Флешбек
Я решительно поднималась по каменным ступенькам к крыше психбольницы. Мне, честно признаюсь, было безумно страшно. А как ещё может отреагировать на ситуацию здравомыслящий человек? А! Нужно объяснить в чём дело. Я, по-дурости своей, проболталась местным, это всё пациенты клиники, о том, что прозвище у меня необычное. Естественно, мне нужно его оправдать. Сейчас я поднимаюсь на крышу. Коленки дрожат. Где-то внизу живота неприятно стянуло. Воздух куда-то вышел из лёгких, а страх липкой жижей клея растекался по телу. Мне страшно. Коридор встретил меня прохладной аурой, сопровождая неприятным тёмным призраком. Лампочки тут уже давно перегорели, так как сюда вообще никто не заходит. Здесь собирались сделать ремонт, но так и не сделали — бросили это дохлое дело. В итоге теперь это этаж-призрак. Или очередной местный эпицентр баек и страшилок на ночь у подростков. Я быстро преодолела длинный и тёмный коридор, выходя к последней двери — она вела на крышу — это я знала точно. Я частенько бывала там, смотря с этой высоты на серый город. Я посильнее дёрнула на себя ручку двери. С противным скрипом ржавых петлей дверь поддалась и выпустила меня на крышу. Свежий летний ветерок сразу же разбросал в стороны мои русые волосы. За три недели пребывания в психушке моя и так не сильно выделяющаяся внешность ничуть не изменилась. Те же русые волосы с короткой стрижкой, те же костлявые кисти рук, то же очертание лица — угловатое, но по-своему мягкое. Я ничуть не прибавила в росте — так и осталась коротышкой. Сейчас стою у края крыши и боязливо осматриваюсь. Позади меня стоят мои свидетели и одновременно провокаторы. Мне надо спрыгнуть. Я опасно наклоняюсь вниз, примерно считая, сколько мне предстоит падать. Тут же выдыхаю, закрываю глаза и… За руку меня кто-то одёргивает и опрокидывает на холодную крышу. Я открываю глаза и пытаюсь рассмотреть моего потенциального спасителя. Им оказалась миловидная девушка-блондинка, немного худощава на вид. Холодный непричастный взгляд вообще будто был вырезан и приклеен с другого человека. — Ты вообще что ли бессмертная? — начала она визжать на меня. Свидетели поёжились от её низкой частоты голоса. — Мы уже поняли, что ты — камикадзе. Прыгать не надо. Врачи тебя за это по головке не погладят, — нахмурилась она, отходя в сторону и подавая мне руку. — Меня, кстати, Таня зовут. Я кивнула ей, подала руку и поднялась на ноги. Сразу же я тоже ей представилась. Тут же на крышу вбежала расфуфыренная медсестра. Я её терпеть не могу. Это Алиса — самый яркий представитель идиоток с красивой фигурой местного разлива. Характер соответствующий. Она нас всех отправила обратно в палаты, а сама заперла дверь и ключи забрала с собой. Обычно дверь на крышу не закрывалась. У нас «спокойный» народ. В итоге я — полноправный «Камикадзе», а моя подруга «Псих». Мы идеальная пара.Конец Флешбек
Я тихо рассмеялись своим воспоминаниям. Вскинув руки вверх, я потянулась, с удовольствием отмечая, что я выспалась. Вообще, в клинике оказалось не так уж и плохо. Но нам часто приходится изображать из себя полных психов. Есть тут отделение особо сдвинутых, но мы к ним не заглядываем, как и они к нам. Бывает, приходят, но крайне редко. Обычно лезут к мирным, но ничего страшного не происходит. Люди здесь гораздо спокойнее и лучше, чем снаружи. За исключением Алисы и Ивана Александровича — одного из психиатров. Скотина редкостная! В его смену лучше не делать ничего, на всякий случай. А если уж попал к нему на приём — пиши пропало! Проще говоря, заговаривает зубы конкретно. Он больше похож на сектанта, нежели на психиатра. Его не любит никто. Мои размышления о местных докторах прервала Таня. Она вбежала в палату и, не успев подойти к моей кровати, упала, запнувшись на ровном месте. Неуклюжесть — ещё одна отрицательная черта моей подруги. — Софа, ты чего разлеглась?! — Она резко подскочила у спинки моей кровати. — Сегодня же Дмитрий Сергеевич на смене! — Она отскочила от меня и побежала к своей койке, а точнее к прикроватной тумбочке и начала активно там рыться. Думаю, стоит немного объяснить… Дмитрий Сергеевич или, как мы его называем, — Канавал — доктор от Бога! Раз в неделю он выходит на смену, и все, у кого какие болячки, сразу же идут к нему. А вообще и человек он хороший. Мы, вот, с Танькой, с ним часто чаи гоняем, вернее, каждый раз, как он приходит. А Канавал — потому что доктор. Так и прозвали. Поднимаюсь с кровати и иду к своей тумбочке. Вчера приходили родители и передали мне сладостей, мол, для мозга хорошо. Вот и решила сегодня с Канавалом поделиться. Я вытащила коробку конфет из тумбочки, закрыла аккуратно дверцу, даже не заметив преграду в лице листа бумаги. Только мы с Таней выглянули из палаты, как мимо нас пронёсся Дмитрий Сергеевич, а за ним бежала Алиса и что-то попутно вопила своим пищащим голосом. Мы с Психом переглянулись, ничего не понимая. Тут к нам подбежала медсестра и сказала оставаться в палатах. Плохое предчувствие меня накрыло с головой. Тут мы с Таней услышали, как с первого этажа раздаются грохоты и отборный мат. Буйного привезли? Вряд ли. Их, обычно, в соседнее отделение отправляют. Я и Псих переглянулись. Я хотела ей предложить пойти посмотреть, как она меня схватила за руку и вытащила из палаты, стремительно направляясь вниз. У дураков мысли сходятся. Я ухмыльнулась и уже сама бежала за подругой. Мы за считанные секунды преодолели лестничный пролёт и уже стояли перед выходом в холл — белыми дверями из пластика и стеклопакета. Мы едва успели отскочить в сторону, как дверь распахнулась и мимо нас пролетел растрёпаный Иван Александрович. Мы с Таней вжались в стенку, стараясь слиться с зелёной краской. — Ничего себе, как его жизнь потрепала… — прошептала мне блондинка. — Пошли, посмотрим, кто там? — Ты что, псих что ли? — я посмотрела на неё, как на не нормальную, а потом вспомнила, что все мы тут такие. — А, ну да. Она с укором оглядела моё лицо и обиженно фыркнула. Она слишком обидчивая, но долго не обижается. Это одна из лучших её черт. Она вздохнула и криво улыбнулась. Я улыбнулась ей в ответ, и тут меня пробило на смех. Я изо всех своих сил держалась, как могла, корчась в три погибели и хрюкая в ладошку. Но я резко замолчала, когда услышала очередной грохот. Мы с подругой переглянулись и одновременно прильнули к стеклопакету. Там два охранника — Лёша — парень Психа, и Костик — его друг. Они держали под руки громадного мужика, явно психически нездорового. Гардеробщицы отбежали в угол холла к диванчикам и что-то истерично визжали. Этот шизофреник вопил о мести и о том, что всех ненавидит и прирежет. Мне уже страшно. Неужто якудза пожаловал в наши апартаменты?! Он выглядел вполне себе обычно, ну, для своей профессии. Хотя, нет, всё же слишком специфически. Зелёные волосы торчали к верху. Сколько он лака на них вылил, чтобы добиться такого эффекта? Клыки, нереально большие, выпирали из-под губ, а золотое кольцо в качестве пирсинга висело из ноздрей, как у быков в мультиках. На нём была какая-то красная кофта с молнией и странные штаны, похожие на шаровары, с расцветкой в ромбик. Мне захотелось расхохотался, как безумной. Чувствую, я ещё не скоро отсюда выберусь. Додумать мне не дала Таня, которая одёрнула меня в сторону от двери, в тот момент мимо нас пронёсся Дмитрий Сергеевич, а за ним Алиса, размахивая аптечкой. Пусть она и одевается, как на панель, но медсестра не плохая. Канавал быстро производил манипуляции, поочерёдно вытаскивая из аптечки шприц, ампулу и вату. Я не успела заметить, как он вколол что-то якудзе, и тот замер, сначала медленно что-то прохрипел, а потом упал к ногам доктора. Афигеть. А если тот помер?! Да ну, нет, Канавал не убьёт. Он может только покалечить. Тут же прибежали санитары, сгрузили шизофреника на носилки и куда-то утащили. Мы с Психом пошли обратно в палату. К тому же, сейчас сончас… — Софа, как думаешь, что с ним сделают? Его усыпят, как собачку? — она невинно потёрла подбородок в раздумьях, а я странно на неё покосилась. — А, может, его расчленят и пустят на органы? — Ты точно псих… — И именно поэтому я твоя подруга. — она договорила за меня и протянула мне ладонь с просьбой «отбить» Я с удовольствием хлопнула со всей дури по её ладони, а она лишь зашипела, сжимая другой рукой запястье больной. И с тихим «сволочь» она расхохоталась и в отместку хлопнула мне по спине. Не хило прижгло… В итоге, мы обе лежали в своих кроватях и болтали о всякой ерунде. Потом, как-то случилось, что мы начали разговаривать об этом якудзе. Было странно об этом разговаривать, но больше тем почему-то не нашлось. Мы даже не обратили внимания на нашу соседку. Недавно поступила к нам. Тихоня, вроде. Но её шприцы и скальпели, которыми она часто сверкает, очень настораживали. Впрочем, девочка безобидная, правда, неразговорчивая, как я в первые дни… Вспомнился Ло, и мне взгрустнулось. Я нахмурилась и попыталась отогнать мрачные мысли, но что-то никак не получалось. Таня заметила, что я больше не участвую в разговоре, и, подскочив с кровати, подошла ко мне. Тут она резко нагнулась у моей кровати и выпрямилась с листком бумаги в руке. Она его повертела, обнаружив на одной из сторон нарисованного мной Ло. Я почувствовала, как стремительно краснею. Тут же я вскочила и попыталась отнять рисунок у подруги, но та убегала от меня по всей палате, издеваясь попутно надо мной. Да, она уже знала о моём приключении и о Ло. И, как ни странно, поверила мне. У всех тут свои безумные истории и какие бы странные и невероятные они не оказались, мы верили. Не просто же так мы здесь… Да-да, мы — психически нездоровые люди, но не такие уж и психи. Возможно, мы даже видим чуть-чуть больше чем остальные, поэтому нас и считают странными. Кто знает, может когда-нибудь мы перевернём этот мир… Ну, а пока, мы с Таней обсуждали сегодняшний день, якудзу, мой рисунок и просто наслаждались остатками дня.