парке очень мало людей. И дорожка для бегунов практически пуста. Я быстро иду по ней, стараясь не оглядываться по сторонам. Нельзя привлекать к себе внимания. За мной никто не следит! Даже если шпионы были, я от них оторвалась! Приближаясь к озеру, я все-таки оглядываюсь. Нигде ни души. Быстро достаю из сумки птицу и… мне на плечо ложится чья-то рука. Резко оборачиваюсь, готовясь увидеть миротворца в полном обмундировании. Или одного из телохранителей Сноу. Или даже самого президента. Но передо мной стоит пожилая женщина самого странного вида. Ее лицо покрыто морщинами и темными полосами, под носом кошачьи усы. Голова женщины скрыта капюшоном, но лежит он очень странно – как будто скрывает торчащие ушки. Я никогда в жизни не видела этой женщины. Но она ведет себя так, словно мы знакомы. Тянется ко мне и, не успеваю я опомниться, забирает из рук птицу. А потом одним движением сворачивает ей шею. - Мэм! – потрясенно восклицаю я. – Что вы… - Тихо, - командует женщина, одновременно засовывая трупик говоруна в свой карман. – Не шуми, мы здесь не одни. Пойдем со мной. - Я вас впервые вижу, - мотаю головой я. Это далеко не все, что мне бы хотелось сказать, но я слишком потрясена ее появлением. - Но я-то тебя знаю, - пожимает плечами женщина. И снова шагает на дорожку для бегунов. – Идем, Мадж! Нам нужно поторопиться. Я смотрю на нее и не знаю, что думать. Если эту женщину послал Сноу, зачем она убила птицу? Теперь ведь никто не узнает, что я ей надиктовала! Но если не Сноу… тогда кто? - Идем же! – торопит женщина. У нее странный выговор, но мне некогда об этом думать. Я вдруг понимаю, что, наверное, знаю ее. Во всяком случае, заочно. Видела по телевизору. - Ваше имя Тигрис? Она останавливается на секунду и оборачивается ко мне. Отрывисто кивает и ничего не говорит. Просто идет дальше. И я, помедлив немного, следую за ней. Тигрис. Одна из лучших стилистов Капитолия… В прошлом. Последние лет десять о ней никто не вспоминает. Но… это мне вообще ни о чем не говорит! Мы быстро проходим парк, и я уже сомневаюсь в правильности принятого решения. Зачем я пошла за ней? Нужно было вернуться в общежитие и придумать новый план. Или… да что угодно лучше, чем это! Ведь я понятия не имею, куда и зачем она меня ведет. - Тигрис! - Поговорим потом, - отмахивается женщина и направляется к стоянке такси. Приближается к одной из машин и, перекинувшись парой слов с водителем, машет мне рукой. – Садись! - Я никуда не поеду, - мотаю головой я. – Сначала объясните, что вы… - Тебя ждет Цинна! – перебивает Тигрис и сразу же забирается в машину. Мне ничего не остается, кроме как последовать за ней. Упоминание имени Цинны успокаивает меня. И я тут же понимаю, откуда Тигрис может меня знать. Они же оба стилисты. И если я не ошибаюсь… Так и есть, такси тормозит перед салоном «Деметра». Тигрис сует в руку водителя какую-то купюру и кивает мне. Я больше не спорю – выбираюсь из машины вслед за ней и иду к салону. Странно, почему Цинна не мог сам со мной связаться? В общежитии есть телефон. Если бы он позвонил, охранник позвал бы меня. Что же такого случилось, что ему пришлось обращаться к услугам этой женщины? И как она меня выследила? Слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов… Переступая порог салона, я думаю, что сразу же увижу Цинну. Но за стойкой ресепшн сидит миловидная девушка с бритой головой. Завидев нас, она приветливо улыбается. - Добрый день! Что я могу вам предложить? - Моя знакомая хочет массаж лица, - отвечает Тигрис, не глядя на меня. – Иолай свободен? - Да, пожалуйста, проходите. Я хочу сказать, что никакой массаж лица мне не нужен, но потом решаю промолчать. Всему происходящему должно быть какое-то объяснение. И я получу его, прежде чем уйду отсюда. - Провожу ее, - говорит Тигрис не терпящим возражений тоном и ведет меня по лестнице в подвал. Мы минуем два коридора и оказывается перед массивными деревянными дверями. Тигрис толкает их и первой входит в помещение. Я ступаю вслед за ней и… вижу Цинну. Он стоит у стены, скрестив руки на груди, но, заметив меня, сразу же подается вперед. - Мадж! - Привет, - произношу я, понятия не имея, как на все это реагировать. Помимо Цинны в помещение еще двое людей – молодой парень и женщина лет сорока. Они оба кивают в знак приветствия, и я отвечаю тем же. - Вы плохо следите за девочкой, - произносит Тигрис, переводя взгляд с одного из присутствующих на другого. – Она раздобыла сойку-говоруна и пыталась выпустить в парке. Мне даже представлять не хочется, что там было записано! - Где птица? – отрывисто спрашивает женщина, вскидывая голову. Я открываю рот, чтобы ответить, но Тигрис делает это вместо меня. - Здесь, - она бросает на стол тушку. – Больше никому ничего не расскажет. Но вы должны быть осторожнее! И ты, Мадж! Ты должна быть осторожнее! - Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – спрашиваю я, стараясь не терять самообладания. - Заходи, Мадж, присаживайся, - говорит женщина, кивая мне на кресло. – Вот сюда. Сумку можешь оставить на вешалке, сюда никто не войдет. Тигрис, огромное спасибо. Но тебе лучше уйти, пока Алессандра ничего не заподозрила. Тигрис кивает и мгновенно выскальзывает за двери. Я устраиваюсь в кресле, на которое указала женщина. Цинна тут же подходит и кладет руку мне на плечо. Я не нервничаю, потому что полностью ему доверяю. Но все равно этот жест успокаивает. Когда за Тигрис закрывается дверь, женщина внимательно смотрит на меня. Подходит ближе и протягивает руку. - Меня зовут Констанция, можно просто Конни. Я – одна из лидеров революционного движения. Цинна и Иолай работают вместе со мной. Здесь мы встречаемся, чтобы не привлекать к себе внимания. Пока все понятно? Мысли мечутся в моей голове с невероятной скоростью. Революционное движение? Повстанцы в Капитолии? В принципе, это логично, но то, что они так быстро меня нашли… - Я приглашал тебя к себе в салон, помнишь? – говорит Цинна, мягко пожимая мое плечо. – Я с самого начала знал, что ты не сдалась. И мы… приглядывали за собой. - Но ты все равно чуть не наделала глупостей, - мотает головой Конни. – Подумать только, сойка-говорун! Где ты ее взяла? - Украла, - отвечаю я, не считая нужным скрывать от нее правду. - И собиралась использовать для передачи информации? На этот вопрос я не отвечаю, просто пожимаю плечами. Цинна подтягивает стул и устраивается рядом со мной. Потом он снова касается моей руки. - Я хотел поговорить с тобой раньше, но не было случая. А потом позвонила Тигрис и сказала, что приведет тебя. Я сразу вызвал Констанцию. И Иолая, - Цинна бросает взгляд в сторону парня, который с интересом меня рассматривает: - Он лучший специалист по массажу лица. Ты же все-таки в салон красоты пришла… - Я не уверена, что понимаю… - Мадж, здесь нет камер, - говорит Констанция, устраиваясь за столом напротив меня. – И микрофонов тоже нет. Мы полностью звукоизолировали помещение. И ты можешь нам доверять. Я смотрю на Цинну и киваю. Ему я могу доверять, это точно. Он всегда был на нашей стороне. Что же касается Констанции… если Цинна поручится за нее, я готова рискнуть. И… дальше я задумывать боюсь. Голова кружится от открывающихся перспектив… - Капитолийцы очень любят салоны красоты, - говорит Конни, улыбаясь мне. – Это идеальное прикрытие. И если ты будешь приходить сюда раз в неделю, никто ничего не заподозрит. А вот птица могла тебя погубить. Ты же понимаешь это? Снова пожимаю плечами. Я хочу выслушать ее, прежде чем делать какие-то выводы. Полчаса назад я была уверена, что мне придется действовать в одиночку. Что никто в Капитолии не поддержит меня. А теперь повстанцы сами меня нашли. Похоже на сказку… - Вы следили за мной? – спрашиваю я, прямо глядя на Конни. - Конечно, - кивает она. – Цинна сказал, что ты захочешь нам помочь. Ты захочешь? - Смотря в чем. Женщина улыбается и кивает. - Отличный подход. Тогда послушай меня, а потом будешь делать выводы. И она начинает говорить. А я сижу в кресле и внимательно ловлю каждое слово. Оказывается, что Констанция и ее соратники – члены движения сопротивления, основанного Плутархом Хевенсби. Когда Плутарх покинул город, захватив часть трибутов с Арены, они остались здесь. Теперь повстанцами управляет Констанция. А Цинна и другие, по мере сил, помогают ей. - И у вас есть связи с повстанцами из других дистриктов? – спрашиваю я, непроизвольно подаваясь вперед. Конни кивает. - Да. Очаг сопротивления находится в Тринадцатом. Там сейчас Плутарх и уцелевшие трибуты. - А Гейл? - Гейл Хоторн? Он тоже там. Ты разве не знаешь? Я мотаю головой. - Я слышала, что он выжил. Но… - Гейл не просто выжил, - отвечает Конни. – Он спас несколько сотен людей. Вывел их в лес и помог добраться до Тринадцатого. Если бы не он, они все были бы мертвы. Теперь Гейл – один из лидеров сопротивления. Ты разве не видела агитроликов с его участием? Качаю головой, не в силах вымолвить ни слова. Цинна крепче сжимает мою руку. Говорит: - Пит и Хеймитч тоже живы. Еще Финник и Энни. Они все в Тринадцатом. - Хеймитча вылечили? – переспрашиваю я, испытывая невероятное облегчение. - Да, хотя хирургам пришлось потрудиться. - А Джоанна? Чума? Бити? - Бити спасся. Джоанна и Чума, к сожалению, нет. Вроде бы их держат в тюрьме, но я не знаю точно. Я чувствую укол вины. Чума пытался спасти меня, вырезать чип. А я заподозрила его во всяких гнусностях и сбежала. Теперь он в тюрьме, а я живу в общежитии и хожу в институт… Но как мне помочь бывшим союзникам и не навлечь на себя беду? - У нас заканчивается время, - подает голос Иолай, который до этого молчал. – Массаж лица длится чуть больше часа. А мы разговариваем уже сорок минут. - Хорошо, поспешим, - кивает Констанция. И смотрит на меня: - Мадж, ты согласна работать с нами? Собирать для нас информацию, выполнять простые задания? - Да, конечно. - Тогда больше никакого самоуправства. Сейчас расскажи мне все, что ты надиктовала птице. Я передам эти сведения дальше, а через неделю встретимся снова. Идет? - Идет, - киваю я. И начинаю рассказывать. * * * Ночью я долго не могу уснуть – обдумываю произошедшее. Повстанцы нашли меня! Теперь я могу работать на них, вместо того чтобы мотаться по Капитолию без какой-либо конкретной цели. И риска почти никакого – Конни была права в том, что капитолийцы обожают салоны красоты. Я могу ходить туда в открытую, никого не опасаясь. И подставлять Меди больше не придется! Часов до трех ночи я переворачиваюсь с боку на бок, ни в силах заснуть. Потом встаю с кровати и подхожу к окну. Любуюсь огнями города, который никогда не спит. И как обычно думаю о Гейле. О том, что сказала мне Конни. Агитролики с его участием… Гейл бы ни за что не согласился снимать их в студии. Скорее всего, он участвует в боях. А я понятия не имею, что с ним происходит, потому что в Капитолии эти записи не показывают. Или, по крайней мере, их нет в общем доступе… Совершенно непроизвольно мои мысли перескакивают на Гектора. Его дядя – министр обороны Капитолия. И наверняка имеет доступ ко всем трансляциям повстанцев. Но мне-то как до них добраться? Они даже живут в разных домах! Нет, это не вариант… Прижимаюсь горячим лбом к холодному стеклу, закрываю глаза. Мне ужасно хочется увидеть Гейла. Просто напомнить себе, что он существует! Ведь все, что я делаю, я делаю для него… Но как это сделать? Может быть, мне поможет Констанция? Как же я не додумалась сразу спросить! Засыпаю я только на рассвете. И весь следующий день чувствую себя, хуже некуда. Постоянно думаю о революционном движении и салоне «Деметра», куда пойду в следующее воскресенье. Так что преподаватель физики впервые делает мне замечание. Вечером Гектор и Медея предлагают мне погулять по городу. Я ужасно хочу спать, но не отказываюсь. Мне нравится проводить с ними время. А, кроме того, это весьма полезно… Идем пешком по направлению к городскому парку. Улицы кишат людьми, но я практически не обращаю на них внимания. Пока не натыкаюсь взглядом на эту группу. Худой оборванный мужчина сидит на углу улицы, сжимая в руках старую эмалированную кружку. Его окружила стайка парней лет пятнадцати-шестнадцати. Они смеются, что-то говорят нищему. А тот подобострастно улыбается в ответ. - Морфлингист, - говорит Меди, чуть заметно кривя губы. – Подсел на наркоту и теперь просит милостыню. Наверняка распродал все, что мог… Если честно, я таких побаиваюсь. Никогда не поймешь, чего от них ожидать. Я бросаю быстрый взгляд на нищего. Раньше мне не приходилось видеть в Капитолии бродяг. Но этот выглядит не опасно – он дрожит, словно в лихорадке, заискивающе улыбается подросткам, трясет подбородком. Мальчишки смеются над ним, но бездомный ничего не замечает. Он готов на все, только бы получить денег. Но тут один из мальчишек размахивается и швыряет горсть монет на проезжую часть. Деньги рассыпаются под колесами машин, бездомный жадно провожает их взглядом. Подростки смеются. Их главарь что-то говорит бродяге, а потом… они уходят. Бездомный напрягается всем телом, вглядываясь в поток машин. Он дрожит от страха, но все равно поднимается на ноги. А потом Гектор хватает его за плечо: - Не вздумай! Бродяга поднимает голову и смотрит на парня больными глазами. Он дрожит и шмыгает носом. - Там же… - Не вздумай! – повторяет Гектор, встряхивая его. – Не будь идиотом! - Тебе легко говорить, - хрипит бродяга, вырываясь. – Там деньги! - Я дам тебе денег! – рявкает Гектор. Потом лезет в карман и достает связку банкнот. Вытаскивает несколько бумажек и сует в руку бродяге. – Вот, возьми! Но под машины не лезь! Мы с Меди издалека наблюдаем за тем, как бродяга сует деньги в карман, а потом со всех ног бежит прочь. Гектор провожает его взглядом и оборачивается к нам. Он выглядит сконфуженным несмотря на то, что только что сделал доброе дело. - Все равно потратит на наркоту, - тихо произносит Меди, глядя на нашего друга. Гектор задумчиво ерошит волосы и смотрит куда-то мимо нас. Потом машет рукой. - Плевать. Не последние отдал. Пойдемте отсюда! Мы идем прочь, больше не оглядываясь. Я чувствую себя очень странно. Мне казалось, что в Капитолии совсем другие нравы. И если мальчишки, швырнувшие деньги под колеса машин, подтверждают мои убеждения, то Гектор кардинально от них отличается. Потому что ему не все равно… Пусть даже он отдает не последнее. Думаю о том, что я предвзято относилась к жителям Капитолия, и невесело улыбаюсь. Очень иронично… Особенно, если учесть, какое положение я занимала в родном дистрикте… Настроение портится. Я вдруг осознаю, что мне нравятся Гектор и Медея. Мне нравится миссис Ламбракисс и мистер Влахос, который ведет у нас физику. И Гестия с телестудии мне тоже нравится. Но я предам этих людей. Точно так же, как предала Гейла, Хеймитча и Пита. А в итоге… С чем я останусь в итоге? Когда я перейду черту, после которой не будет пути назад? Или его уже нет? Все может быть… все может быть…