Картер

Субботним вечером, уже после закрытия кафе, я осталась одна, чтобы прибраться, потому что День рождения Амбер был уже не за горами. — Тебе точно не нужна помощь? — уточнила я, наблюдая за Натаниэлем, который пытался затащить в зал небольшой фонтан. — Всё в порядке, — сквозь зубы выговорил он и опустил наконец его на пол. Этот фонтан — пожалуй, самая идиотская идея Амбер из всех, о которых я знала до сих пор. У неё в голове он, подсвеченный по периметру, выглядел изящно и необычно: цветные потоки воды должны были разливаться с его вершины, ниспадая до основания. — Если у тебя больше нет вопросов, тогда я пойду? — Да, конечно. — Я улыбнулась, глядя чуть мимо парня, и он скрылся за дверью. В нашем общении, несмотря ни на что, всё же сохранялась некая неловкость. Я обходила массивный и довольно подержанный фонтан кругами, пытаясь понять, с какой стороны подступиться к нему. С фантазией у меня всегда были проблемы, а с электричеством всё было ещё более запущенно, так что я уже едва держалась, чтобы не начать паниковать. Как можно вообще подсветить этот чёртов фонтан? Единственная мысль, которая посетила меня через десятки минут размышлений, — достать из кладовой гирлянду, которой зал был украшен на Рождество, и попробовать как-то совместить её с фонтаном. В кладовке пахло пылью и сыростью, и стоило мне немного порыться на верхних стеллажах, мелкие частицы и даже целые комки пыли закружили какой-то нелепый вальс по тесному помещению. Обхватив обеими руками коробку с надписью «для Рождества», я вынесла её в зал и откашлялась. Казалось, пыль покрыла мои легкие с внутренней стороны. Среди статуэток, шариков, снежинок и прочей мешуры, я на ощупь отыскала длинную гирлянду с маленькими лампочками. После того, как четыре метра провода были тщательно протерты влажной тряпкой, я включила гирлянду в розетку. Подозрительно помигав пару секунд, она загорелась ярким синий светом, от которого, тем не менее, быстро устали глаза. Дальнейшие попытки каким-либо образом обмотать ступенчатую конструкцию фонтана этой самой гирляндой не увенчались успехом. Было не очень понятно: это со мной что-то не так или же сама идея уже в первоисточнике была никчемной. Тяжко выдохнув, я оставила метры сияющих проводов в покое, потому что дел и без того было много. Нужно было, кроме всего прочего, расставить столы так, как придумала Амбер. В очередной раз осыпав бывшую одноклассницу самыми изощренными проклятьями, я взглянула на начерканный ею на листе бумаги план и принялась за работу. Заставить мебель двигаться оказалось не так просто. Мало того, что столы были невероятно тяжелыми, за них ещё невозможно было никак схватиться. Выбрав меньшее из зол, я взялась толкать стол, изо всех сил упираясь ногами в паркетные полы. — Вообще его нужно хотя бы приподнять, чтобы сдвинуть с места, — услышала я из дверного проёма. Только в тот момент я почувствовала пробравшийся в помещение с темных улиц ветер, приятно прикоснувшийся к горячим щекам и шее, слегка растрепавший взмокшие волосы у лица. Я глубоко вдохнула и обернулась. Кастиэль опирался рукой на открытую дверь кафе и как всегда криво посмеивался. Если бы только я не была такой уставшей, я бы дала волю злости, рассерженно сморщила бы брови, в очередной раз наговорила бы ему гадостей и выгнала бы его отсюда к чёртовой матери. Но я чувствовала такую усталость, что даже мышцы голосовых связок отказывались хоть сколько-нибудь напрягаться. — Я это знаю, — бросила я и неловко взялась за круглый стол. Едва приподняв его над полом, я мелкими шажками начала идти вперед, держа стол перед собой. И было это так неудобно, что он напряжения болели пальцы и ноги двигались так тяжело, будто в них по венам бежал жидкий свинец. Отчаявшись, я остановилась уже через пару метров и поставила увесистый стол на пол. Он ударился о паркет, и этот грохот, наверное, слышали даже прохожие мимо люди. — И кто придумывает такую идиотскую мебель! — со вздохом пробормотала я и яростно пнула массивную ножку деревянного стола. Я обессиленно опустилась на стул и стала наблюдать за красноволосым, стоявшим у бара. Он опустил локти на стойку, подперев подбородок руками, и разглядывал расчерченный Амбер листок. — Боюсь даже предположить, чей это бредовый план. А ты, видимо, правда боишься потерять работу, — сказал он, чуть выглянув из-за собственной спины. Кас разогнулся и не спеша направился в мою сторону, но даже не подняв на меня глаз. В моей голове крутилось бесконечное множество мыслей, но мне решительно не хотелось ничего отвечать ему. Откинувшись на стуле, я увидела со спины его чёрную кожанку и то, как он убрал за ухо алую прядь волос. Тут же он поднял в воздух злосчастный стол и потащил его в другой конец зала, а когда поставил, довольно отряхнул друг о друга ладони и с вызовом взглянул на меня. — Я это знаю, я это знаю, — неестественно высоко проговорил парень, широко открывая рот, очевидно пытаясь изобразить меня. — Если тебе некуда девать энергию, помоги лучше с подсветкой. — Я кивнула в сторону фонтана, обмотанного гирляндой. — С подсветкой? — Он взглядом проследил за моим жестом и рассмеялся. — Очень интересно. Я молча встала и, присев на корточки рядом с фонтаном, включила гирлянду в розетку, уже ожидая увидеть мягкий синий свет. Однако ни одна лампочка так и не загорелась. Я хотела выругаться, причем громко и очень-очень грубо, но лишь шумно выдохнула и закрыла лицо руками. — Интересно, сколько же ей уже лет? — Кастиэль опустился рядом со мной и стал внимательно рассматривать мертвые лампочки. — Я думаю, так у тебя точно ничего не выйдет. А у меня есть дела и поважнее, чем возиться с прихотями этой избалованной девчонки. Я вновь услышала его тихую усмешку и почувствовала, как внутри поднимается злость. — Какие могут быть дела у безработного на иждивении у официантки? — спросила я, глядя в его нахальные глаза. Кас как-то сразу успокоился, и огоньки, горевшие в его ехидном взгляде всего пару мгновений назад, потухли, ничего не оставив после себя. Он уже собирался что-то возразить с крайне возмущенным видом, но я его тут же перебила: — Я устала. Единственное, что я сумела выговорить, прежде чем сняла фартук и повесила на плечо свой рюкзак. Не глядя в сторону аловолосого, я выключила свет в помещении и открыла дверь на улицу. — Выходи, мне нужно закрыть кафе. Я снова установила зрительный контакт с Кастиэлем, который он не спешил прервать. Парень звонко цокнул языком и усмехнулся, после чего встал и подошёл ко мне. — Давай-давай. — Я инстинктивно отпрянула, освобождая ему проход, и он послушно вышел за мной. После того, как я закрыла дверь, вечерний Канкаль принял меня в свои объятия: прохладные и нежные. Легкие порывы ветра несли в себе запах солёных волн. Этот свежий морской ветерок разогнал все облака на тёмном небе, так что звёзды были видны как никогда отчетливо и ярко. Свет уличных фонарей был таким тёплым, что мне под его лучами стало чуть спокойнее, и даже усталость отошла теперь на второй план. Я шла, старясь быстрее перебирать ногами, чтобы оторваться от своего навязчивого соседа и просто насладиться этим уютным вечером. Несмотря ни на что, Кастиэль всё ещё шёл рядом со мной, глядя куда-то наверх. — Мне стало ужасно скучно дома, — начал он вдруг. — Я подумал, если тебя так долго нет, должно быть, ты занята чем-то интересным. А ты просто надраивала полы для Амбер. Кто бы мог подумать, да? — Он хмыкнул и повернулся ко мне. — Хватит паясничать, — старалась я говорить спокойно. — Твои шутки меня не впечатляют. И вообще, я бы предпочла идти домой одна. Красновлосый помолчал, прежде чем ответить, чуть повысив голос. — А я бы предпочел, чтобы Эбби Картер вернулась наконец в реальность. Ты не можешь вечно игнорировать то, что мы живем в одной квартире и направляемся сейчас из общего пункта «А» в общий пункт «Б»! В нашем маленьком городе они связаны только одной дорогой, так что ты не сможешь никуда деться, даже при всём желании. — Может я и не могу игнорировать это, но ведь могу попросить тебя перестать лезть в мою личную жизнь? Не заявляться ко мне на работу каждый божий день и не устраивать там разборки, не доставать меня дома… — Тут он перебил меня. — Нет, Картер, твоё самомнение за последние два года раздулось до предела, — Кас негромко рассмеялся. — Мне нет никакого дела до твоей личной жизни. Я всего лишь по-соседски хотел составить тебе компанию, потому что, насколько я заметил, в своей личной жизни, ты вечно одна, ведь так? Я выдержала некоторую паузу, собираясь с мыслями. Вечно одна. Как очевидно и вместе с тем глупо звучит, учитывая то, что я живу сейчас с парнем. Мне не хотелось признавать это, но он был абсолютно прав и своей истиной надавил мне на больное место. Должно ли мне льстить его повышенное внимание ко мне? Должна ли я радоваться ему? Моё сердце могло замирать сколько угодно, стоит мне лишь заметить его силуэт за своей спиной или услышать его глубокий смеющийся голос, но головой я ясно осознавала, что ни к чему хорошему это не приведет и что всё, что было раньше, уже давно позади. Игнорируя его вопрос, я всё же прервала молчание, когда мы уже приближались к дому: — Я не знаю, чего ты добиваешься, но мне не нужна твоя бесполезная компания, Кастиэль. Я просто не в том положении. На мне лежит слишком много всего, и к тому же мне уже не шестнадцать лет. Я коротко взглянула в растерянное лицо Кастиэля и направилась к крыльцу, вытаскивая из сумки ключи, как вдруг его холодная рука легла на моё плечо и насильно остановила меня. — Да стой же ты! — крикнул он и уставился прямо мне в глаза. — Бесполезная компания, значит? — Именно, — ответила я и опустила голову. На секунду я пожалела о сказанном, но к счастью, до меня дошло, что это самая настоящая правда. — Грубо и неоправданно, вот моё мнение. — Зато честно! От тебя одни проблемы, Кас. — Раздраженно бросила я и резко вырвалась из его рук. Он ужасно хотел остановить её. Так хотел, что внутри всё сжималось и горело. Но он просто остался стоять, беспомощно, словно маленький ребёнок. Что мог он сделать сейчас? Что он мог сказать? Он не сможет заставить её передумать. В один миг всё это показалось ему таким бессмысленным, что руки просто-напросто опустились. Она быстро вбегала на крыльцо, размахивая длинными волосами. Будто бы она пыталась спрятаться там, за дверью съемной квартиры, забыв о своём нынешнем соседе. Порывшись в сумке, достала наконец ключи и, расправив плечи, скрылась в подъезде, отдаваясь там теперь лишь мерным стуком каблуков по лестнице. На другой день моё настроение не задалось с самого утра. Хотя бы потому, что в выходной день мне всё равно нужно было шагать на работу: День рождения Амбер уже завтра. Как ни странно, Каса дома не оказалось. Не оказалось также и ключей от кафе в моей сумке. Мгновенно вспыхнувшая внутри паника ненадолго уступила здравому смыслу, и я решила для начала проверить, не обронила ли я их где-то по дороге. Не заметив абсолютно ничего до самого кафе, я запаниковала только сильнее и уже начала прокручивать в голове все возможные наказания, которые последуют от начальства, когда вдруг заметила в большом окне красноволосую голову. Вспыхнув от злости, я влетела в помещение. — Что ты здесь делаешь?! — обратилась я к широкоплечей спине, но Кастиэль даже ухом не повел, а лишь продолжал копаться у фонтана. — Ты не представляешь, как я испугалась! Да как только можно было додуматься до этого! — Я размашисто била его сумкой по спине, заставляя обратить на меня внимание. — Мои ключи ведь у тебя? Я глубоко вдохнула и опустилась на стул в попытке успокоиться. Парень упорно молчал. — Показал бы мне хоть свои бесстыжие глаза. Да чем ты там занят вообще?! Тут Кастиэль молча встал и сунул какой-то шнур в розетку. Фонтан зажегся мягким разноцветным светом. С моих губ сорвался восхищенный вдох и я мигом подбежала к фонтану. — Нравится? — Кас повернулся ко мне, подняв бровь. — Это то, что нужно! — В тот момент я уже забыла и про ключи, и про свою злость. Я просто была невероятно счастлива разделаться с очередной головной болью. — Ты правда сам это сделал? — Пришлось порыться в твоей сумке, но оно того стоило, так ведь? Я презрительно фыркнула, когда прежняя обида вновь вспомнилась. — Я, конечно, благодарна, но… Можно было ведь предупредить меня! — Вообще-то я хотел сделать сюрприз, Картер, — усмехнулся парень в ответ. — В любом случае, я рад, что ты довольна. — Кастиэль встал и направился к двери. — Подожди! — крикнула я вдруг, сама того не заметив. Мои щёки запылали от стыда и смущения. Он правда хотел помочь мне? Он действительно хорошо относится ко мне? — Кас, ты ведь не воспринял всерьез… ну, то, что я наговорила тебе вчера? Он тут же замер на месте без единого движения и даже вдоха. — Конечно нет. Ничего такого, — хмыкнул Кастиэль и всё же развернулся ко мне лицом, так что я увидела его полуулыбку. Неприятная тяжесть оставила мое сердце в покое, но теперь я не знала, что ещё сказать. — С организацией теперь покончено? — Ему тоже явно хотелось сменить неловкую тему и заодно спрятать покрасневшие щеки. — Нужна еще музыка. Ума не приложу, где найти хороших музыкантов, чтоб еще и в бюджет уложиться. — Ты что, забыла, с кем разговариваешь? — Брови Каса поползли вверх, и он стал надвигаться на меня, с вызовом, и скрестив руки. — Я вообще-то еще недавно играл в популярной группе! — Не льсти себе, я, например, о ней даже ничего не слышала. Я скорее слукавила, произнося эти слова, потому что прекрасно знала об их группе и даже пыталась послушать пару песен. Меня, правда, довольно скоро начало тошнить то ли от нахлынувшего вдруг волнения, то ли от невероятного вокала Дебры, и я оставила эти попытки. Я перестала следить за их деятельностью, чтобы окончательно не сойти с ума. — Ну так что? — начал он самодовольно, игнорируя мою неприкрытую ложь. — Мне сыграть на Дне рождения Амбер? Или ты хочешь меня поумолять? — Ну, если ты правда хочешь… — замялась я, хотя и была абсолютно точно согласна. — Может, тогда и ты с мной? — Кас смотрел на меня в упор, а у меня и без того сердце ушло в пятки. — Или ты уже забыла всё, чему я тебя учил? Я молчала ещё какое-то время, не зная, что ответить лучше, а что правильнее. Хочу ли я играть с ним? Я не знаю. Могу ли я? — это уже совсем другой вопрос. — Я давно выбросила гитару, Кас, — проговорила я, пытаясь звучать твердо и, кроме того, отогнать прочь все эти воспоминания. Мы сидим в его комнате, мои руки на грифе, а его — сверху. Он играет на школьном концерте, да так, что сердце замирает от жажды: я хочу слушать ещё и упиваться этим звучанием; я хочу однажды тоже суметь так. Мы репетируем в актовом зале, на той самой сцене, и по всему телу вдруг разливается трепетное, дрожащее где-то меж легких тепло, когда гармония достигнута, и теперь струны обеих гитар отзываются под высокими потолками в унисон. Он уехал, он теперь где-то там, а я просто не знаю, что мне делать. Эти струны для меня теперь неприкосновенны, будто извлечь хоть какой-нибудь звук с их помощью — самое ужасное преступление и, вместе с тем, самая большая опасность. Гитара — первое, что оказывается на помойке, когда я наконец решаюсь. Я даже не заметила, как Кастиэль ушел, оставив дверь открытой настежь. После того, как зал был окончательно и довольно неплохо украшен, мне оставалось только съездить за тортом. Натаниэль оказался слишком занят для этого, а мне после двух адских суток работы с перерывом лишь на сон для полного счастья не хватало только этого: выйти из кафе в уличные сумерки и встретиться с холодным ветром, задувающим прямо под тонкую кофту, в ожидании такси. Никогда они не приезжают вовремя. Тишина засыпающего города нарушилась вдруг далеким ревом мотора, который становился всё ближе и ближе и всё сильнее разжигал моё любопытство. Обычно у нас тут тишина и спокойствие, особенно вечером, и я знаю только одного человека, который так летает по этим пустынным улицам. Мотоцикл резко затормозил прямо перед моим носом, и всадник (уже не такой загадочный) снял свой шлем, встряхнув алой шевелюрой. — Это что, твой старый мотоцикл? — удивленно спросила я. Я сразу подумала об этом старичке, услышав хриплые вибрации его мотора, но до последнего не могла поверить. Он не продал его, как до последнего не продавал дом? — Я снова выкупил его. А ты думаешь, ради чего я сэкономил на жилье? — Кастиэль ухмыльнулся и приподнялся на своем железном коне. — Не хочешь тряхнуть стариной? — спросил он смело и напористо, но всё равно отвел глаза в сторону. Есть ли вероятность, что такси вот-вот подъедет? Мизерная. А вероятность оставить при себе все конечности, ожидая его, и того меньше. Здоровый эгоизм оказался сильнее неловкости, и я уже почти приняла решение, когда Кас заговорил вновь: — Ты можешь, Картер. — Могу что? — Довериться мне. Он протянул мне свой шлем, а сам остался прикрыт лишь своими красными волосами. Звучало это, как милостиво данное мне разрешение довериться. Но я ведь и сама знала, кому могу и хочу доверять. Не уверена насчет Кастиэля, но водителю этого кряхтящего мотоцикла, предложившему мне спасение от холодного ожидания, я была готова довериться. Надела на голову шлем под пристальным наблюдением насмешливого взгляда попутчика и села позади него, стараясь перестать дрожать от холода. — Держись крепче, — посмеивался он. От его слов ностальгически болезненно перехватило дыхание где-то под ребрами, но я действительно схватилась за него крепче. Что-то вроде привычки, механически заученного движения. Не слишком ли много стало его в моей жизни? Стоит ли мне просто принять всё это? Неизбежность не спрашивала, хочу ли я этого, а просто поставила перед фактом: мол, я всё равно заставлю тебя опять почувствовать, как горько пахнет табаком и бензином его кожаная куртка и как сердце разгоняется заодно с его мотоциклом, который несется навстречу темнеющему горизонту. И всё-таки, стоит ли?

***

Амбер была в восторге от всего: от фонтана, шаров, торта, а особенно от музыканта, которого я нашла для неё. Нет, она больше не видела Кастиэля в своих красочных, полных желания, снах, и вообще-то в обществе её старых и новых друзей, собравшихся в тот день вместе в нашем кафе, прошел слушок о её «чудесно красивом и невероятно обеспеченном парне». Тем не менее, лишний раз посмотреть на Каса в его прежнем пафосном обличье провинциальной звезды она была не против, тем более, что ее уже успевший нашуметь молодой человек на День рождения почему-то не явился. Если уж совсем честно, здесь я была единодушна с Амбер. Такое родство относящихся именно к Кастиэлю мыслей преследовала нас ещё с выпускного вечера. Он поймал и вычленил из толпы выпивающих в скуке гостей крошечную искорку и смог разжечь из неё большой и яркий огонь. Импровизированная сцена была маловата для него, но он всё равно неплохо смотрелся на ней, а главное — привлекал внимание. Даже самые неживые среди амёб этого общества начинали приплясывать, подпевать или хотя бы дрыгать ногой под столом. Я даже слышала, как вздыхали и верещали университетские подруги Амбер, стоило Кастиэлю взять ноту пониже и посочнее. Оно и не удивительно: влюбиться в симпатичного и брутального рок-музыканта легко, а ты попробуй поживи с ним в одной квартире. А глупое сердце всё равно ныло, вынуждало снова начать тосковать по прежним, школьным временам. Даже глядя на крепкие руки, державшие гитару легко и с удовольствием, на мокрую алую челку, на шею, напрягавшуюся от громкого и долгого пения, и на полные живого пламени, искусного азарта глаза, я всё-таки могла игнорировать гребаную ностальгию по привычке, как и два предыдущих года. — Зачем ты сидишь тут? Иди уже домой. — Можно бесконечно наблюдать, как другие работают. — А ты, оказывается, садист. — А если серьезно, ты хорошо постаралась, Картер. И только теперь, когда люди разошлись, забрав с собой мимолетное ощущение праздника, когда мы остались одни среди рассыпанного конфетти, разлитого где-то вина и оставленных за ненадобностью открыток, я всё же позволяю себе вздрогнуть от неожиданности, услышав слова похвалы. Наверное, виноваты здесь не слова и не их смысл, а скорее голос, их произнесший, и нахальный его обладатель. Кто дал ему право вот так вот просто, одним упоминанием имени заставлять чужое сердце замирать и опускаться вниз до самого пола? Я отрываю потрепанный веник от половиц и, разогнувшись впервые за пару десятков минут, оборачиваюсь. Кас сидит как и всегда, развалившись и закинув ногу на ногу, совсем по-хозяйски, хотя и находится вообще-то в гостях. Его взгляд совсем не такой, каким был буквально час назад, он устало потух и спрятался под полуприкрытыми глазами. — Ну, чего уставилась? Пошли. Когда он встает с места и тянет меня к выходу за предплечье, я думаю только о том, что это мы хорошо постарались и что теперь я просто обязана наконец приготовить Кастиэлю его заслуженный, выстраданный ужин.