Со спокойной душой и тяжелым сердцем

Несмотря на свой многовековой возраст, Баюн всегда чувствовал себя молодым, а желание нашкодить иногда просто зашкаливало. И именно это стало причиной его вынужденного побега на Русь. Несколько столетий назад ему захотелось подшутить над могущественными и мрачными повелителями лабиринта, и шкодливый демон, не долго думая, напустил в их катакомбы мышей, предварительно сделав зверушек разноцветными. Розыгрыш удался на славу, но для Баюна все закончилось весьма плачевно. Хозяева лабиринта его остроумия не оценили и чуть не оторвали шутнику голову в самом прямом смысле. Тот ушел от них чудом, успев перекинуться в кота и выскользнув из их когтей. Около двух веков Баюн отсиживался на Руси, а потом, когда страсти поутихли, и все подернулось дымкой забвения, рискнул вернуться обратно. Демоны лабиринта узнали о его возвращении почти сразу, но к счастью скитальца, сочли ниже своего достоинства вспоминать и ворошить старые обиды и недоразумения. А через какое-то время Баюн даже решил с ними заговорить. Общались с ним холодно, по-деловому, но без агрессии, прекрасно зная о своем превосходстве. И Баюн смекнул - контакт снова налажен, однако еще одна выходка, и его найдут везде. Поэтому любые конфликты с обитателями лабиринта полностью исключались, и демон, наконец, в полной мере осознал, что с этими существами лучше не шутить. Однако осознание осознанием, а сейчас Баюн опять просчитался аж по трем пунктам: он мог надолго поссориться с Тиллем, отсутствие эрекции у Пауля делало игру не такой забавной и, наконец, у демона уже не было возможности влиять на то, что происходит в лабиринте, и это, пожалуй, являлось самым неприятным. Он лишь задал примерный сценарий и договорился с хозяевами "аттракциона", что Пауль и Кристоф пройдут только три комнаты, после чего действительно вернутся в свой мир. В целом затея удалась, но какие-то смутные сомнения все сильнее одолевали непоседливого демона. Проще говоря, Баюн прямо-таки жопой начинал чуять, что что-то пойдет не так, как задумывалось, и его ликование быстро сошло на нет, уступив место нервозности и настороженности. *** - Не размазывай, - повторил Тилль, глядя на то, как Рихард опять потер пальцами окровавленную скулу. - Пойдем в дом, умоешься. - А там точно никого нет? - Точно, - Линдеманн первым ступил на узкую дорожку, выложенную серой плиткой, и пошел к дому. - И откуда ты знаешь? - Я живу в этом мире больше полувека, - обернувшись, пояснил мужчина, - и знаю, все его части, и где кого можно встретить. Здесь есть обитель очень неприятных существ, но они ее почти никогда не покидают, так что их не стоит опасаться. - Час от часу не легче. Рихард переступил порог и опять последовал за Тиллем, который, кажется, знал, где находится ванная комната. Совместный санузел оказался на первом этаже, и Круспе сразу направился к белой раковине. Повернув краны, он подставил ладони под теплую воду, а потом потер щеку, смывая подсохшую кровь. Повторив действие несколько раз, Рихард распрямился и посмотрел в зеркало, уже приготовившись увидеть на заднем плане у себя за спиной что-нибудь страшное или неприятное, но к счастью, ничего подобного не произошло. Сзади него была только стена, выложенная светло-сиреневым кафелем с каким-то простеньким выпуклым узором в середине каждой плитки. - Странно, что здесь есть горячая вода, - не подумав, ляпнул Круспе первое, что пришло в голову. - А если бы была только холодная, это не являлось бы странным? - не понимая логики собеседника, спросил Тилль и протянул ему белое махровое полотенце. - Нет, - Рихард промокнул лицо и вытер руки. - В таких мрачных и непонятных местах должна течь холодная ржавая вода. - Ты откуда это взял? - даже растерялся Линдеманн, не успевая за полетом фантазии Круспе. - Не знаю, - пожал плечами тот. - Во многих фильмах ужасов так. - Это, например, в каких? - усмехнулся Тилль. - Вот ни одного сейчас не вспомню, но во многих, - с нажимом повторил мужчина и рассмеялся. - Здесь только газа нет, - немного подумав, произнес Линдеманн. - Ну, и насчет канализации не знаю. Короче, с разными трубами и подземными коммуникациями тут никак. - Да? Уже начинаю скучать по газу и канализации, - рассеяно произнес Круспе, вспоминая свое холостяцкое жилище. - Тилль, мне на работу надо, я не могу тут надолго задерживаться. Повезло еще, что сейчас выходные. Но и раньше времени, вроде как, возвращаться не хочется... - Вернешься, когда захочешь, - мягко улыбнулся Линдеманн, но уже через пару секунд его лицо застыло, взгляд стал напряженным, а от улыбки не осталось и следа. На Тилля будто бы пахнуло холодом, а в затылок словно вонзились десятки тонких игл, и мужчина мгновенно вспомнил эти неприятные ощущения - открылись двери лабиринта. Однако то, что он это почувствовал на довольно большом расстоянии, было странно. Когда Тилль в первый раз увидел, как открылся лабиринт, он находился прямо перед дверью, но ощущения были точно такими же, и мужчина понадеялся, что больше никогда их не испытает. Тогда, много лет назад, Баюн зачем-то решил показать другу обитателей лабиринта и, так сказать, познакомить с теми, над кем в прошлом не особо удачно пошутил. Линдеманн так и не понял, что это за существа. Для него они были просто зловещими тенями, медленно витающими в воздухе вокруг него. Ничего плохого во время знакомства не произошло, но Тилль все равно пришел к выводу, что оно, пожалуй, было излишним. Баюн стремился показать ему весь потусторонний мир, однако многих дружеских экскурсий мужчина предпочел бы избежать. Сейчас же все было слишком непонятно. Почему он почувствовал, как открылся лабиринт? Он всего лишь человек и не может ощущать подобное на расстоянии, а значит, кто-то захотел, чтобы Тилль узнал. Вот только кто? Баюн? Вполне в его духе: нашакалить, а потом только подумать, к чему его действия могут привести. Да еще и похвастаться той дуростью, которая кажется ему самому гениальным планом. Подумав обо всем этом, Тилль похолодел. Он совершенно не разозлился на своего безалаберного друга, а самым банальным образом испугался, ведь теперь Пауль и Кристоф оказались в реальной опасности, и Баюн уже ничем не сможет им помочь. Все зависело только от того, о чем он договорился с хозяевами лабиринта ранее. А сразу за испугом пришло горькое осознание того, что Баюн его фактически предал. Предал их многолетнюю дружбу, наплевав на просьбы Тилля, отпустить ребят домой и больше не подвергать их опасности. - Что случилось? - встревожено спросил Рихард, подозревая что-то очень нехорошее. - Баюн сошел с ума, он открыл лабиринт, и твои друзья, скорее всего, уже там, - Линдеманн провел рукой по белым волосам и устало вздохнул. - Что за лабиринт? - Строго говоря, это не совсем лабиринт, а множество комнат, примыкающих друг к другу. В них двери, на дверях задания, и чтобы дверь в следующее помещение открылась, надо выполнить это задание. - И какое выполнишь, та дверь и откроется, - догадался Круспе - Да, вот только задания эти по большей части совсем не безобидные. Вплоть до убийства. - Так попроси Баюна, чтобы он их оттуда вытащил, - не понял в чем проблема Рихард. - Баюн не властен над лабиринтом, и он никогда не пойдет против тамошних обитателей. Надо самим думать и принимать решение. Пойдем. - Он что, таким образом решил их свести? - внезапно осенило Рихарда. - А кто живет в этом лабиринте? - Духи или демоны, не знаю точно, кто они, - Тилль уже хотел выйти из ванной, но приостановился. - Очень сильные, сильнее Баюна, и он к ним уже с претензиями и просьбами не сунется, поскольку из-за них и застрял на Руси на двести лет, пока все не поутихло. - Что не поутихло? Пойдем быстрее к Паулю, - Рихард сделал несколько шагов и чуть не врезался в Линдеманна, который так и стоял на пороге, о чем-то размышляя. - Быстрее не обязательно, все равно они уже там, - уверенно произнес Тилль и продолжил историю. - Баюн неудачно пошутил, и хозяева лабиринта благополучно выперли его из этого мира. - И стал он котом-людоедом, - закончил Круспе. - Именно, - кивнул Тилль. - А потом вражда как-то замялась, и Баюн вернулся сюда. Не став дожидаться очередного вопроса Рихарда, Тилль переступил порог ванной комнаты и вышел в холл, а потом практически выбежал на улицу. Приближаясь к дому Пауля, Линдеманн думал о том, что неизбежно произойдет в ближайшем будущем, о своей смерти. Он не мог допустить, чтобы из-за него погибли или пострадали другие люди, и был полон решимости отдать свою жизнь за жизни Пауля и Кристофа, ставшими игрушками потусторонних существ. Баюн за них уже не заступится и не пойдет против обитателей лабиринта, а значит, надо вмешаться самому. Осознавать, что он, скорее всего, идет по этой улице в последний раз, было неприятно, но по сути, Тиллю уже нечего было терять. Мужчина опять вспомнил войну и невесело усмехнулся. Вот он опять идет на смерть, однако теперь он хотя бы понимает ради чего, и делает это абсолютно добровольно. И в отличие от войны, тут шансов выжить нет - демоны не простят наглости вмешательства смертного в их игры, а Баюн не вылечит его, даже если они не доведут расправу до конца. Кот не умел лечить раны, которые наносили могущественные хозяева лабиринта. Или просто не мог осмелиться. Точно Линдеманн не знал. Немного позади слышались торопливые шаги Рихарда, и Тилль крепко сжал кулаки, чтобы не дать волю эмоциям. Ему хотелось развернуться и обнять этого мужчину, прижать к себе, поцеловать или... хотя бы взять за руку. В последний раз. Однако, если Круспе ему ответит, зайти в дом Пауля будет слишком сложно. Минутная слабость обернется двумя сломанными жизнями. И еще очень сомнительно, что у них с Рихардом сложатся хоть сколько-нибудь продолжительные отношения, ведь в свое счастье Линдеманн уже не верил, и поэтому готов был пожертвовать собой ради малознакомых людей. Это было его решением. Распахнув входную дверь, Тилль сразу направился к лестнице в подвал, так как знал, что лабиринт почти всегда находился под землей. Каждую секунду он готов был столкнуться с Баюном, но кот по какой-то причине нигде не обнаружился. Получается, друг даже не попытается его остановить? В то, что демон сделал его пешкой в очередном великом плане, Линдеманн не верил. Баюн, конечно, сволочь еще та, мог ему напакостить, но не со зла, а по недомыслию, просто не подумав о последствиях. Да и было такое всего несколько раз и почти сразу стало считаться досадными недоразумениями и к серьезным ссорам не приводило. Во всем доме царила мертвая тишина, и это обстоятельство настораживало еще больше. Не став медлить, Тилль спустился в подвал и понял, что не ошибся: вход в лабиринт находился именно здесь, в начале бесконечного, уходящего вдаль коридора. Мужчина оглянулся, чтобы посмотреть на Рихарда и уверенно постучал в первую дверь. Казалось, это так по-детски наивно, но Линдеманн почему-то был уверен, что его заметят. - Отпустите людей! - громко произнес Тилль. - Что вы хотите за них? "А что ты можешь нам за них предложить?" - услышал он у себя в голове насмешливый голос. - Только свою жизнь, - озвучил мужчина то, на что ему намекали. "Хорошо", - было похоже, что обладатель голоса остался доволен решением человека. Дверь комнаты резко распахнулась, и Линдеманн успел увидеть испуганно-изумленные лица Пауля и Кристофа, сидящих на краю постели. Но уже в следующее мгновение вокруг него закружились, взявшиеся словно из ниоткуда черные тени, и Тилль почувствовал, как по его плечу прошлись острые когти. Рукав тут же окрасился выступившей кровью, однако пока это было, скорее, предупреждением. "Ты все еще хочешь им помочь?" - опять раздалось в голове. - Да, - уверенно произнес Линдеманн, и тут же острый коготь скользнул по его щеке, заставляя негромко застонать и поморщиться. "А сейчас?" - вкрадчиво спросил голос, и мужчине на мгновение показалось, что одна из теней смотрит ему в глаза, заглядывая прямо в душу. - Да, - повторил Тилль и схватился за левый бок, куда пришелся очередной удар. "Что ж, это твой выбор". *** Первая сцена с участием Пауля и Кристофа в лабиринте была почти отыграна, и Баюн довольно усмехнулся, дернув усатыми щечками. Пока, несмотря на неясные опасения, все шло по плану, и кот уже приготовился смотреть второй раунд, но тут его внимание привлекло кое-что необычное даже для причудливого потустороннего мира: в углу "гостевой" комнаты лабиринта что-то зашуршало, а потом кусочек плотных золотистых обоев отогнулся, и из-за него выбежала маленькая пастельно-розовая мышка и, немного покрутившись возле щели под дверью, резво выскочила в коридор. Баюн так удивился, что не долго думая, последовал за ней и вскоре оказался на втором этаже дома. Маленький зверек хаотично перемещался по комнатам, а кот как завороженный ходил за ним по пятам, даже не пытаясь поймать. Пока Баюну было просто интересно, откуда взялась эта диковинная мышь, и что она будет делать дальше. Розовый пушистик упорно навевал воспоминания о давней проделке, но что кроется за его внезапным появлением, кот пока не понимал. Неожиданно мышь исчезла, и демон забеспокоился. Азарт мгновенно прошел, уступив место явной тревоге, и кот бросился обратно в подвал, подозревая неладное. Осознание того, что его намеренно отвлекли от чего-то важного, накрыло с головой, а заскочив в коридор лабиринта, Баюн понял, что опоздал. Вокруг Тилля вихрем кружились черные тени, и на теле человека появлялись все новые и новые глубокие царапины, более всего походившие на порезы. Пауль и Кристоф стояли посреди открытой комнаты и с испугом смотрели на происходящее. Рихард тоже был здесь и сейчас находился почти на грани истерики, едва сдерживая эмоции и бессознательно вжимаясь в холодную стену коридора напротив распахнутой двери. Баюн мгновенно оценил ситуацию и понял, что произошло за время его короткого отсутствия, но как и мужчины, стоял как вкопанный, не решаясь пойти против старших демонов, которые находились значительно выше его самого в негласной иерархии потустороннего мира. Время тянулось невероятно медленно, и кот, наконец, совладал со своими мыслями и порывами и сделал выбор. Баюн поднялся на задние лапы, и кошачье тело начало стремительно меняться, пока не превратилось в тело высокого крепкого существа, напоминающего человека с мощными кожистыми крыльями и неприятным звериным оскалом вытянутых вперед челюстей. Демон уже хотел было вступить в бой с хозяевами лабиринта, но ситуация опять поменялась. Те, словно наигравшись, отпустили пленника и скрылись в своей обители, на прощание сделав круг над Баюном и шокированными мужчинами. Как только они отступили, Тилль осел на пол и без сил завалился на бок. Пропитанная кровью одежда неприятно липла к телу, но Линдеманн этого даже не осознавал. Единственное, что сейчас волновало мужчину это то, что острые впивающиеся в него когти исчезли. Почти все тело неприятно саднило и ныло, но все эти ощущения казались не такими уж сильными по сравнению с тем, что было еще несколько секунд назад. Тилль попробовал приподняться, однако порезы отозвались болью, и он оставил попытки поменять позу. Перед глазами возникла какая-то мутная пелена, и мужчина не сразу сообразил, что это из-за сочащейся из рассеченной брови крови. Сил не было, и хотелось только покоя и отдыха. Сейчас даже его симпатия к Рихарду вдруг стала чем-то нереальным и совсем неважным. Только покоя, и ничего больше не надо. - Тилль! - Баюн легко приподнял спину мужчины, что заставило последнего вскрикнуть, и положил на свои колени. - Ну, зачем ты пришел? Как здесь оказался? Ты же должен был быть с ним, - уже шепотом закончил демон, кивнув в сторону Круспе. - Почему? - Хоть бы сначала спросил, как он... - тихо произнес Пауль, но его услышали. - Я и так знаю, как он! - почти с отчаянием прошипел Баюн. - Мне понятно, что он истекает кровью, а я ничего не могу с этим сделать! Я не могу лечить раны, которые наносят они. Они сильнее и старше меня. Тилль, так что произошло? - уже мягко спросил демон и нежно провел пальцами по его щеке. - Ты сам сделал так, что я почувствовал, как открылся лабиринт... - Нет! - замотал головой Баюн. - Это не я. Это... они. Отвлекли меня и заманили тебя. - Зачем? - Рихард, наконец, осмелился подойти ближе и присел на корточки рядом с Линдеманном. Рихарду было жаль, что все сложилось именно так, и их с Тиллем короткое знакомство, возможно, вскоре закончится, но с другой стороны, мужчина ловил себя на мысли, что никакой особой жалости он не испытывает, и его стрессовое, почти истеричное состояние, отпустившее его только что, было вызвано, скорее, страхом за собственную жизнь и благополучие. Конечно, Круспе не желал Линдеманну смерти, однако и особо сильной привязанности пока не испытывал, несмотря на симпатию. И все это всплыло именно сейчас, в экстремальной ситуации. - Месть. Решили отомстить за то, что произошло несколько веков назад, - тихо произнес демон. - Другого объяснения я не вижу. - Баюн, обещай мне, - Линдеманн напрягся и схватил друга за запястье. - Обещай, что не будешь мстить за меня. Прекрати все это. Оставь, как есть. Демон молчал, и Тилль сильнее сжал его руку. Вернее, попытался сжать, однако ничего не получилось. Множественные раны хоть и были неглубокими, но обильно кровоточили, и вместе с алыми каплями размеренно и неизбежно уходили силы и жизнь. - Обещай. - Обещаю, - нехотя согласился Баюн и опять замолчал. - Отпусти их немедленно, - опять заговорил Тилль, нарушая тишину. - Чем дольше ты тянешь, тем к более печальным последствиям это приводит. - Я уже понял, - виновато мяукнул демон. - Пусть уходят. Поднимайтесь наверх по лестнице и снова окажетесь в своем мире. Все, убирайтесь отсюда. - Нет, Баюн, это еще не все, - усмехнулся Линдеманн и тут же поморщился, схватившись за порез на боку. - Приходи к ребятам, если им понадобится помощь. Это, наверное, моя последняя просьба. - Хорошо, - нехотя согласился Баюн, недовольно зыркнув на притихших мужчин. - А вы зовите его только в крайнем случае. - Надеюсь, не придется, - ответил за всех Шнайдер, мечтающий сейчас только об одном: поскорее вернуться домой к обычной жизни. - Все, уходите. Если что - помогу, - отрезал Баюн и злобно уставился на людей. Рихард нехотя поднялся, почувствовав, как затекли ноги, а Пауль как-то по-детски потянул Шнайдера за рукав. Круспе хотел было дотронуться до Тилля, попробовать приободрить его этим простым жестом, проявив внимание, но не решился. В конце концов, кто они друг другу. Баюн - друг этого человека, а он? Наверное, никто, ведь они даже не познакомились толком, не пообщались, не поговорили. И Круспе сделал шаг к лестнице, а потом еще один и еще. Не оглядываясь. Так будет легче уйти. Но отчего-то Рихард чувствовал себя виноватым и на пятой ступени все-таки обернулся. Он уже готов был встретиться с осуждающим взглядом Баюна, но демон сидел в той же позе, низко склонив голову над раненым другом. Пауль и Кристоф уже добрались до выхода, и Круспе поспешил за ними. Вместо двери ведущей в холл, в проеме находилась завеса, словно сотканная из серого клубящегося марева. Сначала мужчины притормозили, а потом Шнайдер первым прошел через пелену, и остальные последовали за ним. - Знаешь, если я, наконец, уйду из этой жизни, я уйду без сожаления и без ненависти, - Линдеманн взглянул на друга и улыбнулся. - Я устал, и после долгих прожитых лет осталась только горечь. Конечно, и у меня были радостные моменты, даже короткие вспышки счастья, но это все ничтожно. Я их почти не помню, - Тилль закрыл глаза и снова открыл. - Наверное, самые радостные моменты у меня были связаны с тобой. Несмотря ни на что, ты мой друг, и когда ты рядом, тьма, которая окутала меня отступает. - Я тебя вылечу, - неуверенно произнес Баюн, словно не веря в свои собственные слова. - Ты лучше меня знаешь, что это невозможно. Даже для тебя есть предел. - Я не смогу сделать это быстро, но если буду говорить часами, все получится. Я думаю... наверно. - Не нужно. Давай оставим все, как есть. Пусть будет, как будет. Смерть так смерть, жизнь так... - Тилль осекся. А можно ли было называть жизнью его почти безрадостное существование? - А кроме того, я просто не выдержу несколько часов твоего трепа. Это доконает меня быстрее, чем раны, - попытался пошутить мужчина, но Баюн истолковал его слова по-своему. - Вот видишь, поэтому мы ничего не теряем, если попробуем. Я тебе сейчас расскажу, что видел интересного за свою многовековую жизнь, - воодушевленно начал демон, но Тилль его перебил. - Дай сдохнуть в тишине. Отпусти меня. - Хорошо, - как-то уж слишком легко согласился Баюн, - но я вытащу твою душу из загробного мира. Я отдам половину своих сил, но вырву тебя оттуда. - Нет, - мотнул головой Линдеманн. - Я старик. Я уже ни во что не верю, ни на что не надеюсь и хочу лишь покоя. Раствориться в небытие. Я не могущественный древний демон как ты, я всего лишь человек. - А давай я тебя вылечу, и мы опять попробуем тебе кого-нибудь найти, или с Рихардом побольше пообщаешься, а если и тогда не получится, я тебя сам убью, коли не передумаешь, - как-то уж совсем странно закончил Баюн. - Звучит не убедительно. Баюн... Я ему не нужен. Для меня счастья нет. Я искал его почти сто двадцать лет. Это долго, очень долго. А сейчас давай помолчим, я устал, - Тилль взял друга за руку и вздохнул. - Это от потери крови, - насупившись, буркнул демон и замолчал. - Скажи мне что-нибудь, я хочу запомнить твой голос. Что-то величественное или же глупое... - опять заговорил Линдеманн. - Ты хочешь запомнить мой голос по какой-то глупой фразе? - в шутку удивился Баюн и склонил голову еще ниже. - Да ты никогда ничего умного и не говорил, - по-доброму улыбнулся мужчина. - Дай сигарету. Покурить хочу. Только подпали сам. Демон вытащил из кармана человека пачку и, достав сигарету, сунул себе в рот. Баюн никогда не увлекался табаком, но сейчас казалось, что ему самому жизненно необходимо покурить. Сделав затяжку, он хотел передать сигарету другу, но помедлил и вдохнул едкий дым еще пару раз. - Чтобы плыть по реке, нужно чтобы ширина плотика была меньше ширины речки, - выдохнул Баюн. - Подойдет? - Вполне. Воистину мудро, тут и не поспоришь, - Тилль с удовольствием затянулся и закрыл глаза, держать их открытыми уже не было сил. - А теперь послушай меня. Просто послушай. Я хочу тебе кое-что рассказать. С самого моего детства все шло как-то... не так. Я почти всегда был один. У меня нет радостных воспоминаний той поры. Конечно, было что-то хорошее, но я уже не помню. Отец пил, я его почти не видел и не помню. Мать любила меня, но никогда этого не показывала и не говорила, никогда не обнимала, не прижимала к себе... Я всегда чувствовал себя брошенным. С друзьями мне не везло. Они были, но мы очень редко виделись, мне не хватало простого общения. А для многих я являлся просто запасным вариантом, и меня куда-то звали только, когда... Не знаю, наверное, когда другие не могли составить компанию. Знаешь, такой вечный запасной вариант, лишний человек. В любви все было еще хуже. Ее и не было никогда. Меня никто и никогда не любил как мужчину. Искренне, чисто. Я влюблялся, любил, тянулся к понравившимся людям, но меня всегда отталкивали. Бывало не сразу, но всегда этим заканчивалось. Лишь ничтожно короткие моменты счастья и тепла, которых я так жадно ждал. Настоящие отношения - роскошь, мне недоступная. Тепло другого человека, тебе не безразличного... просто взяться за руки... А потом война. Непонимание, ненависть, горечь, пустота. И никого близкого рядом. Нечему радоваться. Не для чего жить. А потом появился ты, и стало легче. Я думал, все закончится, ты убьешь меня, но ты вернул мне интерес к жизни, показал этот мир. Однако все рано или поздно угасает. Ты мой друг, я люблю тебя, но я угасаю. Ты дал мне столько лишних лет, чтобы моя жизнь, наконец, сложилась, но ничего не получилось. Я это принял, смирился, хоть и тяжело осознавать. Значит, быть счастливым, это не мое. Я не хочу с тобой прощаться. Хочу лишь сказать, что если я все-таки сейчас уйду, то уйду со спокойной душой и... тяжелым сердцем, наполненным горечью. Баюн молчал и лишь осторожно гладил мужчину по волосам когтистыми пальцами. Он не знал, что ему делать и просто ждал. Ждал, как сложится для его друга эта непонятная и несправедливая жизнь. А Тилль опять закрыл глаза, чувствуя тепло другого существа и прокручивая в голове странную фразу, сказанную таким знакомым и родным голосом: "Чтобы плыть по реке, нужно чтобы ширина плотика была меньше ширины речки".