Пожалуйста, Пожалуйста, Пожалуйста, Не трогай, Не смей трогать Моего Мин Юнги
Руки сами начали царапать лицо, несдерживаемый страх рвался из груди и заполнял всю комнату. - Щемись в угол, - смеясь пропел голос, вырезая дверную ручку, - может сам себя придушишь? А то, поверь, ты очень пожалеешь, что не отгрыз сам себе руки с ногами и не умер от потери крови, потому что знаешь, что тебя ждет? - опять смех, искусанные пальцы парня начали кровоточить, - как на счёт раскаленного паяльника в глотке? Или, может, битое стекло в задницу? - глаза парня расширились: он сломал себе два пальца, страх умирал, медленно растворялся со звуками бензопилы и на его место пришло желание спасти всех и спастись самому, - а может всё сразу? Чимин, хромая, встал и направился к окну с решетками. Третий этаж. Решетки. Прыгать, ломая ноги? Он давно ждал этого дня. Он готовился, давно готовился. Решетки были выкручены и осталось просто сильно...Спустя 7 минут
- Эй, сопляк, ты где? - дверь с хрустом вылетает, комната наполняется щепками и запахом дерева, - ты решил последовать моему совету и свернул себе шею? - мужик засмеялся, радуясь своей шутке, - эй, ублюдок, ты где? Пыль начинала оседать, а Чимина нигде не было. Папаша Чимина согнулся, заглядывая под кровать и под единственный стол, привинченный шурупами к полу. Его зрачки сузились, а волосы на руках начали вставать от ярости, кипевшей в нем. Он бросился к окну. Решетка была выкручена и держалась на двух верхних углах. Подоконник был в крови, трава под окном примята недавним падением. - Ну посмотрим, паршивец, сколько ты протянешь, - тесак в напряженной руке аккуратно лег на плечо, и, посвистывая, мужик плавной походкой направился вон.Прошло полгода
- Доброе утро-о-о-о, - нежный голос раздался на двухкомнатную белоснежную квартиру. Паренек стоял около плиты и готовил омлет. Рыжая макушка двигалась в такт какой-то песни в голове, а глаза то и дело зажмуривались от предвкушения чего-то особенного этим утром. - Он еще не встал? - пробурчал парень себе под нос и, выключив плиту, направился в единственную запертую комнату. Дверная ручка мягко поддалась, парень зашел в комнату, проходя к окну, тихо раздвигая шторы и впуская весеннее утро в комнату. Он повернулся, с нежностью глядя на парня, который мгновенно отреагировал на солнечный свет и закрыл ладонями лицо. Свет мягко ложился на белоснежные плечи и белокурые волосы парня, особенно выделяя его худобу. - Чимин-а, перестань, задвинь шторы, эта хрень меня бесит - пробормотал сонный голос, накидывая одеяло на голову и залезая под подушку. - Мы, земляне, называем это утром. - Называйте как хотите, только выключи это все, - тощая рука вылезла из под одеяла, беспомощно обводя комнату. - Давай, вставай, опоздаешь в школу, - Чимин подошел к кровати и присел около приблизительного расположения головы блондина, - я завтрак приготовил, - парень протянул руку, кладя ее на голову нежелавшего вставать. Через пару секунд туша зашевелилась и из под одеяла вылезла тонкая рука, которая переплела свои пальцы с пальцами Чимина, а затем, притянув парня ближе, затащила его голову под одеяло. - Юнги-я, ты что... Нежные губы коснулись лба парня, затем переносицы, скулы и, наконец, губ. - Доброе утро, Чимин-а, - прошептал Юнги, теребя рыжие волосы. - Так бы сразу, - рыжий улыбнулся, потянувшись за продолжением.За завтраком
Юнги со скоростью света уплетал омлет, запивая его горьким кофе. - Пойдешь сегодня в школу? - Юнги бросил взгляд в сторону Чимина, успевая сидеть в телефоне, читать новости в помятой газете и писать математику. Отрицательный кивок. - Слушай, ты перестал ходить в школу, после того, как нашел меня в туалете, в воде, - Чимин продолжал сидеть ровно, не двигаясь, не моргая, - это как-то связано? Отрицательный кивок. - Тебе страшно? Ты все ещё боишься? Положительный кивок через некоторое время. - Я обещаю, этот ублюдок никогда не сможет навредить тебе. Нам. Чимин придвинулся к Юнги и сквозь тонкую пелену страха за жизнь, не свою, а его, Мин Юнги, поцеловал.Спустя еще три месяца
- Чимин, беги блять, Чимин! - Юнги лежал на асфальте весь в крови, придавленный тяжелыми ботинками какого-то армейца. - Чимин-а, ты и правда думал, что сбежишь? - мощная рука крутила тесак в руках, любуясь блеском лезвия в темноте. - Чимин, какого хуя ты встал? БЕГИ МАТЬ ТВОЮ, БЕГИИИИ, - Юнги рвался, брызгал слюной, пытался вырваться, спасти этого идиота, который сидел напротив него. - Отпусти Юнги, - хрипел из последних сил Чимин, - отпусти, - он дрожал, держась за голову, он не верил, он до сих пор не верил, что его нашли, что теперь всему конец, конец и ему, и его Мин Юнги тоже. - Да как же я его отпущу? Ты же сразу к этому сопляку побежал? Со стороны послышался рык Юнги, который оборвался под тяжелым ботинком. - Чимин-а, - на глазах Юнги слезы, - пожалуйста, пожалуйста... - Юнги, я не могу бросить, как ты блять этого не поймешь! - голос рыжеволосого парня сорвался и он уронил голову в ладони. Нервный смех разрывает сознание. Чимин вздрагивает и сквозь слезы смотрит на отца. - Ты так хочешь его спасти? - он присаживается на корточки и заглядывает плачущему парню в глаза. Потом резко встает, отходит на семь шагов назад и выжидающе смотрит. - Тогда попробуй это сделать, - швыряет ногой пистолет к Чимину. Тот хватает его дрожащими руками и снимает с предохранителя. Дуло медленно направляется на голову отца. - Да неужели? - отец смеется, крутя тесак в руках. - Отпусти его, - в голосе необычная строгость, жестокость, выбивающая из привычной колеи. - Стреляй, - отец тоже не собирается отступать. Юнги почти полумертвый, он сипит, плюется кровью, а его вновь и вновь затыкают тяжелые ботинки. Вкус асфальта стал привычным для него. Чимин не похож сам на себя. Его руки уже не дрожат. Выстрел оглушил Юнги и он не сразу понял, почему его никто не давит к дороге, и что это упало рядом? Армеец? Почему этот ублюдок лежит?... Чимин, шатаясь, подбегает к Юнги, кладет его руку себе на плечо, а другой, поддерживая, пытается скорее увести отсюда. Они бегут, через пару метров будет трасса. Они уже видят ее. Они слышат топот: кто-то бежит за ними. Они не успевают. Блять, не успевают. Юнги просит оставить его и спасаться самому, Чимин рыком затыкает ему рот. Глухой выстрел бьет по ушам и Чимин еще не понимает: почему стало так легко бежать. Он оборачивается: Юнги лежит на земле держась за бок. Чимин по инерции делает пару шагов, все ближе к трассе. Он не понимает, не понимает, отказывается понимать. Из темноты он слышит смех отца. В Чимина летит камень. Это Юнги. "Беги, беги, ради меня, пожалуйста", - шептал он. - Я не могу, - хрипит Чимин, - не могу. - Я люблю тебя, - кажется, Юнги вздохнул последний раз. - Ублюдок, ублюдок! - Чимин взвыл, вырывая волосы у себя на голове. Из темноты вываливается с чем-то острым отец. - Сдо-о-о-охни-и-и! - взревел тот и всадил почти по рукоятку кинжал в грудь Чимина. - Ты не можешь, - Чимин трогал рукоятку кинжала и отказывался принимать действительность, - мы же семья... - Очень даже могу, - его лицо освещают фары подъезжающей на немалой скорости фуры. Он с хрустом вынимает кинжал и снова вонзает его, чуть ниже, - сдохни, сынок, - с лучезарной улыбкой, он швыряет Чимина под фуру.Прошел месяц
Центр трансплантации органов. - Послушайте, это очень опасно. После пересадки, ещё неизвестно, приживутся ли ваши сердечные клапаны у пациента. И не факт, что после всего этого вы проживете долгую и безболезненную жизнь, - хирург в годах, со светло-карими глазами серьёзно уставился на парня. Его тёмные, почти чёрные волосы были зализаны назад. Крепкие руки с худыми пальцами теребили шариковую ручку, будто ища слова на ней. - Вы думаете, я не знаю? Вы правда считате, что я пришёл сюда, не зная обо всём этом?! - молодой парень срывался на крик, почти оглушая врача. Глаза красные, почти слепые из-за застывших там слез. - Хорошо, тогда мне нужно согласие ваших родителей или опекунов, ваше, и ещё куча бумаг и проверок. Вы уверены, что готовы всё это пройти, это всё правда очень... - Готов. Где бумаги? Я всё принесу в ближайшее время. - И всё же я считаю, что вы делаете большую ошибку.. - хирург откинулся на кожаное кресло, массируя виски. - Этого парня чуть не прирезал родной отец, мать его в прошлом наркоманка, сам он... - Это уже не ваше дело, - парень процедил слова сквозь зубы, отчего мужчина быстро заткнулся. В его глазах читалось любопытство, граничащее со страхом. - если его отец ублюдок, не значит, что и он такой же. Кажется, ваша мать работала в борделе? М? - хирург побледнел и, казалось, вот-вот подавится воздухом. - Вы не похожи на продажную шлюшку, так в чём же дело? - Откуда ты... - Это не важно, - парень был резок, взгляд переламывал кости, душил, - если вы заткнетесь и не будете больше распускать слухи, секрет о вашей мамаше останется со мной. Вы слишком хороший хирург, вы нужны мне, так что я думаю, мы договорились, верно? - дождавшись кивка белого, как его халат, врача, мальчишка схватил папку с документами и поспешно вышел, грохнув дверью. - Вот щенок, - ручка полетела в только что закрывшуюся дверь. Хирурга трясло. - Ублюдок, - парень сплюнул на коридоре белой, сводящей с ума больницы, и поспешил к лифту.Прошла еще неделя
Ветки назойливо скрипели, изредка задевая окна палаты одной из Сеульских больниц. Тихий голос или же громкий шёпот, понять невозможно. Он действовал на нервы, но принадлежал слишком дорогому человеку, чтобы попросить его заткнуться. - Сынок, знаешь, это все пустяки. Ты должен верить в себя, и пока здесь, - мать показала тонкими, слишком тонкими пальцами куда-то посередине грудной клетки, - есть то, что заставляет отступить даже самые тёмные времена, даже саму смерть, стоит продолжать бороться, - она улыбнулась. Слишком измученной выглядела её улыбка, чтобы казаться тёплой. - Что это? Саму смерть? Бред, - парень был изможден, на слишком худом лице темнели скулы. Было видно, как сжимается челюсть. Прикрывая глаза, он хотел, чтобы всё скорее закончилось. - Это семья. Семья, друзья, самые близкие люди. И их любовь. Только это способно уничтожить мрак, что когда-нибудь поселится в душе. Как лучи солнца разгоняют тени на улицах, так искренняя любовь прогонит тени из твоей души. Ведь благодаря душе мы болеем или наоборот, начинаем ходить после тяжёлой болезни. - Но у меня есть только ты! - голос срывался, хрипел, слова эхом звучали в голове, - разве ты не помнишь?! Все оставили меня, как только узнали, что ты наркоманка, а мой отец-ублюдок чуть не зарезал меня!!! -Послушай, - мать прервала его. Холодной рукой стала вытирать подступившие слёзы сына. В последнее время у неё всегда такие руки. А ведь раньше эти руки могли запросто согреть замерзшие ладошки, нос, растопить кучку льда. Но это было так давно, это выглядело слишком неправдоподобно в сравнении с теперешними событиями. Парень уже не уверен, реально ли это все. Было ли это когда-то. К О Г Д А-Т О К О Г Д А-Т О О Н Б Ы Л Ж И В Он не уверен. Может, он всё придумал? Б о л ь н а я ф а н т а з и я Весенний дождь грохотал по подоконнику больницы. Он представлял, как бьются стёкла от ударов капель. Разлетаются по палате. Грохот наполняет помещение и отчего-то он слышит крики чаек. Один осколок отлетает слишком далеко, он почти возле горла.. - Послушай, - холодные руки проскользили к подбородку, мягко легли на плечи. Парень дернулся, пожалуй, слишком резко. Мать будто не замечала, она застыла, просто говорила. Робот. Живая кукла. - Это совсем не важно. Иногда так бывает, что любви одного человека, может хватить, чтобы спасти целый мир, а другого не хватит даже для того, чтобы спасти себя. Даже когда меня не будет рядом, я буду защищать, - её руки легли на грудь парня, - твоё сердце от мрака. М Р А К А Н Е П О З Д Н О Л И У М Е Н Я Е С Т Ь Ш А Н С ? Дождь забарабанил с новой силой. * - Мам, а зачем нужен дождь? - мальчик лет шести, промокший насквозь, пытливо осматривал мать, ожидая ответа. Они бежали с матерью из магазина и как раз попали под дождь. Эти противные капли непонятной воды, пронизывающие насквозь. Зачем нужен дождь? Какая от него польза людям? Именно людям. - Милый, разве ты не чувствуешь? Этот запах. После дождя всегда пахнет небом, - мать ласково улыбнулась и опустила горячую, живую ладонь на макушку ребёнка. Тепло на волосах, стекающие капли по лицу и запах неба застряли у него в памяти.* П А Х Н Е Т Н Е Б О М М Е Р Т В А Я Т И Ш И Н А - Мам, зачем ты так… Глаза полны такой острой болью, что её можно достать и резать эти железные кровати. Он держался. И З П О С Л Е Д Н И Х С И Л - Мам.... Я..Останься со мной. Обещай, что не бросишь меня. Н И К О Г Д А - Обещаю милый, обещаю,- прикосновения подушечек пальцев были слишком тёплыми, П О Ч Е М У Т А К слишком трогательными. Паренек уткнулся лицом в руку и, кажется, начал засыпать. Последнее, что он услышал: «я никогда тебя не брошу, никогда» матери и провалился в сон. Возможно он понимал, что это ложь. Его всегда окружала ложь, часто "во благо", но разве не всё равно, какая ложь? Искажение реальности, во благо или нет, есть ужаснейшая вещь. Возможно ужаснее, только слабость. Он хотел сказать матери, как сильно любит её, ведь после случившегося, она ни разу не слышала этих слов от него. Хотел. Очень. Слишком сильно, сильнее чем жить. Через пару дней его мать скончалась от рака легких.