Blind Jealousy

*** Круглов ненавидел, когда ему «делали» мозги девчонки, но не мог отрицать, что за прошедшие выходные он вытрахал себе мозг хлестче любой особи женского пола. Он даже отказался идти вместе с Максом в бар, который находился неподалёку от дома Матвея, хотя походы туда были одной из самых любимых традиций друзей. Он не хотел снова напиваться в компании лучшего друга, потому что нескончаемый поток мыслей о Соне в итоге мог привести к последствиям. Он определённо точно начал бы ей названивать, или того хуже, пришёл бы к ней домой, предстал не в лучшем виде перед её родителями или натворил бы глупостей. Если бы она была одна дома, конечно. И глупости были бы очень-очень приятными. Горячими, сочными. Громкими. Но такими запретными. Круглов не мог позволить себе поступить так с Соней. Он должен был завоевать безоговорочное доверие в её глазах, он должен был убедиться, что брюнетка действительно чувствует к нему что-то. Парень был уверен, что провести Веснину не составит труда: она хоть и умела хорошо врать, но девчонки, на пике своих эмоций, редко умеют сдерживать себя. Всё, что оставалось сделать Круглову – вывести её из равновесия. И парень даже знал как. *** Соня сидела за кухонным столом напротив Карины и улыбалась. Как ни странно, Давыдова совершенно не обратила внимания на странное поведение подруги, и в начале недели снова пригласила к себе в гости, в этот раз просто на чай. Объедаться всякими вкусностями уже вошло у них в привычку, потому на столе остался досыхать наполовину съеденный «медовик», а девчонки сидели радостные и разрумянившиеся. Веснина, кажется, была счастлива. Ей было непросто находиться в этом подвешенном состоянии: с одной стороны Матвей, на которого внезапно напали нежные чувства, с другой стороны Карина, которая, очевидно, стала что-то подозревать. Сейчас Соне нужна была стабильность хотя бы на одном фронте, и рыжая давала эту стабильность, за что брюнетка была искренне ей благодарна. Конечно, говорить «спасибо» прямо Веснина не стала бы. «Большое спасибо, Карина, что продолжаешь доверять мне, несмотря на то, что я пару раз успела потискаться с твоим молодым человеком за твоей спиной. Я ценю это. Честно». Какая нелепость. – О, это, наверное, Матвей, – Карина усмехнулась и ушла открывать дверь, так как в неё кто-то настойчиво звонил. Кажется, рыжая говорила что-то о том, что к ней в гости собирается Круглов, но Соня, как обычно, пропустила это мимо ушей, думая о своём. И поэтому сейчас она сидела в ступоре, а когда в кухню вошёл Матвей, и вовсе потеряла дар речи. – Привет, Соня. Как дела? – дежурным тоном спросил Круглов, усаживаясь на место рыжей напротив брюнетки, Карина же села сбоку, снова включая электрический чайник. – Привет, всё в порядке, – голос предательски дрогнул. – Ты как? – Я – отлично, – парень почти искренне улыбнулся, но взгляд его выражал сарказм, что не укрылось от брюнетки. – Вот только зверски голодный, – он как-то двусмысленно поиграл бровями и перевёл взгляд на Давыдову, которая заваривала чай. – Ты что тут с малышкой делала, рыжая? Она сидит с таким видом, словно ты её здесь пытала, – Соня смотрела на мальчишескую улыбку парня и совершенно не понимала, почему не может пошевелиться. А Матвей чувствовал её взгляд, но назло игнорировал. Назло Весниной скользил по стоящей к нему спиной Карине похотливым взглядом, чувствуя, как меняется атмосфера в помещении. Круглов словно насыщался неравнодушием брюнетки. Но её странной реакции было недостаточно для доказательства. Нужно было что-то более сильное, что вызовет у Сони безудержные эмоции. И он знал, что делать. Конечно, причинять боль Весниной совсем не хотелось. Но она сама напросилась. Как ты отреагируешь на то, что я поцелую рыжую прямо у тебя на глазах, а, кукла? Сохранишь маску безразличия, чтобы убедить меня в своём равнодушии? Или, может быть, скривишь губы от обиды? Он притянул Давыдову к себе, как только та поставила на стол чашку с горячим чаем. Карина неловко приземлилась на его колени и удивилась странному напору своего молодого человека, но прокомментировать этот порыв она не успела. Матвей поцеловал её так, как всегда целовал раньше. Он ласкал её рот только губами, осторожно и медленно, вёл тёплой ладонью по её бедру и крепко сжимал талию девушки. Круглов довольно выдохнул, когда почувствовал острые ноготки рыжей, массирующие кожу его головы: парень любил, когда она зарывалась пальцами в его длинные пряди. Он даже чуть простонал в губы рыжей от удовольствия. Или чтобы задеть Веснину ещё сильнее. Впрочем, Карина не очень любила целоваться на людях, потому довольно быстро отстранилась, виновато взглянув на Соню. – Милая, извини, ладно? Я знаю, ты не любишь все эти нежности, просто у Матвея, кажется, гормоны играют, – раздражённо сказала Карина, впрочем, продолжая довольно улыбаться. – Ты видишь, что ты наделал? Соню сейчас вырвет, кажется, – рыжая засмеялась, потрепав блондина по голове. – Вижу, – спокойно ответил Круглов, глядя в глаза маленькой брюнетки, которая чуть приоткрывала рот, как рыба, в немом упрёке. Она не смела пошевелиться, сжимая руки в кулаки, как-то растерянно глядя на парочку. И почти не дышала. – Эй, подруга, мы больше не будем, – заверила Веснину рыжая, тут же почувствовав тычок в рёбра от своего молодого человека. – Ты чего? – Как это не будем? – возмущённо ответил парень. – Твои губы такие сладкие… Карина закатила глаза, словно услышала что-то ужасно глупое. – Ты откуда откопал эту фразу, чёртов соблазнитель? Перечитываешь дамские романчики после Сони? Это звучит нелепо и нисколько не соблазняет. – Не льсти себе, рыжая. Ты просто жрала «медовик», вот губы и сладкие, – не слаще, чем улыбка, тут же появившаяся на довольном лице Матвея. – Ничего общего с дамскими романчиками. – Ты засранец, Круглов. – Горжусь этим. Матвей с Кариной переговаривались, как супружеская парочка, что со стороны казалось ужасно милым. Но Соня совершенно так не думала, чувствуя, что ей хочется разреветься. – Успокой мою подругу, пожалуйста. Я в ванную комнату на секунду, – Карина оставляла ребят наедине совсем не вовремя. Во всяком случае, так считала брюнетка. Как только Давыдова захлопнула дверь в ванную комнату, Матвей испытующе взглянул в глаза Весниной, которая продолжала находиться в ступоре. – Интересно, твои губы сейчас такие же сладкие, Сонечка? – Матвей отломил от торта кусочек и с наслаждением положил его в рот. – Я бы хотел попробовать, знаешь? – снова пауза, а Весниной уже действительно казалось, что она забыла, как дышать. – Ах да, чуть не забыл. Тебе ведь на меня срать, а после нашего поцелуя ты, наверняка, скривишься от отвращения. – Пошёл ты, – брюнетка скривила губы и опустила глаза. Было невыносимо сидеть рядом с ним и вспоминать, как он целовал рыжую. Он ведь даже не закрыл глаза и видел, как Соня пялится на место соединения их губ. Наверняка он заметил, что она кривила рот и сжимала собственные губы. – Не кусайся, котёнок, я ведь не сказал и не сделал ничего такого, что могло тебя каким-то образом задеть, верно? – Матвей видел, что нижняя губа Сони чуть дрожит, словно она хочет заплакать. Матвей видел, что девчонка на грани срыва. Матвей продолжал плеваться сарказмом, хотя больше всего на свете хотел просто прижать малышку к себе и успокоить. Веснина схватила свой телефон с подоконника и встала со стула, бросив яростный взгляд на Круглова. – Чего ты добиваешься? – понизив голос, спросила девчонка, услышав, что шум воды перестал доноситься из ванной. – Хочу лишь доказать себе и тебе, что ты маленькая врушка. Веснина обиженно поджала губы и ушла в прихожую. Карина поверила, что Соне срочно нужно домой, потому что папа забыл ключи, хоть и порядком расстроилась. Матвей продолжал смотреть в стену, стискивая челюсти от злости. Все были просто счастливы. *** Соня плакала. Хотя описать её состояние этим словом – не сказать ничего. Конечно, если бы родители уже вернулись с работы, Веснина бы сдерживала себя, плача совсем тихо, забившись под одеяло. Но сейчас она была дома одна и дала волю слезам. Из её груди вырывались истеричные всхлипы: она рыдала в голос, так надрывно, что горло начинало саднить. К счастью, на тёмном покрывале было не видно следов от потёкшей туши. Слёзы всё никак не хотели останавливаться, как и поток мыслей в голове. Она ненавидела себя за собственную слабость, за то, что не могла совладать с собой, не могла не любить Матвея, не могла вернуть время назад и отказаться идти на ту идиотскую вечеринку. Ей было до боли обидно за ничего не подозревающую Карину, за спиной которой так халатно развлекались её близкие люди. Соня всегда была доброй и искренней, и сейчас ей безумно хотелось, чтобы Давыдова всё знала. Чтобы смотрела осуждающим взглядом, винила в предательстве. Потому что, чёрт, она заслужила! Она не имела права влюбляться в Матвея. Не имела права думать о нём, особенно тогда, когда он начал встречаться с её лучшей подругой. Чёрт, даже то, что она запускала руки в трусики, думая о Круглове, уже было предательством. И Соне было тошно от этого. Как и от того, что Матвей, кажется, догадывался о её чувствах. Знал о её нелепом вранье, за что умудрился пристыдить у Карины на кухне. Мерзко. Девушка замерла, когда услышала звонок телефона. Сердце застучало быстрее, потому что на миг показалось, что это звонит Матвей, хотя вряд ли у блондина был её номер. – Женя? – чуть прокашлявшись, прошептала в трубку Соня. – Да, мелкий, соскучилась? – Веснина и сама не понимала, почему он всегда называл её «мелким», не «маленькой», не «малышкой», а этим дурацким прозвищем, подходящим скорее мальчишке. – Обожаю, когда ты молчишь в трубку. Веснина чуть прокашлялась, чтобы избавиться от засевшего в горле кома, и улыбнулась. Словно пыталась доказать собеседнику, что у неё всё в порядке. Словно Женька мог видеть её наигранную радость. Вместе с этим беззаботным пареньком они занимались в одной группе в художественной школе уже два года. Они не были близкими друзьями, но иногда проводили время вместе. Женя был ровесником Сони – ему тоже было почти семнадцать лет – но учился в десятом классе. А «мелким», наверное, называл Соню за то, что не по годам вымахал – был аж на две головы выше брюнетки. Веснина обижалась на него за нелепую кличку, говоря, что он сам «мелкий» (собственно, Женя был на месяц младше Сони, что, похоже, давало ей право так его называть). – Извини, просто я спала, пока голова плохо работает. – Твоё имя тебе очень подходит, Соня. – Иди в задницу, – недовольно ответила девушка, впрочем, чувствуя, что настроение поднимается. Уже одного его весёлого голоса и парочки нелепых реплик было достаточно, чтобы развеселить малышку. Женька был действительно хорошим парнем. – Ты же знаешь, у меня девушка есть, мелкая. А так я бы с удовольствием, задница у тебя то, что надо, – Веснина закатила глаза, поправляя волосы у зеркала, и уже было открыла рот, чтобы ответить, но Женя её опередил. – А пока ты не начала свои гневные тирады, спешу тебя перебить. У Дашки день рождения в эти выходные, я хочу ей побрякушку какую-нибудь купить в ювелирном, а ведь ничерта не понимаю в этих ваших женских штучках. Не хочешь помочь мне? – У меня есть выбор? – насмешливо протянула Веснина, утирая мокрые следы со щёк. – Нет. Часов в шесть в пятницу буду ждать тебя у главного входа в торговый центр, не опаздывай, мелкий, – коротко и по делу, в лучших традициях Женьки. Соня была даже рада возможности провести время с кем-то, кто никак не связан с чёртовым Кругловым. *** Его медвежьи объятия всегда вгоняли Соню в панику: так ведь и задушить можно. Хотя ей нравилось, что Женька обязательно поднимал её в воздух и кружил, как маленькую девочку. – Не слишком ли тепло ты оделась, Сонь? – парень скептическим взглядом прошёлся по фигурке малышки, которая была облачена в тёплую толстовку и джинсы, в то время как Женька надел совсем лёгкий джемпер. – Вечер уже, а солнце нещадно палит. – Не забывай, сентябрь уже. Чуть позднее станет совсем холодно, – девчонка знала, о чём говорила: внезапно вспомнился недавний вечер, когда одетая в бордовую толстовку Матвея, она слушала его признания в чувствах и… отвергала их. Соню чуть передёрнуло от неприятных воспоминаний, но она тут же решительно отогнала их прочь. – Ну, пошли внутрь уже. Я не собираюсь тут с тобой до ночи бродить. – Мелкая вредина. Веснина лишь пожала плечами и прошла внутрь большого торгового центра, позволяя Женьке плестись за собой. Зоркий девичий глаз тут же наткнулся на небольшой ювелирный отдел, куда она и потащила своего друга: Соня знала, что денег у него не так много, но милую серебряную вещицу Женька был в состоянии купить. Веснина любила красивые украшения и действительно знала в них толк, потому моментально предложила несколько вариантов Женьке, из которых он уже выбирал сам. Соня ждала его у выхода из магазина, пока парень расплачивался на кассе. Брюнетка в излюбленной привычке рассматривала мельтешащих вокруг людей, но вдруг резко остановилась. Как ни странно, сначала она заметила Макса, потому что тот был в ярко-голубой футболке с какой-то надписью, которую Весниной разглядеть не удалось. Рядом с ним на одном из цветных диванчиков, которыми были заставлены этажи этого торгового центра, сидел Круглов, который, похоже, приметил Соню уже давно, и сейчас неотрывно смотрел на неё. Прямо в глаза, словно бросая вызов. Так, как умел делать только он. Потом, словно с ленцой, пробежался взглядом по её фигурке, но не смог скрыть искреннего восхищения: узкие джинсы так выгодно обтягивали её стройные ножки, и даже мешковатая толстовка не скрывала округлости груди. Матвей закусил нижнюю губу и снова посмотрел девчонке в глаза. – Мелкий, ты чего залипла? – голос Жени вывел Соню из оцепенения, и она резко повернулась в сторону друга. Он широко улыбался и подошёл к ней ближе, доставая что-то из пластикового пакетика. – Ты не против? Женя кивнул на шею малышки и выудил из-под ворота толстовки тонкую серебряную цепочку, на которой висел простенький кулончик в виде сердечка. Он протянул в сторону Сони раскрытую ладонь с небольшим светлым камушком на серебристом креплении. – Ты решил купить этот Даше? Я думала, ты выбрал… – Это тебе, Сонь. В благодарность за помощь. Ну и потому, что я тебя люблю. Немного. Совсем чуть-чуть, – Женя широко улыбнулся, прикрепляя новую подвеску на цепочку Сони. Конечно, никто из них даже не думал о том, что они стоят сейчас слишком близко, и что выглядят со стороны, как парочка. Кроме Матвея, наверное. Соню осенило внезапно, и она резко подняла глаза на Женю, который всё ещё пытался застегнуть непослушный замочек. – Поцелуй меня в лоб, – совсем тихо прошептала Веснина, практически одними губами. – Что? – его взгляд явно выдавал недоумение, но вряд ли с такого расстояния Круглов бы заметил мельчайшие детали выражения лица Жени. – Справа от тебя… только не смотри туда, пожалуйста, сидит парень, который сейчас за нами наблюдает. Он должен подумать, что мы с тобой парочка. Пожалуйста, – на последнем слове её просьба уже смахивала на мольбу, но делать было нечего: для Сони этот спектакль был последним шансом убедить Матвея в собственном равнодушии. Веснина зажмурилась, когда тёплые губы Женьки коснулись её лба, а правая рука парня зарылась в её волосы на затылке. Она шумно дышала, представляя, как сейчас на них смотрит Матвей. Девчонка гадала, что он сейчас чувствует. Она боялась повернуть голову в его сторону. – Если хочешь, я могу нормально тебя поцеловать, если для дела нужно: Дашка-то всё равно не узнает, – лукаво предложил парень, приподнимая лицо Сони за подбородок. – Я думаю, это лишнее, Жень. – Как скажешь, – беззаботно отозвался парнишка, впрочем, всё равно чмокнув губы подруги. – Я чуть-чуть. Веснина потащила его в противоположную от Максима и Матвея сторону: там тоже был выход из торгового центра, а пересекаться с Кругловым сейчас совсем не хотелось. *** Блондин сидел на лавочке у подъезда Сони и смотрел на неё не самым дружелюбным взглядом. Похоже, его злил не только тот факт, что она миловалась с каким-то парнем на его глазах, но и то, что после того, как она покинула торговый центр, шлялась где-то ещё около часа. – Похоже, твой Женя совсем не образец для идеальных отношений. Я, конечно, всё понимаю: ты девочка очень притягательная, но ведь это не повод изменять собственной девушке. Как там её, Даша, да? – Круглов говорил жестоко, сразу же окуная Соню в поток собственных мыслей. – Откуда ты… – Позвонил Карине. Мимоходом упомянул, что видел тебя в обществе твоего молодого человека. Давыдова засмеялась, сказала, что ты вовсе ни с кем не встречаешься. Она скинула страничку этого парня, спросила, не его ли я видел: я, конечно, его узнал. Рыжая сказала, что это твой друг, который, к тому же, встречается с другой девушкой, – Матвей сложил руки на груди и откинулся на спинку скамейки. – Мне вот интересно. Он просто конченный урод, или ты сама его попросила? Знаешь, актриса из тебя херовая, да и устраивать показательные выступления на публику, чтобы меня позлить, было необязательно. Веснина сжала руки в кулаки и стиснула челюсти от досады: Матвей был груб с ней, а она ненавидела, когда с ней разговаривали в таком тоне. – Ничего я не устраивала, ясно? С какой стати я должна этим заниматься? Круглов скорчил задумчивое лицо и наигранно побил себя по подбородку указательным пальцем. – Хм, дай-ка подумать. У меня два варианта. Либо ты, как истинная страдалица, чувствуя ужасную вину перед подругой, которую якобы предашь, всячески пытаешься оттолкнуть меня и убедить в том, что вовсе в меня не влюблена… – Матвей встал с лавочки и моментально приблизился к замершей девушке, которая тут же вскинула подбородок, чтобы смотреть в глаза парню. – Либо ты глупая идиотка. Круглов нетерпеливо сжал ткань толстовки Сони, схватившись за неё в районе живота, и дёрнул на себя так, что малышка впечаталась в его грудь. Они были чертовски близко друг к другу. Это взбудоражило обоих. – Я не влюблена в тебя, – упрямо повторила Веснина, отмечая, что её голос звучит совсем неуверенно. Тут и дураку стало бы ясно, что она безбожно врала. – Что ещё раз подтверждает мои догадки. Пожалуй, соединю оба варианта в один: ты и чувства скрыть пытаешься, и ведёшь себя по-идиотски. – Может, хватит меня оскорблять? – как назло, блондин наклонялся ниже, словно получая мазохистское удовольствие от того, что они практически дышали друг другу в губы. – Может, хватит мне лгать? – оба тяжело дышали, что было слышно, когда между ними появлялась тишина. Его губы накрыли её рот всего на секунду. Он словно пытался почувствовать уверенность в том, что скажет дальше. И он почувствовал, потому что от этого невинного касания девчонка затрепетала в его руках. – Только посмотри. Ты дрожишь от одного касания губ, всё время смотришь на меня в школе, отворачиваешься, когда видишь меня с Кариной, – Матвей заметил, что нижняя губа девушки задрожала, как у ребёнка, потому он провёл по ней большим пальцем руки. – Ты влюблена и так неумело пытаешься это скрыть, что о твоих чувствах догадывается даже Карина. Вот только не надо этого скрывать, Сонь. Тем более я уже всё знаю, – улыбка, появившаяся на его губах, показалась Соне излишне самодовольной, потому она тут же отпрянула от блондина. Впрочем, она была права. Матвей действительно был доволен собой, ведь ему так легко удалось раскусить малышку. – Надеюсь, тебе стало легче от того, что ты потешил своё самолюбие. Да, очередная девчонка в тебя вляпалась. Поздравляю, Матвей, – Веснина утёрла непрошеную слезу и воинственно сжала ручки в кулаки. – Вот только это ничего не меняет, знаешь? Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы порвать с Кариной, рассказать ей обо всём и тем самым подставить меня. – Сонь, ты ведь знаешь, что мы с рыжей уже ничерта не чувствуем друг к другу. К чему дебильное самопожертвование? – Карина дорога мне, ты же знаешь, – сама девушка стала замечать, что постоянно прикрывается лучшей подругой. Конечно, боязнь ранить чувства Давыдовой была основной причиной, но не единственной. Веснину наполнял необъяснимый страх перед собственными чувствами, которые просто переворачивали всё внутри. Она боялась, что Матвей путает свои чувства с обычным желанием, и даже если она решится на отчаянный поступок, начав отношения с ним, вскоре просто ему надоест. Потому что крутые мальчики влюбляются в скромных девочек только в сказках. – Но она не единственная причина, почему я отталкиваю тебя. И я буду отталкивать тебя до последнего, Матвей. Пока есть силы бороться. Все эти причины выросли в огромные горы сомнений, которые просто не могли дать Соне возможности забыться в любимых руках. – Да что, чёрт возьми, с тобой не так? – он снова пытался до неё докричаться, пока девушка удалялась в сторону подъезда. – Матвей. Как я могу доверять тебе, если ты предал мою подругу? Как могу позволить себе быть с тобой, зная, что поступила по-скотски с близким человеком? Как могу проверить, что то, что ты чувствуешь ко мне, не обычное желание на уровне первобытных инстинктов? – она достала ключи и перед тем, как скрыться в подъезде, посмотрела на Матвея, который глубоко дышал, нервно сжимая кулаки. – У тебя всё так просто, Круглов. Считаешь меня дурой, да? Не понимаешь, почему я так себя веду? Может потому, что ты не знаешь, что такое любить искренне? Бояться обидеть родного человека. Ты не имеешь права винить меня в том, что я пытаюсь исправить собственные ошибки. Даже если эти ошибки мне хочется вспоминать каждый день перед сном.