В другой раз

- Ну, здравствуй, Шерлок. Тяжелый вздох. Пара секунд - и маленькие клубочки пара в морозном воздухе таят один за другим, оставляя капельки на щетине светлых усов. - Сегодня я собираюсь сделать предложение Мэри. Подумал, что ты должен узнать об этом первый. Джон опустил голову, поджав губы в грустной улыбке. Как глупо. - Я встретил её спустя полтора года как… Голос осип и последовала короткая пауза. От улыбки не осталось и следа, когда перед глазами вновь возникла крыша больницы Святого Варфоломея. Вздохнув поглубже и прокашлявшись, с небольшим усилием Джон продолжил: - Как ты ушел, Шерлок. Поднялся легкий ветер, казалось специально, чтобы унести звуки этой горькой фразы далеко от человека, который её произнес. Доктор Ватсон приходит сюда не так часто, как хотел бы, а когда бывает здесь, видит то, чего никогда не желал. Цветы, аккуратно уложенные около каменного надгробия с именем дорогого друга, слушали монолог Джона, тихо покачиваясь в такт, безмолвно обещая, что непременно передадут каждое слово адресату. Бывший военный врач повидал на своем веку много неприятных и страшных вещей, которые случались с ним и его товарищами на поле брани: юнцов, которым не посчастливилось оказаться около разорвавшейся гранаты, десятки пораженных гангреной конечностей, перекошенные от боли лица мужчин, которых настигла шальная пуля, как и его самого когда-то. Но этот человек, который в бессознательной погоне за опасностью ринулся на передовую, не мог представить себе, что самое ужасное произойдет с ним на одной из улиц дождливого Лондона, около здания, где он провел свою беззаботную юность. Один не свой шаг. Этот глупый поступок оскверненного клеветой гения разделил жизнь простого военного доктора на "до" и "после", оставляя еще один грубый шрам на закаленном войной добром сердце. Хуже, чем война. Последние слова Шерлока Холмса, которые звучали в его новых ночных кошмарах, отдавались давящей болью в груди, заставляя дышать глубже. «Считай этот звонок моей запиской, люди ведь так поступают… Оставляют записку». - Когда оставляют записку? Конечно, доктор понял, о чем идет речь, но не хотел верить, что Шерлок говорит это всерьез. Этот безупречно логичный индивидуум, способный во время серьезной работы заставить всех замолчать одним единственным взглядом стальных глаз. Способный также быть по-детски счастливым, когда все части головоломки вставали на место, и ребус был разгадан, как и всегда, молниеносно, на грани понимания обычного человека. Сейчас он стоит на краю крыши и несет полный бред, он ведь не знал тогда утром, кого к нему приведет Майк. Зачем он лжет? Да, он часто говорил неправду всем и даже Джону. Особенно обидно было доктору, когда он заставил его бегать от несуществующего чудовища по всей лаборатории в Баскервилей, чтобы проверить свою теорию, но ведь Шерлок знал, что делал. Все было просчитано, ну, или Шерлоку просто очень часто везло, дело было раскрыто, поступок оправдан. Не зря же к нему за помощью приходит Скотланд Ярд. Лейстрейд обращался к Холмсу на протяжении пяти лет, до того, как доктор познакомился с сыщиком, а когда об этом «доморощенном детективе» узнала широкая публика, от клиентов не было отбоя. Джон видел как тот думал: это казалось невозможным делать такие выводы меньше, чем за пять минут, но когда Шерлок объяснял на основе каких замечаний он их делает, все вставало на места, и это было так просто, что иногда бывший военный понимал, почему его друг считает всех вокруг идиотами. Пусть большинство не верило в такой дар, и лишь только тогда, когда дедуктивные способности касались непосредственно кого-то, в основном, вскрывалось что-то не очень лестное, действительно, мало приятных вещей на свете, которые хочется скрыть от общественности. И этот кто-то обливал Шерлока своей нескончаемой «благодарностью». Тот же редко оставался в долгу, вот так и строились отношения Шерлока и окружающих. Никак. Однако, когда в их жизни появился еще один гений лучше она от этого 22:57:15 явно не стала. Мориарти. Придумать такого безумца не способен даже такой уникальный человек, как Шерлок. Столько лет он помогал полиции, и вот, наконец, на горизонте замигало восхитительное объяснение для всех завистников и людей, не способных принять такой талант… Да, он гений, но не настолько, чтобы найти похитителя по масляным следам среди десятков кирпичных построек, его гениальности хватило лишь на то, чтобы придумать, как самоутвердиться в этом нелепом мире, создав себе врага, способного одним нажатием кнопки взломать любое самое охраняемое место в мире. Такой человек, в обоих случаях, будь он лжецом или жертвой, разве способен свести с жизнью счеты? Он не сделает этого. Это блеф. Не может все закончиться вот так … Наверняка Холмс просто тянет время, пока люди Майкрофта разбираются с Мориарти, вот-вот все прекратится, его друг победно улыбнется и эта маска обреченности и боли сойдет, голос станет спокойным, с едва уловимой ехидной, без этого холодящего душу надломленного треска. И детектив произнесет, что все это часть задуманного плана в духе обоих Холмсов, усмехнется, что Джон не догадался. Он попросит подождать внизу, вероятно, даже не подумав о том, что после увиденного доктор не может пошевелиться. Полы серого пальто проскользнут по ветру, когда он будет поворачиваться к выходу на чердак и выйдет из-за угла, эффектно поднимая воротник. Этого не произошло. Он сделал это. Джон точно видел как знакомая фигура падает вниз, но пункт медицинской помощи перекрыл место падения. Кажется Джон сбил велосипедиста, когда бросился в сторону Шерлока. Как проверял пульс, пробившись через толпу очевидцев этого, казалось, нереального поступка, и как пришел на Бейкер стрит, он не помнил. У входа в квартиру он задел плечом какого-то крупного господина с чемоданчиком, тот лишь недовольно раздул ноздри, сжимая крепче пластмассовую ручку, но прошел мимо, ничего не сказав. У самого порога его встретила миссис Хадсон. Заплаканная, она протянула руки к Джону, сжимая в одной из них свой влажный белый платок. Ее ярко накрашенные глаза припухли, а приоткрытые губы искривились. Где-то в глубине 221 Б раздавался голос диктора, вещающего о последних событиях столицы соединенного королевства. Она узнала все из новостей. Стервятники. - Ох, Джон. Она потянулась к доктору в попытке обнять, но Джон прошел мимо, просто не замечая ничего вокруг, поднялся по лестнице, отчетливо расслышав скрип третьей ступени, который всегда пропускал мимо ушей, прошел в гостиную. Казалось, все в квартире застыло в попытке сохранить неуловимое присутствие своего кудрявого хозяина. Скрипка безмолвно осталась лежать на подоконнике, едва прикрывая развевающейся от сквозняка кружевной тюль. Череп своими пустыми глазницами уставился на входную дверь, лежа среди разворошенных обыском бумаг на письменном столе, в этих зияющих дырах, если включить воображение, можно было разглядеть надежду. Кресло едва покрылось тонким слоем пыли, их не ведь не было почти сутки, но эти пылинки больше не приподнимутся над грубой тканью от того, что на эту подушку элегантно опустится её владелец. Джон сел на стул. На тот самый, где обычно сидят они. Сидели. Его собственный голос в голове прозвучал холодно, ведь разум уже понимал, что больше никто не придет на прием к единственному в мире… Шерлоку Холмсу. Однако сознание напрочь отказывалось принимать тот ужасающий факт, что дата этого дня будет второй на каменном надгробии его лучшего друга. Отрицание. Джон облокотился на колени, сжимая обеими руками короткие волосы. В голове было пусто. Ничто не имеет никакого значения, кроме того, что на Бейкер Стрит больше никогда не будет останавливаться кэб, чтобы подвести детектива, никогда больше он, Шерлок Холмс, не вбежит по узкой лестнице, пугая миссис Хадсон, радостно выкрикивая жутковатые подробности очередного убийства, никогда не попросит подать ему ручку или мобильный, лежащие в его пиджаке, в то время как он сам рассматривает образец слюны мертвеца, чьей голове не посчастливилось оказаться у них в холодильнике. Никогда. В стеклянных от непонимания всего происходящего глазах скопилась влага. Джон зажмурился, закрывая ладонями лицо и пытаясь глубоко дышать, чтобы истерика не взяла над телом верх. Доктор резко посмотрел на кресло детектива, на миг его воспаленный рассудок нарисовал образ друга, как всегда такого исключительного… И доктор резко встал, сжимая кулаки. - Зачем?! Послышался грохот и звук ломающейся мебели. Миссис Хадсон, поднимаясь по лестнице, вздрогнула и тут же спустилась к себе, не услышав, как открывается входная дверь. В комнату своей до безобразия обычной походкой вошел Майкрофт, только лицо его было чуть более недовольным (наверное, именно так выражалась скорбь на лицах Холмсов). Джон подлетел к нему, не помня себя о гнева, и схватился за прямоугольные лацканы пальто чиновника, припечатывая того к закрывающейся двери. Майкрофт лишь сморщился еще больше, но никаких действий не предпринял. Сдавливая ручку своего зонта, он едва сощурился, вглядываясь в потемневшие глаза доктора. Агрессия. - Где?! Где вы, черт бы вас побрал, были, Майкрофт, со своим нескончаемым братским беспокойством и кучей полезных людей, когда он вниз шагнул? Вы же прекрасно знали, чего хочет добиться Мориарти, наверняка поняли это, когда выкладывали детали жизни Шерлока одну за другой! Или ваша всесильная власть не в состоянии предотвратить самоубийство родного брата? Майкрофт молчал. Он смотрел на доктора сверху вниз, но в этот раз ни единый мускул не выражал на его лице привычную надменность, которая, казалось, присутствует на этом лице даже во время сна. - Доктор Ватсон, - произнес он сухо когда Джон перестал кричать. Доктор не разжал кулаки, продолжая смотреть на Майкрофта со злостью, настолько непривычной, что Холмс едва уловил внутри себя некое неудобство. Впрочем, чиновник быстро избавился от этого слабого, но необычно навязчивого чувства, недовольно посмотрел на руки доктора, продолжающие сжимать дорогую ткань, затем на самого Джона и выжидающе изогнул бровь. Поджав губы, бывший военный с презрением отпустил пальто и отвернулся от Майкрофта, проходя к своему месту в гостиной. Джон опустился в кресло, облокотившись на колени, уткнулся носом в сжатые в замок ладони. Впервые Холмс-старший не знал, с каких слов будет лучше начать разговор. Сотня вариантов происходящих событий мелькала в голове Майкрофта, но что-то подсказывало: лучшего среди них не найдется. Чиновник поправил пальто, прошел чуть вперед и, оперевшись на ручку зонта, начал говорить, едва помедлив. - Джон, - начал он вкрадчиво, - в связи с тем, что вы и мой безвременно ушедший младший брат были близки... Джон горько усмехнулся, ни разу не взглянул на Майкрофта, и старался избегать взглядом кресло Шерлока. - Я решил лично уведомить вас, доктор Ватсон, - продолжил чиновник чуть громче и более официально, как будто читал речь на собрании. - О времени и месте, где будет проходить церемония прощания, лично. *** Джон сидел в ресторане и пытался вежливо отделаться от чересчур любящего свои обязанности официанта. В воображении таяла последняя картинка, являющая собой череду печальных вспоминай. Джон не понимал, что являлось причиной их возникновения, однако все тут же окончательно развеялось, как только он увидел Мэри, спускающуюся вниз. Дотронувшись бегло правой рукой до бархатной коробочки во внутреннем кармане пиджака, доктор что-то быстро ответил официанту, только чтобы тот поскорее отправился за шампанским. Когда доктор наконец поставил коробочку на стол, он почувствовал на своем плече теплую ладонь и быстро спрятал предмет в карман брюк. - Прости, что так долго. Все хорошо? - Да. Да, все хорошо, лучше не бывает. Её улыбка завораживает, а взгляд заставляет чувствовать приятный трепет. Заказал ли он шампанское? - Так о чем ты хотел поговорить? - Вина? На щеках легкий румянец. Джон чувствует себя подростком, впервые влюбившимся в самую красивую девочку в школе. Кажется, он попросил выбрать официанта. - Нет, я пью воду, спасибо. - Правильно. Только вот доктор уже давно не тинэйджер и влюбился в нее не за красивые волосы и обворожительную улыбку, ведь она спасла его. Зря он заказал шампанское. - Ну? - А, да. Мэри, слушай. Мы вместе недавно и, возможно, не так хорошо друг друга знаем. Однако самому доктору кажется, что он знает Мэри очень давно, но это не мешает ему хотеть узнавать её еще больше. Где этот официант? Такой момент, не помешало бы немного промочить горло. - Продолжай. - Ты знаешь, что эти два года были для меня не простыми. И встреча с тобой… Самое лучше, что произошло со мной за это время. - Согласна, я лучшее, из того, что с тобой произошло. Прости. Эта улыбка…Ей не зачем было извиняться. Наверное, это судьба. Возможно она бы поладила даже с Шерлоком. А вот и вино. -Нет. Это верно. Так вот... к чему я виду, Мэри. Не согласишься ли ты, если я тебе подхожу… Волнительная пуза, к столику подошел официант, аккуратно опуская на стол бутылку «Sent Amelia 2003». - За счет заведения, сер. Такой повод не остается без внимания. Услужливо поклонившись, француз, сделав пару шагов, напоследок оставляет будущим молодоженам улыбку, от которой через мгновенье останется едва уловимые печальна дуга. Время замедлило шаг. Без видимой причины она зацепила сердце доктора, от чего тот всмотрелся в уходящего человека внимательнее. На секунду Джону показалось, что усы этого человека, нарисованные фломастером, черная бабочка, сдавливающая шею, совершенно не к месту, а нелепые очки неумело скрывают серые цвет знакомых глаз. - Джон? Джон, что происходит? Доктор моргнул, сглотнул комок в горле. - Ничего, все в порядке. - Ты как будто призрака увидел. Взволнованный голос Мэри вернул все на свои места. Это было наваждение… Ватсон выпрямился, не давая дурным мыслям захватить рассудок, поправил пиджак, искренне улыбнулся будущей жене и произнес: - Не согласишься ли ты стать моей женой, Мэри Морстен? Вопрос - лишь формальность, Джон уже знает ответ. - Я согласна. Косметический фломастер возвращается в сумочку, когда она оборачивается на мимолетное прикосновение. Очки аккуратно лежат на столике, пока мужчина стоит в очереди в уборной, а бабочка остается у столика на выходе, потому что её владелец уже ушел со своей спутницей. Дверь в ресторан закрывается, когда из него выходит посетитель, так и не занявший столик в этот вечер. *** - Эта дрянь вас погубит, – прокатилось эхом по подземной парковке. - Ну, ты и паршивец. Лейстрейд быстро догадался, кому принадлежит этот голос и, наверное, он сам того не зная, искренне надеялся, что Андерсон, со своим Катафалком прав, потому что удивился лишь на долю секунды. - Пришло время вернуться. Вы запустили ситуацию, Грэг. - Запомнил, наконец. Детектив полиции тихо усмехнулся: он ожидал чего угодно, допустим, что его назовут как-то иначе, Грэм, к примеру. За столько лет Шерлок впервые назвал его не по фамилии. - Разумеется. Надеюсь, вы все так же продуктивны, и найдется парочка дел, которые заводят весь Скотладн Ярд в тупик, впрочем, что не удивительно. - Жду тебя утром в участке. Андерсон будет в восторге. - Андерсон? - Сам поймешь, как его увидишь. - Безусловно. Этот тон. Лейстрейд уверен, что через несколько минут совместной работы у него опять возникнет желание стукнуть Холмса за его высказывания в адрес английской полиции. Однако сейчас он рад как никогда, ведь мало кому удается так удивлять… *** - Простите, мне кажется, кто-то похитил Джона Ватсона. Утром в Скотладн ярд вбежала блондинка, сжимая мобильный. Почувствовав запах знакомых духов, Шерлок обернулся, только что пройдя через турникет. - Что произошло? – спросил Лейстрейд, который спустился в холл встретить Холмса и неожиданно услышал знакомое имя. Он посмотрел на Шерлока, но в его глазах можно было угадать недоумение. - Мэри? Что случилось? Морстен даже не заметила, что незнакомец в пальто обратился к ней по имени. Она стала показывать телефон Лейстрейду. - Вот, мне прислали вот это, сначала я подумала, что это что-то библейское, какой-то спам, но нет. Это явно код. Полицейский сдвинул брови. Слова этой женщины звучали убедительно. - Мне кажется, он поможет вам быстрее. Лейстред даже не успел договорить, когда Холмс встал на его место, перепрыгнув через турникет, и всматривался в экран. - Вот видите. Мэри подняла глаза, и знакомые черты сложились в одно имя – Шерлок Холмс. - О, нет. Вы. Боже правый. Вы же погибли, бросились с крыши. - Не совсем, и нет. - Вы мертвы. - Нет. Уверен, я проверял. Вы позволите, - прозвучало утверждение. Холмс взял в руки телефон шокированной женщины. - Первое слово, потом каждое третье, – быстро проговорил Холмс. «Спасите Джона Ватсона. Святой Иаков младший» - Скорее. Он схватил Мэри за руку, и они помчались на полицейскую парковку. Добравшись до нужного места, герои с ужасом поняли, что происходит. На площади собирались сжечь чучело Гая Фокса, где под соломой и бревнами был в ловушке Джон. Огонь охватывал кострище все быстрее, и тлеющее дерево мешало дышать. Наверное, Джон слишком глубоко вдыхал, или гадость, которой его накачали, имела побочные эффекты, потому что он слышал два знакомых голоса, кричавших его имя в далекие. Одного из них здесь явно быть не должно. Разгребали ветки две пары рук, но провалившийся в забытье доктор этого не увидел. В голове гудело, а перед глазами темнело, очнувшийся на асфальте Ватсон тихо застонал. - Джон, с тобой все в порядке? Голос Мэри был очень взволнованным, но она не теряла самообладания, все ведь уже закончилось. Джон сел, глаза щипало от дыма, и он прикрыл их ладонью, сильно жмурясь от неприятных ощущений. Он кивнул утвердительно, прокашлявшись, чтобы избавиться от этого царапающего горло ощущения. Люди вокруг галдели, и сквозь эту какофонию Джон был готов поспорить на что угодно, он мог расслышать голос Шерлока Холмса. - Все хорошо, Мэри, я в порядке, - удалось наконец произнести, не закашлявшись. Джон убрал руку с лица и посмотрел на Морстен, за спиной которой стояла высокая фигура и сером пальто. Не нужно было разглядывать лица, этот силуэт было ни с кем не спутать. - Джон, – раздалось сверху, гулко отзываясь набатом в голове. Доктор посмотрел на Мэри, которая лишь подтверждающие кивнула. Доктор поднялся на ноги и, не обращая внимания на головокружение и тошноту, подошел вплотную к другу, поджав губы, с вызовом посмотрев на детектива.