Крайности BTS

Будучи желанным, отдавайся полностью нуждающемуся.

             Стуки в дверь нарушали тишину ночи, вырывая из сна рыжего парня. Он в спешке бежит открывать человеку по ту сторону квартиры, тому, кого сложно назвать незнакомцем. Такое происходило не редко, можно уже было и привыкнуть. В одно и тоже время, каждую пятницу Чимина будили самым неприятным способом, оставляя проводить оставшееся время с напившимся в стельку телом. Тело в принципе свободно перемещалось, почти не шаталось, разве что мало соображало, а именно поэтому приставало каждый раз к Паку. Рыжий был не против, так как не мог отказать, чувствовал перед собой некую ответственность перед пьяным парнем.              Когда-то он сказал себе, что не оставит его никогда, будет оберегать, не смотря на то, что его тупо используют, отдавать себя по частичке, пока полностью не кончится. Просто видел, что старшему вечно плохо, что он ходит на грани жизни и смерти, бредя очередным способом самоубийства. Пак хотел его спасти, поэтому всегда отдавал всего себя. Таким уж он был человеком, жертвующим собой ради таких вот нуждающихся, полностью уничтожая свою добрую душу.              А Хосоку просто нужен был тот, кто не выгонит его ночью из квартиры, после очередной попойки в баре, кто без лишних криков и отговорок отдастся прямо на ковре, в коридоре. Он не чувствовал за собой какого-то угрызения совести, когда доводил младшего до срыва голоса очередным сексом в три часа ночи, в пятницу, в стельку пьяным. Просто знал, что только так сможет заполнить дыру одиночества в своей груди, только так избавиться от ноющей боли в сердце.              Он желал Чимина на уровне подсознания, нуждался в нем, как в очередной дозе наркоты. Моменты существования рядом с ним давали новый глоток воздуха, давая шанс вынырнуть из толщи воды проблем, вздохнуть полной грудью, чтобы на утро снова погрузиться по голову.              К слову, о самоубийстве он думал по причинам полного отсутствия справедливости к нему. Ощущения, когда все в один момент тебя предают, оставляют одного существовать в одиноком мире. Тут каждый сломается, если вовремя не найдет человека, пытающегося его спасти. Хосоку это удалось, только он мало ценил младшего, с каждым днем морально убивая его. Познавая доброту пропитывал ее мерзостью своей одинокой души.              Как обязательный ритуал, Хосок вновь был в квартире Пака, вжимал его в стену, тяжело дышал в ухо, чтобы в следующий момент с силой укусить в шею, засасывая бледную кожу, давно побагровевшую от не сходящих синяков. Зализывая новую ранку, он раздевал его на ходу, из последних сил толкая в направлении спальни, сегодня не надо в коридоре. Шел к кровати, заваливая на живот, зацеловывал каждый позвонок младшего, прикусывая у копчика.              Сегодня раны болят сильнее, сердце колотится вдвойне быстрее, как будто на последней гонке жизни, сегодня его опять предали, сегодня он страдает больше. Нужда в Чимине обострилась, его хочется полностью, всего, да так, что аж съесть. Множественные укусы появлялись на теле Пака быстро и торопливо, полностью без одежды он стоит на четвереньках, уткнувшись головой в смятую простынь. Сегодня что-то не так, ему нужно что-то сделать, но что, рыжий не знает. Все что он может, так это снова дать, то что нужно. Боль, давно не замечаемая, пронзила нижнею часть тела, Хосок двигался в нем с трудом, но с напором, вколачивался в подтянутое тело. На нежность его не хватило, все опять повторялось. Пак глотает стоны и слезы, Чон заполняет пустоту в сердце и внутри Чимина.              Утро серое, как и чувства внутри рыжего. Яркий цвет волос, покрашенный в надежде дать образ солнца и тепла, не действовал и не помогал. Чимин чувствует, что он отдал всего себя, что больше он не нужен, что-то пошло не так и Хосок не нуждается больше в нем.              Как и каждое утро, Чона не было рядом и вряд ли Пак мог догадываться, что тот накачивается таблетками в своей голой квартире. Он, почувствовав наконец укор совести, понимает что делал с младшим. Чувства старшего определились, поняв, что так не должно продолжаться, мучить ради себя нельзя. Нужно дать свободу. Новая упаковка таблеток открыта.              А когда Чимин узнает о смерти молодого брюнета, погибшего от передозировки в знакомой квартире, по знакомому адресу, решает налить себе ванную, чтобы как-нибудь охладить голову. Ледяная вода противно колет голую кожу, хлещет за края ванны и заполняя легкие . Тело дрожит от холода, полностью замерзая. Кран не закрыли, теперь вода топит соседей.