Бумеранг

Работа в Министерстве, конечно, это элитно и привилегированно. Особенно, если ты бухгалтер Главного Министра Магии. Всё бы ничего, но есть, конечно, небольшая проблема. Ну, как небольшая. Скорее, она гигантская. В лице Малфоя. Кто бы мог только подумать, что школьная вражда въестся в их взрослую жизнь? Казалось, какой смысл зависеть от стереотипов, которые можно сейчас, когда им по двадцать пять, рассыпать как пыль и выбросить в мусорку? Ответ, конечно, требует особого осмысления, но, Грейнджер могла поклясться, она почти знала, в чём причина. Но так уже устала от этих: «Поганая грязнокровка! Грязная тварь! Херова дура!», а то и ещё похлеще, что думать о Малфое уже просто не хотелось. Хотелось просто уничтожить его и спокойно нести своё знамя самого лучшего бухгалтера Министерства. Особенно её бесили его долбанные манипуляции, которые он проводил с начальством, втираясь к нему в доверия и составляя нехилую конкуренцию. Его чёртова гнусная ухмылка, когда кто-то «сверху» обрадованно говорит: «Мистер Малфой, я полагаю, что вы – это самое ценное, что есть в Министерстве, ну, конечно, кроме выпечки, которую к нам носит наша дорогая секретарша миссис Пимз» И он смеётся и Малфой тоже смеётся. Так чёрство и фальшиво, что хотелось орать всем, что Драко Малфой – это не, то, что есть перед ними. Настоящий Малфой – это наглый и нескладной слизеринец, который учился на одном курсе с ней. Слишком ядовитый и слишком эгоистичный трус. Грейнджер никогда не списывала такие выводы на зависть. Нет, нет. Это не зависть, это, скорее всего, лишь желание установить справедливость, которая, казалось, хоть и была на её стороне, но особой пользы не приносила. Поэтому становилось тошно. В такие моменты она незаметно выходила из кабинета начальника, где проходило очередное собрание и Малфой показывал своё деланное остроумие, а все главные персоны смеялись и восхваляли его. Её выхода, как и оказалось, никто не заметил. Она только словила на себе самодовольный взгляд Малфоя и его ухмылку левым уголком губ. Совсем как в школе. Это почти тот самый чёртов Драко Малфой из её прошлого. Только этот неплохо овладел умением манипулировать и внушать доверие. Внушать доверие всем, кроме Гермионы. Это открытие являлось для неё маяком, на который она направлялась. Ведь она – единственная здесь, кто знал, кто такой на самом деле Драко Малфой. Она – единственная, кто не поддастся ему. Зная это, её гордость выплясывала дикий танец где-то внутри, заставляя всё приятно сжиматься. И теплилась надежда, надежда на то, что она лучше его. Надежда на то, что её честность и искренность идёт в противовес его нахальному самомнению и наигранным речам. Надежда есть, а значит, есть цель. Гермиона сидела в своём кабинете и перебирала очередные горы бумаг. Нужно забыться. Забыться помогали непрерывные расчёты и яростная работа мозга. Но из колеи выбивал непрерывный смех за стенкой и громогласный голос какой-то важной шишки. «А где же виновник нашего хорошего настроения? Где же мистер Малфой!?» «Долбаный Малфой вас покинул, можете расходиться – Гермиона тихо хихикнула и снова уставилась в листы, кишащие цифрами и различными формулами, упиваясь повисшей тишиной. - Здравствуйте, мисс Грейнджер – тихий и мягкий голос заставил Гермиону дёрнуться и резко поднять голову. Перед ней стоял он. - Малфой – он приподняла брови и, посмотрев на него ещё с секунду, снова уставилась в работу. - Здравствуйте, мисс Грейнджер. Гермиона раздражённо зашипела, снова поднимая глаза и сверля его испытующим взглядом. - Что? - Как поживаете? – так спокойно и невозмутимо. - Просто замечательно. Малфой, дай поработать. Она почти чувствовала, как он кошачьей походкой подошёл ближе. Носа коснулся запах его одеколона. Ель, мята. Яблоки. Нет, яблоки – это его аромат. Она изучила этот запах за все те ужасные годы, которые была вынуждена хоть как-то соприкасаться с этим херовым, эгоистичным и трусливым… - Ты сегодня прекрасно выглядишь. Гермиона тяжело вздохнула, пытаясь взять себя в руки и привести мысли в порядок. Отодвинула бумаги и посмотрела на Малфоя, который сидел напротив неё. Между ними – только стол. - Какого чёрта? - Что? – он искренне удивился, смотря в её шоколадные глаза своими серыми. Пытаясь что-то в них разглядеть. Увидеть, понять и забрать. Девушка сощурилась и опустила голову. И до неё добрался. Главное – не поддаваться и держаться гордо. Гордо и невозмутимо. Ты – сильная и независимая. Сознание быстро подкинула фразу, что-то вроде: «Кошатница». Её кубы невесомо дрогнули, почти незаметно, почти невидимо. Но это «почти» привлекло его внимание. - И вообще, Грейнджер, ты, последнее время, просто великолепна. Держись гордо и невозмутимо. Гордо и… Его рука потянулась к её лицу, и тонкие пальцы обхватили её подбородок. Подушечки бледной кожи оказались намного теплее, чем она ожидала. - Что ты творишь? – Гермиона прошептала это, нахмурившись и желая вздёрнуть подбородок, но пальцы крепко держали его. - Разве ты не видишь? Я любуюсь. - Любуешься грязнокровкой? Малфой перевёл взгляд на её глаза и невесомо ухмыльнулся, вернув свой взор на её скулы. Съедая каждый сантиметр её лица, впитывая и запоминая. Как будто и правда, желал этого. - Знаешь, Грейнджер, - начал он, медленно переводя взгляд с подбородка на сжавшиеся в тонкую полоску губы – иногда у меня складывается впечатление, что ты слишком сильно застряла в прошлом. То, что прошло – прошло. Ты, вроде бы, не глупая, должна понимать – говорит как долбаный психолог. Он продолжал водить взглядом по её лицу, крепко удерживая подбородок Грейнджер, она сидела и не двигалась, готовя своё сознание к прочистке со стороны профессионального манипулятора. - Как Уизли поживают? – тихо спросил он, без интереса, конечно же. - Вполне неплохо. Через несколько секунд Малфой отпустил её подбородок, оставляя следы подушечек пальцев на лице и неприятный холодок, который добрался до нагретых им участков кожи. - Ты красивая – безразлично произнёс он, облокотившись на спинку стула и поддерживая голову левой рукой. - Что тебе нужно? – настороженно прошептала Гермиона, пытаясь разглядеть в его выражении хоть что-то, что могло подсказать ей цель его намерений. Снова тихая ухмылка. И медленный вздрог ресниц прикрытых глаз. - Ничего. Она сверлила его непонимающим взглядом, а он молчал, заставляя её напрягаться и спутывать расчёсанные мысли в тугой комок. Он хочет захватить и её сознание. Определённо, хочет. Что же ещё ему нужно тогда? - Ты что-нибудь слышала об эффекте бумеранга? – неожиданный вопрос поставил Гермиону в полный ступор, и она вообще потеряла всю суть происходящего. Появилось дикое желание поспать. Странно, конечно, но всякий бред, который с ней творится, заставляет Грейнджер утомляться. -Да. - Считаешь ли ты это просто теорией или, возможно, чем-то большим? Ммм, например, истиной. Девушка даже неожиданно для себя слишком резко дёрнула головой и уставилась прямо на Малфоя, который совершенно с серьёзным лицо говорил ей это. - Я полагаю, ты и истина – понятия несовместимые. - Да, Грейнджер, я это не отрицаю, но я же сейчас не о себе. Я о другом. Как ты считаешь, эффект бумеранга – это истина? Гермиона пожевала губы, думая как ответить. С одной стороны, что за бред он несёт? А с другой… А с другой стороны, кажется, он пытается ей что-то донести. - Ну, наверное, истина. - Наверное, - тихо повторил он, поглаживая переносицу пальцами, которые минуту назад сжимали подбородок Грейнджер – значит ли это, что за все грехи и за все ошибки придётся рано или поздно заплатить? - Да, но, конечно, не всегда. Потому что кто-то всё равно может остаться безнаказанным. Но, в противном случае его просто замучает… - Продолжай. - … его просто замучает чувство совести. Ну, если, конечно, она есть. - А за добро? А за добро ты тоже получишь добро, ведь верно? - Нет. Но в идеале, возможно. - Этого я и ждал от тебя, Грейнджер. Работу мысли. Давай же продолжим нашу дискуссию, я ещё о многом хочу тебя спросить. Она была, конечно, не против. Но что-то в глубине сознания неприятно зудело, отдаваясь отголоском в её голове, но это что-то затихало, когда Малфой снова заговорил. - Можно ли искупить свои ошибки, чтобы они не вернулись к тебе, Грейнджер? Возможно ли как-то замедлить ход тому, на что ты обречён по собственной воле? - Всё возможно, если этого захотеть. Но если речь идёт об искуплении каких-либо ошибок, то копать нужно глубже, чтобы добраться до корня проблемы и решить её сначала. А замедлить ход тому, на что тебя обрекла судьба, конечно, нельзя. Никакая магия не может замедлить ход времени. - Ты веришь в судьбу, да? Как я могу узнать у неё, что нужно сделать, чтобы совершённое мною не ударило меня в затылок в самый неподходящий момент? Этот вопрос показался как минимум глупым. Гермиона моментально представила себе, что он – Безумный Шляпник, который несёт всякий бред, в котором либо смысл отсутствует, либо смысл всё же есть, но глубину которого понять нереально. Ну, или он – это Чеширский Кот со своей собственной философией. В любом случае она сейчас – Алиса. Давай, Грейнджер, блесни умом и ответь на все его каверзные вопросы, чтобы он перестал лезть тебе в голову и внушать всякий бред. - Ну, наверное, ты должен это почувствовать. - Каким образом? Как мне понять, что именно сейчас я буду обворован, если доселе воровал или как предугадать, что получу пулю в лоб от родственника убитого мной маггла? Её глаза округлились, и в них застыл немой вопрос. К чему он клонит? - Где мне найти искупление? - Малфой, я тебе не священник и не Святой Отец, чтобы ответить на это. Я не знаю, что сказать, - взволнованно проговорила девушка, понимая, что он сейчас совсем не такой, в нём что-то изменилось. Он полоумен, потому что говорил о таких вещах совершенно с каменным лицом, почти не моргая, глядя на Гермиону своими серыми, словно грозовая туча, глазами. Отсюда можно сделать вывод: Драко Малфой свихнулся – с такими глубокими вопросами я тебе не могу помочь, потому что я не думала обо всё этом. И так, с ходу, что-либо… - Или, может, лучше будет прикончить себя, потому что мне не даёт покоя мысль, что я начинаю чувствовать час расплаты? Грейнджер, ты даже не представляешь, как хреново жить, когда практически знаешь день своей смерти. - Я даже не знаю, что тебе сказать, правда. - Как ты думаешь, что сейчас будет лучше? Продолжать вертеться и устраивать свою жизнь, выжимая из неё все соки, чтобы прожить эти последние долбанные часы и минуты, думая только о себе? Или же, лучше будет потратить это грёбаное время на чёртову благотворительность? - Ты должен поступать так, как тебе подсказывает твоя совесть. Он тихо засмеялся, прикрыв глаза. - Ты слишком простая, Грейнджер. Всё не так легко, как кажется. - Но иногда что-то очень сложное можно объяснить гораздо проще. И это не заезженная фраза. Это жизнь. - Ты права. Малфой быстро встал со стула и широкими шагами последовал к двери, потом в пол оборота сказал: - Грейнджер, ты действительно красивая. - Спасибо – тихо отозвалась она. Вряд ли он это слышал, потому что дверь за его спиной захлопнулась с глухим стуком и Гермиона осталась одна в кабинете. За дверью опять послышался громкий смех. *** Бар Блейза Забини находился недалеко от центра города. Кто бы мог подумать, что он купит подобное заведение именно в месте, где магглы кишмя кишат. Но он всё-таки рискнул. В надежде подзаработать маггловских денег и добиться больших высот в их мире. В своём он – серебряный король. После золотого короля Малфоя, конечно. Здесь – он никто. Но есть, всё же, единственная проблема – магглы никак не могут привыкнуть к спиртному из волшебного мира. Драко сегодня зашёл к нему. Как бы Блейз не радовался, что к нему заглянул его единственный оставшийся друг, но Малфой обычно приходит в том случае, когда всё действительно хреново. А приходит он почти постоянно. Сейчас он, по обычаю своему, напьётся и уснёт, прямо здесь, головой на барной стойке. А утром снова придётся давать ему опохмеляющие. - Огневиски? – поинтересовался Забини. - Нет. Ничего не надо. Блейз с минуту смерил друга оценивающим взглядом, нахмурил лоб. Но лишних вопросов задавать не стал. Никогда не любил лезть не в свои дела. Если нужно – он сам всё поймёт. Или Малфой расскажет. - Я ещё никогда не чувствовал этого так остро. Кажется, скоро настанет время – тихо проговорил Драко, внимательно разглядывая свои тонкие бледные пальцы, которые совсем недавно с силой держали подбородок Грейнджер. Потому что он знал, что больше её не увидит. Она была права. Он сам почувствует, когда наступит конец. И он чувствует, ощущает это. Но почему нет страха? Почему только ощущение пустоты и какое-то притуплённое чувство, как будто напоминание, что он ещё не всё завершил, о том, что рано сейчас уходить. Блейз молча стоял, поджав губы. Он был с Малфоем всё то время, когда тот переживал все самые тяжёлые моменты своей жизни. Начиная от Чёрной Метки и заканчивая последними годами, когда с другом творилась неописуемая херня. Драко постоянно говорил о каком-то эффекте бумеранга и своей скорой кончине. Это пугало. Более чем пугало. - Я ненадолго. Скоро ухожу. Мне нужно прогуляться. Блейз кивнул. Малфой медленно встал со стула и подошёл к Забини. - Пока. - Пока. Вот так. Просто. В последний раз, как в первый. Никаких лишних слов и получасовых тирад о том, что они будут помнить друг друга вечно и всё будет хорошо, а Малфой должен просто со всем справиться. Потому что тупое обнадёживание ещё никогда до добра не доводило. Дверь бара закрылась, и в лицо Малфою повеяло ночным холодом. Мерлин, это так приятно. *** Гермиона Грейнджер пришла на работу раньше. Потому что ей никак не спалось, и она всю ночь думала о разговоре, произошедшем между ней и Малфоем. Она просто обязана была найти в нём глубину, а не пустой бред. На столе лежал свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Первая строка пестрила неожиданным известием: «Помощник заместителя Главного Министра Министерства Магии Драко Малфой сегодня ночью был убит магглом и предварительно обворован. Личность преступника пока не известна. Но во всех достоверных источниках говориться о том, что Драко Малфой даже не пытался применять магию…»