Не отвести взгляда

      К полудню компания добралась до станции. Под благовидными предлогами все тут же разбрелись по вокзалу, оставив Аню и Мэтта на широкой лавочке в качестве охранников для вещей. — Итак, что решила? — парень нетерпеливо повернулся к любимой, хватая её за руку: впервые со вчерашнего дня они, наконец, были наедине. Та нерешительно улыбнулась. — Ты очень хитрый: я теперь не могу отказаться от тебя… но хватит ли у тебя на меня времени?       Он усмехнулся, уверенно обнимая её: — Без проблем! Тут всё зависит от тебя. — То есть?.. — Я должен всё время чувствовать тебя рядом. — Моя любовь всегда будет с тобой, — девушка взволнованно завозилась в его руках, и Мэтт крепче прижал её к себе. — Статус жены музыканта меня очень даже интересует… — Это не так просто, — усмехнулся он, довольно щурясь, но тут же посерьёзнел. — Ты точно решила вернуться с Мэри? — Да, — Аня огорченно кивнула, найдя и сжимая его руку. — Но позже я обязательно приеду! — Ладно. — Отстраняясь, Беллами наклонился к её лицу и усмехнулся прямо во влажные от блеска губы…       Подошедшие тем временем товарищи поспешно попрятались за что попало, искренне не желая становиться свидетелями нежной сцены. Выйти из своих укрытий они решились только тогда, когда несколько обессилевшая парочка смогла отодвинуться друг от друга.       Середина августа застала молодых людей уже в Лондоне. С Дэниелом распрощались прямо на вокзале, пообещав непременно навестить его в театре. Бдительно-серьёзный Доминик старательно давил в себе отчаянное желание придушить юношу, пока тот обнимал и целовал Машу на прощание. А затем их самих закрутил водоворот мелких дел: Том не отпускал молодых людей, организуя то съёмки, то репетиции, сёстры сосредоточенно работали над Машиными учебными заданиями, попутно пытаясь составлять отчёт о поездке для Ани — она готовила статью и фотосет для журнала — и параллельно расставляя точки в отношениях с Чарли и Оливером.       Так прошла последняя неделя пребывания девушек в Англии. Пора было прощаться.       Несмотря на протесты менеджера, музыканты освободили себе всё воскресное утро. На рассвете заехали за подругами, терпеливо переждав их слёзное расставание с хозяйкой пансионата и Элисон, пока та не сводила изумлённых глаз со знакомых худых фигур, привычно маскирующихся за тёмными очками.       Простившись с девушками на парковке, Крис снова залез в машину, предоставляя товарищам самим провожать подруг. Договорившись с Мэттом встретиться чуть позже, Доминик повёл Машу в укромный уголок. — Ещё не поздно передумать, — прошептал он, зарывшись лицом в её распущенные волосы и целуя за покрасневшим ушком, — ты ведь можешь вылететь и попозже… — Прости, — всхлипнула она в тонкую ткань его черной футболки, отчаянно хватаясь слабеющими руками за мужские плечи, — я не могу остаться сейчас: мне нужно помочь Энни. Но я люблю тебя… — И я тебя, — с трудом произнёс Ховард хрипловато, мягко поглаживая её по голове. — Не плачь, прошу… Позвони, как приедешь. Не забудь, я буду ждать! — Но ведь будет поздно, — возразила Маша, сокрушённо разглядывая мокрое пятно на одежде парня. Его руки сильнее сжались вокруг его талии. — Блять, когда бы это ни было, всё равно позвони! — Хорошо, — она послушно подставила губы для его жадного поцелуя.       Судя по покрасневшим глазам Ани, с которой она воссоединилась у терминала спустя некоторое время, ей сцена прощания тоже далась непросто. Обняв молодых людей напоследок, сёстры пошагали на посадку. Едва они скрылись за потоком пассажиров, друзья устало выдохнули: проявлять чувства на людях всегда было весьма утомительно.       Просторные недра тонированного джипа позволили им расслабленно развалиться на удобных сиденьях и размотать шарфы, полузакрывавшие лицо. — Когда? — Что — когда?.. — Поедете когда, придурки? — улыбнулся Тони и вырулил с парковки в сторону студии. — И не делайте такие лица, умоляю: вы ведь уже это решили, разве нет?       Молодые люди переглянулись и засмеялись почти синхронно. — Ну, не сразу, — кивнул Мэтт, доставая телефон и сосредоточенно что-то набирая. — На Рождество договаривались вроде, — удивился Крис и перестроился в другой ряд, — неужели дотерпите?!       Друзья загадочно улыбнулись и промолчали, посмеиваясь над добродушным ворчанием товарища, а тот ещё долго бубнил что-то про доверчивого Тома и безответственность.       После возвращения Аня некоторое время гостила у сестры, улаживая дела с издательством, а затем вернулась к себе. Статьи с фото и в универе, и в редакции журнала приняли на «ура», Маше даже предложили перевестись в британскую языковую академию и теперь составляли для неё самые лучшие рекомендации. Договорившись с миссис Бейкер о заселении после Нового Года, девушка принялась за подготовку к переезду.       Прошло около месяца. Молодые люди, выходя на связь поначалу практически каждый день, в какой-то момент сбавили активность, и, если Аня пока не могла похвастаться на отсутствие внимания Мэтта, то Маша уже всерьёз тосковала по редко звонившему Доминику. Оправдывая его чрезмерной загруженностью, девушка всё же была изрядно расстроена, но, не желая в долгожданные моменты общения обременять его, надоедала своим раздражением сестре. — Знаешь… может, я просто очередная фанатка для него? — в который раз вопрошала она, восседая на диване с зажатым у уха телефоном и лениво поглощая мороженое из большого ведерка. — Ну невозможно же не звонить и не писать своей девушке больше недели! — Я так не думаю, — уверенный голос сестры мгновенно, как и всегда, успокаивал её мятущееся сознание. — Мэтт говорит, они сейчас толком не едят и не спят — бьются над обработкой звука. Этим ведь как раз твой Дом занимается… Даже как-то не верится в то, что ты так говоришь о нём. — А во что ты веришь тогда? — В любовь, — послышался вздох из динамика: не сумев выбить себе выходные осенью, Аня тоже с нетерпением ждала зимних каникул. — Чью? Их?! Мы, похоже, забыли, кто они… — Кто? — Богема! Артисты! Они привыкли вот так… вести себя, — ложка сердито ткнулась в холодную массу. — Я верю Мэтту, — тихо донеслось до Маши из динамика. — Подожди ещё немного. Видно, они действительно пока очень заняты… — Может, Дом уже новый роман крутит, — почти прошептала она, борясь с подступающими слезами. Забытое мороженое медленно таяло в бумажной тюрьме. — Повиси, мне звонят в дверь… Слушай! Ты ещё тут? — Угум… — Представляешь, букет роз принесли. Пахнут, ммм… — Здорово! И кто прислал? — Не знаю… — Как это?! — Маша даже отставила в сторону полупустое ведёрко. — Погоди, тут карточка. Маша… это же Мэтт… — Ооо… что пишет? — Он… он скоро будет! Это — как это? Он что, приедет сюда?! — Похоже на то, — от восторженно-ликующих ноток в голосе собеседницы Маша добродушно улыбнулась, но тут же погрустнела, завистливо вздыхая. — Не зря ты в него верила. — И ты верь в Дома! Они же друзья, если приедут — так вместе. — Надеюсь. — Она недоверчиво покачала головой, вставая и уходя с ведёрком на кухню. — Что нам ещё остаётся?..       Прошла ещё пара дней, и лето уже практически готово было передать свои права нетерпеливо барабанящему в окно октябрю. На вымытом дочиста асфальте не просыхали лужи, газоны устилала первая разноцветная листва. Заметно похолодало.       Маша прикрыла раму и прошлёпала босыми ногами на уже тёмную кухню. Глаза пощипывало от напрасно пролитых слёз, смотреть на себя в зеркало совсем не хотелось. Наощупь она зажгла плиту и поставила чайник.       Всё началось со звонка Дэна. Актёр, уловив отчаянные нотки в её голосе, осторожно предложил прилететь к ней, но получил вежливый отказ. Всё же он заверил девушку, что всеми силами будет способствовать тому, чтобы образ Доминика в её сердце со временем заменился на его собственный — как только она этого пожелает. Со смехом Маша отвергла и это, но, найдя в себе силы весело закончить разговор и положив трубку, горько зарыдала в первую попавшуюся подушку.       Теперь она была бы рада и такому утешителю. Прислонилась бы к тёплому плечу, ощутила на плечах крепкие руки… Вздохнув на всю кухню, Маша направилась в комнату накинуть кардиган.       Громкий звонок неприятно резанул слух. Наспех утерев вновь намокающие ресницы, девушка нехотя включила свет и поплелась открывать.       На пороге стоял Ховард. Его лицо немного осунулось, но взгляд по-прежнему был выжидательно — радостным. Со светлого плаща и зонта капала вода, замшевые ботинки испачкались грязью. Авиаторы каким-то чудом держались на потемневших от дождя волосах. — Привет, — просто сказал он и легко улыбнулся. — Привет, — выдавила Маша, застывая на месте и забывая дышать. — Можно зайти?.. — Д-да, — она поспешно отмерла и посторонилась, пропуская его в квартиру. Бережно девушка стянула с парня мокрый плащ и проводила в гостиную.       Доминик покорно позволил усадить себя в мягкое кресло и охотно обхватил замёрзшими пальцами горячую чашку. Его не могла не расстроить неожиданно дождливая погода, но гораздо больше тревожило сердце: оно и так ходуном ходило от предвкушения встречи, а тут и вовсе просто пропустило пару ударов из-за покрасневших глаз любимой и её фигурки с опущенными плечами, на которых удобно пристроилось одиночество. Отпив глоток, он проследил, как Маша уселась напротив и попыталась придать себе безмятежный вид. — Замёрз? — Нет, не успел. Спасибо за чай. — На здоровье… — Её голосом можно было охлаждать азот. — Какими судьбами?       Ховард поперхнулся и поспешно сглотнул. Усталые от недосыпа глаза раздражённо сверкнули. С громким стуком он шмякнул чашку на столик и подался вперёд. — Да так, на Красной Площади давно не был… К тебе, вообще-то! А что?! — он неожиданно зло усмехнулся. — Не надо было?       Маша помолчала, испуганно утихомиривая свою рычащую обиду. Теперь сердитые интонации звучали жалобно. — Я не могла связаться с тобой. Долго. Волновалась… Почему ты не звонил?! Не писал?! Я думала… — она с силой стиснула сложенные на коленях руки, — что ты… передумал быть со мной….       Молодой человек недоумённо нахмурился и достал из заднего кармана телефон. Под испытующим взглядом порылся в нём и от души выругался, стиснув зубы: всё это время он пытался связаться с ней с очередного заблокированного номера, и, блять, ещё удивлялся, почему она не отвечает!.. — Это всё он, — виновато улыбнулся он в ответ на облегчённый выдох девушки, помахав девайсом и небрежно бросая его на столик. — Ну, и потом… Я ведь занят был. Ты же знаешь! — Уловив поочерёдно проступающие в девичьем взгляде радость и невысказанные ещё любовь и нежность, он выдохнул, смягчился, пересел к Маше на диван и крепко обнял её. — Мэри, я ведь тут. Мы торопились, как могли, чтобы Том дал нам эти грёбаные выходные… — Правда? — несмотря на значительное усилие воли, она тихонько всхлипнула. Противные слёзы опять просились наружу. — Правда, — кивнул он, устраивая подбородок на её плече. — Прости, что заставил переживать. Я, мать его, правда хочу быть с тобой.       Пробормотав что-то неразборчивое, Маша сильнее вжалась в него, безмолвно лаская пальцами мужские плечи и спину. Вдруг Доминик отстранил её и вышел в коридор. Видя, как он идёт обратно с небольшой коробочкой, она затаила дыхание. Садясь, парень осторожно достал тонкую золотую цепочку и, взяв её подрагивающую руку, надел и застегнул браслет. — Взамен того, — мягко улыбнулся он, изучая счастливо-растроганную реакцию девушки на подарок, но тут же довольно усмехнулся, видя, как она достаёт из-под ворота футболки тонкий шнурок с висящим на нём кусочком золотистого стекла. — Все мои желания исполнились, — улыбнулась она, смущённо глядя на парня. — Ты поймал правильную рыбку. — Не спорю, — усмехнулся он, заставляя её признательно покраснеть, — всё благодаря моим неоспоримым талантам, — расколовший тишину квартиры весёлый смех обоих быстро стих под натиском долгожданного поцелуя… — Мэтт не с тобой? — поинтересовалась Маша некоторое время спустя, когда молодые люди переместились на кухню и ужинали яичницей и привезёнными парнем пирожными. — Был со мной — прилетели мы вместе, — отозвался Доминик, наливая ещё кофе. — А где же он?! — Я поехал к тебе, а он — к Энни. А что, тебе бы хотелось видеть нас обоих сейчас? — проворчал Ховард, протянув руку и мазнув по носу девушки кремом с пирожного. Она засмеялась, утираясь ладонью: — Нет, зачем же…       Такси быстро неслось по пустому, блестящему в свете редких фонарей шоссе. По стеклам проносились крупные капли, срывались с гладкой поверхности и падали на асфальт. Тёмный лес нескончаемо тянулся у дороги, уходя вдаль двумя узкими полосами.       Пассажир в меховом жилете, надетом на тонкую кожанку, развалился на заднем сиденье и, казалось, дремал. Его обтянутые джинсами и обутые в остроносые ботинки ноги были небрежно расставлены, глаза закрыты. С большой кожаной сумки стекала вода, образуя на полу небольшую дрожащую лужицу. Взлохмаченные мокрые волосы слегка трепетали от струйки холодного ветра из щели над поднятым стеклом, по лицу пробегали блики света. Молодой человек, чьё лицо почти полностью закрывал тонкий кашемировый шарф, улыбался своим мыслям. — Можно побыстрее? — нетерпеливо обратился он к водителю на плохом русском, пока тёмно-синие глаза изучали что-то в дорогом смартфоне. — Ты чего, на свадьбу спешишь, что ли? — бросил водитель. — Да, на свою, — усмехнулся пассажир. Шофёр хмыкнул и слегка прибавил скорость.       Занятая стиркой, Аня открыла не сразу. — О!.. Проходи, — заторопилась она, пряча мыльные руки за спиной, — я сейчас!       Мэтт небрежно скинул мокрую одежду и по длинному коридору прошёл на кухню. Вынырнувшая из ванной комнаты девушка в надетом поверх лёгкого платьица цветастом фартуке завозилась у плиты, разогревая ужин. После положенной порции поцелуев она забросала его вопросами, и, любуясь ей и помогая накрывать на стол, Беллами пояснил: у группы освободилось несколько дней из-за сильной простуды Криса — ребята решили использовать их по максимуму. Аня порадовалась за сестру и Дома, тоже получивших свою долю счастья, и поспешила накормить любимого.       Немного позднее, когда все в доме уже спали, под одеялом она долго разглядывала свою правую руку. В свете фонарика на безымянном пальце ярко блестело и переливалось изящное колечко. Девушка счастливо вздохнула. Завтра предстоял хлопотливый день.       Маше тоже не спалось, несмотря на усталость. Пока тихое дыхание Ховарда щекотало шею, она смотрела в занавешенное дождём окно. Завтра предстоял счастливый день.