Со спокойной душой и тяжелым сердцем

- Нет, Крис, я не могу завтракать в таких условиях. Кусок в горло не полезет. Я думаю, надо идти прямо сейчас. Баюн же сказал, что Рихард уже ждет. Пауль не знал, правду ли говорит им кот, но выбора, по сути, не было никакого, разве что сидеть и ждать возвращения Круспе, чего могло никогда и не произойти. Оставалось только поверить в лояльные намерения Баюна, которые, впрочем, до сих пор оставались для мужчин неясными. Утешало лишь то, что сказочный монстр начал идти с ними на контакт и хоть как-то общаться. Да еще немаловажное обстоятельство, что в чрезвычайной обстановке его можно было позвать. - Хорошо, - устало вздохнул Шнайдер. - Иди пока к подвалу, а я соберу поесть и догоню. - Думаешь, мы будем долго добираться до нашего мира и успеем проголодаться? - с некоторой тревогой спросил Ландерс, тяжело поднимаясь из глубокого, но удобного кресла. - Я ничего не знаю, поэтому и предлагаю перестраховаться. Хотя какая нахер перестраховка, когда от нас тут вообще ничего не зависит. Кристоф, не торопясь, взял небольшой пакет с ручками, который висел на спинке стула и, не обращая больше внимания на Пауля, открыл холодильник, откуда достал пару йогуртов, несколько яблок и бутылку минеральной воды. Коту он больше не верил, и поэтому ожидал любого подвоха от этой пушистой твари. То, что Круспе уже ждет их в подвале, было маловероятно, но мужчина настолько устал от обилия обрушившихся на него событий и ощущений, что теперь чувствовал себя полностью опустошенным и разбитым. А обязанность заботиться о Пауле уже начинала злить. Страх перед неизвестностью заставлял искать виноватого в своем собственном малодушии, и виновный, по мнению Шнайдера, здесь был только один - жирный гном, который втянул его в эту отвратительную и непредсказуемую историю. И на самом деле, отсылая Пауля вперед одного, Кристоф понадеялся, что тот куда-нибудь бесследно исчезнет, как и его дружок библиотекарь. Конечно, присутствие и поддержка другого человека значит очень много, но только не в этом случае. Учитывая почти полную недееспособность, Ландерс являлся не опорой, а обузой. И выбраться из этой передряги одному, казалось гораздо сподручнее. Мысль и решение попытаться избавиться от Пауля пришли внезапно, и Шнайдер пошел на поводу у своих эмоций. Он прекрасно помнил, как еще совсем недавно был полон решимости помочь этому человеку и не оставлять, но ситуация складывалась слишком непредсказуемая. В памяти очень кстати всплыл весь негатив связанный с подопечным, и сейчас мужчина просто стоял посреди кухни, тупо глядя на пакет у себя в руке, и прислушивался к тяжелым шаркающим шагам Ландерса, который направлялся ко входу в подвал. «Чтоб ты с лестницы навернулся», - в сердцах подумал Кристоф, и тут же испугался своих помыслов. Пауль не заслужил подобного отношения. - Пауль, подожди меня! - крикнул Шнайдер и выбежал с кухни. К счастью, Ландерс никуда не исчез и успел доковылять только до лестницы, ведущей в подвал, и Кристоф вздохнул с некоторым облегчением. Он буквально вел борьбу с самим собой. С одной стороны почти беспомощный Пауль доставлял много проблем, но с другой, это был просто несчастливый человек, который ему, Шнайдеру, симпатизировал, отчего становилось тошно… Разум метался между двух огней, но никак не мог выбрать верное решение. Поэтому пришлось, скрепя сердце, положиться на совесть, которая тоненько верещала, что оставлять Ландерса нельзя и желать ему зла неправильно. - Ты сможешь спуститься по лестнице? - спросил Кристоф, вглядываясь в темноту. - Смогу, - уверенно кивнул мужчина, переминаясь с ноги на ногу. - Это хорошая лестница. С перилами и укрепленными ступеньками. - Хочешь, я пойду первым? - предложил Шнайдер, делая попытку обойти Пауля и приблизиться к темному дверному проему. - Нет. Это же мой дом. Значит, я спускаюсь в неизвестность первым, - улыбнулся Ландерс, вот только улыбка вышла натянутой. - А света на лестнице нет? - Нет, - грузный мужчина начал спускаться, но ни одна ступенька под ним не издала ни звука, что явно доказывало мастерство и добросовестность тех, кто укреплял деревянную лестницу. - Я хотел сделать, но тут с проводкой проблемы, надо всю менять, и я решил не заморачиваться. В конце концов, зачем тут свет? - А в подвале? - Кристоф даже приостановился, вглядываясь в темноту внизу, и стало еще неуютнее, чем раньше. - В подвале есть. Не волнуйся ты так. Все будет нормально, - спокойствие Ландерса удивляло. Видимое спокойствие. Закончилась лестница довольно быстро, и мужчины оказались на маленькой площадке перед дверью в подвал, где по словам Пауля, находилась домашняя прачечная, которой он никогда не пользовался, и стояли коробки с каким-то ненужным барахлом. Причем, что находилось в половине ящиков, сам хозяин дома даже не помнил, так как спускался сюда последний раз около четырех лет назад, когда на Рождество неожиданно выбило пробки, и пришлось искать счетчик. - Нифига себе, у тебя подвальчик, - ошарашено протянул Кристоф, толкнув дверь и нащупав на стене выключатель. Шнайдер ожидал увидеть перед собой захламленное пыльное помещение, но никак не уходящий вдаль широкий коридор. Стены его были выкрашены белой краской, потолок, вдоль которого в два ряда тянулись узкие неяркие лампы, побелен, а пол выложен белой и черной кафельной плиткой в шахматном порядке. Все вокруг выглядело новым, но классическое сочетание цветов, почему-то делало его зловещим. Или же оно просто казалось таковым напряженным мужчинам. Метра через три от входа по обеим сторонам коридора начинались черные двери безо всяких опознавательных знаков, и было их великое множество, насколько хватало глаз. - Рихард! - Ландерс несмело шагнул вперед и прошел пару метров. - Нет его здесь! - более резко чем хотел, произнес Шнайдер. - Обманул клубок шерсти. - А может он за дверью! - неожиданно выдал Пауль и показал рукой на ближайшую дверь. - За какой? Их тут полно! Но давай, иди, проверь! Опять какая-то хрень начинается! Как будто мне того случая на стройке мало… Знаешь, Пауль, мне не понравилось умирать! - Не волнуйся, теперь, наверное, моя очередь умирать, - так же спокойно, как и раньше произнес Ландерс, хотя его сердце забилось намного чаще. - Что-то ты слишком храбрый, - подозрительно зыркнул на него Кристоф. - А может, ты чего-то знаешь, чего не знаю я? - Ты хочешь сказать, что я специально втянул тебя в эту историю? - даже растерялся Пауль. - А разве нет? - неприятно усмехнулся Шнайдер, сложив руки на груди. - Прости, - Ландерс опустил взгляд, не в силах поднять голову и посмотреть в лицо человека, который был ему не безразличен. - Я понимаю, что виноват перед тобой. Я не знаю, что еще сказать. - Ладно, сейчас не время выяснять. Кто прав, кто виноват, - взял себя в руки Кристоф. Пауль не ответил и уверено потянул за ручку ближайшей двери. Он тоже не знал, что делать и сделал первое, что пришло в голову. Шнайдер говорил правду: если бы он не позвонил Рихарду, возможно, не началась бы цепная реакция, которая привела к тому, что Кристоф тоже оказался здесь. Ландерс признавал свою вину и был готов принять удар на себя. Конечно, он боялся и смерти и неизвестности, но быстро пришел к выводу, что в этой жизни ему цепляться почти не за что, да и сама жизнь уже давно превратилась в безрадостное существование, хвататься за которое не так уж и хочется. Да, ему нравился Кристоф, но мужчина понимал, что Шнайдер не ответит взаимностью. Ландерс ненавидел себя и от других ожидал того же. - Ванилью пахнет, - удивленно произнес Пауль, продолжая держаться за дверную ручку, и не спеша входить в слабо освещенное помещение. - Выпечкой. И как голодный толстый кот, Ландерс пошел на запах, напрочь забыв о потенциальной опасности. Небольшая комната представляла собой прямоугольник с серыми стенами и потолком, а пол полностью закрывал темно-зеленый ковер с черным и красным, причудливо переплетающимся узором. Обстановка же была весьма аскетична: простая двуспальная кровать с белым непокрытым матрасом, керамическая раковина у стены и изящный высокий столик на тонкой ножке, на котором стояло небольшое блюдо с красивыми свежими булочками, кофейник и две чашки. Но самым необычным было то, что в комнате было три двери, по одной на каждой стене, кроме той, у которой стояла кровать. - Ты куда? - испуганно спросил Шнайдер, но было поздно. Ландерс уже крутился возле столика с выпечкой. «Как шустро к жратве подскакал, сволочь», - злобно подумал Кристоф и нехотя двинулся за подопечным, который поднял крышечку кофейника и в данный момент принюхивался к содержимому. Шнайдер уже хотел было сказать ему, что надо вернуться в коридор, но тут заметил кое-что интересное: на коричневых деревянных дверях были вырезаны какие-то слова, и мужчина, уступая своему любопытству, тоже зашел в помещение. Но как только он это сделал, дверь за его спиной захлопнулась, и Шнайдер оцепенел от страха, догадываясь, что так просто она уже не откроется. Мужчина резко обернулся и увидел вырезанную надпись и тут. Всего одно слово - «убей». Не веря своим глазам, Кристоф провел пальцами по углублениям букв и нерешительно потянулся к ручке, которой… не было. «Баюн!» - громко позвал Шнайдер, но на этот раз кот не пришел. Не мешкая больше ни секунды, мужчина побежал к другой двери и замер перед ней. - Сделай минет, - прочел он вслух и устало потер переносицу. - Жонглируй чашками и кофейником пять минут, - раздался голос Пауля, который уже стоял у последней третьей двери. - Что? - Кристоф так удивился, что забыл даже о «своей» надписи. - Жонглируй… - Я понял, - прервал его Шнайдер. - Это очередная игра. Только теперь с заданиями для нас. Выполняем и переходим на следующий уровень. Вот только что же будет потом… - Ты о чем? - еще больше насторожился Пауль. - О том, что назад дороги нет, - устало пояснил свою мысль Шнайдер. - На той двери, через которую мы пришли, написано «убей». То есть у нас остаются две двери, которые наверняка ведут в другие комнаты с такими же дверями. Я думаю, это что-то вроде лабиринта. - И что делать? - Давай пить кофе. - Ты шутишь? - Нет, - Кристоф подошел к столику и только тут увидел, что на гладкой стеклянной поверхности рядом с блюдом притаился длинный тонкий нож. «Даже есть, чем убить», - невесело подумал мужчина, дотрагиваясь пальцем до холодного лезвия, но тут же потерял к нему интерес. Подняв кофейник, Шнайдер сразу понял насколько он хрупкий, и научиться им жонглировать не удастся даже над кроватью. Один раз не поймаешь и все - в дребезги, или ручка с носиком отвалятся. Определенно, тот кто придумывал задания, оставил им только один вариант. Пушистый извращенец. Такого Кристоф не ожидал даже от Баюна, а зря. Кот, похоже, любил и умел развлекаться по полной программе. Шнайдер налил себе кофе, взял вкусно пахнущую булочку и уселся на матрас. Действительно, а какие у них вообще есть варианты? Можно, конечно, тупо сидеть и ждать. А сколько ждать? Кто из них, интересно, умрет первым? И что будет делать выживший? Жрать труп недавнего собеседника? Мужчина откусил от сладкой булочки и запил ароматным напитком. А что, мысли интересные. Страшные, но интересные. Кристоф представил как он, ослабевшей от голода рукой, берет нож и отрезает кусок от лежащей на полу жирной туши, которая еще недавно называлась человеком. Шмоток желтого сала, который так и норовит выскользнуть из пальцев. Калорийно, но не слишком питательно. Надо резать глубже, там находятся мышцы. Хватило бы сил до них добраться, чтобы потом впиться зубами в спасительное мясо. Но тогда получится, что ни одно условие не выполнено, и ни одна дверь не откроется, и Кристоф будет заперт в этой комнате с гниющим трупом, пока сам не подохнет. А если отсосать вялый холодный член Пауля, когда он будет мертв? Это будет считаться? Можно, конечно, попробовать, но вряд ли. Тогда есть еще один вариант, подумав о котором Шнайдер расхохотался: вот он сидит рядом с огромным изуродованным и объеденным трупом, у которого только что сосал, и учится жонглировать кофейником и чашками. Картинка страшная, однако мужчине она отчего-то показалась забавной. А если убить Ландерса прямо сейчас, дверь откроется? Придет Баюн, чтобы его воскресить? Может такое быть? Может. А может и нет. - Крис, с тобой все в порядке? - испуганно спросил Пауль, наблюдая за мужчиной. - Да. - Ты странно себя ведешь. - Нормально. Просто нервы сдают, вот и лезет в голову всякая фигня. - Так что нам делать? - опять спросил Ландерс, присаживаясь рядом с жующим Шнайдером. Удивительно, но есть ему совершенно не хотелось. - Не знаю, - пожал плечами Кристоф, доедая булку. - А ты случайно жонглировать не умеешь? - Нет. - Тогда точно не знаю. Какие будут предложения? - Можно научиться, - высказал свою мысль Пауль, но с явными сомнениями по поводу своей идеи. - Похвальное стремление, но посуда слишком хрупкая, - Кристоф повертел чашку в руке. - Разобьем сразу, а запасных тут как-то не наблюдается. Пауль молчал. Тогда оставался только один вариант, но озвучивать его никому не хотелось. Слишком неудобно и стыдно. Ландерс привык, что многие испытывают к нему отвращение, и Шнайдер, похоже, не был исключением. Конечно, Паулю нравился этот человек, но близости между ними он не представлял. Слишком давно у него не было секса, и постепенно эта тема стала для него неудобной и запретной. - И кто кому? - прервал его невеселые мысли Кристоф. - Ты о чем? - Пауль прекрасно понял, но все равно хотел уточнить, хотел услыхать слова, которые заведомо его пугали. - Пауль, на той двери, - мужчина указал пальцем, - написано, что один из нас должен удовлетворить другого орально, то есть сделать минет. - Ну, тогда у нас только один вариант, - тихо произнес Ландерс, опустив глаза. - В смысле? - не понял Кристоф и перестал играться с чашкой. - У меня проблемы с эрекцией, - еще больше смутился Пауль. - Твою мать… Шнайдер сам не понял, почему он это сказал. То что он услышал, не было чем-то необычным, и будучи соцработником, мужчина знал, что проблемы с эрекцией часто сопутствуют чрезмерному весу, особенно в уже немолодом возрасте. Наверное, сказалась некая мужская солидарность и понимание того, как порой необходимо расслабиться и получить сексуальную разрядку. - Только один вариант, - так же тихо повторил Ландерс. - Ты хоть знаешь, что нужно делать? - скептически поинтересовался Кристоф. - Конечно, я не маленький, - даже обиделся мужчина. - Я не об этом. Ладно, забудь, - на самом деле Шнайдер хотел спросить, делал ли Ландерс подобное раньше, но в конце концов, решил не лезть не в свое дело. - Почему Баюн так поступает, и что с Рихардом… - Я не знаю. Ничего уже не знаю, - Кристоф опустил голову и легонько толкнул пальцем чашку, которая стояла у него на колене. - Нет, ну, с жонглированием сервизом Баюн круто придумал, ничего не скажешь. И как ему в голову такая чушня пришла? Смотри-ка, не разбилась, - мужчина поднял с ковра чашку и показал ее Паулю. - Ну, и хер с ней. Кристоф небрежно кинул пустую чашку на матрас рядом с собой и, откинувшись на спину, закрыл глаза. Он устал. Устал от противоречивых эмоций и чувств и от всей этой безумной ситуации в целом. Ему уже надоело постоянно что-то обдумывать и решать, и поэтому Шнайдер был готов предоставить Паулю полную свободу действий. - Так что? Попробуем? - осторожно спросил Ландерс. - А какой у нас выбор? - в который уже раз повторил длинноволосый мужчина, не открывая глаз. - Я уже устал. Как ты решишь, так и будет. На какое-то время Пауль замер, а потом все-таки потянулся к Шнайдеру и несмело взялся за ремень джинсов. Мужчина никак не отреагировал. И Ландерс посчитал это за молчаливое согласие, но расстегнув пуговицу и молнию, остановился. - Можешь немного приспустить штаны? А то мне так неудобно. По-прежнему молча и, открывая глаз, Кристоф приподнял бедра и стянул джинсы вместе с трусами. Желания не было, эрекции тоже, и в настоящий момент мужчина ощущал себя проституткой, которой просто надо выполнить свою работу, чтобы потом получить за это награду. Как ни странно, неожиданная мысль принесла некое подобие успокоения. Почувствовав, как чужие пальцы обхватили его мягкий член, Шнайдер поежился, но сразу расслабился, позволив Паулю продолжать. Неуверенные движения теплой руки сделали свое дело, и тело нехотя откликнулось на ласку. Чисто машинально, просто реакция здорового организма на интимную стимуляцию. С самого начала Кристоф сомневался, что у них что-то получится, но ошибся. Ландерс действовал неторопливо и ласково, желая доставить удовольствие. Видимо, правда, испытывая к неожиданному любовнику симпатию или уже более теплые чувства. Очень скоро пальцы сменил рот, и Шнайдер, не сдержавшись, вздохнул. Было приятно, хотелось открыть глаза, посмотреть на партнера и положить ладонь ему на затылок, провести по волосам, но делать так было нельзя. Кристоф представлял, что ему сосет какой-то абстрактный человек без пола и лица, но никак ни его тучный подчиненный с расплывшимися формами, к которым он уже начал испытывать стойкое отвращение. Пауль же находился почти на грани истерики. С одной стороны ему хотелось доставить удовольствие этому человеку, да и себе тоже, дотрагиваясь до него, но с другой, Ландерс боялся, что Шнайдер не испытывает ничего кроме омерзения, а эрекция носит чисто технический характер. Пауль представил, как ему самому делает минет трехсоткилограммовый человек, и его чуть не замутило. Чувство ненависти к себе многократно усилилось, и взрослый мужчина чуть не расплакался от бессильной злобы на себя и на жизнь. И если бы Кристоф положил ему руку на плечо, или провел ладонью по голове, стало бы заметно легче, но ничего такого не произошло, и Шнайдер продолжал лежать как кукла, совершенно не участвуя в процессе и не выказывая совершенно никаких признаков, что это ему нравится. В результате то, чего Ландерс так желал, обернулось для него если не кошмаром, то очень тяжелой ситуацией. В какой-то момент Шнайдер инстинктивно схватил Пауля за волосы, не позволяя ему отстраниться, и кончил в теплый рот, так и не открыв глаз. Ландерс закашлялся и резко вскинул голову, чтобы не укусить своего партнера. По подбородку потекла струйка спермы, которую он не смог проглотить, и сорвалась вниз, запачкав жесткие волоски на лобке Кристофа. Быстро облизав губы, Пауль опять закашлялся и пропустил тот момент, когда Шнайдер сел на кровати и, даже не сделав попытки подтянуть штаны, обхватил себя руками за голову. Однако заниматься самобичеванием мужчинам не дали. Одна из дверей медленно открылась, словно приглашая войти в следующую комнату, и люди напряженно переглянулись.