***
Веснина очень надеялась, что круги под глазами ей всё же удачно удалось замазать консилером. Всю ночь с воскресенья на понедельник она удобряла слезами подушку, что, конечно, имело некоторые последствия, которые отразились на её обычно свежем личике. То, что сейчас творилось вокруг неё, просто крушило всё внутри у этой темноволосой куклы. Бывает такое, живешь спокойно, всё вокруг кажется устоявшимся и таким правильным, что сейчас любят называть «зоной комфорта», и вдруг из этой самой зоны тебя так беспардонно вырывают, окуная в холодную воду. Вот есть у тебя лучшая подруга. Душа в душу, все секреты друг другу рассказываете, и ближе неё никого у тебя нет, на самом деле. И ты даже смирилась с мыслью о том, что тебе нравится её молодой человек. Ну, Бог с ним, правда, ты ведь сильная девочка, справишься, верно? Эта симпатия пройдёт рано или поздно, главное не думать о нём слишком много. Но как теперь не думать, если он целовал тебя так… сладко? Если теперь постоянно смотрит на тебя в школьных коридорах, словно испытывая на прочность. Ждёт, когда ты сдашься, когда отпустишь свои принципы и страхи и окунёшься с головой в этот омут. Соня до сих пор не понимала, зачем Карина и Матвей продолжают встречаться. Причём причины были не ясны с обеих сторон. Рыжая, как оказалось, была влюблена в другого мужчину, тогда зачем связывать себя отношениями с другим человеком? Её аргумент о том, что ей нужно было отвлечься, совершенно не укладывался в голове Весниной. Возможно, она излишне наивно смотрела на этот мир, но для неё отношения были чем-то серьёзным, тем, что должно быть по любви, во что вкладываешь душу. Матвей же клялся в том, что без ума от неё, Сони, и это тоже совершенно не желало доходить до сознания малышки. Она верила в его искренность, потому что его голые глаза просто не могли врать. Но и понять, почему он до сих пор не расстался с Кариной, Соня не могла. Всё казалось таким сложным и неправильным. Ей безумно хотелось, чтобы в одночасье всё встало на свои места, ведь… как бы сильно Веснина ни хотела быть с Кругловым, раньше всё было гораздо проще. Не надо было выворачивать себя наизнанку при каждом разговоре с Матвеем, не надо было врать лучшей подруге. Не надо было бы врать матери, которая уже не верит, что эти всхлипы за стенкой принадлежат героине сопливого сериала, а не собственной дочери. Соня зарылась пальцами в волосы, посмотрев на часы на тоненьком ремешке, которые всегда носила на левой руке. До звонка на первый урок оставалось чуть больше пяти минут, и девчонка решила подняться в кабинет, потому что сидеть одной в закутке около раздевалки уже порядком осточертело. Да и со стороны это выглядело немного странным: проходящие мимо одноклассники непонимающе смотрели на неё, одиноко сидящую на собственной сумке. Не могла же она сказать, что просто не хочет видеть Карину и Матвея. Её бы не поняли ещё больше. Уже на подходе к нужному этажу, Веснина остановилась. Она стояла в пролёте между лестницами, когда услышала голоса своих друзей. Хотя Матвея язык не поворачивался назвать другом. Соня осторожно перегнулась через перила, наблюдая за стоящими на третьем этаже ребятами. Круглов в излюбленной привычке провёл пятернёй по светлым волосам, зачёсывая их назад, и раздражённо закатил глаза. Парень стоял около зеркала, потому Соня хорошо его видела, хотя он стоял к ней почти спиной. – Рыжая, ты издеваешься? Ты чего докопалась до меня, а? – рассерженный тон Матвея ввёл Соню в ступор: под кожу пробрался мелкий страх, вдруг Карина что-то узнала и теперь ссорится с Матвеем из-за этого? – Мне просто надоело твоё враньё, – Давыдова закинула свою сумку на плечо и повела бровью. – Я же вижу, что что-то не так. Я не глупая, Матвей. – Я знаю, Карин. Но я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – в его голосе сквозила усталость. Соне вдруг подумалось, что Круглову, наверное, тоже сейчас тяжело. Возможно, он и сам запутался, но никто не даёт ему однозначных ответов на его вопросы. – Я хочу, чтобы ты перестал постоянно отвечать «всё в порядке» и честно сказал, что происходит. Конечно, я далеко не идеальная девушка, у самой скелетов в шкафу дохрена, но я имею право знать, что случилось! У меня в последнее время складывается впечатление, что мы стали абсолютно чужими друг другу людьми, – девушка злилась, и Соне вдруг отчаянно захотелось подбежать к лучшей подруге и прижаться к ней, постараться успокоить. Признаться, что это она! Она! Соня во всём виновата! Слёзы совсем неожиданно потекли из глаз, Веснина всеми силами старалась не всхлипнуть, чтобы не выдать себя. – Всё в порядке, рыжая, – Матвей пытался сгладить конфликт, но эта фраза была для Давыдовой, как красная тряпка для быка. – Да пошёл ты, Круглов, – резко бросила рыжая и поднялась по лестнице на следующий этаж. Соня затаила дыхание, когда вдруг заметила, что Матвей смотрит прямо на неё через отражение в зеркале. Он чуть склонил голову в бок и улыбнулся. Как-то совсем устало и равнодушно. Словно ему уже было плевать на всё, что происходит вокруг. Круглов кивнул головой в сторону лестницы наверх, словно приглашая последовать за собой. Они вместе поднялись на последний этаж и прошли к одному укромному месту, которое находилось под лестницей на крышу школы. За всё время обучения в этой школе Соня здесь ни разу не была, но вот Матвей бывал здесь с завидным постоянством. В основном с девчонками, конечно. Тут всегда было тихо и пусто, школьники редко забредали сюда, а видеть сейчас кого-то кроме Сони Матвею хотелось меньше всего. И вот она стояла перед ним, нервно теребя лямку рюкзака, и смотрела как-то совсем испуганно. – Я думаю, ты должен найти в себе мужество, и всё ей рассказать, – тихо начала брюнетка, опуская глаза. – Карина скоро догадается, это же очевидно. Лучше, если ты признаешься во всём сам. А потом и я с ней поговорю. Хотя мне не принципиально, можно и наоборот. Блондин сел на ступень лестницы, что находилась позади него, и внимательно посмотрел на Веснину. Его восхищала её решительность, эта малышка действительно его поражала. С виду казалась такой хрупкой, но на деле была сильной девочкой. – Я поговорю с ней, Сонь, – с одной стороны девушка была рада это услышать, потому что ситуация между ними явно выходила из-под контроля, но её сердце одновременно болезненно сжалось. – Но ты должна мне кое-что пообещать. – Что? – Ты будешь моей, – Веснина недоверчиво нахмурила бровки и сложила руки на груди. – Не корчи мне рожицы, я не шучу. Я поговорю с Кариной, только если буду уверен, что после этого разговора ты не сбежишь от меня. – Тебе не кажется, что шантажировать меня в этой ситуации – слишком подло. Даже для такого как ты. – Такого как я? – его комично поднятые брови выводили брюнетку из себя ещё больше. – Да. Такого эгоиста. – Плевать, – малышка стояла всего в полуметре от него, чуть возвышаясь, потому что парень сидел на лестнице. Ему не составило труда дотянуться до Сони рукой и схватиться пальцем за шлёвку на её джинсах, вынуждая приблизиться. Малышка не позволила себе сесть к нему на колени, потому опустилась на собственные колени на ступень, которая находилась чуть ниже той, на которой сидел Матвей. Их лица были на одном уровне, а тот факт, что сейчас девчонка для удобства стояла на коленях между его разведённых ног, казался самой Соне знаком покорности. Ей хотелось быть покорной ему, потому что сейчас она не могла представить ни одного молодого человека рядом с собой, кроме Матвея. Но она не имела права быть с ним рядом. – Малышка, возможно, это сложно будет понять, – он провёл большим пальцем по её щеке, внимательно глядя в её зелёные глазки. – Я и не прошу этого. Лишь хочу сказать, что Карина – единственный мостик, который будет соединять меня с тобой, если ты мне откажешь. Если ты потребуешь оставить всё, как есть, я продолжу встречаться с ней, чтобы приходить к ней в гости, когда ты будешь там, чтобы напрашиваться на прогулки вместе с вами. Чтобы иметь возможность хотя бы проводить время рядом с тобой. И я разорву отношения с Кариной, только если буду знать, что после нашего разрыва я буду вместе с тобой. Потому что мне кажется, что если прямо сейчас всё расскажу рыжей, то ты будешь всяческими способами меня отталкивать. А мне нужны гарантии. – А где мои гарантии, Матвей? Где гарантии того, что я не потеряю лучшую подругу, что за моей спиной не будут шептаться и называть шлюхой, если я начну встречаться с тобой? – Боишься осуждения кучки подростков? – Я боюсь того, что буду осуждать сама себя, в первую очередь. Порядочные девушки не уводят парней у своих подруг, – малышка устало выдохнула и наклонилась к Матвею, утыкаясь лобиком в его грудь. Она сжала в кулачках его свитер и затрепетала, когда почувствовала, как руки Круглова обвили её спину. – Пожалуйста, отступись, Матвей. Пойми, у нас ничего не может быть, я не могу всё это держать в себе, но если мы постараемся забыть, то Карине не обязательно будет рассказывать, – она подняла на блондина свои глаза, в которых очень быстро собиралась влага. – Перестань смотреть на меня в школе, перестань пытаться зажимать меня в укромных уголках при первой же возможности, не карауль меня у подъезда. Оставь меня, я тебя прошу. Матвею было невыносимо видеть, как из глаз Сони текли слёзы. Он начал утирать их большими пальцами рук, но они всё равно продолжали течь, а Круглову казалось таким важным их сейчас остановить. Потому он не переставал стирать пальцами скатывающиеся слезинки. Не понимая, зачем это делает. – Сонь, перестань, – парень осторожно поцеловал её губы и снова отстранился, пытаясь понять реакцию девчонки. Веснина захлопала глазами, но всё равно, поддаваясь низменным желаниям, потянулась к его губам. Инстинктивно. Неконтролируемо. И они целовались, пытаясь погасить друг в друге это безудержное желание, которое овладевало ими обоими, когда они оставались наедине. Матвей трепетно прижимал к себе её тельце, а Соня так крепко сжимала его плечи, что им обоим казалось, что они единое целое сейчас. Один сгусток эмоций, выворачивающий всё внутри. Они целовались глубоко, с влажными звуками, которые распаляли их страсть, играли языками, словно пытались доказать друг другу, как сильно нуждаются в этом поцелуе. Иногда это походило на лихорадку, потому что они сталкивались зубами и кусали губы друг друга. Всего на одно мгновенье, когда рука Матвея потянула за волосы брюнетки, и он припал губами к её шее, Соня почувствовала стыд. И этого мгновения хватило, чтобы малышка набралась сил и оттолкнула Круглова. – Матвей, мы не должны… – Это ты хочешь забыть? – резко перебил Соню Круглов, наклоняясь к ней ближе. – Отвечай на вопрос, Соня. Это. Ты. Хочешь. Забыть? Вот так, когда в лёгких воздуха не хватает, а ты всё целуешь и не можешь остановиться. У меня никогда не было такого ни с кем. Никогда, ясно? И пусть я буду последним мудаком на планете, считай меня конченной гнидой, бесчувственным козлом – мне похуй, Соня. Не на твои чувства. А на твоё мнение. Потому что твои чувства я вижу, я знаю, что тебе так же сносит крышу, и ты не знаешь, что с этим делать. Говорят, по-настоящему влюбляешься один раз в жизни. И я не намерен это проебать. Он резко поднялся с лестницы и, поцеловав в лоб совсем не сопротивляющуюся Соню, пошёл в сторону школьных кабинетов. Кажется, звонок на урок давно прозвенел. – Куда ты? – хрипло спросила Веснина, глотая подступивший к горлу ком. – На урок. А ты приведи себя в порядок и тоже подходи. А ещё лучше иди домой, чтобы не вызвать лишних разговоров, я скажу преподавателю, что встретил тебя у медпункта и тебя отпустили домой из-за того, что у тебя болит голова, хорошо? – он видел, как поникли плечики брюнетки, и понял вдруг, что ни за что её не отпустит. Пусть его возненавидит Карина, пусть перестанут уважать друзья – Соня слишком глубоко внутри него, чтобы просто вычеркнуть её из жизни. – Я не хотел тебя обидеть, малышка. Просто знай, что я не отступлюсь. Я не буду давить, я хочу, чтобы ты приняла это решение осознанно, хорошо? И я буду ждать столько, сколько нужно. – Так говоришь, словно у меня нет выбора. Словно я всё равно приму именно это решение. Быть с тобой. Матвей грустно улыбнулся, и перед тем, как оставить девушку одну со своими мыслями, бросил: – Так и есть, кукла.***
– Ты чего так рано? – голос матери заставил малышку вздрогнуть: родители должны были быть на работе, потому, войдя в квартиру, малышка даже не думала утирать слёзы. – У меня просто… голова заболела, меня отпустила медсестра, – с ходу ответила Соня, и даже не соврала. Хорошенько умыв лицо в школьном туалете, девушка действительно заглянула в медпункт и попросила освобождение, сославшись на головную боль. Скорее всего, по зарёванному лицу было ясно, что дело вовсе не в головной боли, но самое главное, что освобождение Весниной дали, и проблем с учителями не будет. – Я в комнату, ладно? Кушать не хочу. Брюнетка поспешила ретироваться в собственную спальню, пока мама не заметила что… – А почему глаза на мокром месте? – ну, вот. Не успела. – Тебя кто-то обидел, Сонь? Девчонка лишь неопределённо помотала головой, поспешно ушла в свою комнату и улеглась на мягкую кровать, желая лишь, чтобы эти предательские слёзы уже перестали течь из её глаз. Она так устала за эти недели, что прошли после их первого поцелуя с Матвеем, что чувствовала себя такой опустошённой. Соня заплакала ещё сильнее, когда почувствовала ласковую руку матери, которая перебирала её длинные волосы. Всегда так бывает. Вроде, уже успокоилась, но тебя начинают жалеть, и хочется зарыдать ещё громче. – Мам, я так его люблю, – и ей ни на минуту не показалось, что её слова прозвучали слишком категорично. Соня была на все сто процентов уверена в своих словах, потому что это чувство теплилось в ней уже давно и прошло многие проверки. Оно не угасло со временем, не притупилось, когда Матвей стал встречаться с Кариной, и уж тем более не пропало после их поцелуя. Только разгоралось ярче. – Так люблю, мам. Так сильно… Женщина понимающе улыбнулась, хоть этого и не видела маленькая брюнетка. Мама Сони легла позади неё, обнимая свою дочь со спины, прижимая её крепче. – Моя хорошая, перестань плакать, – она осторожно поцеловала волосы дочери. – Что это за мальчик? – Матвей, – его имя быстро сорвалось с губ Сони, и она тут же всхлипнула. – Твой одноклассник? Который с Кариной встречается? – когда малышка зарыдала ещё громче, матери не понадобились ответы на заданные вопросы. – Ну и чего сырость разводишь? Если они друг друга любят, то ведь сама понимаешь, что ничего не поделать. – Мам, он её не любит. И она его тоже. Кариша влюблена в кого-то другого, а с ним просто так встречается, чтобы отвлечься, она мне сама сказала. А Матвей хочет быть со мной, потому что я ему нравлюсь, и… мы с ним целовались, в общем. Это так отвратительно с моей стороны, но я никак не могу с собой справиться. И хочется, и колется, как говорят. – Знаешь, Сонь. Один раз живём. Карина, если ничего к нему не чувствует, поймет. Вы ведь подруги, не чужие друг другу люди, а если решит прекратить с тобой общение, значит, она не твой человек, хотя мне так не кажется. Конечно, она должна на тебя злиться, но Карина желает тебе только счастья, я уверена. А сама она не будет счастлива с Матвеем, как и он с ней, правильно? – Соня покивала головой, поцеловав руку матери. – Ты поговори с ним, решите, как лучше всё рассказать Карине. В любом случае, даже если твоя подруга воспримет всё слишком тяжело, с этим мальчиком она уже не будет. Мне с высоты прожитых лет, может, и легко говорить. Но ведь решать что-то тоже нужно, хоть это и очень трудно. Ты уже совсем большая стала, Сонь. Учись решать свои проблемы не только слезами, и будь ответственной за свои слова и поступки. Нехорошо, что ты за спиной Карины целовалась с её молодым человеком, но что было – то было, нужно просто признать свои ошибки. Соня выдохнула и кивнула. – Мне нужно немного времени, чтобы всё осмыслить. Мам, спасибо тебе огромное.