"Последний шанс"

На удивление, интервью проходит неплохо. Во-первых, готовит меня к нему Цинна. И когда я вижу стилиста живым и невредимым, мне становится капельку легче. Цинна обнимает меня и целует в обе щеки. И только потом здоровается. - Ты очень похудела, - замечает стилист, внимательно меня разглядывая. – Не возражаешь, если после интервью я приглашу тебя на кофе? - Я бы с удовольствием, но должна буду уезжать. - Тогда хотя бы угощу тебя пирожным, - Цинна улыбается. – Не откажешься? Я ничего не ела со вчерашнего дня, потому что в общежитии еды не было. Правда, голода не чувствую – от нервов меня подташнивает. Улыбаюсь и киваю Цинне. - Это было бы здорово. - Возьми мою визитку. Я теперь работаю в салоне «Деметра». Буду рад, если ты сможешь заглянуть. А если нет, хотя бы звони. - Я постараюсь, - обещаю я, хотя не уверена, что у меня будет желание ходить по салонам красоты. Тем более я не знаю, разрешено ли мне это. Как только Цинна отходит от меня, ему на смену является молодая девушка с зелеными волосами. Она таращится на меня во все глаза – видимо, фанатка Голодных игр. И протягивает карточки. - Ваш текст, мисс Андерси. Слава Богу, у меня есть текст. Не нужно сочинять вдохновенные речи о мощи Капитолия. Достаточно просто прочесть то, что написали другие люди. - Текст выведут на суфлер, а пока просто ознакомьтесь с ним, - тараторит девушка. – Если будут проблемы, мистер Фликерман вам поможет. Значит, интервью у меня берет Цезарь Фликерман. Не уверена, что мне будет легко снова с ним разговаривать… Но альтернативы нет. Крепко сжимаю карточки и говорю себе: «Я смогу это сделать!». Потом поднимаю голову и улыбаюсь приближающемуся Цезарю. А буквально через десять минут операторы запускают запись. И я доказываю себе, что действительно смогу… Интервью проходит, как в тумане. Я произношу чужие фразы, запретив себе думать о тех, кто их услышит. О том, кто их услышит. Эти слова – мишура. Они ничего не значат. Я должна сосредоточиться на том, что смогу для них сделать. Для него. Если хорошо сыграю свою роль… Я говорю об опасностях революции. О человеческих жертвах, о разрушениях. Я напоминаю, что в Голодных играх погибало не так уж много людей. Двадцать три человека в год. И спрашиваю, скольких мы теряем теперь? Ежедневно? Потом я говорю о Капитолии. О том, что он – воплощение силы и порядка. И призываю повстанцев подумать об этом. Потом интервью наконец заканчивается. Меня все поздравляют – хлопают по плечу, пожимают руку. Как будто я только что пробежала марафон. А не ранила человека, которого люблю… Улыбаюсь направо и налево. Кажется, мои губы навсегда останутся в таком положении... Подходит Цинна, но у меня совсем нет времени на разговор с ним. Водитель, который привез меня сюда, уже маячит у двери. Так что Цинна просто сует мне в руки какой-то пакет и нежно обнимает на прощанье. А потом я иду к машине. И останавливаюсь, только когда слышу голос у себя за спиной: - Мисс Андерси! Это снова девушка с зелеными волосами. Она бежит за нами, сжимая что-то в руке. И, когда я останавливаюсь, протягивает это мне. - Вот, возьмите! Вы так быстро ушли, что мы не успели вам заплатить. Еще в ведомости нужно расписаться, но это можно в следующий раз. Девушка дает мне деньги. Пару секунд я смотрю на них, испытывая жгучее желание ударить ее по руке. Не хочу прикасаться к этим деньгам. Им самое место в сточной канаве! Но выбора нет. Поэтому я улыбаюсь и беру купюры. - Большое спасибо, это очень кстати. И зовите меня Мадж, ладно? Мне так комфортнее. - Хорошо, - улыбается девушка. – А я – Гестия. - Очень приятно познакомиться, - не глядя засовываю деньги в карман и подаю Гестии руку. – У вас потрясающая прическа. Очень идет. Девушка расплывается в улыбке, и мы расстаемся, вполне довольные друг другом. Я забираюсь в машину и, с трудом поборов желание уткнуться лбом в стекло, просто смотрю в окно. Они заплатили мне за интервью… Заплатили за предательство. И пусть это выглядит логичным, потому что денег у меня не было. Все равно на душе паршиво… Думаю о свертке, который дал мне Цинна. Там наверняка какая-то еда. Но меня снова тошнит. Так что я кладу его в сумку, не разворачивая. И просто жду, когда этот день закончится. …Впрочем, оказавшись во дворе университета, я чувствую себя немного лучше. Водитель о чем-то говорит с женщиной в черном костюме, та с интересом рассматривает меня, а потом подходит ближе и протягивает руку. - Здравствуйте, мисс Андерси. Меня зовут Кибела Влахос. Я секретарь ректора и куратор учащихся подготовительных курсов. Сейчас я отдам вам ваше распирание и провожу в аудиторию. Преподаватели уже предупреждены о вашем появлении. А если возникнут какие-то проблемы или вопросы, сразу же обращайтесь ко мне. - Благодарю вас, - произношу я, чуть склонив голову. Потом машу рукой водителю и вслед за Кибелой вхожу в вестибюль главного корпуса университета. Здесь потрясающе. Мы стоим в просторном зале, пол которого выложен мрамором. Прямо перед нами находится широкая лестница с дубовыми перилами. По бокам расположены колонны, а потолок теряется высоко вверху. Стараясь не слишком откровенно глазеть по сторонам, я иду вслед за своей сопровождающей. - Сейчас у учащихся математика, - говорит мне Кибела, пока мы поднимаемся по лестнице и идем по коридору. – Вы немного опоздали, но это не страшно. Насколько я знаю, сегодня контроль знаний. Вы можете не выполнять задания, просто поприсутствуйте на паре. - А можно мне попробовать? – спрашиваю я. И на этот раз мой интерес не наигранный. Мне всегда нравилась математика, и я действительно хотела бы изучать ее углубленно. Кибела пожимает плечами и улыбается. - Как вам будет угодно. Открыв дверь в аудиторию, женщина обгоняет меня и первой входит внутрь. Я переступаю порог следом за ней, и тут же в меня втыкается пятнадцать пар глаз. Парни и девушки, сидящие за столами, с интересом нас разглядывают. Разглядывают меня – новенькую, которая попала к ним прямо с Арены. А от кафедры к нам направляется преподавательница. - Добрый день, миссис Ламбракисс! – здоровается Кибела и бросает быстрый взгляд на меня. – Я привела вам новенькую, Мадж Андерси. Вас должны были предупредить… - Конечно-конечно, - кивает миссис Ламбракисс и смотрит на меня весьма доброжелательно. – Присаживайтесь, мисс Андерси. Рада с вами познакомиться! У нас сейчас контрольная, но если вы… - Я попробую, - улыбаюсь я, и миссис Ламбракисс кивает. - Отлично. Сейчас вы получите лист бумаги и ручку. Выбирайте любой удобный стол. Я усаживаюсь у стены, неподалеку от девочки с пышной гривой рыжих волос. Девочка симпатичная и совсем не похожа на обычную капитолийку. У нее всего одна татуировка – изящный цветок на шее. И волосы, кажется, не крашеные. Она приветливо мне улыбается, и я заставляю себя улыбнуться в ответ. А потом отвожу взгляд. Не знаю, как правильно вести себя с новыми одноклассниками. И чего от них ожидать. Миссис Ламбракисс подает мне карточку с заданиями и, заглянув в нее, я с облегчением понимаю, что ничего сверхъестественного здесь нет. Обычные задачи, чуть сложнее тех, которые мы решали в школе. Думаю, я с ними справлюсь. Энтузиазм, с которым я берусь за работу, удивляет меня саму. Казалось бы, после череды жутких событий, которые мне довелось пережить, глупо радоваться задачам по математике. Но мне так нравится делать что-то нормальное… Если не смотреть по сторонам и сосредоточиться на содержимом карточки, можно поверить, что я снова в школе. Сижу на уроках, а потом пойду домой. К маме и папе… Глаза застилает горячая пелена, и я быстро-быстро моргаю, чтобы сдержать слезы. А в следующую секунду слышу голос рыжеволосой девушки: - Эй! Эй, новенькая… Выручай! Я поднимаю голову и вопросительно смотрю на соседку. Прячась за завесой волос, она подается ко мне. Громко шепчет: - Ты знаешь, как третью задачу решать? Я уже мозг сломала! - Через интеграл, - шепчу я в ответ. Девушка молчит пару секунд, а потом хлопает себя по лбу и шепчет: «Спасибо!». Я ничего не отвечаю и возвращаюсь к своему листку. Меня не волнует, как я напишу контрольную. Вряд ли мне доведется учиться на подготовительных курсах дольше пары недель. А вот подружиться с новыми одноклассниками не помешает. Мне нужна информация, а они могут помочь ее получить. Когда урок заканчивается, и мы сдаем работы, рыжеволосая девушка вскакивает со своего места и направляется ко мне. - Ты меня просто спасла! – говорит она громко, ничуть не беспокоясь, что услышит учитель. – Серьезно! Если я завалю еще одну контрольную, меня точно отчислят! А ты такая умная, обалдеть! Я еще на Арене заметила… Все время болела за тебя. Меня зовут Медея, но для друзей Меди. Договорились? Она говорит так быстро, что я сперва теряюсь. Потом улыбаюсь и киваю. - Приятно познакомиться. Я Мадж. - Да-да, знаю. Но я и подумать не могла, что встречу тебя здесь. Так круто! Я тебе все-все покажу, окей? А ты расскажешь мне о Голодных играх. Это жутко интересно, по-моему. Открываю рот, чтобы ответить что-нибудь нейтральное. Хотя видит Бог, последние слова Медеи действуют на меня, как разряд тока. Но тут рядом с девушкой вырастает высокий парень с растрепанными каштановыми волосами. - Уймись, Меди! – требует он. – Утихни хоть на минуту. И переводит взгляд на меня: – Прости, Мадж. Меди замечательная, но к ней нужно привыкнуть. Я Гектор, можно просто Гек. Он протягивает мне руку. И хотя это прямое нарушение правил этикета, я пожимаю ее. Отмечаю, что ладонь Гектора мягче, чем моя, и мне почему-то становится смешно. Эти двое выбили меня из колеи. Я не ожидала, что знакомство с одноклассниками будет именно таким. Меня тошнит от голода и нервов. Я понятия не имею, как долго смогу сдерживать слезы. Но это шанс. И мне нельзя его упускать. Поэтому я продолжаю улыбаться. И позволяю новым знакомым завязать беседу. Следующие полтора часа проходят как в тумане. После математики у нас пара по английскому языку. Но преподаватель не может начать ее вовремя, потому что новые одноклассники сгрудились вокруг моего стола и засыпают меня вопросами. Большую часть этих вопросов я успешно игнорирую. Но на некоторые приходится отвечать. Так что я вздыхаю с облегчением, когда преподаватель рассаживает всех по местам. После пары мы выходим во двор. И я как раз успеваю подумать о том, что понятия не имею, как добираться до общежития, когда подоспевшая Медея подхватывает меня под локоть. От неожиданности шарахаюсь в сторону. Но тут же беру себя в руки. - Извини. Ты так неожиданно… - Нет-нет, это ты извини! – девушка прижимает руки к груди. – Я как-то не подумала, что ты только вернулась с Арены. Обещаю не приставать с обнимашками! Во всяком случае, в первое время! - Буду признательна, - киваю я и улыбаюсь краешком губ. – Сложно избавиться от привычки убивать направо и налево. Медея хохочет и подается ко мне. Но в этот раз обходится без прикосновений, просто приближает свое лицо к моему. - Мадж, ты такая классная! Я в тебя почти влюблена. С самого начала Игр! А Гек вообще каждый день на тебя донатил. Правда, он донатит всем подряд! Просто не может удержаться, чтобы не помочь ближнему. Хотя это страшная глупость, как по мне! Все ведь не могут победить… Гектор, который отирается неподалеку от нас, смущенно морщится. Ему явно неловко от постоянных разговоров об Играх. Понимая это, я чувствую к парню что-то, отдаленно напоминающее симпатию. Приблизившись к нам, Гек делает попытку перевести разговор на другую тему. - Пойдемте выпьем кофе. И познакомимся заодно. Здесь рядом неплохая кофейня… - Я бы с удовольствием, но мне нужно вернуться в общежитие, - качаю головой я. – А я понятия не имею, как туда добраться, так что… - Я тебя подвезу, - мгновенно отзывается Гек. – Мне все равно по пути. Пойдем, Мадж! Обещаю, никаких разговоров об Играх. Медея разочарованно вздыхает и тут же сама над собой смеется. Она очень странная, эта капитолийская девушка. Но в ней столько жизни, столько непосредственности и оптимизма, что я не могу испытывать к ней антипатию. И хотя больше всего на свете мне хочется оказаться в своей комнате, лечь на кровать и отвернуться к стене, чтобы никто не видел моего лица, я соглашаюсь пойти с ними. Я пью странный кофе на миндальном молоке, который заказал для нас Гектор, поддерживаю ничего не значащую беседу, и сразу узнаю много интересного. Оказывается, Медея собирается учиться на генетика, и сейчас работает с сойками-говорунами. Благодаря этому у нее есть доступ в лаборатории, где выращивают переродков для Игр. Гектор – сыр ректора университета. А его дядя занимает какой-то высокий пост. Какой именно, я, правда, не узнала. Как только об этом зашла речь, Медея приложила палец к губам и заявила, что это «страшный-престрашный секрет». Но пока неважно. Если понадобится, потом выясню… О восстаниях в дистриктах они почти ничего не знают. И, по-моему, вообще не считают эту тему достойной обсуждения. Осторожно задаю наводящие вопросы и понимаю, что Сноу скрывает от жителей Капитолия истинный масштаб проблемы. Они уверены, что речь идет всего лишь о легких волнениях. Это поражает меня до глубины души. Хотя я вынуждена признать мудрость Сноу – людьми, которые ничего не понимают, значительно проще манипулировать. Наконец кофе заканчивается, и Гектор зовет меня за собой. Медея увязывается следом, заявив, что тоже хочет прокатиться. Я забираюсь на заднее сиденье массивной черной машины, названия которой не знаю, и, не удержавшись, откидываю голову на подлокотник. В салоне пахнет кожей и мятой. Неожиданно, но приятно. Гектор и Медея о чем-то разговаривают, но я настолько устала, что больше не слушаю их. Все силы уходят на то, чтобы не вырубиться в чужой машине. В конце концов, она тормозит у общежития, и я пытаюсь открыть дверь, чтобы выбрать наружу. Не успеваю – Гектор поспешно обходит машину и делает это за меня. Хорошо хоть руку не подает – видимо, запомнил, что мне неприятны прикосновения. Поспешно прощаюсь с новыми знакомыми и почти бегом устремляюсь к крыльцу. Этот безумный день полностью меня вымотал. И чем скорее я окажусь в своей комнате, тем лучше. Я понимаю, что это только начало. Но мне необходима передышка. Хотя бы на короткое время… * * * Следующая неделя проходит, словно в тумане. Я каждый день хожу в институт, внимательно слушаю преподавателей, веду ничего не значащие разговоры с Гектором и Медеей, и собираю информацию. Также мне приходится записать два видеоролика с обращениями к повстанцам. К счастью, это быстро. На студии я провожу всего несколько часов. Но там тоже держу ухо востро. И к концу недели я знаю довольно много. Мне известно, что внимание Капитолия сейчас сосредоточено на Седьмом и Четвертом дистриктах. Известно, что они осведомлены о расположении временных баз повстанцев в Восьмом и Девятом, а также нескольких полевых госпиталей. Я знаю, что у них есть агенты практически в каждом дистрикте. Правда, имя удается подслушать только одно. Маркус Салливан. Я каждую ночь повторяю его перед сном. Добывать информацию оказывается довольно просто. У меня хорошие отношения с телевизионной группой, с ребятами из института и даже с некоторыми преподавателями. Я умею быть милой. А они любят поболтать. Вот только как мне передать эти сведения повстанцам, я себе не представляю. В субботу Медея затаскивает меня в лабораторию, где содержатся сойки-говоруны. Это против правил, но на такие нарушения здесь смотрят сквозь пальцы. Она рассказывает мне, что может брать соек домой, чтобы проводить с ними исследования. А когда я спрашиваю, где же клетка, она смеется и показывает мне свою сумку. - Эти птицы – полуавтоматы. И совсем не боятся людей. Смотри! Сунув руку в вольер, Медея выбирает одну из птиц, и быстро засовывает голову ей под крыло. Сойка не сопротивляется. Наоборот, тут же обмякает в руках девушки. Медея фыркает и поворачивается ко мне. - Мне бабушка говорила, что так раньше курей усыпляли. Смешно, правда? Хочешь подержать? Я протягиваю руки, и Медея вкладывает птицу в мои раскрытые ладони. Она совсем легкая, практически невесомая. Но я чувствую, как быстро-быстро бьется птичье сердце. - Просто они к тебе привыкли, наверное. - Неа, - Медея мотает головой. – Они совсем тупые. Но полезные, потому что у них куча встроенной памяти. Хотя сейчас говорунов и не используют, раньше они были популярными. - А зачем ты их изучаешь? Хочешь усовершенствовать генетический код? - В идеале. Хочу использовать их в качестве обучающих пособий, - Медея забирает у меня птицу и сует в сумку. Сойка никак не это не реагирует. – Это очень удобно. Говоруны могут проводить в спячке множество часов. Кормить их нужно редко, а объем памяти, как я уже говорила, большой. Поэтому с ними легко практиковаться. Надиктуешь сойке текст параграфа, и она будет тебе воспроизводить его снова и снова. Лучше любого учителя! - Но можно же записать на диктофон. - Это не так интересно! – отмахивается Медея. Некоторое время мы молча рассматриваем птиц. А потом Медея, которая просто не может находиться в тишине, снова подает голос: - На самом деле, сойки-говоруны сейчас никому не нужны. Подруга моей мамы, миссис Анисс, говорит, что это… анахронизм. Поэтому она и разрешила мне сюда приходить. Я могу делать с птицами что угодно, главное, не причинять им вреда. Хотя их никто не считает, по-моему… Она поворачивается ко мне и добавляет: - Представляешь, однажды мы с Геком и другими ребятами устроили здесь тусовку! Притащили шампанского и здорово повесились. Говоруны такие смешные, когда повторяют пьяные бредни! - Как же вас не отчислили после этого? – спрашиваю я просто для того, чтобы поддержать разговор. Уверена, что Медея и ее друзья откупились от проблем. Но она меня удивляет. - А никто не узнал! - Разве здесь нет камер? - Есть, но они уже сто лет как не работают. И в других помещениях института тоже. Камеры нужны только там, где содержатся опасные переродки. А сойки никого не интересуют, я же говорю. Медея демонстративно показывает язык камере, которая смотрит на нас с потолка. Я тоже поднимаю голову и замечаю деталь, на которую раньше не обратила внимания. Объектив камеры покрыт слоем пыли. Может, и правда… - Мадж, слушай! – Медея снова оборачивается ко мне и снимает с плеча сумку. – Я жутко в туалет хочу. Подождешь здесь? А то мне еще пару записей нужно сделать, а закрывать туда-сюда лабораторию жуткая морока. - А если меня здесь обнаружат, у тебя проблем не будет? – спрашиваю я, но ее сумку все-таки беру. Меди машет рукой. - Да здесь вообще никто не бывает, кроме меня и обслуживающего персонала. Три минуты, ладно? У меня новая диета, а от нее постоянно хочется по-маленькому! - Ладно, беги, - я улыбаюсь девушке и через пару секунд остаюсь в лаборатории одна. Как будто специально… Но не могла же Меди меня подставить. Да и зачем ей это? Поднимаю голову, чтобы посмотреть на камеру. Работает она или нет, я скоро узнаю. Потому что Медея подкинула мне идею. Очень рискованную и практически обреченную на провал. Но это лучше, чем ничего. Не медля больше ни секунды, я сую руку в клетку. Обхватываю пальцами одну из спокойно сидящих птиц и вытаскиваю ее наружу. Я практически уверена, что говорун меня клюнет. Но он спокойно реагирует на то, что я держу его в руках и сую голову под крыло. Совсем ручной. Это минус для моего плана. Но, может быть, на воле птица будет вести себя по-другому. Сунув говоруна в сумку, я перевожу дыхание и оборачиваюсь к двери. Интересно, кто сейчас сюда войдет? Медея или охрана? И поверят ли они, что я украла птицу для опытов? Ладно, посмотрим. В ближайшие пару минут все решится. Дверь открывается и в лабораторию просачивается Меди. Улыбается мне и демонстрирует два картонных стаканчика. - Я еще за кофе заскочила! Ты же меня подождешь здесь, правда? Мне записать буквально чуть-чуть. - Конечно, подожду, - улыбаюсь я и усаживаюсь у стола, ставя на колени сумку с птицей. Надеюсь, долгое пребывание в закрытом пространстве ей не повредит… Медея сует мне в руки стакан. - Взяла твой любимый, на миндальном молоке. - Спасибо. Мне не нравится миндальное молоко, но они с Гектором почему-то уверены, что я его обожаю. А кофе пью без сахара. Насколько я поняла, в Капитолии это модно. Как и всевозможные диеты… Задумчиво потягиваю кофе и думаю о том, как все странно устроено. Мне никогда не приходилось голодать. Но люди в моем дистрикте каждую зиму умирали от голода. А капитолийцы ограничивают себя в пище насильно. Или едят какую-нибудь гадость, потому что она полезна для кожи/волос/пищеварения (нужное подчеркнуть). А еще они ходят на тренировки. Не потому, что готовятся к Голодным играм, а чтобы привлекательно выглядеть. Гектор, например, по полдня проводит на тренажерах. Перевернутый мир… - Эй, земля вызывает Мадж! Вынырнув из своих мыслей, я оборачиваюсь к Медее. Она явно задала какой-то вопрос, но я прослушала. Застенчиво улыбаюсь и качаю головой. - Я спросила, что там у тебя с тем парнем? Про которого ты рассказывала на интервью? У вас сейчас отношения на расстоянии? – интересуется Медея, и я могу только догадываться, как она дошла до этой темы. Ставлю стаканчик с кофе на стол и мотаю головой. - Нет. Все закончилось. Мы… немного разошлись во взглядах. Боюсь, что Медея захочет уточнить, что я имела в виду, но она только кивает. - Это круто. Гек на тебя запал. Так что я скажу ему… - О, нет, - мгновенно мотаю головой я. – Не нужно ничего говорить. Я сейчас не настроена на… все такое. Хочу полностью посвятить себя учебе. - Ску-ко-та, - говорит Меди и потягивается. – Но как хочешь. Просто имей в виду, если что. Гек классный. - Ладно, - киваю я и вслед за девушкой поднимаюсь со своего места. – Буду знать. А сейчас мы можем поехать по домам? У меня домашка на завтра не сделана. Да и твоей птице не пойдет на пользу так долго сидеть в сумке. - Ничего ей не сделается, - машет рукой Меди. – Сказала же, они полуавтоматы. Я еще тебя в общагу успею отвести. А то на автобусе ты будешь год добираться. Это не противоречит моим планам, так что я с благодарностью киваю. И вслед за Медеей выхожу из лаборатории. Меня никто не останавливает, не требует показать сумку. На нас вообще не обращают внимания. И я позволю себе надеяться, что первая часть плана прошла без эксцессов. Осталась самая малость – надиктовать птице сообщение для повстанцев и как-то вынести ее из Капитолия. Сущий пустяк.